Тропа, ведущая вдаль...

Непросто быть символом того, что потеряно. Татуировка, располагавшаяся на руке Кайена, как раз именно этим и являлась. Напоминанием о прошлом. Свести с тела ее было невозможно – она была частью любого урожденного Шиба. Используя ее, можно было в случае беды позвать на помощь представителей своего клана – впрочем, это умение было забыто последними представителями древнего клана. И уж точно даже сами Шиба не знали, куда уводит их клановая татуировка после гибели. Она являлась своеобразным проводником, облегчала перерождение, а вторую часть личности шинигами – занпакто уводила на иной путь. Вот только сейчас верная спутница представителей древнего рода оказалась бессильна. Кайен застрял между двумя мирами и ничего она сделать не могла. В чем было дело, она не понимала, но на время смирилась. Если последний официальный глава клана еще нужен миру шинигами, то значит так и должно быть. Время от времени, бывший лейтенант задумчиво поглаживал родовой символ. Чаще всего подобное случалось, когда он обдумывал ответ на очередной вопрос. Татуировка ничего не могла ему сказать. Древние знания клана Шиба растворялись, уходили в небытие. Где они ошиблись? На этот вопрос татуировка ответ дать не могла, да и не ее это была задача. Если бы ее хозяин немного сосредоточился, он бы смог узнать о жизни родных, мог бы даже их проведать – его призрачное состояние не являлось помехой. Теоретически, они даже смогли бы его увидеть, сестра и дядя – точно, а младший Шиба практически не обладал реацу, но тем не менее, обладал клановым символом, он бы возможно, помог. Пальцы Кайена снова задумчиво коснулись руки. Для него татуировка была всего лишь украшением, знаком принадлежности к определенному роду. Бессловесный символ не мог объяснить его ошибку. «Архивы клана Шиба сильно поредели после ухода Шиба Тетсуи», - отстранено подумала татуировка. Она знала и помнила многое. Не зря шептались в Готее о родовой памяти благородных кланов и об особом отличии аристократов, особенно происходящих из Великих кланов. Такое вправду было. Жаркий день заставил бывшего лейтенанта перебраться в более прохладное место. Пустовавший офис отряда Кайен счел вполне достойным убежищем, привычно разместившись за рабочим столом и с легкой грустью глядя на подписанные Рукией документы. «Сложись все иначе, он мог бы со временем дорасти до капитана», - татуировка попыталась вспомнить, сколько поколений Шиба получали этот высокий пост. Шиба Иссин был последним, но не единственным. И бесславно пропал без вести – это символ клана не удивило. Шиба всегда горели слишком ярко и выгорали, оставляя после себя мерцающий след. Сильные, но недолговечные. «В определенный момент они смирились с предстоящим уничтожением клана», - татуировка это решение до сих пор считала сомнительным и приведшим к столь плачевному результату. Шансов, что когда-нибудь древний род снова будет занимать достойное место, практически не было. Вассальные кланы давно уже присягнули другим, не желая терять статус. Многие отреклись от своей истории, постаравшись удалить все, что было связано с Шиба. Предательство до добра не довело, это родовой символ знала точно. Ее владелец и не предполагал, сколько за время их ухода пресеклось некогда процветающих родов. Шиба мстительными никогда не были, но какая-то справедливость должна быть. Татуировка считала, что все они получили ровно то, что заслужили. Шиба некогда были судьями – неподкупными и честными. И уйдя, они осудили тех, кто предал – невидимо, но неотвратимо. «Да и Куукаку, ставшая после гибели Кайена, полноправной главой, долгие годы изо всех сил ненавидела Совет и шинигами, отнявших у нее близких», - подумала татуировка. – «Это не могло не повлиять». Что будет дальше, она не знала. Будь у Кайена знания, возможно, он смог бы и появиться на какое-то время, если это ему было необходимо. Сколько раз татуировка слушала его рассуждения о прошлом и понимала, что невозможность высказаться может быть очень мучительной. Кайен рассеянно теребил кисть, оставленную Рукией на столе, привычно споря с Неджибаной, когда татуировка легонько нагрелась. Удивленный, он слегка коснулся родового символа, но ничего необычного не заметил. Жизнь текла своим чередом.