Тропа, ведущая вдаль...

      Крылатая посланница застала Кайена под деревом. Шиба дремал, жаркое солнце, пение птиц и уютная тишина усыпили его. Бабочка на мгновение замерла и аккуратно уселась на плечо, сложив крылья и дожидаясь пробуждения бывшего лейтенанта. Кайен открыл глаза, когда солнце ушло за линию горизонта. Вестница тут же встрепенулась, и Шиба получил новый вопрос. — Кем бы я хотел переродиться? — переспросил он, вглядываясь в бархатные крылышки. Бабочка сложила их и уверенно обосновалась на пальце, ожидая ответа. Шиба поймал себя на мысли, что по-своему привязался к этим созданиям, которые приносят в его существование хоть какое-то разнообразие. — Надо сказать, для меня вопрос более чем актуален, — заговорил он, собравшись с мыслями и полюбовавшись на закат. — Человеческий мир очень быстро меняется, я не знаю эпоху, в которой мне предстоит жить, — он снова умолк.       Когда он был шинигами, то на вопросы на эту тему отшучивался и говорил, что хотел бы стать облаком, чтобы иметь возможность наблюдать за происходящим и за оставленными близкими. Наивно, конечно, и чуточку глупо, но тогда Кайен и не стремился серьезно осмыслить этот вопрос. Сейчас же все было по-другому. — Я хочу прожить достойную жизнь, — снова заговорил он, погладив свободной рукой траву, чувствуя прохладу вечерней росы. — Хорошо бы получилось снова родиться старшим, я привык заботиться о ком-то, — Кайен грустно улыбнулся, Куукаку и Гандзю пришлось нелегко после его ухода, что тут говорить. Но, вспоминая прошлое, мужчина ловил себя на том, что не хотел бы ничего менять.       В человеческом мире он лишится памяти. Это было странно осознавать, Кайен, как ни старался, не мог представить, что больше не помнит родных, друзей, отряд. — В первую очередь, хотел бы родиться мальчиком, — он заставил себя стряхнуть грусть, изменить Шиба все равно ничего не мог, а будущее, так или иначе, но ждало его впереди, загадочное, как та серебристая тропа под ногами. — В Академии в свое время ходили слухи, что при перерождении меняется пол. Вот этого совершенно бы не хотелось.       Шиба умолк на некоторое время, собираясь с мыслями. Бабочка не спешила улетать, успев привыкнуть к таким перерывам. Ее задачей было передать ответ по назначению, а не торопить собеседника. — Как живут на Грунте, я толком не знаю, — Кайен снова посмотрел на уходящее солнце. — Время стремительно бежит вперед, когда придет мое время появиться на свет, я к этому привыкну. Пусть пока и с трудом представляю, как.       Бывший лейтенант вздохнул. Когда-то с Укитаке-тайчо за кружкой чая они затрагивали эту тему, капитан посоветовал своему лейтенанту не думать об этом. — Есть вещи, которые даже шинигами не дано знать, — сказал он тогда, Кайену почудилась тень на дне карих глаз. Укитаке не раз приходилось терять подчиненных и друзей. Причины были разными, но полынная горечь от каждой потери оседала где-то внутри. Шиба тогда смог перевести разговор на другую тему, вспомнил об этой беседе только сейчас, когда и сам оказался в числе безвозвратных потерь, оставив своему капитану новый невидимый шрам на сердце. И не только ему. — Пусть будет так, как должно, — Шиба заставил себя встряхнуться. — А что до человеческой жизни, если позволить себе помечтать немного, — бывший лейтенант задумчиво улыбнулся. — Я бы хотел, чтобы мне снились эпизоды прошлой жизни. Все же чистый лист и другая личность несколько пугает, согласитесь?       Бабочка неторопливо раскрыла крылья, вспорхнула с пальца Шибы и улетела в неизвестном направлении. Кайен проводил ее взглядом и вздохнул. Он не знал, что ждет его в мире живых, но надеялся на лучшее.