Тропа, ведущая вдаль...

      Шелест крыльев уже не удивил Кайена. Вестница несла ему первый вопрос, Шиба заставил себя сесть и протянул руку, гадая, что именно заинтересовало его неизвестного собеседника. Вариантов было множество. Бабочка села на указательный палец мужчины, сложила крылья и озвучила принесенный вопрос.       Кайен несколько минут ошеломленно смотрел на вестницу. Она цепко ухватилась за палец и не собиралась взлетать, пока не получит ответа. Шиба же старательно пытался сформулировать внезапно разбежавшиеся мысли. Ему хотелось одновременно рассмеяться и перевести разговор на другую тему. «Ты сам обещал, что будешь отвечать на все вопросы», — напомнил себе Кайен. Это помогло сосредоточиться на формулировании ответа. — Первый раз я встретил Бонни у нас дома, вернее, на дороге, ведущей к нему, — медленно заговорил Шиба. — У меня была увольнительная, хотелось поскорее оказаться с семьей, так что под ноги я особо не смотрел. А она в это самое время пыталась добраться до розы, шипы эту будущую ездовую свинью нисколько не смущали. Я об нее споткнулся.       Кайен умолк, пытаясь сдержать рвущийся смех. Он вышел из шунпо, по инерции сделал два быстрых шага, когда под ноги попалось что-то. Такой подставы в своем же саду Кайен не ожидал, споткнулся и полетел в те самые кусты роз, которые еще не были обглоданы прожорливой животинкой. Сама Бонни с возмущенным хрюканьем отлетела в другую сторону и тоже познакомилась с этим сортом цветов.       Приземление оказалось не слишком мягким. Кайену и раньше доводилось падать, но сейчас полет стал полной неожиданностью и правильно сгруппироваться, как учили, не сумел. То, что он не сломал руку, не иначе как чудом назвать было невозможно. — Бонни не оценила такое знакомство, утром я нашел свои варадзи погрызенными, а от таби остались два клочка ткани, — снова заговорил Шиба. — Гандзю после этого спрятал ее от меня, видимо, опасаясь, что пущу ее в суп или приготовлю какое иное блюдо, — он вспомнил выражение лица брата и его попытки оправдать поросенка возрастом, испугом и прочим. Сама свинка в это самое время активно грызла футон мальчишки, который тот и не подумал убрать.       Кайен позволил себе усмехнуться. Если быть честным, в первые мгновения, лежа в кустах, он мечтал о хорошо прожаренном шашлыке. Ему и в голову не приходило, что младший брат мог взять свинью в дом и возиться с ней с такой же радостью, с какой иные дети играют с кошкой или собакой. Куукаку, помнится, фыркнула и, насмешливо глядя на старшего, заявила, что Гандзю может притащить в дом и саблезубого тигра с мамонтом, не моргнув глазом. — Я запомнил ее такой: мелким поросенком с вредным характером, — добавил Шиба, видя, что бабочка не спешит улетать. — Был уверен, что Гандзю впоследствии расстанется с ней, все же ездовая свинья даже для нашего клана слишком большая вольность. Ошибся, — задумчиво протянул он. — Возможно, к лучшему, учитывая тот факт, что потом моей семье пришлось перебраться в Руконгай, а там такой животинкой можно впечатлить, но не удивить. Удовлетворил ли я в полной мере ваше любопытство? — Шиба внимательно посмотрел на бабочку.       Вестница неторопливо раскрыла крылья, подождала несколько минут, словно проверяя, не скажет ли Кайен еще что-нибудь, однако он молчал, задумчиво изучая черные крылья летуньи. Бабочка сорвалась с насиженного места и скользнула в темноту. «Надо же, Бонни вспомнили. Интересно, что еще принесет мне крылатая посланница?» — подумал Кайен, проводив взглядом хрупкое создание. Она, впрочем, быстро исчезла, оставив бывшего лейтенанта в одиночестве.