Хаа-ай, гроза над морем… Г.Л. Олди «Герой должен быть один»
Сейчас
Машину скорой слегка потряхивало на поворотах. Джаред сидел в углу, закутавшись в выданное спасателями одеяло, и вяло отмахивался от протягиваемой кислородной маски. — Я в порядке, — повторял он как заведенный. — Я в порядке. Хотя все было далеко не в порядке, и он сам это знал. Все было не в порядке, и он, не отрываясь, смотрел на каталку, вокруг которой сгрудились парамедики. С края свешивалась кисть, она безвольно покачивалась в воздухе, как маятник. Джаред протянул руку, он хотел коснутся этой кисти, удостовериться, что она теплая, ощутить пульс под пальцами — но не смог дотянуться. Каталка оказалась неожиданно далеко. И только теперь он понял, что у него что-то не то с зрением: кабина скорой то вытягивалась в бесконечный коридор, то сжималась в размер кладовки, расплываясь на периферии, превращаясь в выпуклый аквариум. Один из парамедиков задел руку Джареда бедром, и тот уронил ее обратно на колено. Молодой врач развернулся к нему и озабоченно нахмурился, наклонился, достал фонарик, посветил Джареду в лицо: — Мистер Падалеки, вы точно в порядке? Не тянет в сон, не тошнит? Джаред помотал головой — и тут же пожалел об этом. Вот теперь его и впрямь затошнило. Он сглотнул горький шершавый комок и ответил: — Я в порядке. — Подумал и добавил: — У меня нет сотрясения. Доктор, скажите, как… — он не смог заставить себя продолжить, но парамедик, по-видимому, и так все понял. — Потребуется операция, но вы не волнуйтесь. — Операция? — ухватился Джаред за самое страшное слово. — Думаю, на месте вам все подробно разъяснят. — Парамедик улыбнулся отстраненно-профессионально, но с неожиданной теплотой похлопал его по плечу — и вновь отвернулся к каталке. В голове Джареда стало совсем пусто и гулко. Наверное, надо кому-то позвонить… родственникам, друзьям… В приемном покое Джареду так и не удалось в начавшейся суете поймать хоть одного врача. Кто-то снова, как и парамедики прежде, спрашивал его про непереносимость лекарств, и он даже не помнил, что ответил. Вытащенные из машин каталки моментально развезли в разные стороны, стены покоя наполнил гул множества голосов, выкрикивающих распоряжения, среди которых Джаред отчетливо уловил только «Готовьте вторую операционную!». Миг — и коридор опустел, не считая заботливой медсестры, которая отвела Джареда в комнату ожидания — после того как он отбрыкался от госпитализации, уверив ее, что чувствует себя отлично и не нуждается в медицинской помощи. Перед глазами Джареда возник стаканчик с кофе, который настойчиво совали ему в руку. — Вот, выпейте, — сказала медсестра. — Он гадкий, но кофеин поможет вам прийти в себя. Может, позвать вам психолога? Мистер Падалеки, вы меня слышите? Джаред сомкнул пальцы вокруг стаканчика. — Спасибо. Нет… — он поднял взгляд, чтобы прочитать бейджик, — …Сара, я в норме. Спасибо за кофе, — повторил он, отхлебнул черную бурду и поморщился. — Тогда, может, хотите помыться и прилечь? Я провожу вас в душевые для персонала, а диван в комнате отдыха куда удобнее здешних стульев, — медсестра улыбнулась. — Спасибо, но не сейчас. Лучше узнайте, пожалуйста, как там дела, — попросил Джаред, в два глотка прикончив кофе. — И позвонить бы. — Конечно, да… — Медсестра окинула его критическим взором. — Только сначала я принесу вам какую-нибудь одежду, ладно? Джаред спохватился и подтянул сползшее одеяло. — Было бы замечательно. И… у вас не найдется пары долларов? — он кивнул в сторону кофейного автомата. — Я верну. — Пустяки, — отмахнулась медсестра и вручила ему две купюры. Джаред сжал их в кулаке. Он не очень понимал, зачем вообще попросил эти деньги — он только что осушил стаканчик и вряд ли захочет еще в ближайшие полчаса. Может, ему просто нужно хоть чем-то себя занять… В отсутствие медсестры Сары время будто бы остановилось. Джаред словно оцепенел; организм регистрировал только физические ощущения: колючее одеяло, холодный пол под ступнями, оглушающее тиканье настенных часов, стрелки которых, казалось, прикипели к циферблату и не намерены были сдвигаться и на полдюйма. Джаред успел проглотить еще стакан кофе, а Сара все не возвращалась. Наконец он не выдержал и вышел в коридор. И как раз вовремя — в дверях, ведущих в оперблок, показался хирург.Тогда
Резкий порыв ветра распахнул окно, и оно с силой ударилось о стену. Занавески развевались, как флаги, едва не срываясь с петель. Женевьев на пробу пихнула мужа в бок, но тот лишь пробормотал что-то и глубже зарылся в подушки. Она вздохнула. Ну конечно, Джареда и пушкой не разбудишь, не то что каким-то там ветром. Интересно, если в спальню ударит молния, он хотя бы шелохнется? Мысли о молнии быстро переключились на статью, которую она читала в детстве — мол, шаровые молнии часто залетают в открытые окна, — и Женевьев мигом сдуло с постели. Поймав непослушную раму, она не стала сразу запирать окно, постояла немного, вдыхая нагретый дневной жарой, пропитанный влагой воздух — последнюю неделю грозы шли сплошной чередой. Ветер, играясь, бросил Женевьев в лицо пригоршню водяной пыли, в небе громыхнуло, и на землю пролились потоки дождя. Почти сразу посвежело, и она поторопилась задвинуть защелку. Поправила занавески, глянула на дом и груды стройматериалов вокруг. — И когда это закончится? — тихо проговорила она, качая головой. Переделки грозили затянуться не только на весь май, но и на все лето, а она так надеялась уже ко дню рождения Джареда въехать в основной дом, где все новое и красивое, пахнет лаком и деревом… и кондиционеры не ломаются каждую неделю. Женевьев уже было собралась вернуться в постель, уже села, скинула тапочки… В динамике радионяни раздалось странное пощелкивание. Женевьев взяла приборчик, потрясла, поднесла к уху — и тут же отставила подальше. Шипение стало громче. Должно быть, из-за грозы, — подумала она. Электричество так и витает в воздухе, кажется, что его можно даже потрогать. И все-таки стоит проверить. Шеп спит спокойно — первый зуб прорезался уже недели три как, а второй пока только намечается. А вот Том как раз вошел в возраст излишней самостоятельности, которая не прекращается даже по ночам. И ты рискуешь проснуться утром от того, что кто-то пинает тебя маленькими и оттого острыми коленками в поясницу, хрустя при этом печеньем, которое твой муж так любезно забыл на прикроватной тумбочке. Женевьев со вздохом снова нашарила тапочки и поднялась. Давно уже стоило подыскать постоянную няню… Но в чем смысл заводить детей, если с ними постоянно занимается кто-то другой? Одно дело три-четыре часа днем — и совсем другое, когда в доме круглые сутки кто-то посторонний. Может, оно так и положено по статусу: горничная, кухарка, садовник, няня… целая толпа народу. В гостевой домик они все поместятся разве что стоя. Женевьев тихонько хихикнула и вышла в коридор. Детская находилась напротив их спальни; дверь была приоткрыта. Женевьев нахмурилась: вроде бы она закрывала ее — после сказок, колыбельных и поцелуев на ночь. Наверное, во всем виноват ветер… На цыпочках прокравшись к детской, она просунула голову в образовавшуюся щель. Две кроватки, на каждой — тихо посапывающий небольшой холмик. Все выглядит таким спокойным и мирным. Женевьев улыбнулась и просочилась в детскую, чтобы поправить у Тома сбившееся на сторону одеяло. Он, как и Джаред, был «жарким парнем» и частенько раскрывался во сне. Скрипнула половица. Женевьев замерла, сжав в кулаке угол одеяла. Возле окна, там, где тени были гуще всего, кто-то стоял. Она была в этом уверена. Темный силуэт, слишком плотная темнота, чтобы быть простым сгустком мрака. Женевьев хотела крикнуть, позвать Джареда, позвать кого-нибудь, рвануть к двери и включить свет, чтобы рассеялось это ужасное наваждение. Это все гроза, гроза… Она придает всему тревожный вид, заставляет нервничать и пугаться понапрасну. Никого тут нет, ей просто померещилось… Темнота шевельнулась и перетекла поближе. Проступило черно-белое, едва угадывающееся лицо. Нечто поднесло к месту, где должны быть губы, палец. — Чшш, девочка. Ты же не хочешь разбудить своих детей? Двумя прожекторами вспыхнули желтые глаза. И Женевьев наконец закричала.* * *
Джаред всегда спал так, что и канонадой не разбудишь — об этом часто шутили и родственники, и друзья, — но сейчас проснулся резко, как из пушки. Не успев толком подивиться артиллерийским ассоциациям сонного мозга, он повернулся и слепо протянул руку… только чтобы наткнуться на холодную простыню. Жен куда-то пошла, вяло подумал он, либо на кухню попить, либо, что более вероятно, проверить малышей. С рождением детей такие ночные отлучки были частым делом, да что там — он и сам, бывало, подрывался по два-три раза за ночь, потому что пушки пушками, а детский плач такая штука, что и мертвого подымет. И все-таки что-то же его разбудило? За окном глухо бухнул гром, в окно дробно застучал ливень. Вот оно, наверное, это из-за погоды. Ну не шипение же из радио-няни, в самом деле. Сломалась она, что ли, или батарейки садятся… Тишину дома разорвал пронзительный, отчаянный женский крик. Кричала Жен, в этом не было сомнений. Что-то случилось с детьми, — додумывал на бегу Джаред, выскакивая в коридор. Дверь в детскую была полуоткрыта, и на противоположной стене отпечаталась полоса оранжевого цвета, в которой метались тревожные тени. Что за черт, Жен включила свет? Джаред рывком распахнул дверь — и застыл на пороге. Детская была в огне. Стены, шкафчик с детскими вещами, комод с игрушками, манеж… Всюду оранжевый огонь, а сыновья молчат — и это страшнее всего. Где же Жен? Что?.. — Дж… — раздался слева не то стон, не то шипение. Замерший в ступоре разум еще пытался осознать происходящее. Джаред медленно — или ему так казалось — повернул голову на одеревеневшей шее и увидел жену: совсем рядом с выключателем. Она привалилась к стене, странно скособочившись, прижимая руки к животу, и между пальцами набухало красное… — Жен, ты… — ранена, не успел договорить Джаред, когда та вдруг подняла трясущуюся окровавленную руку и указала пальцем куда-то за его плечо. Джаред обернулся. На него сверкающими желтыми глазами смотрела темная, будто соткавшаяся из дыма фигура. Кажется, она улыбалась… и этого всего просто не могло быть. Фигура повела дымной конечностью — и сами собой занялись занавески. Джареда облапал липкий ужас, занял каждую клеточку тела, просочился сквозь поры, проник в легкие вместе с пропитанным гарью воздухом. Им овладело странное ощущение ирреальности, как будто все это происходит не с ним, не здесь и сейчас, как будто он смотрит со стороны какой-то жуткий сон, от которого так хочется, но невозможно проснуться. — Джаред, спасай детей! — неожиданно сильным и громким голосом крикнула Жен. И Джаред словно включился. Один широкий шаг — и он у кроватки Шепа. Поднять, ко второй кроватке, поднять, вынести в коридор, усадить-уложить у стены. Том недоуменно захлопал сонными глазами, Шеп молчал — должно быть, наглотался дыма. Джареду и самому начало разъедать глаза, а в легкие будто терновника напихали. — Том, сиди тут, — шепнул он как можно спокойнее и бросился за Жен. Подумать о том, насколько это все похоже на то, что он вот уже девять лет изображает на экране, он успеет и потом, когда все они окажутся в безопасности. Жен уже не стояла — лежала на полу, и на обоях алел отпечаток ее руки. Джаред опустился возле, подхватил ее под спину и колени, поднял, даже не почувствовав веса — не то от адреналина, не то от того, что Жен такая миниатюрная… Фигура с желтыми глазами все так же стояла посреди детской: задрав голову, она любовалась горящим потолком. Вдруг желтые глаза снова уставились на Джареда, на затененном лице ощерился белозубый оскал. — Беги-беги, далеко не убежишь, — пропела тень, и навстречу Джареду ринулся язык огня. Остановился и опал в дюйме от его носа, опалив брови и ресницы. Одновременно с этим захлопнулась дверь. А в голове у Джареда будто что-то щелкнуло. Он не запомнил, как выбивал дверь, как умудрился одновременно дотащить детей и Жен до лестницы, как поочередно спускал их и как они все выкатились на улицу, под ливень. Дом полыхал вовсю, озаряя ночное небо красным и желтым, соревнуясь в яркости с молниями. Должно быть, кто-то из соседей позвонил в 911, потому что вдалеке уже слышался вой многочисленных сирен. Джаред тупо сидел на ступенях беседки, глядя, как горит его гостевой домик, зажимая рану на животе полулежавшей рядом Жен, пытаясь не уронить с колен Шепа и обнимая съежившегося у его бедра Тома. У него было такое чувство, что сгорает вся его жизнь.Сейчас
— Доктор, как она? Как моя жена? — кинулся к хирургу Джаред, путаясь в концах одеяла и шлепая босыми пятками по плитке. — Не волнуйтесь, операция прошла нормально, были повреждены только кожа и мышцы, внутренние органы не задело, кровопотеря есть, но небольшая. Мы ушили рану, и с вашей женой все будет в порядке. Сейчас она спит, — успокоил его врач. — Дети не пострадали, их легкие в порядке, но будет лучше, если они останутся под присмотром до утра. — Да-да, конечно. — Губы Джареда тронула слабая улыбка. Хорошие новости взбодрили его почище кофе — и одновременно с этим расслабившийся организм напомнил, что вообще-то на дворе ночь, а он толком не спал. — Могу я их увидеть? Жен лежала, подключенная к мониторам; ее лицо было бледнее обычного, но в целом, если не знать, можно было решить, что она просто очень устала. Ну, и если не обращать внимания на иглу капельницы в руке и кислородные трубочки под носом. Джаред опустился на неудобный пластиковый стул и осторожно погладил Жен по волосам. Все обошлось. Пусть даже это все похоже на сюжет сериала, но все обошлось. И надо обязательно позвонить родственникам, друзьям, Дженсену… Дженсену — в первую очередь: он рядом, может быстро приехать. Интересно, он уже знает? О пожаре уже сообщили в новостях? Да чего там сообщать — зарево небось весь район видел. Все сгорело: документы, наличные… все. Боже, о чем он только думает! Джаред со стоном уткнулся лицом в каталку возле бока жены. Они едва не погибли, Жен ранили, а он думает о документах. — Думаю, мы сможем выписать ее через два-три дня, — сообщил врач. — О, вот вы где, — в палату зашла медсестра Сара. — Я вас потеряла. Мистер Падалеки, в приемном покое вас ждут полицейские, они хотят расспросить вас о случившемся. А мне нужен номер страховки вашей жены и детей. Ой, и… вот. — Она протянула Джареду стопку зеленой ткани. — Это хирургическая пижама, боюсь, она будет вам коротковата, но больше ничего предложить не могу. — Меня устраивает, — заверил ее Джаред и скоренько натянул пижаму. Рукава у той заканчивались чуть ниже его локтей, а штанины едва прикрывали колени, но это определенно было лучше, чем трусы и оранжевое одеяло. Завершила ансамбль пара одноразовых хирургических тапочек, которые тоже были безнадежно малы, так что пятки свешивались. Ну, ходить можно, так что грех жаловаться. — Проводите меня сначала к детям, — обратился Джаред к врачу, когда закончил экипироваться. Том и Шеп спокойно спали на соседних койках, и Джаред некстати подумал, что Шеп устроит тот еще концерт, когда проснется и не найдет рядом ни мамы, ни любимого плюшевого зайца. Заяц, как и все остальное, сгинул в пожаре. Вот правильно советовала Джареду его мама — покупайте игрушки, которые детям особенно по сердцу, в нескольких экземплярах, иначе потом хлопот не оберетесь. Джаред потряс головой, избавляясь от дурацких несвоевременных мыслей, легонько поцеловал сыновей в гладкие лобики и, выпрямившись, развернулся к Саре. — Я готов. Полицейские промурыжили его недолго. Джаред рассказал, как все было… умолчав, однако, о дымной фигуре, хотя и думал о том, что это мог быть маньяк-последователь, который решил в жизни разыграть завязку из «Сверхъестественного». С другой стороны, Джаред уже вообще не был уверен, что ему не померещилось в дыму и огне. Или он просто отравился. Когда полицейские его отпустили, а заботливая Сара, получив номер страховки, занялась оформлением, Джаред наконец-то дорвался до телефона. Родители Жен, его родители, Дженсен… — Джа… Джаред, ты с ума сошел? Ты на часы смотрел? — раздался в трубке хриплый со сна голос Дженсена. — Дженсен, мы в больнице, — выдохнул Джаред. Ему казалось, что в эти три слова он вместил все произошедшее, что это все объясняет. Но, похоже, Дженсен так не думал. — В больнице? — голос был встревоженный, четкий, ни следов сна. — Что-то с детьми? Тобой? Женевьев? — Все сразу, — Джаред тяжело навалился на стойку сестринского поста. — У нас был пожар, Жен ранило… наверняка об этом уже трубят в новостях. Или ты сам видел… горело знатно. — Какая больница? — деловито осведомился Дженсен и бросил куда-то в сторону — видимо, объяснял Данниль: — Помнишь зарево и сирены? Это у Джареда был пожар… — Сетон, — припомнил Джаред. — Еду, — коротко ответил Дженсен и отключился. Джаред аккуратно положил трубку на место и неверной походкой направился в комнату ожидания. Отчего-то одно слово, произнесенное Дженсеном, подействовало ничуть не менее обнадеживающе, чем мирные мордашки детей или заверения врача, что с Жен все будет в порядке. Наверное, все дело в том, что Джаред больше не будет один… со всем этим. Да и кому рассказать о своем… видении, как не самому близкому другу? Если уж и тот решит, что Джаред рехнулся, значит, так оно и есть, и можно перестать мучить себя. И ужас, который прочно обосновался где-то в районе затылка, наконец разожмет ледяные когти. Дженсен примчался в рекордный срок — Джаред даже не успел допить очередную — какую там? Третью по счету? — чашку кофе, как в коридоре прогрохотали похожие на землетрясение шаги, и в комнату ворвался ураган по имени Дженсен. Что само по себе было странно до чертиков, потому что обычно Дженсен передвигался плавно и бесшумно — еще тогда, в самом начале, Эрик шутил, что ему надо подвешивать колокольчик, как коту, дабы не пугал народ своим неожиданным появлением. — Что стряслось? Джаред? Эй? Посмотри на меня! — Дженсен навис над ним, тормоша и требуя ответов. Джаред сбивчиво объяснил про пожар, про детей и Жен, тут же добавив, что вроде обошлось и ничего серьезного, но… так и не смог заставить себя рассказать про желтоглазого монстра. — Пойдем… на стоянку? — не то спросил, не то предложил в конце Джаред и первым двинулся в сторону выхода. Воздух был свеж после грозы — еще не успел налиться густой и душной техасской жарой — и Джаред жадно дышал, будто старался надышаться впрок. — Что стряслось? — повторил свой вопрос Дженсен. — Джаред, я же вижу, ты что-то не договариваешь. — Курить есть? — невпопад отозвался Джаред. Обычно он не курил, но ситуация располагала: и руки есть чем занять, и есть время поразмыслить, что ответить. — Дженсен, ты веришь, что я не сумасшедший? — веско спросил Джаред после первой затяжки. Дженсен пожал плечами и вытащил сигарету себе: — Не больше, чем я. Говори, ну? Что у вас случилось? — Я… я не знаю… — Джаред поник плечами. Ну кому и что он собирается поведать? Да его точно в дурку упрячут, если он даже своему лучшему другу, почти брату не может ничего рассказать без задней мысли, что за это его упекут в дурку — причем с попустительства и при энергичном содействии оного друга. — Слушай, я в курсе, что это звучит как бред, но… И он выложил как на духу все, что видел и слышал в последние часы в своем доме, — то, о чем не рискнул сообщить полиции. — Мда… — глубокомысленно протянул Дженсен, щелчком отправляя на примятый газон столбик пепла с сигареты. — Джаред, я… я не знаю… это все так странно… — Просто скажи, что я спятил — и покончим с этим! — неожиданно для себя вызверился Джаред. Хотя при этом чувствовал, что не соврал, что ему и впрямь станет легче, если он сейчас услышит от Дженсена, что это все полный бред, последствия стресса. — Легче, легче, — Дженсен выставил перед собой ладони. — Я ничего не говорю. Успокойся. Что бы это ни было, но сейчас-то все в норме… ну, более-менее. — Да, в полном порядке, — не удержался от сарказма Джаред. — Мои жена и дети в больнице, гостевой дом превратился в угольки, а так все заебись, чего уж там… — Вы все живы, а это главное… Бля, Джаред, какого черта я тебе тут излагаю прописные истины?! — Дженсен кинул бычок в урну и резко развернулся. — Все, Джаред, все уже хорошо, все обошлось, не истери. Скорее всего, это какой-то фанат-ублюдок решил воссоздать сцену, полиция его обязательно найдет. А все остальное тебе просто померещилось, и это понятно. Не знаю, что бы со мной было на твоем месте. — Ну… наверное, ты прав. — Джаред зарылся свободной рукой в волосы. — Наверное, у меня пока все вверх дном в голове, и на место никак не вста… — Мистер Падалеки, мистер Эклз, какая потрясающая встреча! — прервал его голос со стороны. С дальнего конца парковки к ним направлялся какой-то хмырь. Дженсен закатил глаза и похлопал Джареда по руке. — Никуда не деться от фанатов. Я с ним сейчас разберусь. — Может, это папарацци, — неуверенно бросил ему вслед Джаред. — Ты поаккуратнее. Дженсен подходил к незнакомцу, на ходу закрепляя на лице дежурную улыбку, и Джаред надеялся, что его природное обаяние сделает свое дело. — Извини, мужик, но сейчас неподходящее время… — начал Дженсен. — Заткнись! — коротко бросил незнакомец и махнул рукой. Дженсена впечатало в ближайший форд-пикап — так, что боковое стекло треснуло. Дженсен вскрикнул и схватился за локоть, а Джаред… Джаред оцепенел. Потому что незнакомец смотрел прямо на него. Через всю парковку, будто бабочку на булавку пришпилил. Угольно-черными глазами. У Джареда перехватило дыхание, воздух внезапно стал бетонно-твердым и отказывался проникать в легкие. Так не бывает, так просто не бывает. Мир сошел с ума вместе с ним, вот и все. — Я смотрю, ты совсем не рад меня видеть, — незнакомец издевательски усмехнулся. — Мое почтение, мистер Эклз, — он кивнул в сторону держащегося за руку и морщащегося от боли Дженсена, который, скособочившись, привалился к пикапу. — Вам тоже не мешало бы послушать. Послушать, я сказал! — незнакомец хлопнул в ладоши, и неведомая сила повлекла Джареда вперед. Он поймал взгляд Дженсена, которого точно так же притянуло, как магнитом. Расширенные зрачки, недоумение и растерянность вперемешку со страхом. Все то, что чувствовал сейчас сам Джаред. Будто в зеркало посмотрелся. — Господа, как здорово, что мы все тут, — черноглазый мужчина демонстративно обвел руками парковку — мокрый после ливня асфальт, желтые фонари, яркое сияние окон больницы, — сейчас собрались. Мне же меньше хлопот. — Он глянул своими «углями» на аудиторию, точно хотел убедиться, что ему внимают. Ему внимали: потрясенно, испуганно, настороженно. Да что там мелочиться — в полном ужасе и неверии. — Итак, как вы уже догадались, — демон — а это мог быть только демон, и дело было вовсе не в глазах, но в его силе, могуществе, которые он только что так наглядно продемонстрировал, — вплотную приблизился к Джареду и уставился прямо на него, — я не глюк и не шарлатан. Добро пожаловать в реальность, Нео. — Демон ухмыльнулся, демонстрируя белые зубы. — И это все было не просто так. Не несчастный случай, не короткое замыкание. У нас на тебя виды, парень. — Демон потянулся и похлопал Джареда по плечу — злая пародия на успокаивающий жест парамедика. — Поэтому не советую трепыхаться. Тебе, кстати, тоже. — Демон развернулся и ткнул в сторону Дженсена пальцем. — Ты тоже у нас под колпаком. Короче, не суетитесь и ждите дальнейших распоряжений. Демон звонко щелкнул пальцами и исчез. Как в кино. Джаред тупо пялился на то место, где он пропал, пока догоревший бычок не обжег кожу. Только тогда все пришло в движение. Джаред коротко вскрикнул и потряс обожженной кистью, а Дженсен, прихрамывая, подковылял к нему. Оба долго молчали. Это было слишком… слишком. Можно было, конечно, списать все на шок после пожара и прочее, но… Но Дженсен стоял, держась за локоть, и в стекле пикапа была трещина, и у Дженсена в глазах откровенно плескался страх… — Пиздец, — выдавил в итоге Дженсен. И Джаред не мог с ним не согласиться.