***
Вечер сегодня жаркий, ничуть не лучше полудня. В лёгкой майке и спортивных штанах я вхожу в кафешку в одном из жилых районов. В совершенно другом месте в отличие от предыдущей нашей встречи. Рыжик со своим лучшим «покерфэйсом» чуть заметно кивает в ответ, давая понять, чтобы я подождал. Выйдя за порог, скрипя всеми своими жилами, зубами и нервами, я закурил, глядя в сторону горизонта. Через некоторое время он появился на ступенях с двумя коробками лапши на вынос. — Голодный? — невозмутимо спросил он. — Как догадался? — интересуюсь я, принимая паёк. — Нетрудно за столько времени, — остановившись и закуривая чуть в стороне от меня, произнёс он. Интересно, он понимает, что знать меня настолько хорошо слишком… мило? Разве он больше не злится на меня? — Попробуй это первым, у меня есть повод быть осторожным, — передаю ему обратно свою лапшу, — иначе не стану есть это! — Ты дебил? Жри давай! Ничего я с тобой не сделаю, пока не отдам долг. И я не сдрейфил! — озлобленно раскричался он. — Ладно… — недоверчиво, но я вынужден был испробовать это. — Похоже, вкусно… Приятно сознавать, насколько хорошо он уже запомнил мои предпочтения. Я снова не могу удержаться от благодарности… Внезапный поцелуй. Этот горький привкус губ — лучшая специя для меня. — Да ты маньяк что ли?! Завязывай лезть целоваться на людях! — подпрыгнув со ступенек, отчаянно взвизгнул Рыж, гневно жестикулируя. — Нас видели! — Если бы ты так не орал, нас бы видело гораздо меньше людей. Ты выглядишь уставшим... — дотрагиваясь до его скулы произношу я. — Мне-то пофиг, но это плохо. Рыжик залился маковым цветом. Ещё сильнее только от прикосновения и взгляда?.. Ты хоть осознаешь, что говорит мне это выражение на твоём лице? А быть какого-то рода друзьями — такого поворота я бы не хотел. Я схватил его за воротник и поволок в сторонку, дабы побеседовать без посторонних глаз над конкретным вопросом. — Какого чёрта это было? Что ты опять учудил, повыёбываться решил? — О чём ты? Не понимаю твоих претензий. — Да у тебя не только кретинизм — ты ещё и законченный идиот! Тебя нельзя оставить даже на день, чтобы ты не натворил дел! Ты мне обязан, не забывай. — Да уж, такое забудешь… — И как, мать твою, это тебе должно помочь добыть подобную сумму? Уж не торчишь ли ты ещё на какой левой подработке в оставшееся свободное время? В точку. Вот тупень. Я готов был ударить его, но вместо этого мой кулак прилетел в стену. — Бля-я-я, Рыжик, какой же ты глупец... М-м-м… — я закрыл рукой глаза, чтобы не видеть этого долбака перед собой. — Раз уж ты мой должник, теперь будешь слушаться меня, понял? — собравшись с мыслями заключил я. — Ты, высокомерный придурок, иди к чёрту! — он попытался резво воспротивиться моему прямому наезду, но с ним я всегда справлялся. — Ещё одно слово… — прошипел я, встряхнув эту консервную банку без мозгов. — Ладно-ладно, я понял! — сдался он, поднимая лапки кверху. — Дурак, тебя никто не торопил и не принуждал, а ты спустил всё, что имел! Очередная истерика? — Я так решил. Ты недооцениваешь моё желание избавиться от тебя? Без твоих «шуточек» я дольше проживу… Не то чтобы такое оправдание меня задело — скорее вывело из себя. — Ты будешь нарываться, пока можешь дышать, да? Дикий настороженный взгляд, напряжённая поза — Рыж держит дистанцию. Похоже, сегодня нам не удастся договориться. Я протянул руку и потормошил его по взъерошенной голове. — Пока! Не пропадай…***
Похмельное утро в студийном номере отеля с модным интерьером. Утончённый минимализм и картина на пол стены: всплеск красок яркой летней терракоты как раз отражает мои скупые и посредственные пожелания от жизни. — Я ушла, увидимся, — произнесла девушка, уходя из номера гостиницы. — Пока, — пробормотал я, окутывая себя и постель сигаретным дымом. Затем я медленно поднялся и присел перед окном. — Н-да, похоже, всё совсем плохо… Попытка разрушить замкнутый круг привела лишь к тошнотворному ощущению разочарования и желанию побыстрее принять душ, смыв всё с себя. Беспорядочность и непостоянство мне давно осточертели, перепроверять было незачем. Хотя секс втроём с разнополыми партнёрами неплох, но и не настолько хорош, как ожидалось, чтобы забыться или вырваться из сплошной ванильно-морковной пелены, заволакивающей всё пространство реальности перед моими глазами. Я понимаю, как, возможно, злился Рыжик, что не мог избавиться от меня, но меня это злило не меньше. Интересно, а как он пытается разорвать нашу с ним «порочную связь»? Даже задумываться не хотелось. Руки, губы и язык желали касаться всего его чётко очерченного, как своего знакомого тела, пахнущего всякими вкусностями. Для ушей то, что творилось между нами в постели, — прерывистые звуки его мрачного, отчаянного, волнующего голоса — были экстазом. Запах стал родным и естественным, от его близости я чувствовал и покой, и возбуждение. Возможно, если бы я не был таким жестоким, между нами всё стало бы гораздо проще, но… Мо был бы не Мо, если б с ним можно было по-хорошему. Уж мне ли не знать. Это то, что безотказно действует на него: его влечет к силе, надежной, превосходящей и демонстрируемой время от времени. Так что, сколько бы он ни кричал, как ненавидит — всё это его лишь притягивает. При всей своей охуительности любить я не умел, прикрываясь иронией, неверием и отъявленным цинизмом. Как не мог верить в любовь и он, после моего рокового пагубного участия. Я сторонник конкретики и решительных действий: пора выяснить наши безнадёжные вопросы окончательно. Я готов даже отпустить, если это и есть настоящее его желание… Но, на самом деле, он жаждет продолжать бороться со мной… управлять мной. Если он собирается резать понты, пока не встретится с моей тёмной стороной, то так тому и быть. Обычно мне было ровным счётом наплевать на его расположение и чувства в отношении меня. Однако, именно сейчас перед тем, чтобы окончательно сломать и подмять его под себя, неизведанная сраная депра одолела меня, и горло начало сжимать какое-то дурное чувство ответственности, больше похожее на страх, что когда-нибудь я захочу бросить его. И что будет тогда? Я не делаю один шаг навстречу. Похоже на падение в омут с головой. …Одеваясь, я бы сейчас многое отдал за свободное ощущение футболки, спортивных штанов и полёта в прыжке за баскетбольным мячом. Но я разменял это на удушающее ощущение полоски вокруг шеи, рамок вокруг плеч, хлопковую рубашку и туфли, вместо кроссовок. Выходя из номера, по пути отправляю смс: 6:57, Я: «Славного утречка, мой обожаемый пролетарий. Я всё ещё не получил ответа, когда ты переезжаешь ко мне?» 7:28, Рыжик: «ответ НиКоГдА. не думай, что сможешь посадить меня на цепь! Иди нахуй!»***
Слова здесь ничего не решают. Мы в любом случае уже связаны. В этот раз я решил появиться без предупреждения. Когда Рыжик закончил работу и появился на выходе, я курил, стоя в стороне и надеясь, что он не обратит внимания, какой жалкий у меня взгляд. — Думал, зоопарк закрывается на ночь для животных вроде тебя? — вежливо встретил он, надевая сумку через плечо. — Я знаю, ты родился глупым, но почему у тебя рецидив? На кого шуршишь?! — Чего припёрся? — Ты перестал мне готовить, я очень зол… — Снова голодный? — Не особо. Мы отправились медленным шагом вдоль опустевшей улицы, освещённой размеренным светом фонарей. — Вот пристал. Найми уже себе обслугу, задрал. — Рыжик, а ты до сей поры не понимаешь значение слов «удобный предлог»? Кроме того, я хотел узнать, бросил ли ты свою подработку, как я говорил, а? — Нет. — Наглеешь, — я внезапно остановился. — Хочешь по-плохому, да? Когда тебе на твою ночную смену, не сегодня ли? Похоже, тебя уволят за прогулы! — схватив его за рубашку, ехидно заулыбался я. — Я позабочусь… — Отвянь, я оставлю её, только когда у меня появится другой вариант. — Я устал на работе, ты тоже нездорово выглядишь. Не хочется к существующим проблемам добавлять ещё и отсутствие нормального секса. — И зачем же мне это говорить? — Разве не ты виноват, что у нас такой горячий секс?.. — Так ты за этим припёрся, — ехидно иронизировал он, — а то я уже собирался сам тебе звонить… Нарывается больше обычного — похоже на банальный недотрах. — Хватит мучиться нам обоим. Просто прими решение… И как бы ты ни старался, оно будет не в твою пользу. — Не неси бред. Нам ничего не мешает просто встречаться для этого. — Тогда это и будет значить, что мы будем «встречаться»? Хочешь со мной встречаться? И ещё: вместо того, чтобы продолжать мне готовить, ты бросил это простое и очевидно выгодное занятие. Пока я находился в твоём распоряжении, мог бы воспользоваться моими знаниями и возможностями по назначению, но продолжаешь хвостом крутить! Когда ты так не хочешь быть зависим, стремишься быть на равных, то кажешься невыносимой милахой. — Заткнись! Не неси бред. — Я полезен. Прими уже этот простой факт. Ума, как у ракушки... — Иди нахуй и руби вены топором. — Какой же ты идиот! — я заткнул его рот поцелуем, прижав к стене какого-то здания, в чуть затемнённой части дороги. Пора отбросить болтовню. Поцелуй он встретил жадно и активно. О возражениях не было и речи, когда я чувствовал его ладони, скользящие по моему заду и сжимающие его прямо под штанами, облапывая всё тамошнее восторженное содержимое. Теперь я чувствовал не только запах одной марки сигарет, смешавшийся с природным, отдающим пряностями, ароматом его тела, который спутывался с моим. Когда мы пытаемся держать дистанцию, ощущение от этого просто отвратительное. Этот замкнутый круг хочется разрушить. Прошло уже столько времени. Хочется секса. Я разбалован, не хочу перепиха, хочу продолжительного опустошающего секса. Мы оба на пределе. — Меньше болтовни. Трахаться куда пойдём?.. — остановив начавшее разворачиваться прямо на улице бесстыдство, сказал он, поправляя неудобство в джинсах и задранную на своём торсе майку. — Идём ко мне, — обхватив его за шею, я потащил его в сторону ближайшей остановки такси. Значит, думаешь, со мной будет так вот просто? Тебе пора держать ответ за то, что попытался взять на себя непосильный труд контролировать мои решения и поступки, манипулировать и помыкать мной, держа на крючке, то брезгливо отталкивая, то снова притягивая. Ни от одной пигалицы я такого не потерпел. Я несколько недель терпеливо выслушивал все твои излияния и учитывал мнение. В глубине души ты давно понимаешь, что не сможешь отказаться от меня, даже если я превращусь в самый отвратительный кусок дерьма. Мы поднялись ко мне, прямо с порога нетерпеливо срывая на ходу одежду друг с друга. А затем я отшлифовал его так, чтобы он ни один «вяк» вымолвить не мог, а только задыхаться, кусаться и стонать — с таким драйвом, что это доводило нас до сумасшествия. Колени тряслись и болели от усталости, а опустошённые яйца щемило от натянутой боли.***
Рыж очнулся утром без своевременной побудки телефона, и второпях скинув с себя простыню, обнаружил у себя на ноге металлическое кольцо в кожаной оправе, на короткой цепи, вбитой металлической петлёй в стену, которая позволяла лишь встать и обойти вокруг кровати. Меблировка комнаты незаметно оскудела. Вся эта атмосфера своей выразительностью напоминала начало какого-нибудь триллера: небогатого, но острого на сюжет, ввиду скрывающегося неизвестно где исполнителя главной роли злодея… У меня был выходной и осуществить свой план нужно было в как можно более короткий срок. Для этого мне же лучше стать пожёстче и отбросить в сторону всякую эмоциональную муть. Войти во вкус и сыграть откровенного деспота, получив при этом удовольствие от процесса. Я показался на истошные вопли. Как и ожидалось, Рыжик проверял на прочность моё новое приспособление. — Хм, дай-ка подумать, кто же в этом виноват? — с нескрываемой иронией начал я. — Ах да, ты же вчера сам пришёл ко мне. Окажу помощь в твоей дилемме. Будешь сидеть на этой цепи, пока не согласишься переехать сюда, понял? И да, это похоже похищение, так что я буду полностью серьёзен. Обещаю каждый день бить тебя и насиловать, пока не примешь мои условия… — положив обе ладони ему на плечи с приветливой лыбой паразита, произнёс я, медленно сжимая пальцы на его ключицах. — Чего-чего? — его возглас сорвался на хрип. Наверное, у него в горле пересохло от моих выходок. — У тебя ещё есть шанс согласиться по-доброму… Но он уже не слушал. Упрямо стал в позу и выдал: — Да пошёл ты! — с яростью и сверкающим непокорностью взгляде, выплюнул он. — Отпусти, мне работать нужно! С меня семь шкур спустят за опоздание! Да он вообще неверно расценивает угрозы. — Ах да, — спокойно вытащив из заднего кармана его телефон, я стал пролистывать историю контактов, — любопытно, кто из них может оказаться твоим шефом? Судя по предыдущим сообщениям, вот этот дядька. Интересно, что мне написать ему, чтобы он забыл о твоём существовании? Желательно на недельку... Могу послать уёбистым мудрёным матом… Нет, не так. Нужно что-либо поизысканней, помаразматичней, в твоём стиле межклассовой вражды. Чтоб по возвращении ещё отправил тебя пролечиться. Посыл должен быть таким, чтобы перед увольнением тебя сначала как следует… — поглядывая на бесхитростную реакцию обезумевшего Рыжика, который истово рвался с цепи заливаясь лаем, босса я точно угадал. Отправив правдоподобную легенду в сообщении, я лишь спокойно кивнул в сторону Рыжика с улыбкой: — Готово! Теперь ты полностью в моём распоряжении. Не беспокойся, если кто-нибудь будет звонить, я всё улажу. Было действительно приятно дразнить и издеваться над ошалевшим щенком, который достать не может, а только тявкает. Я вышел из комнаты, не слушая громокипящие беспомощные увещевания, угрозы и непереводимые указания, чтобы снял оковы содомита и освободил единственного нормального здорового человека. Едва оставил его, послышался погром… Пришлось вернуться, отделать засранца и предупредить, что порча моего имущества не в его интересах. Пригрозив скрутить ему руки за спиной и, если будет вопить — завязать кляп во рту, я снова вышел, оставив его наедине со своими размышлениями. Свободный день был всего один, и каждый раз закрывая за собой ту дверь, я словно снимал с себя маску, облегчённо выдыхая и предаваясь борьбе с сомнениями. И уже пожалел, что не записал на телефон его страстные изречения и неожиданно объёмистый словарный запас обсценной лексики и проклятий, чтобы потом поставить на звонок или хотя бы на будильник. Как любезный и гостеприимный хозяин, я вернулся с завтраком быстрого приготовления, намеренно самого дешёвого и воняющего всей палитрой добавленных производителем химикалий. Рыжик выглядел более чем смирно: хмурым, побитым. Пламенный бессильный гнев в его свирепом взгляде мог крошить камень, запальная злоба сменилась исступлённой подавленной досадой. Он умудрился-таки выбить у меня из рук деликатесное яство и смачно забрызгать мне грудь, штаны и потолок. Всё же ощущалась явь, каким я на самом деле был абсурдным кретином. Вдобавок, на моей стороне было одно обстоятельство, обнаружившее себя не дожидаясь полудня. И на этом была вся моя тайная ставка — даже не столько расчёт на насилие, а... Снова войдя в комнату, я лицезрел уже порядком измучившегося с самого утра Рыжика. — Туалет. Пусти меня в туалет, гад, прошу!.. Я лишь безэмоционально вздохнул и подтолкнул ногой в комнату обычное пластиковое ведро, одолженное на днях у консьержа. Несмотря на борьбу мучений со стыдом, неряхой Рыжий не был, а оказался большим чистоплюем и скромнягой, на что я мог рассчитывать. — Придурок, ты меня ночью выебал, как утку. Пусти в туалет. — Хм, пытаешься изощряться на уловки, малыш? — У меня всё болит, не дури, я в состоянии только думать о толчке... Изверг, блядь, живодёр! — Не стесняйся, милый, покажи мне свою отвратительную сторону. Потом сам же помогу тебе искупаться, — издевался я, подталкивая его в бок пальцами ноги. У бедняги аж слёзы на глазах выступили. — Сука, ты сука!.. — сжав зубы скулил Рыж, скрючившись на полу. Как бы он ни угрожал засрать мне всю комнату и мебель, свои посулы в итоге он так и не решился исполнить на деле, до победного сражаясь и сдерживая напряжённые чресла. Хотя, против меня могло бы такое подействовать. — Ладно, идём, — сняв с него своё новоприобретённое ухищрение, я подхватил его под локоть и поднял на ноги. Продолжая скулить оскорбления, измученный Рыжик добрался-таки до уборной. Я спокойно вошёл с ним, безразлично закурив, стал у стены, флегматично наблюдая за своим пленником. — Выйди и дай мне привести себя в порядок!.. — отправил он последние суровые указания. — Неа, — прокартавил я, держа сигарету зубами. — Я ведь не должен глаз спускать со своей жертвы. Кроме того, позволю подышать дымом, ведь покурить тебе пока не удастся… Боль от опустошённого натуженного мочевого пузыря скрутила Рыжа пуще прежнего, и он не мог внятно вымолвить поток хулы в мою сторону. На самом деле, я капитально брезгливый, но в данном вопросе я принял решение идти до самого конца, с чем бы мне ни пришлось столкнуться. — Закончил, отлично, — пока Рыжий не очухался, я повёл его обратно на привязь. Тут-то он и попытался оказать вполне логичное, ожидаемое сопротивление. Кроме ярой спеси, ничего нового — уставший и голодный, обессилевший — он мне предложить не мог. Достаточно было шкуматнуть его об стену, когда он бросился на меня, ловко перевернув его в полёте, и болезненно заломать ему руку за спину. Несмотря на эмоциональный предел, он продолжал упрямиться и даже снова оказавшись с цепью на ноге, гнул свою линию. Но вести переговоры и объясняться с ним я пока не собирался. — Побереги силы. Надеюсь, вечером дашь достойный отпор в борьбе за свою гордость, однако, только от твоего выбора зависит моё поведение. Ты можешь прекратить всё прямо сейчас. Адский ишак продолжил свои испытания, уготованные мной на его долю, не поддаваясь ни на какие ласковые уговоры. О чём он сейчас думает в тишине и молчании почти целый день?.. Если он настолько серьёзен, что готов выстоять, тогда я отпущу, и больше он обо мне не услышит... Раз уж эти дни могут стать последними, я буду жечь его дотла на совковой лопате. Я докуривал очередную сигарету, стоя на балконе и провожая взглядом финальные светлые краски заката. Сейчас моей ершистой неуломной жертве предстоит выдержать шквал, создавать который у меня совсем нет желания. Я устал, несмотря на бездействие, боюсь, у меня может даже не встать — настолько говённое у меня настроение. Выпустив длинный клуб дыма, я отшвырнул окурок и отправился по его безгрешную душу. Рыжик сидел на кровати, почёсывая затылок и свесив на пол свободную ногу. Видимо он недавно проснулся. Когда я вошёл, и мой решительный жестокий взгляд встретился с его дерзновенным мужественным выражением медно-карих глаз, я предложил: — Если ты готов — только дай знать… Молчишь? Тогда игры в сторону. Я медленным свободным шагом двинулся к нему и резким пинком опрокинул его на кровать. Пока боль пронзившая его солнечное сплетение отзывалась во мне тяжёлым комком сожалений, я оказался сверху, сдавливая горло Мо жёсткими пальцами. Рыжик сквозь сжатые зубы издал жалобный болезненный всхлип. Затем я, не мешкая более, сорвал с него растянутые штаны и отчаянно зарычал: — Не надейся получить удовольствие от этого! Мои мысли в голове, казалось, заглушали своим шумом происходящее: «Таким, пристрастившимся к боли, вера в нас — это скорее болезнь. И сейчас она заставляет меня делать эти вещи, заставляет чувствовать всё за нас обоих. И этот грех подарен тобой.» — Ублюдок, пре-кра-ти. Что ты творишь? Спятил?! — Рыжий вёл себя противоречиво рационально и выдержанно. Но когда мои пальцы успели изнасиловать его зад, доставив при этом острую боль, его настрой внезапно переменился. Он упёрся мне в подбородок основанием ладони, отталкивая в сторону. Я резко выбил его руку и, поддёрнув к себе, коротким сильным клевком головой по лбу подарил ему фейерверк звёзд перед глазами. В результате он мог лишь корчиться, не оказывая никакого сопротивления. «Я не хотел, чтобы ты вспоминал то, как я беру, что вздумается без твоего согласия. Лучше бы ты запомнил мои лёгкие осторожные прикосновения к своей коже... Чтобы в памяти отпечаталось, как мои пальцы и губы рождали в тебе наслаждение, и мы забывались, отбросив всё лишнее и весь наш характерный фарс. Мне не нужна твоя боль, не хочу мучить тебя. Хочу лишь познать тривиальную аксиому происходящего между нами. Нуждаешься ли ты во мне, как я в тебе? Будешь ли со мной, несмотря ни на что? Так что, если ответ «нет», я всё равно жажду привязать тебя к себе и быть источником самых сильных чувств. Слишком поздно. Ты приручил меня, и я не могу простить тебя за это». — Хватит, прекрати! Чёрт с тобой, я согласен, остановись! — сдавленно проскулил он сквозь стон. Неожиданно. Это, конечно, принесло мне необходимое облегчение, и настрой сам по себе стремительно пошёл на подъём. Я рассчитывал, что он сдастся не так быстро и продержится хотя бы пару деньков. Мой член так и завис над его голой задницей. Поцеловав его возле уха, я шепнул вполголоса: — Тем не менее, мне что-то слабо тебе верится, Рыжик. Не могу же я теперь остановиться на половине процесса, так что я намерен продолжить… — убирая его руки от красного рассаженного лба, произнёс я, начиная толкаться в едва смоченную слюной задницу. Грубым я быть больше не помышлял, но не заявил об этом. Рыжик, до сих пор не оказавший решительного противоборства, брыкнул меня вздёрнутой кверху ногой. Видимо, кое-кто расслабился от его пассивного состояния. И получил по заслугам, слетев с кровати в сторону окна, но потянув и его за собой. Он умудрился резво обмотать участок цепи вокруг моей шеи и наброситься на меня, прижав сверху, неистово натягивая образовавшуюся петлю. Хомут так резко сдавил моё горло, что я не смог издать больше ни звука. Рыжик вдруг озверел, он дрожал и пыхтел, впившись в меня диким взглядом, продолжая душить меня с яростной силой и остервенением. Я посмотрел в глаза этого обезумевшего придурка совершенно расслабленно, коснувшись его раскрасневшихся щёк слабеющими пальцами, в одночасье задыхаясь. Видя, как мой любовник по-настоящему готов меня убить, чтобы покончить со мной, чувство удушья и моё собственное удовлетворение трудно переоценить. В данный момент я чётко осознал, что, похоже, у нас с ним надолго… Чувствую себя живым, осязаю твою близость. Сильнее, острее. Ощущаю наше сумасшествие и страдания. Хочу ещё. Дольше… Быть ближе. Мне страшно, но сделав шаг навстречу, взамен моя печаль будет только мучительней. Наплевать. Я просто жажду всё, сейчас же. Хочу оказаться в раю прямо сейчас. Не собираюсь истекать кровью, ждать… Я — ненависть, которая теперь переполняет тебя. Ты тоже чувствуешь себя живым? Мне большего не нужно: лишь на небеса, прямо сейчас, от твоих рук, желающих причинить мне боль. Потому что, когда мы наедине, я тону, когда мы вместе — я люблю… Наконец, я вобрал в себя глубокий глоток воздуха, из последних сил ослабив тугое давление вокруг шеи. Пришлось крепко рубануть Рыжего наотмашь. Освободившись, я поднял бессознательное тело бедного страдальца и аккуратно уложил на кровать. Сам отправился за аптечкой и льдом. Я сипел и с трудом мог говорить. Такие следы на шее трудно будет объяснить — мой черёд носить пластыри. Сев на край кровати, рядом с Рыжим, я вытер кровь с его лица, смоченным в дезрастворе куском бинта, и приложил лёд к шишке на голове. Через несколько мгновений он начал приходить в себя, а когда очнулся, вздрогнул, готовый вновь вцепиться в меня, несмотря на то, что я запросто мог наградить его сотрясением. — Успокойся и ляг, — прохрипел я, схватив его за руки и прижав к кровати. Закончив с его лицом, решил взглянуть на натёртую ногу. — С хуя ли мне твоя забота?! Отчаливай! — мгновенно взъерепенился Рыжик. Похоже, что все силы у него уходили на выработку злобы и нелюбви ко мне. — Заткнись и не выёбывайся, понял? — осадил я его, давая понять глухим тоном своего голоса, что не намерен выслушивать его бредни. Положил его ногу к себе на колени и начал обматывать бинт вокруг повреждённых до крови участков голени. Нога потела в кожаном стальном браслете, который натирал распаренную шкуру сего осла. — Эй, Рыжик, — вдруг поинтересовался я. — Ты спал с другими парнями? Позволял другому мужику вставить себе, когда приспичит? — Какого хрена… Хэ, ты ненормальный, больной! Ты когда-нибудь доиграешься! — выдал он на одном дыхании, отнимая пакет со льдом ото лба. — Я ведь уже доигрался, и давно, Рыжик… В этот момент он, глядя на меня, начал покрываться румянцем и поспешно отвернулся, прикрывая лицо. Я так же из-за откровенного смысла, вложенного в эту фразу, отвёл взгляд в сторону. — Я должен жить тут пока мы не будем в расчёте, так? — наконец, он нарушил удушливое безмолвие. — Ты же знаешь, что на деньги мне всегда было плевать… Наверное, ты хочешь услышать от меня, что-то типа: «Нет, хочу жить с тобой долго и счастливо», так? — Ебанутый? Посмотри на себя, кто с тобой проживёт долго, а счастливо, тем более? — Ты знаешь обо мне гораздо больше других. Мои вкусы, привычки... Тебе не кажется, что это уже довольно интимно? Воспринимай это как радикальную меру, чтобы разобраться во всех наших непонятных сторонах жизни. — Я смогу приехать сюда через неделю. Надеюсь, этот срок не видеть и не слышать тебя, понял? — Не пойдёт, слишком бессмысленный период. — Я тебе не вещь какая-то. Мне надо время на нормальные сборы и перевозку мебели! — Если снова пойду тебе навстречу и соглашусь, не злоупотребишь ли ты моим доверием, а? — Катись к дьяволу, я ухожу… Видеть твою рожу сил нет. После этих слов он поспешно встал, торопливо оделся, собрав разбросанные по квартире вещи, и свалил, оставив меня в неясной безнадёжно пустой тишине. Я некоторое время сидел на кровати. Облегчение внутри смешалось с горечью. Для кого-то любовь приносит свет, для нас — это тьма, и она засасывает всё глубже, но когда мы там лишь вдвоём, мне так хорошо. То, что выросло из ненависти и завладело мной. Этот грех был создан им.***
...У меня были сомнения, одолевавшие меня на протяжении всех семи условленных дней, пусть повод для недоверия Рыжий никогда не давал. Но всё же беспокойство томило до самого вечера. Часы показывали 23:32, когда я стал понимать, что зря повёлся и где-то был мягок. В этот момент раздался звонок в дверь. Открыв, я увидел на пороге Рыжика в рабочих хлопковых перчатках, переносящего части корпусной мебели к моей двери. И я правда был этому очень рад. POV РыжийНикаких особых комментариев у ведомой стороны. Добавить нечего, да и не хочется.
— О, так ты не только в готовке хорош, а вообще на все руки мастер, — зевая произнёс Хэ, наблюдая за моей сборкой мебели, — не утруждайся так, можешь спать со мной или на диване в гостиной. В ответ я лишь показал ему фак. Он ответил мне тем же и отправился в постель. За час собрав кровать, я забылся во сне. Утро наступило чересчур быстро. Когда я проснулся в ненавистной квартире, то в поисках дзен пытался уговорами заставить себя думать, что сложившаяся ситуация равноценна временному поселению в отеле. Но я всё равно был на стрёме. В памяти были свежи не утихнувшие воспоминания, что он не поленился изобрести… Накинув полотенце на плечо, в утренней тишине я отправился в совмещённую ванную, которая изначально не имела функции запираться изнутри. Спокойно принял душ и безмятежно начищал зубы, когда объявился заспанный Тянь. Я прекратил своё нехитрое действо, следя за ним взглядом через зеркало. — Утра, — в обыденной манере выдал он, начав отливать. Ничего особенного. Дочистил зубы, прополоскал рот, а когда выпрямился, почувствовал щипок за задницу и тёплый чмок в щёку. Одновременно. Хэ со спокойной совестью направился в душ. — Буду рад простому омлету от тебя, — послышался его голос, перемежающийся с плеском воды. — Не собираюсь готовить тебе! — рявкнул я в ответ. — Да пофиг, — отозвался он. Его стандартный завтрак: несколько сигарет за утро и чашка кофе — отвратительно. Так он скоро сдохнет и без моей помощи. «Если он планировал, что я буду тут и дом пидорасить, и готовить на двоих, то хер ему лысый!» — с этими мыслями я свалил на работу, которая теперь была в три раза дальше, чем прежде.***
Вечером я также был намерен гнуть свою линию. Мне было противно даже пользоваться его телеком, посему я просто сидел на диване, играя в телефон. Но когда этот упырь начал заваривать грёбаную лапшу быстрого приготовления, моё терпение начало трещать вместе с моей нервной системой. Я вскочил с дивана и удалился в предоставленную мне комнату. Но сраный запах не исчезал даже спустя полчаса, проникая во все уголки моего собственного личного пространства. Ещё раз переосмыслив причину своей злобы, я решил, что веду себя, будто хочу что-нибудь от него получить — то есть, бессмысленно. В результате, я решительно вернулся в гостиную, найдя целых две заваренных упаковки, источающих мерзкое презренное зловоние. Складывалось впечатление, что объявившийся в балконных дверях супостат, вообще не собирался этим питаться. Я брезгливо смыл безбожный смрад в унитаз и, вымыв руки, отправился на кухню. Отыскав остатки продуктов, можно было остановиться на жарке риса. Приготовить блюдо для пары человек мне не стоило и пятнадцати минут. — Если пойдёшь в магазин и купишь свежих яиц, лук и бекон, будет вкуснее. Думал, что он всё ещё стоит на балконе, но он ответил у меня за спиной над ухом. — Хорошо, — поцелуй в шею и лёгкое объятие сзади. — Съебись, убить могу, — сжав в руке самый длинный нож, пригрозил я. Хм, в кои-то веки я отправил Хэ в магазин. Ужиная на работе, компанию ему составлять я не желал и не стал — упаковал остатки на завтрак и быстро убрал на кухне. После я вдоволь накурился на балконе, наслаждаясь на редкость красивым раскинувшимся вдаль видом, и остался сидеть на диване, продолжая пялится в свой телефон и периодически перебрасываясь фразочками с набивающим брюхо Хэ, непривычно расточительным на комплименты. Понемногу приходило чувство спокойствия. Едва подобная мысль посетила мой разум, как я почувствовал пинки под бок от длинных ног притеснителя, который разлёгся вдоль дивана. Я подвинулся вплотную к подлокотнику, но понял, что от этого ничего не изменится. — Подвинься, ты можешь не доёбываться до меня? — потребовал я. — Не виноват же я в своём росте. Явно мне лучше бы сразу уйти. Но почему я должен был постоянно изображать терпилу и отступать?! Хэ прервал мысленные рассуждения, принявшись укладываться головой на мои колени. Моему терпению есть предел, в конце-то концов! Я замахнулся на подзатыльник, но переведя взгляд с телефона увидел, что Хэ просто беззаботно спит. В подступающем бешенстве я потормошил его, приказывая убираться спать восвояси, но он никак не реагировал, пребывая в полной отключке. Я так и не смог треснуть спящего мерзавца. Просидев чуток времени с гневным сапом, моя задница начала нестерпимо ныть. Я категорично высвободился, метнувшись вон из гостиной. И я не стану его ещё одеялком укрывать!