ТА САМАЯ... Легенда об Аанге / Water, Earth, Fire (Дневник Катары)

      (Из дневника Катары)       К коронации нового Хозяина Огня всё было готово. Представители всех народов собрались на площади перед дворцом, чтобы поздравить его. Это событие должно стать ознаменованием окончания вековой войны. Толпа ждала лишь его, но ожидание затянулось.       Вот из красивых, резных ворот вышли монахи народа огня в длинных багрово-красных мантиях. Прямо за ними слуги вынесли большой металлический диск — церемониальный гонг, который ослепительно блестел на полуденном солнце, отражая его лучи. На площади установилась мёртвая тишина, и вдруг из тёмного прохода показался силуэт бывшего изгнанного принца. Он был одет в официальный костюм Лорда Огня с заострёнными многоярусными наплечниками, золотыми нашивками и орнаментами на подоле в виде завихряющегося пламени. Главный монах-звонарь со всей силой ударил в гонг. Звонкий мелодичный звук поплыл над площадью, заставляя людей, находящихся там, полностью проникнуться моментом и замереть. Зуко вышел на освещенное солнцем место, и все народы встретили его криками одобрения и аплодисментами. Он поднял руку, прося тишины, и воскликнул: «Нет, нет, настоящий герой — это Аватар».       «Какая символичная фраза» — подумала я. В проходе появился Аанг. Он возник, словно из тумана. Такое впечатление делала его одежда — кашаи — церемониальный наряд мастеров магии воздуха: шёлковые просторные шаровары цвета спелой сливы-алычи, и такая же накидка-самгхати. На шее покачивался амулет с гербами всех стихий, по центру на груди деревянный с тремя вихрями — символ Воздушных Кочевников.       Толпа взревела ещё сильнее. Зуко говорил воодушевляющую речь: «Теперь эта война, наконец, закончена! Я обещал дяде, что восстановлю честь Народа Огня, и я сделаю это. Нас ожидает сложный путь, целых сто лет люди жили в постоянном страхе и разногласиях…»       Всё это время я смотрела лишь на Аанга, как и он на меня. Я готова была прыгать на площади и кричать от счастья: Аанг! Он простил меня, он любит меня! Я вижу! Внутри всё пело. А Аанг просто смотрел на меня и улыбался. Той нежной, милой улыбкой, которую я так люблю.        — Но с помощью Аватара мы можем вернуть согласие и начать новую эпоху: Эру Любви и Мира! — закончил свою речь бывший изгнанный принц.       Зуко отошёл чуть назад и преклонил колено. Сзади к нему подошёл Мудрец Огня с золотой короной в руках. Она была в форме пламени. Та же, что носил в волосах Озай, та же что чуть не водрузили на голову Азуле. Старец вплел пластину в волосы принца и воскликнул: «Поприветствуем нового Хозяина Огня!»       После коронации Зуко, мы всей командой поехали отдохнуть в Ба Синг Се. Хозяину Огня теперь полагался эскорт. Мы летели на Аппе, но в этот раз нас сопровождал отремонтированный цеппелин. Воздушное судно направлялось в сторону Царства Земли, неся не смерть и сожжение, а предложение всеобщего мирного договора.        У новоиспеченного Лорда Огня и Аватара как всегда в последнее время были дела государственной важности, и они покинули нас сразу по прилету, обещая ближе к вечеру вернуться. Аанг сказал, что хотел бы моего присутствия на советах, раз уж избежать их не было возможности. И я решила, почему бы нет. Но не в этот раз. Я и девчонки поспешили отправиться по магазинам и парикмахерским, ведь скоро намечалась аудиенция с мировыми правителями и пир в Королевском дворце. Сокка, естественно, увязался за нами. Он хоть и обвинял частенько своих друзей в «немужественности» и навешивал ярлыки типа «девчонка», но сам вел себя не лучше. То ему нужно подобрать сумку в цвет пояса, то под цвет глаз, то ещё что-то в этом роде. Да и кто в их паре с Суюки был более мужественным — он или его воинственная независимая подруга — было под вопросом.       Наши герои вернулись, как и обещали. Мы провели чудесный вечер в чайной «Жасминовый Дракон». Она находилась в Верхнем кольце столицы Царства Земли — для элиты Ба Синг Се. Айро с Зуко чрезвычайно гордились тем, что заработали её своим трудом. Уйдя от государственных дел, генерал Айро — Дракон Запада, лидер «Ордена Белого Лотоса» — предавался спокойствию и умиротворению в своей чайной, играя в Пай-Шо и музицируя на Роге Цунги. Было мило и уютно. Зуко, переодевшись в униформу официанта, разносил чай. Сокка рисовал наш «памятный портрет» — точнее ужасную карикатуру. А ребята развлекались и возмущались одновременно. Даже Айро.       Теперь о важном и смущающем меня моменте. Хочется вспомнить и расписать каждый волшебный миг. Вот Аанг встал и направился к выходу. На мгновение мне показалось, что его оранжевые одежды погружаются в закат, и сам он растворяется в нём, исчезая. В свете последних событий это стало слишком трепетным. Моя боязнь потерять его становится какой-то почти фобией. Я иду следом, немного испуганная этим странным эффектом. Но он никуда не пропал: стоит на террасе, глядя куда-то вдаль, и меня накрывает тёплой волной умиротворения. Мир длится так недолго, что я все ещё остро чувствую эйфорию и безграничное счастье от того, что самое страшное уже позади.        Когда конец света был близок, и наша и так никчемная жизнь, с пропажей Аватара, основательно катилась прямиком в ад, я не знала, что думать, сердце разрывалось на куски, мысли сгорали, не долетая до сознания. Казалось, мир рушится под ногами… Перед решающей битвой, до этого я сделала Аангу больно… Там, на балконе театра Тлеющих Углей.       <i>Иногда недосказанность хуже правды и лжи вместе взятых. Как показала жизнь, с этого и начинаются чаще проблемы. Говорить легче правду… когда её знаешь. Но я действительно запуталась… Теперь я могу сказать это честно, когда осознала свою трусость. Я ведь понимала, что это как-то неправильно, что взрослая девушка любит маленького мальчика. Так не бывает. Точнее, кто-то когда-то придумал, что так не должно быть. Кто-то выдумал, что есть рамки, и мы все должны соответствовать им, не учитывая, что ситуации, чувства, отношения могут быть самыми разнообразными. Даже в этом дурацком спектакле мои чувства и Аанга высмеяли публично. Я всегда попадала под зависимость от мнения и осуждения окружающих. Элементарно, мне стоило услышать: «Посмотрите на её волосы, что за прическа?» или «Посмотрите, на этих раскрашенных обезьянок!», как я терялась, ощущая себя ничтожной, безобразной. Мне не хотелось быть «расхитительницей колыбелек» даже в глазах брата. Но мнение окружающих лишь мнение окружающих, и оно не стоит того, чтобы ещё больше унижать себя, делать больнее себе, отказываясь от того, что делает тебя счастливей. Моё счастье рядом с Аангом. Так сложилось. В спектакле посмеялись, что я не воспринимала его как мужчину. Испытываю ли я страсть к нему? Вопрос сложный. Оказывается, страсть странная, безумная и страшная порой штука. Влечение тела… Ну почему его не должно быть к Аангу? Потому что он совсем ещё мальчишка физически? И казалось бы, согласно всем правилам общества и природным инстинктам, мне стоило влюбиться в парня постарше…        В принципе, можно сказать, взрослые парни смущали меня больше. Да, мне нравился Джет, но он оказался подлецом, врал мне, использовал… Да, мне симпатичен Зуко, несмотря на то, сколько мы натерпелись от него, сколько бед и страданий нам причинил. Он предал всех. Но он старался исправиться… И да, мне нравится, что бывший враг, вселявший когда-то ужас и страх, теперь бегал за мной, как щенок, не спал ночами, сидя у моей палатки, пытаясь вымолить моё прощение. Принц Зуко дважды спас мне жизнь, но мы в расчете. Я простила его… Я тоже спасала его дважды. Вылечила его ожог от молнии Азулы, помогла вернуть трон, перехитрив и победив его коварную сестрицу. Но когда я лечила Зуко, я вспомнила, как когда-то также лечила Аанга. Чувства, что я испытывала тогда, не шли ни в какое сравнение с этими… Я вдруг поняла, что именно Аанг самый дорогой для меня, что люблю его больше всех на свете. И никакие высокие мускулистые красивые парни не вызывали во мне такую бурю эмоций, как этот мальчишка. Каждый новый ухажер словно доказывал мне, что физическое влечение и первый восторг проходят быстро, в итоге я всегда возвращалась к моему Аангу. Он не так смущал, зато как восхищал! Кажется, я ждала всю жизнь именно его. Только с ним мне так интересно и весело. Так трепетно и одновременно тепло, уютно, словно я знаю его всю свою жизнь. И я всегда любила его… по-особому.        «Сестра и младший брат» — пошутили про нас, можно пошутить уморительнее, выставив мои чувства вовсе материнскими. Режиссёр пьесы просто не знал, что однажды я реально изображала роль его матери. Что говорить про остальных, когда вся наша команда подтвердила, что я строю из себя их мамашу… Я никогда прежде не думала, что мою заботу можно расценивать так, и так же я не могу сказать, что люблю Аанга, как младшего брата. У меня есть родной брат, и я знаю каково это. То, что даже Сокка осознает наибольшую значимость Аватара для меня — говорит само за себя. Несомненно, Аанг для меня любимей в разы, но и говорить просто о страсти к нему… Она есть (не знаю, насколько это нормально, к моему стыду, да). Но просто не на первом месте. Просто другие более сильные чувства затмевают это (надеюсь). Я не знаю, как это объяснить даже самой себе. Соблазнительный самец — не его уровень, кажется. Больше, гораздо больше. Он покоряет сердце чем-то другим. Он особенный!        Да, он не выглядит героем-любовником. (Хотя я не могу смотреть на него без умиления). Но он действительно Герой с большой буквы. То, как он готов жертвовать собой, как стремится помогать всем. И да, Аанг самый могущественный маг на планете! Он так мудр и великодушен, что пощадил Озая и, сохранив ему жизнь, лишил его огненной магии. Невероятно! Неужели такое возможно?! Какой же Аанг удивительный…       Он победил, и теперь всё хорошо! Мы живы, живы те, кого мы любим, и впереди ещё так много всего, но каждый миг этой новой жизни хочется пить жадно, как воду в пустыне, со смаком, как клубничный коктейль в цвет неба сейчас, и наслаждаться им, как мякотью изысканного плода. «Ты чувствуешь это?» — спрашиваю я глазами, останавливаясь рядом с Аангом у перил. Конечно, чувствует. Мы похожи в этом — я знаю, мы одинаково ценим моменты, которые останутся с нами до самой смерти. Пейзаж Ба Синг Се на фоне заката восхитителен, но мне хочется любоваться иным. Аанг так красив сейчас, ангельски… Я смотрю в его глаза и тону в них, таю, млею. Мы обнялись. Нежно. Прочувстванно. Но было ещё кое-что, чем я должна была поделиться с ним. И это не дружеское объятие.       Я вижу обожание и любовь в его глазах. Мы осознали то, что значим друг для друга. Не раздумывая больше, я сделала движение навстречу, ловя его губы (не наклоняясь, когда он успел вырасти?!), и он откликнулся мгновенно, словно только этого и ждал. Прижалась ближе к его лицу и обхватила затылок, делая то, что сердце твердило мне долгое-долгое время. Может он и юн физически, но честно — я обожаю его уже всего без остатка: его вкус, запах, его прикосновения, страшно подумать, что будет, когда он вырастет ещё. Аанг сам притянулся ближе, погружая меня в водоворот своих нежных рук и шёлковой мантии. Его губы мягкие, тёплые и неожиданно уверенные, заскользили по моим. В этот раз это не был поцелуй робкого мальчика. Это не было прощанием перед возможной гибелью. Это было прощание с прошлым, чтобы встретить будущее. Когда его язык тихонько тронул мои губы, словно приглашая к усладе, проник вглубь и начал свой «танец», раздвигая и лаская их, когда он вдохнул весь мой воздух до головокружения и склонил голову, смакуя вкус, ощущения были непривычные, но — такие долгожданные и сладкие, что сердце взрывалось в груди праздничным фейерверком………………………………………Ставлю множество многоточий, потому как хотелось бы завершить нашу историю на этом замечательном моменте, написать на странице огромными иероглифами «Конец». Но я понимаю, что это по сути только «начало». Ведь теперь мы стали парой и всё у нас впереди. Хочется написать «жили долго и счастливо», как в сказке. Но я знаю, что просто так ничего не бывает, жизнь продолжается… Я готова быть с моим любимым мальчиком, надеюсь, готов и он…</i>

***

«Завтра мой мальчик, оказывается, официально станет ещё на год старше. Сегодня купила новую толстенную записную книгу для дневника. Начну, наверное, как и жизнь с теперь уже моим Аангом с чистого листа. А пока осталась половинка странички. Уже глубокая ночь, но спать не получается, — я слишком взбудоражена событиями прошедшего дня. И растущая луна в небе, и тысячи мыслей, и планов, и грёз… Отсюда спящий город кажется узором на панцире гигантской черепахи, которая по преданию держит на своей спине весь мир. Древнее чудовище тихо дышит во сне, заставляя острые грани узоров переливаться в лунном свете, и не подозревает, что здесь, почти на самой вершине его панциря спит другое существо, в чьих крепких ладонях, как в колыбели, покоится новорожденный мир, заново обретенное будущее…» — очередная запись в её дневнике. Катара вновь поднимает голову, чтобы посмотреть в окно на раскинувшийся внизу ночной Ба Синг Се, и осторожно переводит дыхание. Фейерверки отшумели, город погрузился в предрассветную тишину. Сегодня они встретились с Царем Куэем и было основано «Движение во имя Гармонии», Аанг всё больше погружался в политику. Мысли снова возвращаются к Аватару, с которым они расстались не больше часа назад, и сердце, пытаясь угнаться за ними, пускается вскачь. Взор её, устремленный в ночь, тонет в воспоминаниях прошедшего вечера.       Его глаза так близко, такие серьёзные… Ещё один взгляд перед тем, как пальцы разомкнутся, ещё один поцелуй — совсем невинный, напоследок, перед сном… — Аанг!.. — она отстраняется, снова чувствуя мягкое прикосновение его языка к своим губам, и беспокойно оглядывается по сторонам, всё ещё ожидая появления вездесущего братца. Угораздило же Сокку выйти на террасу чайной в тот момент, когда они целовались. Неизвестно сколько времени тот наблюдал за ними, пока не обрёл дар речи и не оборвал их, и не прервал их затянувшийся поцелуй. Аанг как всегда выкрутился, солгав. Но выглядело это ребячески. Катара смотрит на него с укором, но серьезной быть не получается, и упрек растворяется в тихом удовлетворенном смехе. — Пора спать! — Я не смогу заснуть, — шепчет он, снова отчаянно прижимаясь, как тогда после победы на Севере. — Я боюсь проснуться и обнаружить, что всё это мне приснилось!       Катара снова смеётся, глядя в его умоляющие глаза и подрагивающие брови. — Слишком много волнений для одного дня, нам надо отдохнуть, — уговаривает она, впрочем тоже зная, что не уснет. Как было бы хорошо снова спать под открытым небом, рядом — руку протянуть, слушать его сонное дыхание, думать о его снах… — Я знаю, что поможет тебе заснуть! Попробуй пересчитать свои предыдущие воплощения, вспомнить их имена, и имена их любимых. Уверена, очень скоро ты будешь крепко спать!       В конце концов, ей удается уговорить его проводить её до комнаты, но едва дверь закрывается, разъединяя их, её пронзает странная холодящая внутренности мысль: а помнит ли Аватар тех, кого любил в прежних своих жизнях? Что они значат для него? И значат ли хоть что-то?        Эта мысль кажется чужой, она врывается в неё извне арктическим ветром, выдувая из груди тёплое ощущение сбывшихся надежд. Паника и ужас змеями крадутся по её коже, вызывая волну мурашек, и если минуту назад она ещё надеялась, что сможет успокоиться и заснуть, то сейчас она представляет, как незримые тени предыдущих Аватаров обступают её со всех сторон, лишая уверенности и умиротворения. Аанг не просто мальчик, не просто человек, он способен перемещаться между мирами, а его прошлое не такое уж и прошлое, раз способно вернуться в любой момент. Она вспоминает седовласого Року, огромную Киоши, что являлись в мир через Аанга. Все они были им, он был всеми ими. Не было никаких гарантий, что однажды, проснувшись, она не окажется в объятиях его прошлого. Страх перед бездной неизвестности накрывает её с головой, ей хочется закричать, сбежать из этой комнаты и одновременно найти Аанга, спрятаться у него на груди. И в тот момент, когда она нащупывает ручку двери, готовая распахнуть её, она осознает, что не сможет объяснить ему свой ужас, не сможет задать правильно вопрос, ответ на который успокоил бы её…        Катара зябко поводит плечами и направляется к столу с письменными принадлежностями. Она распахивает окно, потому что ей не хватает воздуха, и берет в руки перо. Если доверить свои мысли бумаге, необходимость излагать их понятно и ясно поможет ей разобраться в самой себе. Если попытаться увидеть всё это его глазами, возможно, вопросы станут не нужны, и страх потерять его навсегда среди его прежних жизней уйдет сам собой… она пишет в дневнике… «Он будет жить всегда — и после моей смерти. Он жил задолго до моего рождения, я лишь миг в череде его перевоплощений, как же я могу надеяться стать частью его бессмертия? Он никогда не говорил о тех, кого любил когда-то, словно их и не было вовсе. Помнит ли он свои мечты, помнит ли ласки тех, кто касался его прежних воплощений? Вспомнит ли он обо мне через сто лет, возродившись в другом теле?!»       Страница заканчивается, и она продолжает укладывать неровные строчки на нахзаце — задней внутренней стороне обложки.       «Противоречия. Мне хочется вернуть всё назад, к моменту, когда между нами ещё ничего не было решено, когда можно было просто уехать и строить свою жизнь вдали от этого поразительного и слишком удивительного существа, надеясь, что кто-то другой, менее эгоистичный и ревнивый, более смелый и верный сделает его счастливым… И одновременно — как тогда, когда он лежал раненный на моих руках после падения Ба Синг Се — я хочу держать его в объятиях, чувствовать его тепло, ощущать его жизнь, отмеряющую пульсом под кончиками пальцев мгновения бытия, слушать его сердце и не отпускать ни на миг, зная, что это сердце принадлежит только мне, даже если я буду вынуждена делить его с целым миром, который он так заботливо держит в своих ладонях. Я не знаю, готова ли мириться с тем, что я буду, возможно, одна из его гарема. И с тем, что последние несколько жизней он коротал с девушками из народа Огня».

***

       Приникнув ухом к двери, и активизировав свое «сейсмическое зрение», усвоенное от Тоф, Аанг слушает её взволнованное дыхание и расходившееся набатным колоколом сердце, потом чувствует, как Катара отошла, слышит её легкие шаги, стук распахнутого в ночь окна, шорох бумаги… Похоже, ей не до сна, хотя она и пыталась убедить его в обратном. Взять планер и прилететь к окну её комнаты? Она снова назовет его мальчишкой, будто он сам не знает, что ещё слишком молод… Для чего? От поцелуев дети не рождаются. Страсть только начала захватывать. То ли ещё будет! Как удержать себя, если не скармливать страсти себя по кусочку? Наверное, Катара права, и стоит быть сдержаннее, не требовать больше позволенного, насладиться каждым трепетным мигом, расстягивая удовольствие и смакуя каждый его оттенок. Где взять сил и терпения?       Предложение Катары пересчитать на сон грядущий свои предыдущие жизни, вспомнить имена их любимых… снова разбудило в нём воспоминания о странных снах. Порой он просыпался, уверенный, что кто-то похожий на него, но чуть старше, показывал ему во сне кусочки своей жизни. Он видел себя в каких-то других реальностях, где всё было иначе. Где его жизнь складывалась по-другому, даже друзья были врагами, а враги — друзьями. Он смутно припоминал лица людей, которых никогда не встречал в своей реальности, его собственное сердце во сне билось под натиском чужих желаний и волнений. Но ему не хотелось вспоминать всё это. Он отгораживался от этих снов, от чужих чувств и чуждых земных привязанностей… Он был просто Аангом из Воздушных Кочевников. Осознавал себя именно так, считая остальных совершенно иными личностями. Но всё это продолжало существовать в нём. Он просто не мог оставаться прежним, зная всё то, что не должен был знать нормальный ребёнок. Он всегда стремился к обычной жизни и радовался даже простой возможности ходить в школу, как остальные дети, прекрасно понимая, что для него это непозволительная роскошь. Он тоже решает выплеснуть свои чувства на бумагу:

Я люблю тебя, может, слишком, Забывая про всё на свете, Не боясь оказаться лишним. Я люблю так, как любят дети: Безоглядно и беспричинно, Бескорыстно и беззаветно, Но люблю ещё, как мужчина Безупречно, но не безвинно… Неужели и безответно?

      «Я Аватар и никогда не смогу жить обычной жизнью. Монахи считали, что у меня не должно быть семьи. Говорили, она будет мешать мне исполнять мой долг, мои обязанности… Поэтому я не хотел быть Аватаром, это тяжкое бремя тяготило меня. Всю свою жизнь я провел в монастыре, лишенный родительской любви и ласки. И даже той крохотной толики любви и заботы, которой окружал меня наставник Гиацо, меня лишили и отправили для дальнейшего обучения в другой Храм… А потом Народ Огня уничтожил их всех… Мои друзья, мой народ, вся цивилизация Воздушных Кочевников — их нет, стерты с лица Земли, храмы, когда-то такие нарядно-красивые, заброшены, культура и обычаи забыты и потеряны во времени… Все разрушено… Никого… Я остался один…       Потерянного не вернуть, но я нашёл всё, что хотел иметь, в тебе, Катара. Ты окружила меня лаской и заботой, как мать, которой у меня никогда не было. Ты дала мне поддержку и понимание, спасала и выручала в переделках, как старшая сестра. Ты участвовала в моих авантюрах и веселых затеях, как друг. Катара, ты стала всем для меня, ты стала моей семьей… Но я безумец, хочу ещё большего… меня неудержимо тянет к тебе… я хочу, чтоб ты любила меня не как «просто очень хорошего мальчика», а…       … своего мужа. Когда-нибудь так и будет. Хотя для меня ты уже Моя. Я свой выбор сделал давно. Но я подожду, пока это же решение созреет в тебе. Если нужно завоевывать твоё сердце каждый раз заново, готов делать это. Знаешь, я и сейчас не хочу быть Аватаром, но ради восторга в твоих глазах, я готов быть кем угодно, совершать какие угодно подвиги или глупости… Я спас этот мир для тебя… Я стану самым великим магом, о котором тебе рассказала гадалка! Я буду твоей Великой Любовью! Ты будешь моей навсегда… Но вечность складывается из минут, которые мы живем сейчас. Сколько бы не было нам отмерено, надо ценить каждый миг. Ждать и надеяться — очень трепетное, но абсолютно бесполезное занятие. Нужно просто двигаться в этом направлении, подтверждать слова делами. Как бы я хотел сказать тебе это, Катара! Но не сейчас. Ведь я знаю, что даже мой статус не защитит тебя от возможных насмешек пока. Оказывается даже такая мелочь тоже может быть проблемой. Что уж говорить о более глобальных… Куда более глобальных… И, вообще, всё не так просто, как хотелось бы… Но я разберусь, чего бы мне это не стоило.»       Аанг сминает письмо, решив, что это слишком для начала, убирает за пазуху и поворачивает в сторону своей комнаты, но вдруг передумывает и снова выходит на балкон, перекинув ноги через перила, сидит одиноким силуэтом на фоне растущей луны: как можно рассказать ей о том, что может разрушить их едва созданный союз, спать в такую ночь, пока самую счастливую ночь в его мальчишеской жизни?! Может насладиться хоть чуток, перед тем, как всё случится? Мгновение за мгновением он переживает заново часы, что они провели вместе с Катарой, он снова чувствует её руки на своей спине, ему кажется, что волосы её шелком струятся сквозь пальцы, что мягкие ароматные губы вновь прижимаются к его губам… «Ах, эти человеческие слабости! Возможно, под их влиянием наделать ещё больше проблем. Они толкают на глупости, лишают разума. Но как же сладко!» Закрывает глаза и ощущает невидимое присутствие всех своих воплощений. Все они тянутся в одном направлении, словно нитями энергии. Это не Аватарстейт. Что-то иное, давно ощущаемое, но усилившееся после их совместной духовной практики.       Аватар оборачивается, и натыкается взглядом на девичью фигурку, застывшую на пороге балкона. В её глазах — волнение и нежность.  — Ты нужна мне… сейчас и всегда! — он подходит к ней, берет за руку, смотрит на неё, позволяя сотням других любящих глаз отразиться в этом взгляде. — Та самая… Моя.       В голове Катары мелькают картинки из её снов на корабле и того видения про ангелоподобного статного юношу с младенцем на руках. Нахлынывают воспоминания о предсказаниях гадалки: … «высокий, красивый», «большая дружная семья», «красавица-дочка», «сын-весь-в-отца», «куча неугомонных внуков» и «длинная жизнь, полная приключений, пока не родится третий правнук». С высоким-красивым, конечно, Аанг никогда у неё не ассоциировался прежде, но «мальчикам свойственно вырастать и становиться мужчинами». Её брови вздрагивают, она вглядывается в его лицо, словно начинает догадываться о чём-то, и вдруг с её губ слетает: — Я ВСЕГДА БУДУ С ТОБОЙ.       Он чувствует невероятную вспышку счастья внутри — сотни сердец, забившихся в такт, тысячи звезд, обнимающих их сиянием. Он приблизившись для поцелуя, словно клятву, произносит: — Я ВСЕГДА БУДУ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ.