one more coffee

Черт, где хоть капля моей гордости? Она существует? Если да, то почему, я сейчас иду навстречу к каким-то на вид не очень приятным мужчинам, чтобы помочь парню, который плюнул мне в душу? Но пути назад нет. Я довезу его до дома, и мы покончим с этим. Все мое тело дрожит, но уже не из-за ветра. Мне становится по-настоящему страшно, когда один из мужчин бросает сигарету на землю, притаптывает ее ногой и устремляет свой взгляд на меня. На его лице начинает играть глупая улыбка, а взгляд проходится по всему моему телу. Он будто мысленно оповещает других, и все разом поворачивают головы в мою сторону. Я сглатываю. Нужно взять себя в руки и продолжать идти к Зейну, как ни в чем не бывало. Что он вообще делает в казино? По группе мужчин проходят пару смешков, но в этот раз я не поднимаю глаза. Кто-то даже еле слышно присвистывает, но я стараюсь не обращать внимания ни них и на их похотливые мысли. Поднимаюсь по каменной лестнице и ищу глазами Зейна. Он все еще полулежа прислонен к холодной стене здания. Но его глаза закрыты, а непотушенная сигарета валяется рядом. Черт. Черт. Черт. Не говорите мне, что он без сознания! Я ускоряю темп. И теперь мне плевать на всех вокруг. Подбегаю к нему, пока все мужчины неотрывно наблюдают за каждым моим движением. Сажусь рядом с ним на колени, чувствую холод плитки и вдыхаю в легкие побольше воздуха. Спокойствие. Беру его подбородок в свои ладони, но он не открывает глаза. Он теплый, как и всегда, но все еще не просыпается. — Зейн… — шепчу я дрожащим голосом и тормошу его. Тихий стон вырывается и его груди, и он ерзает на своем месте. Он в сознании, и это уже хорошо. Замечаю на его лице множество ссадин и синяков, судя по чему, его неплохо покалечили. Запах дорогих алкогольных напитков и только что выкуренной сигареты сразу же дал о себе знать. В голове появляется множество вопросов, на которые, надеюсь, я смогу получить ответы. Сейчас меня должно волновать не это. Схватив двумя руками за плечи, я пытаюсь поднять его с земли, но тщетно: он сопротивляется, после чего падает обратно. А не сам ли Зейн просил помочь, а теперь противится? Говорю же, никогда не смогу его понять. Он что-то бессвязно бормочет, пока мужчины в стороне от нас смеются. Да, должно быть, это смешно — маленькая девушка метр шестьдесят ростом пытается поднять на ноги такого амбала. Не собираясь разбирать, что говорит парень, я легонечко бью его по лицу, чтобы разбудить. — Вставай, Зейн. — Джули? Это ты? — впервые за это время он открывает глаза и шокированно смотрит на меня, щурясь от света. — Да, это я, ты сам мне звонил, к твоему сведению, — ворчу я, снова пытаясь поднять его на ноги, но он слишком тяжелый. — Прекрати, я сам, — говорит брюнет и с трудом, но все же поднимается на ноги. Нечего было столько пить! Пошатываясь, мы отходим от казино, пока я веду Зейна под руку. Кажется, я уже не чувствую своих конечностей, потому что холодный ветер пронизал меня до последней ниточки. Не удивлена, что ему тепло после такого времяпровождения. Алкоголь в организме выручает. Он чуть ли не падает, но я волшебным образом удерживаю его. Смешки в компании тех мужчин все еще не затихают, поэтому, когда мы подходим к машине, я усаживаю Зейна внутрь и все же кидаю на них последний взгляд. Они тоже смотрят на меня, и теперь я точно знаю, как назвать их. Богатенькие извращенцы, у которых на уме только то и есть, что вечера в казино, девчонки и секс. Что там делал Зейн? Он играет в азартные игры? Эти мужчины побили его? Думая о том, как бы побыстрее согреться, я запрыгнула в машину вслед за Зейном и, недолго думая, включила печку. Думаю, в его голове что-то прояснилось, хотя на лице и сияла дурацкая улыбка, пока алая кровь стекала струйкой по щеке. Немного согревшись, я осмотрела приборную панель машины Лиама, дабы найти аптечку, но, ничего не нашла и вздохнула. Хорошо, придется ехать к нему домой. Включаю двигатель и мы выезжаем с обочины на Оушен Драйв. Наверное, дом Зейна недалеко отсюда. Я думаю включить радио, чтобы отвлечься от своих мыслей, но, посмотрев на парня, уютно устроившегося на соседнем сидении, решаю, что он спит и устремляю свой взгляд на пустынную дорогу. Я просто смотрю вперед, стараясь вообще не думать. А когда он рядом это весьма трудно. Холодный ветер обжигает меня из окна, но я решаю не заморачиваться насчет этого. — Ты умеешь водить? — внезапно раздается голос Зейна так, что я вздрагиваю и поворачиваюсь к нему. Парень сидит, свернувшись калачиком на стареньком сидении, его глаза закрыты, но он улыбается, судя по чему, ему комфортно в такой обстановке. — У меня нет прав, — я горько усмехаюсь и снова возвращаю свой взгляд к дороге. Я должна меньше контактировать с ним. Я должна. Он затихает, но как оказывается, ненадолго. — Честно говоря, не думал, что ты приедешь. Его слова ставят меня в удивление. — Но почему-то ты позвонил именно мне. — Ты единственная, кому я могу позвонить в таком случае, — почти шепчет он. Это заявление относительно приятно слышать, но я решаю проигнорировать. Ведь гордость существует? Сильнее сжимаю руль в своих ладонях, и костяшки белеют. Зейн тяжело вздыхает и отворачивается к окну, видимо, понимая, что я не настроена на разговор. Глотаю ртом ледяной воздух. Я хочу разучиться говорить прямо сейчас, хотя у меня и есть много вопросов. Часы на приборной панели показывают 01:45, когда я вижу вдали дом Зейна. Я облегченно выдыхаю, понимая, что избежала разговора. Прибавляю скорости и мчусь по направлению к этому злосчастному месту. Зейн, кажется, заснул, и мне до этого недалеко. Просто, честно говоря, я боюсь нашего разговора. Боюсь, что куплюсь на все его одурманивающие слова, будто на гипноз. Боюсь того, что может произойти наедине. Боюсь снова оказаться отвергнутой. Но, возможно, он и не хочет отвергать меня? В любом случае, я скоро буду дома и больше его не увижу. Под колесами машины слышится хруст гравия, когда я осторожно паркуюсь. Кажется, я вожу не так уж плохо, и из этого не вышло катастрофы. Я выключаю машину и достаю ключи. Вокруг абсолютная тишина, слышен лишь свист ветра, звук сверчков и тихое посапывание Зейна. Хотелось бы продлить этот момент надолго, но я не могу, нам все-таки придется поговорить. — Зейн, — аккуратно касаюсь пальцами его плеча, и он напрягается и нервно ворочается, как ребенок, которого пробуждают утром в школу. Считаю это забавным и снова тыкаю в него, на что он, наконец, открывает глаза, а я тихонько хихикаю. Он смотрит на меня немного обиженно, но в то же время непонимающе. Немного поерзав на своем месте, парень ворчит что-то невнятное, а затем выходит из машины, обхватив себя руками. Следую его примеру, беру в руки телефон и захлопываю дверцу. Убедившись, что поставила машину на ручник, я неспеша шагаю за Зейном, хотя до конца не уверена, что хочу остаться и помочь ему обработать раны. Он подходит к двери своего дома, пока я остаюсь на крыльце и внимательно слежу за каждым его движением. Кажется, после легкой дремы в машине ему, наконец, влетело в голову то, что происходит, потому что выражение его лица стало немного озадаченным. — Ты же останешься? — в голосе Зейна слышна нотка надежды, когда он входит в дом, а я остаюсь на прежнем месте. Пару секунд я молчу, обдумывая свой ответ, а потом тихо выдаю: — Не знаю. Брюнет глядит на меня в свете ночи, и вздыхает, проводя пальцами по волосам. Он расстроен, или мне кажется? А в моей голове лишь то, как он чрезвычайно красив прямо сейчас. — На улице холодно, заходи уже, — он улыбается и жестом приглашает меня в дом. — Нужно обработать раны, помнишь? — указав на свои ссадины, Зейн хитро усмехается. Видимо, он готов еще много причин придумать, чтобы я осталась, поэтому слабо улыбаюсь в ответ и прошмыгиваю в дом. Надеюсь, это решение окажется правильным. Зейн победно захлопывает входную дверь, а я скидываю с себя джинсовую куртку и вальяжно кидаю ее на близ лежащий диван в коридоре. Без слов забегаю в ванную и ищу аптечку, ведь я сама пообещала себе надолго не задерживаться. Слышу, как парень с грохотом плюхается на диван и мысленно усмехаюсь. Он абсолютно не изменился. Ведь когда Зейн устает, он обязательно сделает это, посидит на диване минут пять, подумает о чем-то, а потом выпьет кофе и пойдет смотреть телевизор. Сложно признать, но я очень скучаю по времени, когда жила здесь и могла видеть его каждый день. Собравшись со всеми мыслями и словами, я вдыхаю побольше воздуха и выхожу из ванной с аптечкой. Зейн сидит на своем привычном месте и определенно ждет меня. Его взгляд тут же останавливается на моих штанах, и я немного нервничаю, но решаю не предавать значения на то, что он скрывает свою улыбку. Присаживаюсь рядом с ним на диван так, что между нашими бедрами остаются ничтожные пару сантиметров. Слишком. Близко. Я чувствую тепло его тела, и начинаю задыхаться от одного представления нашего поцелуя… «Нет. Хватит. Нужно избавляться от этих мыслей», — убеждаю я себя, но все же мечтаю о том, чтобы он прикоснулся к моему колену. В этой комнате мало воздуха. И решение остаться было огромной ошибкой. Губы Зейна раскрываются, когда он смотрит на меня, и я приковываю свой взгляд к нему. Парень отводит взгляд на часы, давая мне полную возможность поглазеть на него, но вскоре я вспоминаю о ранах и хочу ударить себя ладонью по лбу. Достав все нужное из аптечки, я аккуратно смачиваю ватку перекисью и пододвигаюсь ближе, мучая себя. Мои руки трясутся от страха и от этой… близости. Зейн поворачивает голову ко мне и с минуту смотрит в мои глаза, после чего закрывает, когда перекись обжигает его ссадины. Не решаюсь спросить о их происхождении, но надеюсь, что смогу узнать это, если мы еще когда-либо увидимся. Из его груди вырывается тихий стон, и я понимаю, как ему больно. Парень слегка морщится, но старается делать вид, что все нормально. И я не знаю, чего именно хочу. С одной стороны, смотря на него этой ночью, я определенно хочу поцеловать его. А с другой не хочу ничего портить, ведь он… — Придурок, — непрошенно вырывается у меня, и только через пару секунд я понимаю, что это были мысли вслух. Наблюдаю за реакцией Зейна, но он лишь улыбается уголком губ. Странный, как я и говорила. Уже открываю рот, чтобы извиниться, но он прерывает меня: — Но ты же приехала ко мне. Некоторое время осмысливаю его слова, а потом усмехаюсь и моя рука дергается. Стараюсь следить лишь за ней, пока Зейн смотрит прямо в мои глаза, а я не решаюсь посмотреть в ответ. — Не могу отрицать, — тепло улыбаюсь и мне становится немного комфортнее. Напряжение улетучивается. — Ты должен кое-что знать, — говорю уже серьезнее, и Зейн перестает улыбаться. — Каким бы ты ни был придурком, а я думаю, что ты король придурков, позвони мне хоть в четыре утра, я все равно приеду, если тебе будет плохо. Его улыбка мгновенно возвращается. И я люблю такого Зейна. Некоторое время мы молчим, его разгоряченное дыхание касается моей руки, и вся кожа покрывается мурашками. А когда я заканчиваю со всем этим и собираюсь выкинуть ватку, он удерживает мое запястье в своей руке. — Я тоже хочу кое-что сказать. Прежний комфорт исчезает так же быстро, как и моя уверенность. Я делаю глубокий вдох и кусаю нижнюю губу. Поднимаю взгляд; он выжидающе смотрит на меня. Надеюсь, не видно, насколько мне страшно на данный момент. — Я бы тоже приехал, если бы тебе было плохо, — Зейн слабо улыбается, и я немного облегчаюсь, думая, что это все, что он хотел сказать. Его рука все еще крепко сжимает мое запястье. Он продолжает: — Не знаю, поняла ли ты, Джули, но я запутался в своей жизни. Потому что… раньше все было по-другому. Совсем. Я был другим. Но не видя тебя целую неделю, я подумал о том, чего хочу… И, наконец, понял. Я просто… — он останавливается и запинается, потому что не может подобрать слова. Я хочу понять его, поэтому нежно касаюсь ладонью его щеки, на что он снова томно вздыхает и говорит: — Я просто хочу простых вещей, Джули. Мне не нужны дорогие клубы, тачки, деньги. Мне нужны простые вещи, обычные мелочи жизни, понимаешь? Мне не нужна модель Виктории Сикрет, мне не нужна Анджелина Джоли, мне просто нужен тот, кто будет искренен со мной, потому что я устал от фальши. Я просто хочу того, с кем я смогу говорить ночами напролет о всякой ерунде, того, с кем я смогу побродить по городу в поисках хорошей кофейни, того, кто будет терпеть меня и все мои недостатки, в конце концов, — он запрокидывает голову назад и взмахивает рукой, судя по чему, ему сложно даются все эти слова. — Я просто хочу тебя, Джули. Мои глаза, наверно, способны вылететь из орбит. Не значит ли это, что он испытывает подобные чувства? Или это всего лишь проделки выпитого алкоголя? Неважно, ведь мое сердце сейчас трепетает так, как никогда. И его взгляд вновь останавливается на моих губах. Я умираю… Умираю от того, как сильно хочу поцеловать его прямо сейчас. И я поднимаю взгляд. Горячее дыхание Зейна начинает мучительно щекотать кожу моей шеи. Я ставлю свою руку на его затылок и просто наслаждаюсь моментом. Но долго думать или что-то говорить не приходится, ведь буквально через минуту он накрывает мои губы своими. Родной запах переполняет меня: дым сигарет, виски и одеколон. Моя голова кружится, и тогда я забываю обо всем вокруг. Я все еще не осознаю тот факт, что нахожусь у Зейна и прямо сейчас он целует меня. Я открываю рот, и именно в этот момент его язык проскальзывает туда, взяв весь контроль на себя. Мы прижимаемся к друг другу сильнее и все, что я могу сейчас чувствовать — неутолимое желание. Зейн целует меня страстно и жадно, будто кто-то в один миг мог украсть меня. Мы можем чувствовать каждую частичку друг друга, но все же этого мало. Мне всегда хотелось большего. Рука Зейна скользит вверх по моей спине, и он проводит пальцами по моим волосам. От такого интимного контакта с моих губ срывается внезапный стон, и именно тогда, видимо, из-за этого звука, я резко отстраняюсь, как ошпаренная, и понимаю, что происходит. Я проснулась от сладостного сна, в котором я утонула с головой. А рука Зейна все еще лежала на моей талии, пока я часто дышала и пыталась вывести свой мозг из отключки. Он пытается поцеловать еще, но вскоре понимает, что этот поцелуй в не его досягаемости. Мы просто сорвались. — Прости… — невероятно хрипло говорит брюнет и отстраняется, отодвинувшись подальше от меня. Кажется, мы оба не можем понять, что произошло, поэтому сидим, уставившись в одну точку и пытаемся вобрать больше воздуха в легкие. Я ничего не отвечаю. Никогда не думала, что смогу так легко потерять контроль и полностью забыться в человеке. Стараюсь выглядеть непринужденно, но трясусь, как лист на осеннем ветру, ведь каждая частичка кожи жаждет его прикосновений. В конце концов, я встаю с дивана и решаю пойти спать. Ехать в такое время обратно домой не хочется. Зейн удивленно оглядывается на меня. В его взгляде читается явная обеспокоенность данной ситуацией. Я снова вздыхаю и это слышно очень громко, потому что в доме поселилась тишина. Посмотрев на него в последний раз, я иду на второй этаж. В ту самую комнату, в которой я когда-то жила. Зейн внимательно наблюдает за мной, пока не говорит: — Останься здесь. Я вздрагиваю от такой внезапности, но потом поворачиваюсь и уже знаю, что хочу сказать. — Нет… — тихо выдаю я и сжимаю губы. — Это из-за поцелуя? — Нет, вовсе нет, — сразу же убеждаю я. — Я просто не могу, Зейн. С этими словами я разворачиваюсь на лестнице и, ступая на носочки, поднимаюсь наверх. Ночь явно будет бессонной.