one more coffee

Посторонние звуки пробудили меня, хотя я долго не могла понять сон это или явь. Кто-то вошел в комнату, открыл шторы и поспешно ушел, скрипнув дверью. Убедившись, в своем одиночестве, я через силу открыла глаза, чувствуя ужасную боль в голове. Да и вообще, все тело ужасно ломило. Пару раз поморгав, я попыталась восстановить события вчерашнего дня. Ресторан, вечер, Зейн уходит… Я одна, виски, слезы, чьи-то руки… Где я нахожусь, черт подери?! Быстро очнувшись, я встрепенулась и встала, пытаясь осмотреть помещение, что на тот момент было для меня немного сложно: яркое солнце октября светило в глаза, не думая спрятаться за облака. Я сидела, схватившись за голову, на небольшой коричневатой софе. На ней была абсолютно случайно разбросана куча такого же цвета подушек. Мне показалось, что я здесь уже была. Напротив софы — гостинный гарнитур из светлого дерева, на нем большой телевизор и какие-то комнатные цветы, создающие своеобразный уют. На полках стояли фотографии в рамках, поэтому я решила посмотреть, у кого я оказалась, хотя вставать было невыносимо тяжело. Честно говоря, никогда не приходилось просыпаться в незнакомом месте у не знай кого. Осторожно ступая по паркету, чтобы меня не услышали, я подошла к полкам. Головная боль лишь усилилась, и я в очередной раз пообещала себе, что никогда больше не буду пить так много. Похмелье — штука, однако, не самая приятная. В моих глазах все на секунду закружилось. Думая, что прямо сейчас упаду на пол и разгромлю все в радиусе трех метров, я крепко держалась за угол шкафа. К счастью, разгром миновал. Я, наконец, могла нормально двигаться. В руках оказалась фотография в серебристой рамке. В ней довольно-таки старая фотография двух женщин: кажется, матери и дочки. Они стоят в парке и крепко обнимаются, смотря в объектив камеры. Но сколько бы я не смотрела на это фото, мне все равно не знакомы эти люди. Я вздрогнула, когда входная дверь заскрипела, оповещая о чьем-то приходе, и мигом плюхнулась на софу: мол, я даже и не вставала. Не хотелось, чтобы увидели, как я держу в руках вещи совершенно незнакомого человека. Сердце пропустило один удар. Дверь распахнулась. В проеме появилась женщина в довольно-таки, на вид, приличном возрасте. На ее талии был туго завязан фартук, испачканный в муке; русые волосы убраны в небрежный хвост, а на ногах какие-то тапочки. Я выдохнула. По крайней мере, я в не доме какого-то маньяка, и меня не прицепили наручниками к батарее. Женщина выглядела вполне доброжелательно. Она улыбнулась мне широкой улыбкой, а потом у нее в руках я заметила стакан с водой. Я сглотнула, в горле пересохло. — Доброе утро, — ее приятный голос заполнил эту комнату и разрушил тишину. В ответ я смогла лишь выдавить слабоватую улыбку и нервно поерзать на своем месте. Я все еще не понимаю, кто это и в каком месте я нахожусь. В воздухе возрастало напряжение. — Голова болит? — все с той же улыбкой поинтересовалась женщина и присела рядом со мной. Я съежилась и ничего не смогла ответить. Эта ситуация немного пугала меня. Присмотревшись ближе, я, наконец, смогла понять, что именно эта женщина была изображена на фотографии в рамке со своей дочерью. Сейчас она сидела уже около минуты и терпеливо ждала от меня хоть слова. Я отвела глаза. С каждой секундой становилось все хуже, к горлу подступила тошнота. Я сморщилась, когда в моей голове кто-то будто начал бить в барабан. Невыносимо больно. Больше не буду пить. Тем более из-за таких, как Зейн. И вообще, хватит о нем думать. Я в чужом доме, в чужом месте, передо мной сидит абсолютно чужой мне человек. Женщина, видимо, заметила, что мне стало хуже, поэтому пододвинулась ближе и поднесла стакан. — Выпей лекарство, — она достала из кармана белую таблетку и кинула ее в воду. — Скоро должно полегчать. Все это немедленно зашипело, превращаясь в не самую вкусную смесь, которую я должна буду выпить. Но, судя по всему, она поможет, поэтому я не собираюсь противиться и робко забираю стакан из ее рук. Она все еще тепло улыбается и потирает ладони. Будто мама, у которой так внезапно заболел ребенок. В тот момент, я подняла на нее глаза и где-то внутри меня пробрало неизведанное чувство. Чувство родства. Эта женщина действительно печилась обо мне, как о собственном ребенке, внимательно наблюдала за мной, пока с кухни до нас доносился мучительно приятный запах блинчиков. В животе заурчало. Я проголодалась. Я вспомнила о своем лекарстве. Была не была, нужно пить. Залпом выпив его, я встряхнулась и, кажется, начала немного просыпаться. Я действительно была в этом месте до происходящих на данный момент событий. Но чья это квартира? Снова оглядев меня с головы до ног, женщина любезно забрала стакан и удалилась из комнаты. — Проходи на кухню, время кушать! — донесся вскоре ее голос, и я мигом вскочила. Все, что угодно, сейчас отдам за еду. К тому же, будет шанс узнать, что произошло после того, как я уснула. — Не стесняйся, присаживайся, — эта женщина явно знала меня. А вот я ее нет. Все это вводило меня в одно большое заблуждение, но я выдавила улыбку и села на деревянный стул. Квартира была почти крошечной, как и ее кухня, и я могла с уверенностью сказать, что кроме этой женщины и меня здесь никого нет. Закончив с приготовлением и разлив ароматный чай по бокалам, она села напротив меня, не переставая улыбаться. Женщина даже светилась, черт. Что не так? Я излучаю радость? Или она на наркотиках? Пытаясь избавиться от всех этих мыслей, я взяла в руки сэндвич и бокал с чаем. Я должна быть благодарна этому человеку. Немного перекусив под ее пристальным взглядом, я не выдержала и решила все-таки спросить. Мой рот приоткрылся, чтобы сказать это, но я вдруг поняла, что не знаю как сформулировать свой вопрос. Где вы? Что было вчера? Где я нахожусь? Мне хотелось знать все. — Ничего не помнишь? — внезапно догадалась она, облегчив мою задачу. Я нервно отпила чай и начала кивать. — Совсем ничего. — Я расскажу тебе. Тебя ведь зовут Джули, так? Я снова кивнула. — Вчера вечером мой сын увидел тебя в ресторане и решил забрать домой. Я не стала сопротивляться, потому что, как хорошая мать, понимаю, что у него есть к тебе что-то, — она улыбнулась шире и отпила немного чая. — Лиам все уши мне прожужжал. Правда, я не понимаю, почему ты сидела там одна, да и к тому же выпивала. Расскажешь? Все в один момент встало на свои места. Это мама Лиама. И сейчас я нахожусь в его квартире. Я выдохнула. Мне не хотелось отвечать на ее вопрос, поэтому я решила проигнорировать и перевести тему: — Как Лиам оказался там? — Ох, он прогуливался, но вдруг заметил, что в ресторане кто-то есть. Что произошло? — не унялась она. Это не любопытство. Женщина действительно беспокоилась обо мне. — Простите, я сейчас не хочу обсуждать это, — нарочито быстро проговорила я в ответ и нахмурилась. — Как вас называть, кстати? — Карен. Зови меня Карен, — она встала из-за стола и забрала мою чашку. — Можешь пока остаться у нас, я все равно приехала только на уиккенд. — Нет, что вы, спасибо, — начала отнекиваться я и тоже встала. — Спасибо за помощь, я, пожалуй, пойду. — Можешь остаться, правда. Мне кажется, тебе еще не полегчало, — Карен покачала головой и подошла ближе. — Лиам позвонил начальству и сообщил, что ты немного приболела. — Мне лучше пойти… — Можем приготовить печенье, а потом провести день за просмотром сериала. Лично я в своей молодости так и делала, — уверила женщина и положила ладонь на мое плечо. Я продолжала мотать головой. Легонько спустив ее руку, я отошла назад и взяла в руки свой кардиган. — Я правда пойду, миссис Пейн. Спасибо вам за все. В этот раз она промолчала и лишь после долгой паузы кивнула, хотя в глазах все еще царило неодобрение. Снова попрощавшись, я покинула квартиру Лиама. Самое сумасшедшее утро, которое только можно было придумать. Все, что мне оставалось, — смириться и спокойно пойти на работу. Мысли о том, что я никогда больше не увижу там Зейна вновь заполнили мою голову, но я постаралась отмахнуться от них. Забудь его, Джули. Ты никогда не была ему нужна. Последние события поражали меня. Лиам нашел меня в ресторане, привел к себе домой и позаботился. Я как брошенный котенок, господи. А он и вправду влюблен в меня. Но это ничего не упрощает. Вообще ничего. Потому что я не могу ответить ему взаимностью, как это больно не было бы. Осенние листья шелестели под ногами, а солнце все еще назойливо светило в глаза, заставляя меня смотреть под ноги. Вскоре я увидела вдали знакомую вывеску ресторана и зашагала медленнее. Не хочу возвращаться в это место. Я вошла в ресторан. Даже его атмосфера не могла успокоить меня сейчас. Коротко поздоровавшись с хостесом, я быстро зашагала в раздевалку. И все же случайно бросила взгляд в сторону Лиама. Он заметил меня, счастливо улыбнулся и помахал рукой. Я лишь кивнула. Мне жаль его. Так жаль. Он не понимает, что этот котенок ему ни к чему. Войдя в раздевалку, я переоделась и умылась, так как не успела сделать этого утром. Нужно будет обязательно поблагодарить Лиама. *** Около десяти часов вечера, когда ресторан уже закрывался, нас всех снова собрали у бара. Я чувствовала себя неважно, поэтому лениво прятала свое лицо в толпе. Это маленькое собрание начал администратор. Не Зейн… На секунду стало интересно, кто заменит его. Что он теперь делает… Наверно, тратит кучу денег на алкоголь, катается на дорогих машинах и наслаждается жизнью. Может, уже нашел себе новую девушку. Ведь он, наконец, избавился от того груза, который тяготил его все это время. Ресторан продан, и теперь Зейн может жить в свое удовольствие. — Добрый вечер, — послышался тихий голос администратора. — Вчера вечером произошел небольшой инцидент. О боже. Мое сердце забилось в тысячу раз быстрее. О чем он говорит? Я вмиг проснулась от своих мыслей и попыталась прислушаться. — Из нашего бара пропала бутылка дорогого виски «Famous Grouse». И поверьте мне, стоит он несколько ваших зарплат. Камера у входа записала, что в ресторан никто не входил. Соответственно, это кто-то из ресторана. Можете признаваться, хотя я знаю, что никто этого не сделает. В противном случае, сюда прибудет полиция. Я жду, — управляющий сложил свои руки на груди и оглядел всех строгим взглядом. Это была я. Черт. Черт тебя подери. Я не смогу признаться. Или все же стоит?.. Не хочется иметь дело с копами. Я снова попала в передрягу. С меня снова возьмут деньги, которых нет. Да что я за человек такой?! Только я собралась признаться, как меня перебили. — Это был я… — послышался осторожный голос Лиама. Какого черта он творит?