Контракт

Небоскрёбы проносились мимо один за другим. От обилия фонарей, горящих окон, мерцающих гирлянд на ночном небе не увидеть ни одной звезды. По тротуару ходили поздние прохожие: вот прошел джентльмен с тростью и лакированными туфлями, вот влюбленная парочка в парадных платьях поспешила в ресторан. Тереза, сидевшая за рулём, беззвучно подпевала радио. — Обязательно слушать именно эту песню? Ты же знаешь, что я буду скучать по тебе и Нью-Йорку, — раздраженно обратился к старшей сестре Томас. Но брюнетка не слушала его, запев в голос. — New York! Ne-e-ew Yo-o-ork! — Прекрати! — он закрыл лицо руками, стараясь угомонить бушевавшие внутри эмоции. — Меня и так расстроило решение отцов подписать контракт по зачатию с семьёй Голдвоут! Мне придётся заниматься сексом с незнакомой девочкой! А я, знаешь ли, собирался хранить верность своей пока-ещё-неизвестной-второй половинке до свадьбы! Тереза рассмеялась. Да, их родители — чета Непредсказуемость. Контракты по зачатию они недолюбливают, а сына своего заставляют оплодотворить одного из детей судьи Голдвоута. Наверное, это некая традиция: заказывать у другой семьи ребёнка, а после давать своему сыну полную свободу. — С чего ты решил, что это девушка? Может, это парень, — продолжала улыбаться она. Томас промолчал, слегка обиженно надувшись, и смотрел только в окно. Через минуту он пересилил себя и спросил:  — Долго ещё до флэшпорта? Сестра изогнула бровь, в жесте выражая свой вопрос. Огни ночного Нью-Йорка мелькали и отражались в лобовом стекле, придавая домашне-романтический настрой. Тереза грустно подумала, что совсем скоро ей придется отпустить брата обратно к отцам и она останется в мегаполисе одна. Почти одна. — Разве папуля тебе не сказал? Ты полетишь домой на самолёте. Томас мученически взвыл. Нет, он их боится! Не надо! Пожалуйста! — Флэшпорт сейчас на ремонте, у них электросистема немного подгорела из-за этого противостояния живой механике. Юноша много раз слышал по радио и видел по телевизору о противостоянии. С тех пор, как произошел технический прорыв и мир утонул в навороченных гаджетах, прошло лет сорок-пятьдесят, а эти «старообрядцы» до сих пор жгут роботов-кассиров и взрывают берги. Глупо сопротивляться эволюции и прогрессу в сфере электронных технологий. А когда создали живую механику — думающих роботов — группировки противостояния озверели: они убивали великих ученых и уничтожали их гениальные работы. В ответ на жертвы правительство выпустило серию полицейских-роботов, работающих на принципе «защищай, обезвредь, уничтожь». И никакого суда над преступниками. — А что они сделали в этот раз? — Томас расстегнул верхние пуговицы рубашки. — Лучше причешись, натяни подтяжки на плечи и надень пиджак. Если кто-то из высшего общества увидит тебя в таком виде и признает в тебе сына одного влиятельного человека, папина репутация подгорит, — усмехнулась Тереза. — Папуля не даст папиной репутации подгореть, ты же знаешь, он кому хочет зад подпалит, — парировал брат. Девушка цокнула языком, останавливаясь на парковке возле аэропорта. — Милый братец, я радуюсь за тебя. Ты — плод любви двух мужчин, не я, — она покачала головой из стороны в стороны, устремив взгляд строго вниз, и закусила губу. — Немного завидую даже. — В том, что твоё зачатие заказано нашим дедушкой и тебя родила чужая женщина, нет ничего позорного. Это нормально, — Томас сам не верил своим словам, но точно знал, что его старшая сестра самая лучшая и не важно, кто её вынашивал. Главное, что они близки друг другу. Если бы он не ненавидел чёртовы контракты на зачатие! — Тереза, сестра моя, ты всегда будешь самым родным мне человеком. У нас общий отец, и да, внешность разная, но кровь одна. — Женщина, которая вынашивала меня, умирает, Томас, — Тереза изо всех сил — и духовных, и физических — старалась не заплакать. Только не при нём, ведь она, старшая, должна хотя бы выглядеть сильной. — Моя мать умирает от туберкулёза. Как только её мучения прекратятся, я приеду домой. Обещаю. Прежде чем выйти из машины, Томас поддерживающе сжал её тонкую, прохладную ладонь, словно зная, каково это, улыбаться умирающему родному человеку. *** Ньют задумчиво грыз конец карандаша, смотря на лист перед собой. Тесты, конечно, лучше устного ответа, но бесят невероятно. «Какой партнёр вам подходит лучше (по-вашему мнению)? 1. Сильный, брутальный, немного грубый. 2. Сильный, добрый, ласковый. 3. Красивый, ухоженный, интеллигентный. 4. Умный, красивый, с чувством юмора.» Ну, и что же выбрать? Грубость он не переносит, сила или красота его не интересуют, а вот интеллект и доброта ещё как. Итог: накаченного мужлана к чёрту, ласково-тупой силач отправляется туда же, нарцисса на аутодафе, очаровательного юмориста на корм льву. Хотя, погодите! Юморист умён, почему бы не выбрать его? Но если он груб по отношению ко всем? В затылок прилетело нечто легкое и чувствительное, а затем упало прямо в капюшон. Ньют от неожиданности закрутился на стуле, будто пытаясь достать не бумажный комок, а пылающую змею. Одногруппники тихо захихикали. — Помогите уже Шкету, ребята, а то он никогда так не прочтёт записку! — раздался веселый мальчишеский возглас позади. Достав, наконец, с помощью позади сидящего парня дурацкий смятыш, Ньют развернул его и воззрился на корявые буквы. «Ты какой вариант выбрал? Я „2“. Дурацкий тест, тут нет варианта „Сильный, умный, добрый, ухоженный, красивый, хорошо шутит и любит животных“. Ненавижу тестирование от ОПП и УПСВ. Бренда» Шкет, как называли его одногруппники, быстро начиркал ответ: «Солидарен с тобой всеми своими хромосомами, Бро! Исключая, естественно, зоофилические наклонности. Если ты выйдешь замуж за мужчину, ТАК любящего животных, знай — я скорее застрелюсь, чем пожму руку тому, кто дрочит на хомячков,» — сложил в аккуратный квадратик и ловко кинул прямо на парту девушки. Ответ на ответ прилетел болезненным бумажным фаерболом прямо в лицо, когда Ньют обернулся посмотреть на реакцию подруги. «Идиот.» Ньют хихикнул и они с Брендой одновременно показали друг другу средние пальцы. Уроки по половому и сексуальному воспитанию (в аббревиатуре получается УПСВ) каждый раз проходили бурно, с кучей записок и полным флегматизмом преподавателя. Только на них нельзя увидеть в учениках детей приличных богатеньких семей. Дописав дурацкий тест для дурацкой ОПП (Организация по Подбору Партнёров), Ньют радостно вздохнул и расслабленно откинулся на спинку стула: после этого урока он пойдет домой и, наконец, узнает, что же случилось с возлюбленным Мегги, да и вообще, чем закончиться книга. В последней прочитанной главе Джон умер, но чутьё нашептывало ему, что этот герой ещё появится. Ему кажется, что зря он взялся за чтение романтической книги «Секунда дождя», по-девчачьи переживать за героев не дело для четырнадцатилетнего парня, но этот мир, переполненный загадками и платонической любовью двух героев, так захватил его, что остановиться невозможно. Прозвенел звонок и все дружным стадом вывалились из гимназии на парковку. Ньют подхватил под локоть Бренду, не собираясь терять её в огромном потоке, а после они попрощались и уселись в машины своих родителей. Когда отцовское авто остановилось на светофоре, Ньют плавал в омуте своих мыслей. Кивок отца двум мужчинам в мимо проехавшей дорогой машине заставил его отвлечься от размышлений и недоуменно проводить машину взглядом. — Отец, кто это были? Ты их знаешь? — тут же затараторил он. — Это были чата Дэльсонов, а на заднем сидении их сын, — спокойно ответил мужчина. Ньют растерянно моргнул — человека позади он не заметил. — У него есть единокровная старшая сестра, но она сейчас в Нью-Йорке, ухаживает за своей вынашивательницой и присматривает за своей единоутробной младшей сестрой. Доброта и привязанность — их основная семейная черта. Ньют подумал, что понимать все эти связи единокровных и единоутробных детей слишком трудно, и опять уплыл в мир своего внутреннего сознания.