В начале был Кролик

По гулким коридорам норы разносились неторопливые шаги. Наверное, я сейчас улыбался как сентиментальный идиот, шагая по лабиринту. Давно не был здесь. Очень давно. Весьма непросто забыть о том что ты Жнец и бессмертен. Без сторонней помощи, пожалуй, и не обойдешься. Я не такой сентиментальный идиот, чтобы раскисать из-за прожитых мною на поверхности годах и чувствах. Годы прошли, близкие перемерли, пора возвратиться к другой своей семье. И к обязанностям. Пенсию я отгулял. Хе-хе. Интересно, сколько времени здесь прошло? Пара лет? Десять? Разница Подземья и Надземья в том, что в зависимости от того, по какому пути прошел, время в двух этих мирах течет по-разному. Вроде бы я выбирал дорогу, которая подземное время замедляла относительно Надземья. Если бы помнить точно, так нет — склероз не дремлет, и маразм уже отплясывает чечетку на крышке моей любимой кровати. Надеюсь, дел не очень много накопилось. Интересно, найдется ли время на чашку чая и на встречу с Террантом? Тропа вынесла как раз к Цилиндрии. Что это? Запах гари? Давно я так не бегал, пора растрясти кости. Главное — не растрясти печеньки. Их-хи-хи-и. Смешки рассыпались на ветру, что ударил мне в лицо. На горячем и сухом ветру. Деревня уже догорала. Деревня моего Клана. Смертью несло так сильно, что это раздражало. Кто смеет уничтожать души в таком количестве в отсутствие меня? Я местная Смерть. Прав на уничтожение душ в этом измерении больше нет ни у кого. Конечно свято место пусто не бывает - Смерть есть всегда. Думаю что мне подкинули замену. Однако если подумать: где души, которые я должен забрать, ведь без их зова я не смогу не то что продлить жизни своих Пленками, так и просто упокоить хоть кого-то? Коса на плече нежно шептала, что здесь я не найду работы ни для нее, ни для магии. Однако… Меня остановил запах. Странный незнакомый мне прежде запах. Запах, который был очень похож на запах моих же Пленок. Хе-хе, пепел был еще горячий, но мне-то плевать. Ну подумаешь, горячий пепел, когда кожа бесчувственней слоновьей. Помнится, приходил я к одному индийскому паше. Предлагали мне в качестве взятки слона... Хе-хе-хе. Ну я его вместе со слоном и забрал. На кой черт мне сдался старый слон? Хотя-а… Гробы с ручками из слоновьей кости… Надо бы поискать трупик того слона. Если его мародеры не растащили. Часы? Латунные, обгоревшие, с оплавившимся циферблатом и неработающие. Вроде как обычные часы, но от них пахнет магией. Сжал их в ладони чуть сильней, и по глазам ударила белая волна. Сцены чужой памяти замелькали перед глазами. “Блад”, — я уже не помню Мирану такой маленькой занозливой кучеряшкой, виснущей на шее. Не помню и смеха Дюпре, который звучит сейчас. — С днем рождения, звездочка, — произносит кто-то. Вид действительно Пленочный, от первого лица — с появлением конечностей владельца. Пальцы разжались, и кадры чужой памяти погасли. Значит, это часы, что несут в себе Пленки, или аналог им? Прошарив по пепелищу, я смог найти часы с Пленками Вилли, Заркса и Лулу. Строго говоря, это были далеко не все члены клана. Либо остальные выжили… Либо не смогли получить подобный артефакт. Артефакт это был без сомнения. Куда более слабый, чем моя Коса, — ибо ее ауру смерти часы пробить не смогли. — Гробовщик? — по пепелищу скакал… черт, без очков и не видно… Ну скачут у нас немногие — все же большинство двуногие. МакТвисп? Я, конечно, слабозрячий, но от него за двенадцать шагов различалось тиканье. Тоже при часиках? Ух, аж при двух - бандурой на боку можно проломить голову. — Не находил тут ничего? Несомненно, речь о часах. Впрочем, пока я не пойму, что это, спешить не буду. Уж больно эта магия странная. — Нет, пусто. Ты тикаешь, ушастый. — Я должен попасть в Марморию. Некогда болтать. Сходи в Часовую башню… И ускакал. Вот ведь ушастый проходимец. И быстро так ускакал. Временной магией от него пахло сильнее, чем от меня смертью. Часовая башня? Где это? — Бом-м-м, — глухо ударили Часы. Отлично сориентировали. Спасибо. Расчудесия не переставала удивлять. Ранее в этой пустоши цвел вереск и не было больше ничего. Теперь же посреди зарослей возвышалась длиннющая башня с часами. Как будто из Лондона не уходил, ей-богу. Впрочем… Дверь незаперта, лестница высоченная. Не любят здесь стариков, хе-хе. А ну как у меня артриты? Ну нет их, разумеется, а ну как были бы? Постучать, не постучать? Не буду. Пущай скажут спасибо, что не с ноги открываю… — Входите уже, — раздался из-за двери ровный голос. Хе-хе. У меня, наверное, было почище. И уютней. Гробики везде, ни тебе пыли, ни разбросанных по полу отверток. А тут и полежать-то негде, кроме побитого молью дивана. — Я кофе сварил, будете? — развернулся ко мне хозяин. Хе-хе, а мои-то лохмы подлинней будут. Ишь, аккуратный какой, причесанный. — Мне бы лучше чай. Печенье, знаете ли, с кофе плохо сочетается. — С кофе сочетается все, — отозвался собеседник, — позвольте представиться. Джулиус Манрей. Часовых дел мастер. — Часовщик? — да, именно тебя и не хватало в нашем лягушатнике. — Вы ведь за Часами Жизни пришли, да? Башня содрогнулась. Потрескались стекла. — Что смешного? — оценивая ущерб, с каменным лицом поинтересовался только что представленный Часовщик. — Ваши Часы. Они, случайно, не влияют на продолжительность, так сказать, жизни, — выдохнул я, только-только отсмеявшись. — Вы еще не знаете, что я делаю? — ох ты ж, какая прелесть, как гневно загорелись от моей иронии глазки. Ах, вспоминаю старые добрые деньки наверху и малютку-графа. Да ты у нас за идею работаешь? Ну-ну. Я тоже идейный. — Я покажу. Сегодня как раз прислали новую партию Часов для ремонта. Мало, конечно, что-то просто не успели найти, — Манрей достал из ящика стола побитые часы. Ну что ж делать, посмотрим, раз тут бесплатно устраивают демонстрацию. Ремонта видно было на две копейки. Что-то заменил, что-то подкрутил, завел, и часы внезапно затикали. Жизнью затикали. Передо мной будто билось живое сердце. — Хозяин часов погиб в огне, — произнес Джулиус. А перед нами…. Перед нами начала проявляться полупрозрачная ушастая фигура, плотнеющая с каждой секундой. — Танкери? — да чтоб тебя, брошенную в меня чашку пришлось отбивать материализованной косой. Между прочим, у чашки нет души. И что забирать? Не плачь, малышка, мы отыщем тех, кто покромсал мой Клан, и тебе найдется работа. — Ты-ы, директор?* — Заяц прикинул количество посуды на столе и, видимо, решил-таки приберечь до чаепития, а не тратить все на меня. Ну и правильно. Не выберешь потом из волос осколков. Хе-хе. — Ну вроде бы. — И ты? Тут? — вот тон Зайца внезапно и дал понять, что Часы действительно любы не всем подземцам. Как я и думал. — Зашел познакомиться, а вдруг клиент новый, — хихикнул и, поудобнее перехватывая Косу, зашагал к выходу. — Заходите, Валеты получают Часы вне очереди, — крикнул мне вслед хозяин. Ему даже мысль не приходит что я могу не хотеть возрождаться после смерти? Да и кто ж мне помереть даст? Жнецов в этом мире нет. Коса только у меня. Убить меня может только она. Коса в ладони жалобно заскулила. Малышка, не бойся, я не доверю тебя никому больше. — Опять умереть не дали, что такое, — бубнил Танкери, семеня следом. — Опять? Так зачем ты Часы себе сделать позволить? — Я будто, — буркнул Заяц, — Праша все. “Я волнуюсь, куда я без тебя”. А что я? Я, между прочим, даже не великий в масти. — Дело твое Тузовое, делать, что говорит тебе твоя Дама. В меня полетело отлевитированное из оврага бревно. Не успел увернуться. А косу жалко стало о бревно тупить. Вот от таких друзей у меня и шрамы на роже. Хе-хе. — Ногти не поломал, директор? — ну дождешься ты у меня скидок. Сдеру я с тебя и за черный дуб, и за бархат для обивки, и за позолоту в монограмме. — Эти Часы, они у всех? — подсчитывая в уме барыши, я сменил гнев на милость и решил Марта не убивать. Ну, пока у него целые часики и нет подписанного договора на захоронение. — Многие не хотят умирать, директор, — Танкери вздохнул, — я вот хотел. Бармаглот ведь проснулся. — Что ваш Бармаглот, и за ним по Жатву приду. Ирвикет язвительно хмыкнул себе под нос: "Сумей ты тогда пробить его броню — не пришлось бы Её Высочеству Ивейн усыплять чертову пламяпыхкалку. И не было бы того, что произошло сейчас". Вот ведь паскуда ушастая, попрекать меня вздумал. Ну, был грешок, я ж не спорю. Но и я уж не молод был, чай, не первое столетие. И ведь до сих пор обидно, почти же порешил тогда Бармаглотика. С детства мечтал самолично дракона победить и тут — такой сокрушительный провал меня как Жнеца. Самолюбие было сильно зацеплено. Пришлось долго и основательно лечить его наверху. Не успел вернуться — снова здорово. Судьба, у тебя отвратительное чувство юмора. Мое в разы лучше. — Моя Коса успела напитаться душами сверху. Надо будет — выкосим. — Ты еще поцелуйся со своей Косой, директор. Да и Цилиндрию Бармаглот выжег уже. Ты ведь был там… Ей-богу, эта ушастая скотина иногда наводила на мысли, что владеет он не только телекинезом, но и телепатией. — Откуда знаешь? — Пальцы у тебя в золе, и одежда дымом провоняла, — меланхолично дернул ухом Март, — кстати из кармана часики лучше перепрячь. Куда подальше от себя. Захочет — найдет ведь. Борец за правое дело... Вот как? По руке, засунутой в карман? — Может, стоит отдать их этому? Там все же Заркс, Лулу… Дюпре. Свои. Я бы вернул им жизни, особенно с учетом того, что они добровольно часы получали. Значит, хотели жить. Кажется, мне стоило проветрить голову и начать думать. Заяц косо зыркнул на меня как на идиота. Вновь загорелось страстное желание пощекотать его уши своей любимой Косочкой. — И снова бросить их в пламя? А ты заметил, что эти Часы с моими не доставили? В этот раз их забыли.Может быть даже не нашли. Дурость непростительная. Но их уже не доставили. Не стали искать.Значит, не хотят их жизни. Пока часы у тебя — они смогут начать жить в любой момент. Не торопись, директор. Впрочем, не мне тебя учить. На суп зайдешь? — Ну если он у тебя не с брокколи… — Обижаешь. Натуральный борщ. Свеклу вчера подергал. Сказать, что Манрей портил мне кровь, — ничего не сказать. Уже спустя пару дней я знал — мой Клан вырезала Ирацибета. Говорил я Вивальди — отправь эту прОклятую в Верхний Мир. Там и не такая дурь из башки выветривалась. Моя, конечно, усугубилась. Но мне можно. Я — старый маразматик. Сейчас же весь королевский Кровавый Двор был при Часах. Я пробовал намекать этому идиоту, что не стоит чинить часы Ведьмы, с меткого языка Терранта поименованную. Так ведь нет. Более того. Стоило мне заикнуться о том, что, может, часы Ирацибеты не дойдут до мастера… Я получил весьма четкое обещание лишиться последнего Цилиндра. Шантажировать меня? Меня? Даже выжженный Клан Поварешек не стал этому идиоту уроком. Равенство. Какое, о демоны Преисподней, равенство, когда из Поварешек снова были доставлены только часы Марта? Ни Пасхалика, что освоил норы-порталы, ни Шалтая с его способностью к гипнозу — никого. Кажется, Ирвикет был той разменной монетой, на которую соглашалась Ирацибета. Стали таковыми и близнецы Ди-Дам. Черт, даже я не имел наглости так издеваться над Джокерами. Я помнил этих двоих в цирке. Я помнил, как Дам метает ножи. Да у меня швы от плеча до запястья были после их игрищ. И их — шутами? Ирацибета знала, как унижать. Шутами они были ровно настолько, насколько я был человеком. Хе-хе. Циркачи. Не шуты. Хотя — повинуясь просьбе Мираны — Манрей замедлил время. МакТвисп что-то искал. Или кого-то. Однажды привел к нам девочку. Я подозреваю, что попала она к нам исключительно за её похожесть на малявку-Мирану. Кучеряшка-2 была настолько милой, что даже Ведьма возилась с ней. Красили розы, играли в гольф. Может, Ирец не хватает детишки? Большие же проблемы у Стейна, раз он не смог из фаворитов в короли легкий путь найти. Кучеряшку, впрочем, спешно упаковали обратно наверх, потому что Ирец не сдержалась и понеслась ее судить. Хотя что я. Суд — это для Червовых великая милость. Вспомнить Вивальди — меня она порывалась казнить сто семнадцать раз. Суда не было ни разу. Яблоко от яблони, шекель от шекеля... Ну, разумеется, я пытался намекнуть Манрею и то, что со мной лучше не ссориться. Правда, потом я внезапно начал получать чай с очаровательными дополнениями в виде ядов. Ну, подумаешь, зомбиков с ближайшего кладбища подослал. Сразу травить? Рохля впечатлительный. И стекла не я ему бил. Ну или я. Не считается — я просто веселился. Подумаешь, ночью. Смех продлевает жизнь, между прочим. Я пришел продлевать жизнь. Где оценка моих усилий? — Оценка в том, что я тебя не цианидом травлю, — отозвался, ухмыляясь, Манрей, когда я возмущенно перезаваривал чай. — Мне очень льстит, что меня сравнивают с Папой Римским и тратят на меня такой бесценный ресурс как асклепид. Но это ж перевод заварки. — Могу подмешать в тесто для печенья. — Ну нет. Это будет куда трагичней. Фантазия у Манрея была преизощреннейшая. Видимо, у него были комплексы. Нельзя же всем желать добра и при этом иметь коллекцию ядов, которой позавидует лучший наемный убийца Верхнемирья. Хотя чай он заваривал вкусный. За ним было особенно приятно хрустеть печеньем и шлифовать планы мести. Но однажды планы переменились в один-единственный миг. Начиналось все тривиально. Я размешивал в чае сахар и ворчал: “Хватит чинить все Часы подряд. Этим ты нарушаешь основные принципы мироздания — ничего вечного нет, и жизни это касается в первую очередь”. — Я даю Нижнекраю то, что ему нужно, — пожал плечами Манрей, допивая кофе. — С учетом усердия Ирацибеты — столько смертей не потянула бы даже твоя контора. Это еще притом, что вроде до меня “не все часы доходят”, так ведь? — Кто спорит, но, воскрешая всех, вкладывая всем вместо сердец свои часы, ты лишаешь их права на отдых от утомительной жизни. — Спроси у правнука — сколько он оплакивает членов своего, хотя нет, вашего Клана? Сколько в живых осталось Цилиндров? Как думаешь, уцелей хоть пара часов в Скорбьдень, обезумел бы от горя твой родич? — хмыкнул Манрей, — Разве ты не понимаешь? Они хотят жить, я даю им жизнь. — Ты лишаешь их права на смерть, Джулиус… — Ну почему, с моей-то коллекцией ядов я просто сделал это их право не эксклюзивным, — хозяин Часовой Башни пожал плечами. — Мне даже нравится — отравил неугодного, остановил его часы, а затем запустил их заново. — Согласие, похоже, недостижимо, — вздох внезапно вышел грустным, хотя это потому, что чай закончился и печенье стало не с чем жрать. — Сейчас — очевидно нет, — Часовщик развел руками. — Ну что ж, тогда приходи ко мне на чай, Джулиус… — протянул я многозначительным тоном Жнеца, вынимая свои кости из кресла и отправляясь на выход. — Лучше уж ты ко мне на кофе… — буркнул в ответ Часовщик, в задумчивости баюкая в ладони пузырек с аконитом. Выйти я не успел. Меня сбила влетевшая в комнату Соня. — МакТвисп. Он пропал. Её Величество говорит, что исчез без предупреждения. — За Нивенсом это водится. — Не на три же недели…