***
Удар по стене кулаком. Да такой силы, что старая краска полетела с нее небольшими хлопьями и разбилась о пол цементом — стена стала еще более облезлой. Может, именно так она приобрела теперешний свой вид? Тагами, чуть потирая руку, крепко сжал зубы и, еще раз взглянув сквозь щель в двери на Саэки и Хирахару, развернулся и ушел.***
Завтрак выдался на славу — овсяная каша и свежеиспеченные булочки с крепким чаем — как раз самое то для холодного, но солнечного утра, предвещающего полный работы день. Ребята тихо гудели, обсуждая погоду, оружие и прочие радости жизни гокусоцу. Хирахара улыбался и быстро кушал кашу, попутно запивая ее сладким чаем и жадно причмокивая. Тагами же ковырялся ложкой в блюде, утопая в своих мыслях, довольно мрачных и грустных. Но только эскорт услышал легкий звон чайной ложки о стакан чая — живо замолчал и перевел взгляд на капитана. — Итак, сегодня нам предстоит тяжелый день. Вы просто обязаны быть максимально собранными и уверенными. И не как в прошлый раз Хирахара. Только попробуй даже подумать о мысли покататься на морской корове. — А что, такая бывает?! Ребят дружно засмеялись. — Так вот, Киришима, тебе нужно… Тагами усмехнулся, поглядывая на Хиру; он уже не слышал слов командира, а думал о том, что его рыжий друг совсем как маленький — вечно хочет играть и веселиться, не думает о проблемах и всерьез уверен, что на этом не стоит акцентрировать внимания… Это обнадеживает, учитывая, в какой заднице они порой бывают. — Тагами, тебе нужно… — Брюнет даже не встрепенулся. -… и доложить мне, понял? — Нет… Кхм, извините, я прослушал. — Тебе нужно проверить аппаратуру в котельной и с Хирахарой принести ее сюда. — Есть! — Встречаемся через 15 минут у старых радиоприемников. Все встали из-за стола, поблагодарили Саэки и поспешили выполнять указания командира. Тагами с Хирой направились в котельню. — Напомни, зачем нам оборудование…? — Ну, как же! Капитан говорит, что нам нужно будет разрубить лед и на лодках с эхолокатором прочесать это место, пока мы не доберемся до того края этого… острова? Ахех, ну, льдины. — Ясно. Скрип двери, тепло котельной — они зашли внутрь и поплелись к оборудованию. — Чувствуешь?! — Запах гари… Сорвав брезент с оборудование, они увидели, как из самой главной лодки и парочки приборов воспаряет тонкими струйками дым. Эскорт уже стоял по стойке смирно, когда в комнату из котельной влетели двое пареньков. — Капитан! Капитан! — Там оборудование сгорело. И ребята, во главе с Роккаку, посыпались в котельную.***
— Это абзац. Абзац нашей миссии, нашей карьеры, нашей бессмертной жизни. — Как всегда неумолимый оптимист Танизаки с грустным вздохом смотрел на ребят, возившихся у оборудования. И правда, сейчас такой пессимистический настрой был оправдан. Ребята кашляли и чихали, вновь и вновь пытаясь понять, в чем неисправность. А все вокруг заполнялось едким дымом, и казалось, что он медленно окутывается вокруг шеи, желая затянуть покрепче петлю. Кроме Танизаки не работали еще двое. Тагами, не работавший по собственному желанию и лежавший сейчас на скамье возле отопительного котла, прикрыв лицо фуражкой и обнимая киркомотыгу, и Хирахара, который из кожи вон лез, как хотел помочь, но был бессилен сейчас даже больше, чем остальные, и лишь мешался под ногами. Вновь характерный неприятный хлопок и дым. — М-да, приплыли, матросы-папуасы. — Мрх. — Тагами проснулся и сел на скамье. Последний хлопок вырвал его из сладких объятий известного всем древнегреческого бога сновидений, к которому, кстати, Хирахара порою даже начинал ревновать... друга. — Чего шумим…? Эскорт возмутился. — Ты серьезно…? — Сам спит, на все ему плевать. — Нам каюк, а он еще не осознал. — Мы приплыли все. — Кто-то приплыл, а кто-то приспал… — Хира захихикал, смотря на Тагами. — Хирахара! — Парни дружно выразили недовольствие и возмущение. — Ах, я ничего не делаю… Омг, сейчас гляну я ваш агрегат… Не кричите только… Уже через несколько минут Тагами сидел у аккумулятора и что-то там возился. Весь эскорт, включая Хиру и Роккаку, подошедшего только что, завороженно смотрел, как ловко и спокойно Тагами чинит оборудование. «Он очень талантливый и умный, — подумал Хирахара, — Он всё исправит, я верю в него! » И действительно, через секунду мягкий скрежет — и тихое жужжание механизмов начало прорываться сквозь удушающую пелену неудач и едкого дыма. Ребят заплодировали, засмелись, принялись обниматься. Оставалось самое главное — закрепить все панели на оборудование. Все дружно принялись за дело, но… — Уйди! — Хирахара! Отойди! — Не стой над душой! — Не говори под руку! — Но-о-о-о… Я хочу как лучше… — Хирахара, ты только мешаешь! Тот вздохнул, обиженно оглядев эскорт, взмахнул рукой, будто что-то собираясь сказать…. Но промолчал. Просто поднялся по плохо освещенной лестнице и вышел вон. Тагами не мог этого не заметить. Вот куда он пошел, а? А если набредет на айс-спиритов? А если потеряется? Замерзнет? Утонет? Сломает себе что-то? Нет лишнего времени ждать, пока один из команды будет зализывать раны, восстанавливаясь. … Да и что греха таить — Тагами волновался не сколько за успешность операции, сколько за самого парня. Он глубоко вздохнул и, окинув группу недовольным взглядом, вновь задумался. « Может, тихо свалить? Они и не заметят; к тому же, сейчас моя помощь тут не требуется. Они разберутся сами.» — Тагами посмотрел на эскорт, который спорил между собой о том, как же лучше собрать прибор и какой инструмент применить. Да, определенно не заметят. Брюнет спокойно так поплелся к лестнице и, наспех преодолев ступени, вышел из душной котельной. Не успев толком закрыть за собой дверь, побежал в спальню. Сейчас, когда вокруг — ни души, можно снять эту маску равнодушия. Все-таки, он надеялся, что Хирахара не додумается идти куда-то на улицу, а всего-то пошел повсхлипывать себе в подушку. — Хирахара…? Но тут его не оказалось. «Грр, так и знал!» — Тагами слегка зарычал и вернулся в основное помещение. В так называемый холл — комнату, в которой были те самый четыре двери и выход наружу. Огляделся вокруг, пройдясь взором по пыльным столам с радио, по дверям, некоторые из которых, например, ведущая в кабинет Роккаку, были плотны закрыты, а некоторые, например, ведущая в столовую при… — Точно! Ушел грусть заедать! Тагами рванул туда. На душе было тревожно. И не зря. — Хира-а-а-а… Неужели ты додумался иди в такой холод на улицу. Вот же идиот. Редкостный идиот. Парень с грозным видом направился к выходу, по пути захватив пальто с вешалки. Голубое небо. Морозный, кажется, даже чуть потрескивающийся на солнце воздух, снег, лед и бесконечный океан. Тагами, оглядевшись, потоптавшись на месте и поняв, что Хирахары на горизонте нет, поплелся вокруг базы. Сзади нее было что-то типо озера. Просто посреди льдины была огромная дыра с водой, и, верно, с высоты птичьего полета эта льдина напоминала огромный пончик, присыпанный тонной сахарной пудры, который свободно плывет среди океана. Но тут, на самой льдине, все казалось иначе; это озеро посреди холодной суши заканчивалось небольшими льдинистыми возвышениями, за которыми, по мнению Роккаку, и прятались эти твари — айс-скримеры. Эскорт еще в день прибытия, когда дружно шагал к базе, понял: лед здесь был чрезвычайно тонким; вероятно, из-за постоянного движения льда вода совершает постоянные колебания, так что просто физически не может крепко замерзнуть. Хотя, еще не факт, что физика в этом промерзшем насквозь месте работает так же, как и в других ареалах Земли. И вправду, Хирахара оказался тут. Он сидел возле края озера и что-то рисовал палочкой на снегу. Не нужно быть великим психологом, чтобы понять, насколько он подавлен. Его моська была столь грустной, что казалось, грустнее нет никого в мире, а замерзшие на морозе слезки лишь подтверждали теорию. Брюнет недовольно вздохнул. Ему крайне не нравилось видеть Хиру таким расстроенным, это угнетало, зная, какой он счастливый и жизнерадостный обычно. — Хирахара, давай заканчивай свою прогулку и пойдем назад, здесь крайне холодно. — Угу… — Пошевеливайся. Я не хочу по твоей милости стоять тут и мерзнуть. — Так возвращайся обратно… — Без тебя не вернусь. Я не хочу, чтобы потом ты шмыгал носом и чихал. Тот ничего не сказал в ответ, и лишь тяжко вздохнул. «Дело совсем плохо, » — подумал Тагами и присел на корта рядом с пареньком. — Хей, Хирахара… Давай поиграем? — А? Во что?! — Не знаю… Давай в догонялки… Или в прятки. — Точно! В прятки! Чур, ты водишь! — Рыжеволосый оживился и вскочил с места. — Давай, отворачивайся и закрывай глаза! — Хорошо-хорошо… — Тагами улыбнулся, встал и повернулся спиной, закрывая глазки. — Всё-всё, закрыл… — А вдруг не закрыл?! — Да закрыл я, закрыл… — А вдруг… — Ты прятаться будешь уже или нет? — Я думаю над местом… О, придумал! Только ты не оборачивайся и не подсматривай, хорошо? — Хорошо. Тагами погрузился в размышления. Неужели, всё оказалось так просто? Похоже на то. Да, Хира еще совсем ребенок, это брюнет понимал определенно и лишь улыбался своим мыслям. Как же прекрасно, что он еще ребенок. Такой милый, чудесный ребенок. Временами слишком активный, но все же это лучше, чем… Поток мыслей прервали теплые руки, накрывшие глазки Тагами. Вероятно, это были руки Хиры. И как он умудрялся оставаться таким горячим всегда? Даже сейчас, несмотря на то, что рыжий провел какое-то время на морозе без перчаток, его руки были горячими, а кожа столь нежной… — А? Ушко опалило горячее дыхание: — Закрой кристальные глазки… И позволь нашим чувствам смешаться, словно краскам… По телу Тагами прошла волна мелкой дрожи, а в животе стало до жути щекотно и волнительно. Как там люди говорят — запорхали бабочки? Наверное, так. Это чувство не впервые посетило кудере — так было всегда, когда его друг был настолько близко, но отталкивать он его не смел и не хотел. Кажется, брюнет залился румянцем. Смех. Теплые ручки исчезли вместе с их обладателем. — Хира? Тагами резко обернулся. Но рядом никого уже не было. Только теплый смех звенел где-то недалеко, оказалось, в десятках метров. — Хирахара… Тут и прятаться-то негде… Я найду тебя. Вот увидишь, найду. И довольно быстро. Вновь этот звонкий смех. Откуда-то из-за базы? Да. Точно. Именно там, секунду назад, показались желтые глазки. Тагами усмехнулся и пошел вокруг, в обход. Он тихо-тихо крался к ничего не подозревающему Хирахаре и, преодолев это расстояние и чуть замерев, резко… — Ммм! — Желтоглазому закрыли рот ладонью. — Вот и нашел… Хира замер, немного испугавшись и смутившись. В подушечках пальцев престранно закололо, и паренек, дабы развеять это чувство, куснул Тагами за ладошку и поскакал вокруг базы. — А вот и не нашел! — Ауч! Так нечестно! — Оглянись вокруг! Мы — среди океана! Я — пират! Бесчестный и безжалостный пират этих вод! — Ты хотел сказать «этих льдов»…? — Победителей не судят! — Что-о-о ж… Тогда, мистер пират, я вызываю вас на дуэль, пха. — Вы пожалеете об этом, сударь! И в Тагами полетела тонна снега. Он впопыхах закрыл лицо, но это мало помогло — кожу пронзил острый холод. А Хирахара нагло стоял в метрах трех от жертвы и продолжал кидаться снегом. Тагами, пораженный этой наглостью, упорством и, вероятно больше всего, охреневший от холода, рванул к Хире с твердым намерение отомстить. Выхватив из кармана перчатки, он наспех натянул их на руки и принялся кидаться снегом в друга. Тот визжал, окаченный холодной волной, и смеялся, все еще пытаясь убежать. В это время эскорт разобрался с механизмами, и вскоре все устройства были в исправности. Но дело шло к вечеру, а так как солнце тут заходит рано, командир решил отложить атаку на айс-скримеров на завтрашний день. Так же он заметил отсутствие Тагами и Хирахары и велел незамедлительно найти их. На таком морозе да еще и впервые при смертельной опасности одним находиться нельзя. Ребята поднялись в холл и решили разделиться, дабы побыстрее осмотреть помещения и закончить с заданием. Танизаки с Киришимой побежали в столовую, заглядывая под столы и стулья — вдруг Хирахара спрятался где? Киношита и Саэки поплелись осматривать казарму, внимательно обыскивая кровати и тумбочки тоже, как ни странно, будто Хира или Тагами могли там поместиться. Саэки раздвинул темно-зеленые шторы, пуская в комнату последние лучи заходящего солнца, и замер. — Хей, Киношита… — А? — Вот они, наши пропавшие без вести. — О-о-о, точно. Ребят, мы нашли, идите-ка все сюда! Отбиваясь от Тагами, желтоглазый не удержался и полетел в снег; причем, в попытке удержаться, он схватился за рукав брюнета, и в итоге тот не спас рыжего, а лишь наоборот, повалил на снег. Утопающий в закате Хирахара тепло улыбнулся, смотря на друга. Казалось, Хире совсем-совсем не холодно, но заметив иней на его пушистых ресницах, взглянув на его чуть побледневшие заледенелые губки, Тагами понял, что все совершенно иначе. Нужно срочно согревать парня, иначе он все же простудится. Но сдвинуться с места никак не мог. А это рыжее чудо тихо засмеялось, выдыхая пар на морозе. Кудере почувствовал теплый воздух на своих губках и робко улыбнулся в ответ. — Ну, и чего тут? — Да вот они, наши голубки. — Ммм… — Ва-а-а… Парни, расталкивая друг друга локтями, пытались все вместе уместиться в окошке. Каждому хотелось посмотреть на это. — Что тут происходит? — в комнату вошел Роккаку. — Нашли их? Киришима было хотел промолчать, но под грозным взглядом командира не смог. — Нашли, нашли, — и отодвинулся от окна. Роккаку быстро преодолел расстояние от двери до стекла и выглянул на улицу. — Что-о-о… Что за нарушение дисциплины? Быстро позвать их сюда! — Они придут через пару минут… — Киношита решился возразить. — Сейчас! — Командир, они и так мало радостей видят. Пусть поиграются в снегу. Они будут с минуты на минуту. И вправду, Тагами поднялся и, потянув друга за руку, помог встать тому на ноги, похлопывая по плечу. Они засмеялись и побрели обратно, в помещение. — Аргх. Ладно. По приходу обратно, на базу, парней быстро переодели и посадили греться в котельной, ибо это было самое теплое место. Без работы их не оставили — пока Саэки растапливал снег и кипятил воду, парочка была вынуждена чистить овощи. Это же послужило и своего рода наказанием за нарушения. Ужин был сегодня богатый — овощное рагу и апельсиновый сок. Киношита, было, заикнулся насчет саке, но, поймав на себе грозный взгляд Роккаку, мгновенно исправил себя на «сок», ссылаясь на дикую усталость, мол, язык заплетается, чем вызвал волну смеха у коллег. Поужинав и помыв за собой всю посуду, парни переместились в спальню и развалились на кроватях в полной тишине. Но не прошло и десяти минут, как пришел Роккаку с речью о том, что сегодня отбой будет раньше на час, чтобы все умылись и переоделись сейчас, и если солдаты не поднимут свои ленивые задницы, то… опустим подробности, но будет не очень хорошо. И уставшие солдаты поплелись умываться и переодеваться. Окончив эти хлопоты, они вновь вернулись в импровизированную казарму и вновь расположились на кроватях. До отбоя оставалось еще несколько часов, и было ужасно скучно. Тогда Танизаки предложил сыграть в карты, и многие откликнулись на эту идею. Тагами же спокойно читал в уголке, изредка поглядывая на Хирахару, который возился с формой кудере — тот успел порвать ее еще вчера, а так как Тагами, скорее, больше по теоретической части, Хира вызывался помочь лучшему другу, и сейчас сидел и зашивал предмет одежды, высунув язык от усердия. Танизаки же, хвастаясь тем, какой он профи в картах, вдруг вспомнил о вчерашнем ночном недопоединке с Тагами и решил, что самое время его провести… играя в карты. Тот пофигистично посмотрел на задиру; сливаться не хотелось, так что выбора не было. Ребята расселись в середине комнаты. Тагами сел напротив Танизаки. Киришима с одной стороны Тагами, Киношита — с другой, между Тагами и Танизаки. Саэки уселся между Киришимой и Танизаки и принялся тасовать и раздавать карты. Хирахара же уселся на край кровати — поединок был ему прекрасно виден — и продолжил зашивать форму парня, поглядывая на компанию. Карты раздали. Поединок начался. Раз сдали, второй. Тагами ни капли не уступал Танизаки, а последний вообще начал заметно нервничать, когда последние три раунда безоговорочно продувал брюнету. — Эй, да ты шулер шестого разряда, детка! — Танизаки потер глаз, усмехаясь. — Во-первых, не шулер, а стратег, — карта, выскользнувшая из руки его, шустро покрыла другие. — Во-вторых, в штанах у тебя детка. Эскорт дружно засмеялся. — Я бы не сказал… хочешь проверить этой ночью, м? Хирахара вздрогнул. Эскорт же продолжал смеяться. — Еще слово, и я тебя ударю. Сильно. Киркой. По голове. — А у меня последняя карта! Козырь, кстати. Так что ты в пролете. Все стихли. Хирахара, закончив работу и откусив нитку, замер в исступлении. Тагами же, абсолютно спокойный, лишь усмехнулся. — Ты карту-то, что в левый рукав припрятал, достань, умник. — Нет у меня никакой карты. Киришима схватил левую руку Танизаки и интенсивно потряс ее. И оттуда и вправду вылетела карта. — Тагами победитель! — Гип-гип ура! Желтоглазый тоже улыбнулся. Танизаки помпезно попрощался со всеми и ушел на кухню, сгорая со стыда. Брюнет же отказался ото всех просьб сыграть с кем-то еще и вышел в холл. Мальчишки продолжили игру, вновь тасуя карты; Хирахара же поспешил за другом, держа в руках его форму. Он вышел в холл и стал оглядываться. Парень надеялся, что Тагами на базе, а не за ее пределами, ведь ночью здесь поднимался страшный мороз. Тагами оказался в той же комнате: сидел за пыльным столом и возился с радио. Хира подошел и мягко опустил форму тому на плечи. — Готово… И с победой! — Спасибо, Хирахара… — Устал? — Немного. — Так пойдем в комнату, отдохнешь! — Нет, там слишком шумно. К тому же, я тут хочу немного повозиться. — Я мешаю, верно? — Нет, ни в коем случае. Посмотри… Брюнет покрутил антенну радио, нажал пару кнопок — и оттуда послышался нежной голос девушки, похоже, метеоролога, говорящей о погоде. — Ты… Ты… Ты починил! Спасибо! Спасибо! Рыжеволосый радостно захлопал в ладоши, а после, плюхнувшись на стол, аккуратно взял радио в руки и обнял, прижимая к себе. Голоса диктора уже не было, но вместо него началась какая-то передача про классическую музыку, а из радиоприемника полилась нежная мелодия. Хирахара закрыл глазки и стал покачиваться в такт. Тагами довольно улыбнулся. Время подходило к отбою, и Рокакку, заметив это, сложил документы в ящик в столе и вышел из своей комнаты, направляясь к своим мальчишкам. Взгляд его сразу пал на парочку, провинившуюся днем. Опять они вдвоем, а значит, следует ждать нарушений. Ну, зная Хирахару, ничего удивительного в этом нет. Но Тагами… На самом деле чувства командира были противоречивы: Хира и Тагами — напарники, которые прекрасно сработались; они не раз раскрывали самые сложные дела и ловили многих преступников и «непрощенных». Совершенно разные, они дополняли друг друга, и, может, в этом и была соль. Роккаку был совершенно не против крепкой дружбы и взаимопомощи… Но в последнее время эта парочка вызывала него странные и необъяснимые предчувствия и опасения, так что командир старался держать их на виду. — А вы чего еще не в постели? Давно пора, к сведению. Отбой через 10 секунд. Оба парня вскочили со своих мест и бросились в казарму, причем, Хира прямо в обнимку с радиоприемником. Через пару минут все уже нежились в постелях, а Рокакку выключил свет. Комнату поглотила пустота. Все безумно хотели спать, но Хирахара не желал выключать радиоприемник, и тихий его гул мешал остальным. — Но я хочу послушать песню. Мне нравится! — Другие хотят спать! — Имейте совесть, сударь! — Ох, Хирахара… Вот, возьми мои наушники. Там сорок разных штекеров. Может, и к радиоприемнику один подберешь. — Стоп, зачем тебе столько? — Да он просто дэби-и-л... ААА! ШУЧУ! С кровати Киношиты в Хиру полетели наушники. Чуть повозившись, он на ощупь, методом подбора, все же нашел нужный штекер и подключил наушники. Эскорт погрузился в сладостный сон, и лишь Хирахара не хотел засыпать. Глаза его же привыкли к темноте; желтоглазый переводил взгляд с одной кровати на другую, хихикая то над пускавшим во сне слюни Танизаки, то над закинувшим ногу на лестницу верхней кровати Саэки. Лопату сегодня Хира уложил под кровать, а сам обнимал радиоприемник. Душу наполняло неведомое чувство, а на подушку капнула слеза. Почему так? Ведь рыжеволосый ни капли не расстроен, а даже наоборот — кажется, счастлив… С верхней кровати показалась рука Тагами — он опустил ее во сне, пока переворачивался на живот. В тишине было слышно его посапывание, и желтоглазый дышал тихо-тихо, боясь разбудить друга. Он протянул руку и нежно коснулся ладошки Тагами. Тот чуть вздрогнул во сне, что-то проворчав, но руки не отнял. Хирахара улыбнулся и, сам перевернувшись на бок, обнял подушку, засыпая под льющуюся мелодию, струйки которой затекали в самое сердце. Прошло пару-тройку часов; Хирахара полностью погрузился в сон. Ему снилось что-то светлое и прекрасное, это точно. Правда, что же, понять он не мог, но впечатления этот сон оставлял самые приятные. Внезапно перед глазами появилась какая-то светло-голубая вспышка, которая буквально вырывала из приятных сновидений и жутко мешала спать, ослепляя даже человека с закрытыми глазами. Парень недовольно поморщился, и тут же почувствовал на своей щеке ледяное касание. По телу от холода прошла волна мурашек, взбудораживших сознание и заставивших солдата проснуться, но не полностью; он все еще находился в какой-то приятной полудреме, а вспышка уходила куда-то назад, и можно было наконец-то спокойно… Хирахара резко открыл глазки и замер, тихонько выглядывая из-под одеяла и уставясь на вспышку....