***
— Вот… Двести тысяч, как договаривались, — Артём протягивает своему бизнес-партнеру крупную сумму денег, аккуратно уложенную в небольшой чемоданчик, но пальцы все же его не отпускают. Страх в перемешку с ликованием пробуждают нехилую дрожь по телу, от которой нарастает нервозность. Слова Кати и друзей вонзились в память, как назойливый писк комара. Внутренний голос подсказывает, что не стоит отдавать этому человеку столь большую сумму денег, выделенную его отцом на дальнейшее обучение. Но! Он разжимает хватку пальцев. Ведь, кто не падал, тот не поднимался… — Надеюсь, пересчитывать не придется? — Нет! — Хорошо… Артём, я пока найду все нужные документы для подписания договора, а ты не мог бы принести с бара напитки? — Конечно, без проблем, — он тут же подрывается с места. Барная стойка находится недалеко от их столика. Как только Артём пересекает несколько метров до стойки, мошенник со скоростью света, схватив заветный чемодан с деньгами, убегает прочь из заведения. Шокированный Артём, не теряя ни секунды, бежит вслед за ним, начиная проклинать все свое нутро и неумение обдуманно действовать. Выбежав на улицу, он видит, как вор усаживается в желтое такси. Артём заводит свой каен, судорожно вставив ключ в замочную скважину непослушной ладонью, и направляется вслед. Такси выезжает на трассу, но Тёма не отстает. Позабыв о ПДД и допустимой скорости, Тёма несется на всех парах, лишь бы догнать парня, который бессовестно украл у него ценность. Кажется, вот-вот и он поцарапает машину таксиста. Вдруг черно — белая палка мелькает в стороне, мозоля парню глаза. Желтое такси скрывается в неизвестном переулке, нажав по газам. Артёму кажется, что сейчас он может убить кого угодно, но поняв, что чертову совесть никуда не деть, он пристраивает машину с краю обочины. Левая рука крепко обхватывает руль, пальцы нервно бьют по черной обивке, нога трясется, будто сотрясая все тело и кровь в жилах. Деньги пропали, их не вернуть, отцовское доверие тоже. Крупный гаишник с пивным животом направляется в его сторону: — Добрый день. Инспектор ГАИ, Червинов Михаил. Ваши документы предъявите, пожалуйста… — грубый голос прерван Артёмом. — Сколько? — самодовольно спрашивает парень. — Не понял… Предлагаете взятку лицу при исполнении! И не стыдно? Я хотел вас пожалеть, но теперь от штрафа и конфискации прав вам не избежать. — Твою мать… — прошипел Тёма. Расплатившись с «псиной в синем» и отдав права от любимого и незаменимого черного каена, Артём шагает обратно в бар, дабы залечить наболевшие раны. Юра сейчас бы прекрасно помог ему справиться с этой бредовой проблемой… Спустя несколько часов раздается звонок мобильного телефона, отдающий в висках. — Алло. — Артём, тебя папа беспокоит, — его серьезный тон настораживает парня. — Какого хера мне звонит Семен Павлович и говорит, что им черный каен с твоими номерами привезли. Ничего не хочешь мне объяснить? — отец практически рычит в трубку, а Тёма лишь тихо смеется. — Да, пап, я все провалил. Ты доволен? — говорит он, допивая до дна остатки горького виски. — Какай же ты… — Какой? — Значит, так. Пока у тебя живет мелкая, я вас не беспокою. Как только она уезжает, ты собираешь свои манатки, прощаешься с домом, машиной и цивилизацией и сваливаешь жить в вонючую университетскую общагу. Все, больше не могу говорить. Отбой! Почему все кажется настолько плачевным в самом начале, на пути к наказанию? А все ведь не так плохо! Достаточно лишь задать вопрос: «Для чего?».***
— Где его носит? Почему я вообще должна за него переживать? Не понимаю... — Катя мечется по кухне уже битый час. За окном темнота, освященная золотым месяцем, а в душе тоска, вызванная диким переживанием за друга её дяди. Звонок в дверь заглушает мысли. Катя, совершая скоростные маневры из кухни в прихожую, рывком отворяет дверь, забыв все грубые слова, которые хотела сказать парню. — Что это с тобой? — сходит с её уст. На пол падают капли крови, текущие из носа парня, под правым глазом образовывается синяк, пахнет сигаретами и дорогим коньяком. Артём тянется к девочке, прижимая к груди, будто в неведении, а ее щеки заливаются румянцем, хочется треснуть его за подобные поступки. Она не уверена в том, что он действует обдуманно, поэтому не принимает его действия близко к сердцу. Хотя, порой, ей так хочется чего-то подобного… Она никогда еще не испытывала схожих с этими чувств. Катю невероятно злит данное обстоятельство. Разница в возрасте, различная локация, связь с Юрой — все идет против них. Она чувствует, что становится слабой… — Пташка, — он прохрипывает ей в ухо это странное прозвище, поощряя кожу теплым дыханием и зарывшись рукой в мягкие каштановые волосы Кати, вдыхая их лаймовый запах. — Ты ведь была права… — Артём, какая разницы, была я права или нет… Ты весь в крови. Боже мой… — еле сдерживая слезы, которые так и накатили на зеленые глаза от воспоминаний страшных картин папиного пьянства и от ран Артёма, девочка начинает расстегивать бывшую в прошлом белую рубашку. Она забавляет его каждым своим нелепым движением, словом, произнесенным дрожащим голосом. Вся ее неопытность и беззащитность заставляет его душу порхать, ощущать легкость и забывать о всех насущих проблемах. Никто и никогда не относился к нему так бережно и заботливо. — Малышка, ты меня раздеваешь? — нахально спрашивает он, понимая, что слезы мигом исчезнут с ее глаз. — Артём, я тебе сейчас под вторым глазом тоже фингал поставлю! Твою рубашку нужно застирать… К тому же, тебе следует сесть. Преодолев несколько метров до кухни с висевшей на плече пьяной тушкой, Катя продолжает нервно расстегивать пуговицы рубашки, заодно обдумывая, в какой части дома можно будет найти лекарства. После того, как рубашка была снята, девочка с силой усажена к парню на колени, несмотря на старательные брыкания. — Придурок, отрезвись! — глаза девушки округляются в испуге. Вскочив с его колен, ударив сильно по ноге, она подбегает к шкафчику на кухне, вытащив ватные диски, антисептики и прочие медикаменты. Она старательно прочищает поврежденные участки лица от запекшейся крови, краснея от его пронзительного взгляда. Закончив с процедурой, Катя вновь чувствует его руки на своей талии, усаживающие ее на колени. — Артём, хватит меня лапать! Иди, проспись. — Нет… Я хочу поделиться с тобой кое-чем. — Слушаю… — В общем, сегодня у меня украли двести тысяч. Все произошло так, как ты и говорила. Потом я пешком поперся обратно в бар. После бара я шел домой, но прямо перед домом на меня напало трое гопников. Как видишь… — Капец… — Ага. — Все не так плохо, друг. Знаешь, я на этом свете живу не так давно, но какого-то опыта набраться сумела. И поняла главные две детали этого мира: Первое — ничто не вечно под луной, а второе — всё, что случается, всё к лучшему. Не отчаивайся, — она крепко обнимает его за шею, пряча грустную улыбку. Иногда ей кажется, что они как две капли воды похожи… Будто родные люди. — Пошли спать? — Идём… — он несмело улыбается, сумев забыть о приближающихся проблемах.***
Катя, проснувшись в холодном поту от страшного сна, в котором ей снились разъяренные отец и мать, которые желали придушить свою родную дочь, как бы это смешно не звучало, вновь ощущает на себе тяжелую мускулистую руку. И снова повторение прошлой ночи и утра… — Какого черта ты делаешь в моей постели? — ор девушки направлен прямо в ухо спящего синеглазого, от чего он вздрагивает, резко принимая полулежащее положение, потирая удивленные глаза. — Больная что ли? Спать дай, Васяныч. Хотя нет, воды принеси. Наглая девка… — Вот ты меня бесишь, а… Как вообще Юра с тобой дружбу завел. Еще раз спрашиваю, какого ты черта здесь делаешь? — Мелкая, ты со мной так не разговаривай! — она надувает губы и хмурит брови, вновь забавляя его. — Извините, ранимый вы наш. Что ты делаешь со мной в одной постели? — А мне ночью страшно стало, — произносит он совершенно спокойно, вытащив сигарету откуда-то из рядом стоящей тумбы. — Ты… Ты… Хамло! — Я знаю, милая. Кстати, я сегодня вечером уезжаю на соревнования. На два дня. Соберешь мне сумку, дорогуша? — Я с тобой не разговариваю…