Ключ поверни и полетели

      Апрель. В средней полосе России первая половина этого месяца все еще зима. Что касается школ, так у учеников начинается последняя четверть, а у старшеклассников — вторая часть второго полугодия. Ужасно сложная схема, особенно для гуманитария. Особенно для меня. Солнечный день и на небе ни единого облачка — ну как не улыбаться в такую погоду? — Эй, придурок, ты это сейчас мне сказал?! А ну завались! — послышался голос Куличкова Димы и тут же звук ломающихся костей. Ладно, шучу, до костей дело еще не дошло. Это был звук разбитого стекла. Разин, которому только что прилетел кулак Димы в переносицу, потерял свои вторые глаза и вместе с этим самообладание. — Че ты там тявкнул, я твои мозги по стенке размажу! — кто дрался? Два лучших друга. Артем и Дима. Ну, не десятый класс, а картинка. В первый же школьный день. У дверей школы. Дрались так, что можно было действительно поверить, что они размажут друг другу мозги. Жестокие дети.       Наш единственный десятый класс не считался самым благовоспитанным. Но за рамки приличия, вроде как, нечасто выходил. Если сделать несколько исключений, почти никогда.       Я стояла в паре метров от них и решала очень важный вопрос в голове: стоит ли мне вмешиваться? Ведь, кроме меня, тут есть еще двадцать с лишним человек. Почему я должна их разнимать? Потому что таким образом я наверняка оставлю след в истории. По крайней мере, потом будет о чем вспомнить. Да и к тому же я начиталась довольно много книжек, в которых все самое интересное начиналось примерно так же. Это хороший поступок, да и лучше что ли будет, если они друг друга покалечат?       А стоит ли потом вспоминать это?.. Этот вопрос так и ушел восвояси, потому что я решительно подошла к одноклассникам и, схватив Куличкова за локоть, резко дернула на себя, отчего тот пропустил удар, но и сам не нанес. — Что за черт?! Малая, отвали, а то сама получишь! — не очень-то вежливо проговорил тот, но я еще раз с силой оттолкнула его в сторону. — Хватит его бить! Он тебе ничего не сделал. Ты же его искалечишь! — гаркнула я, не до конца понимая, зачем мне это надо. Внутреннее я надеялась, что из благих побуждений. Он же и правда бьет его ни за что, а это ужасно глупо. — Слышал? Тебе Малая сказала: хватит бить меня, — пролепетал Артем, подбирая сломанные очки и утирая кровь у носа. И кого из них надо жалеть? — Еще чего! — с новой силой взбунтовался Дима и дернулся в сторону «обидчика»… или пострадавшего. Все-таки я была уверена, что именно я должна положить конец всему этому, и потому, раздражаясь сама, не понимая, откуда у меня столько силы, толкнула Куличкова так, что тот даже на асфальт приземлился. На сырой асфальт, стоит заметить.  — Ты с первого-то раза не понял?! — разгораясь ненавистью, ляпнула я, но тут же услышала вокруг себя перешептывания. Самое главное из этих перешептываний я поняла одно: обсуждают они какого-то мужчину, а совсем не то, что сейчас сделала я. — Девушка, вы не могли бы отойти от бедного парня и не нарушать дисциплину? — я со все еще пылающей ненавистью повернулась к существу, что так бессовестно оскорбило мой храбрый и, между прочим, героический поступок. Голос говорившего был строг и тих.       Передо мной стоял какой-то мужчина выше меня примерно на голову, в этом приличном и обыкновенном для всех мероприятий костюме. Брюнет. Белая рубашка была наглухо застегнута на все пуговицы. От нее, наверное, даже пахло стиральным порошком, но единственное, что почуяла я, — это резкий табачный запах, вперемешку с запахом мяты. Дурацкая мята, которую я просто ненавижу. — Это я дисциплину нарушаю?! Вы куда-то шли, вот и идите! И так, на всякий случай, не стоит говорить того, о чем не имеешь ни малейшего представления! — мужчина не менялся в лице, изображая все то же безразличие. Господи, что я несу?! Я ему нагрубила, прекрасно, испортила настроение совершенно незнакомому человеку. — Фамилия, — безучастно произнес он. Я осмотрелась, как бы ища поддержку или заступника, вместо чего получила полное молчание, перешептывания и двух отошедших в сторону предателей. Видимо, со стороны брюнет выглядел устрашающе. Но мне показалось, что это какой-то выскочка, которого всего лишь надо поставить на место. — Вы не очень-то вежливы, — а сама-то? — А больше ничего вам не сказать? — я расставила руки в боки. Этот день явно не мой. Мужчина торопливо взглянул на часы, плотно сидящие на руке. Быть точнее, то на рубашке. Он почему-то носил часы поверх рубашки, глупо как-то. Но рукав пиджака все это скрывал, и потому было едва ли заметно. — Детка, давай быстрее, я тороплюсь, не трать ни мое, ни свое время. Фамилия, — произнес мужчина с видом, бесящим каждого адекватного человека. Адекватного до моего уровня. Я одновременно ненавидела его и сожалела, что нагрубила.       Гребаные противоречия. — Еще чего. Какая я вам детка?! — я (пусть и возмущенно) отшагнула назад. Осмотрелась, все еще ища поддержки, но ничего подобного. Весь класс стоял и попросту смотрел на меня. Кто-то молчал. Кто-то смеялся. По правую руку от себя я четко слышала перешептывания одноклассниц. Единственной важной информацией, наверное, было то, что десятиклассницы на него уже запали, а также предположение о том, что он может оказаться учителем. Но это же не точно. Я не верю слухам, а потому слушаться его я не должна. Таким образом, я сделала еще шаг назад.       Я бы убежала, но кто-то учил меня не отступать. Не показывать врагу, что боишься. Я уже говорила о противоречиях? — О, Малая, я уж думал и не увижу тебя в первый-то день! — отозвался чей-то голос. Но я узнала его сразу. Самойлов. Это, честное слово, последний гад. Хотя сейчас мне кажется, что последний гад стоит передо мной. — Хотя, о чем это я? Ты, конечно, не могла его пропустить, — к кругу одноклассников подошел парень чуть ниже ненавистного мною объекта, который с серьезным видом смотрел на меня. Скорее, уже прожигал меня взглядом, потому что, очевидно, я ему тоже не угодила. — Че за шум, а драки нет? Или я просто опоздал на шоу? — парень приобнял меня за плечи и, оглядевшись, заметил мужчину, стоявшего перед ним. — Куличик с Разиным подрался! — выкрикнул Сусликов. — Ты еще откуда взялся? — удивился Дима. Скорее разозлился на прозвище. — Все-таки пропустил… А Вы кто? — Самойлов обратился к мужчине, но я его опередила. — Он просто мимо проходил и решил сунуть свой нос не в свое дело, — произнесла я, догадываясь, что снова поступила невежливо. — Он решил, что это я избивала Куличкова, — как бы пожаловалась. — Да Вы что! Малаева и мухи не обидит. За нее бы кто так позаступался, — слащаво произнес Самойлов, по-дружески целуя меня в макушку, а я тут же поняла, что все-таки этот безразличный нахал выиграл. Я толкнула Кирилла в бок и поднесла ладонь ко лбу. — Малаева, значит, — победно произнес мужчина и ухмыльнулся. Вновь взглянув на часы, он вышел из окружения учеников и зашел в здание школы.       День сегодня явно не задался.