Всего один шаг...

Я отстраненно смотрю на то, как закапывают гроб. Множество людей стоит рядом со мной, но я словно их и не знаю. Все глядят на меня и на мою тетю с каким-то сожалением. Жалость. Ненавижу эту их жалость. Прекратите! Тетя осторожно гладит меня по плечу, я же словно и не замечаю этого. Хочется убежать отсюда — но я не могу этого сделать. Хочется заплакать — но слез я никогда в жизни не проливала. Это какое-то проклятие, наверное? Но почему… Все обернулось именно так? В груди чувствуется тупая боль, из-за которой хочется кашлять. Сердце стучит через силу, оно словно хочет остановиться. Но я продолжаю жить. А может, уже просто существовать. Лица, полные жалости, не хочу их видеть. Жалеют… А приняла нас только тетя. Все остальные просто испугались, всем остальным не нужны были мы. Сестра… Моя любимая, светлая, вечно радостная. Она была той, кто дарил мне счастье, кто дарил мне что-то яркое и солнечное. А теперь этот лучик погас. Закрываю глаза, чтобы не видеть этого. И словно вижу ее, ее улыбку, ее солнечный образ, который тихо растворяется во сне. Ну почему? Почему ни одной слезинки? Я словно без чувств, почему так?.. Все заканчивается, тетя меня уводит. И кажется, все, все закончено, все просто… — Я буду рядом с тобой, что бы ни случилось, — слышу я вдруг голос своей подруги рядом. Гляжу на нее, а она улыбается. Я удивленно смотрю на нее: «Как ты можешь улыбаться?..» Но потом образ сестры словно накладывается на образ Кейт, и я… Я верю, что не все потеряно… «ОНА ТОЖЕ УМРЕТ!» Слышу вдруг я, и все пропадает. А потом возникает образ подруги, но она была вся в крови, глаза пустые, без блеска. А потом огонь, все полыхает. Он не обжигает меня, но он все больше и больше поглощает пространство вокруг, и я вижу, как языки пламени превращают в прах мою лучшую и самую замечательную подругу. «НИКТО НЕ ВЫЖИВЕТ!» Я оборачиваюсь на этот голос и вижу всех дорогих людей, что умерли. Они выглядят не так, как я их запомнила — живыми — они выглядят как… как зомби, трупы. Они тянут ко мне руки, и я пытаюсь убежать от этого, но видения преследуют меня. «ТЫ ВО ВСЕМ ВИНОВАТА! ЭТО ТЫ!» Слышу я вновь ужасный голос, который словно раскат грома все вторит одно и то же, громко, настойчиво. Все мертвые тела смотрят прямо на меня, тянут свои руки, по которым ползают личинки, ко мне, и тогда они сами начинают говорить то, что говорит голос. «Это ты виновата в нашей смерти, и никто другой!» «Ты проклята!» «Ты убийца!» «Это твоя вина!» Они окружают меня, я не могу выбраться, я погружаюсь в пучину страха, боли, отчаяния. Я все больше осознаю, что это так, что то, что они говорят — правда. Я убийца, вся вина на мне, это я… Только я и никто другой. Мне точно нельзя было жить дальше… Мне действительно следовало… «УМЕРЕТЬ!»

***

Просыпаюсь в холодном поту и пытаюсь отдышаться. Я озираюсь по сторонам, ощупывая свое тело. Сон был настолько реальным, что мне стало жутко не по себе. Мне действительно казалось, что меня разорвали на части, но вот она я, сижу в кресле, в своей квартире. И, кажется, понимаю, что я, возможно, опять проспала. Я печально вздохнула, вставая с насиженного места и подходя к телефону. Странно. Звонили только пару раз, сообщений не писали. Звонила только Кейт и… Хмурюсь и удаляю уведомления о звонках. Взглянув на время, я поняла, что я не очень то и долго спала. Время четыре часа дня, а рейс в шесть или семь, я точно не помню, но думаю, что мне стоит приехать в аэропорт пораньше. Правда, мне еще нужно заказать такси, ведь я не хотела бы на столь длительное время оставлять свою малышку на парковке аэропорта, так далеко от дома. Я тяжело вздохнула и полезла в шкаф в поисках своей дорожной сумки. Имею предпочтение собирать одежду в них для длительной поездки, потому что убеждена в том, что туда помещается больше вещей, чем в чемодан. Тем более, чемодан сам по себе весит довольно-таки много, так что в дорожной сумке больше плюсов, чем в громоздком багаже на колесиках. Я покидала (на самом деле сложила, я не настолько неорганизованна, как может показаться) необходимые вещи в сумку, думая о том, что, если что, я могу и купить что-то необходимое, или если мне будет лень (или не будет времени) кидать что-то в стирку. И только потом я взяла телефон и перезвонила Кейт. Гудки были отчего-то слишком долгими, но подруга все-таки взяла трубку. — О, привет, блудница! — веселым голосом отвечают мне, а я слышу смех на заднем плане. Что происходит? — Ты, вроде, звонила, да? — спросила я, подозревая, что что-то сейчас идет не так. — Да! — отвечает мне Кейт. Ее голос волнует меня, и я тяжело вздыхаю, ощущая себя тем человеком, которого не пригласили на вечеринку, на которую пригласили всех. — Зачем? — продолжаю задавать я вопросы, потому что подруга что-то не собирается мне сразу выдавать всю подноготную. — Пригласить погулять до отъезда. Мы сейчас пересекаем Троицкий мост. Нил и Энди подшучивают над Мэттом. Так… что еще… А, и вылет через пять часов. Ты куда пропала? — Я дома, — шиплю я сквозь зубы. Я ощущаю разочарование и обиду. То есть она звонила мне только один раз? Когда там происходит такое? Я как обычно все пропускаю. — И что ты там все это время делала? — Я… — Дай-ка угадаю… Ты спала? — смеется Катерина, а я удерживаюсь от того, чтобы не заскрипеть зубами. — Похоже, я попала прямо в точку. — Отлично, — вздыхаю я. — Мои друзья кинули меня. Пока. — Под… — это то, что я слышу, перед тем, как отнять трубку от уха и скинуть вызов. Я печально оглядела свою комнату. Будучи одной я всегда ощущаю жуткую тоску и одиночество, будто бы я потеряла что-то важное. Кейт всегда старалась быть рядом, потому что знает, что после потери того, с кем я жила почти четыре года, с кем я хотела связать свою жизнь, я боюсь оставаться одна. Но сейчас это ощущается по-другому. И начинает ощущаться даже тогда, когда я в компании. В голову врезаются картинки из того сна в такие моменты, и мне кажется, будто бы я потеряла частичку себя где-то там, в этом сне. Отвратительное чувство. Как бы в депрессию не впасть от этого. Мне нужно что-то, что поможет мне сейчас. Но что я могу делать целых пять часов, одна? Я оставляю все свои вещи, которые я собрала, у входа, и понимаю, что мне нужна еще и моя гитара. Я слышу, как вновь звонит телефон, но я не обращаю на это внимания. В данный момент я слишком обижена на Кейт, чтобы отвечать ей. Я иду в прихожую, надеваю кеды, беру ключи и… замираю, ощущая подавляющую чужую ненависть рядом. Это происходит со мной опять. Я ощущаю холод, я начинаю дрожать всем телом. Мне становиться жутко страшно, но я не могу шевельнуться, убежать. Я вздрагиваю, когда что-то ледяное касается моего плеча, и я еле подавляю всхлип. Чужие эмоции давят на меня, становится невыносимо и жутко страшно. Ненависть, гнев, желание отомстить. Все это направлено прямо на меня, и я удивляюсь, как я все еще стою на месте, но не падаю под весом этих эмоций и своего страха. Что-то словно сжимает мое плечо, и я могу поклясться, что чувствую чье-то ледяное дыхание прямо у моего уха. — Алекс-с-с, — шипит нечто, и я из-за паники сжимаю свои ключи в руке так крепко, что чувствую боль, которая меня отрезвляет. Тогда я резко тяну дверную ручку и бегу прочь из квартиры по лестнице, вниз. Уже выйдя из подъезда, я раскрываю ладонь, которая была вся в крови — настолько сильно я сжала свои ключи. Что со мной происходит? Я не думаю, что это какие-то галлюцинации или что-то вроде, потому что это ощущалось так реально. Может быть, я просто схожу с ума? Я понятия не имею, и я не знаю, что мне делать с этим. Все эти пугающие сны и что-то, вроде призрака, преследующего меня… Я точно не попала в сверхъестественное? Мне точно не пора запасаться солью и всегда носить с собой что-то железное, вроде кочерги? О боже, о чем я. Это какое-то сумасшествие, точно. Я просто надеюсь, что этого не повториться вновь. И, кстати, это происходит всегда, когда я одна, отчего моя потребность в компании увеличивается. Опомнившись, я таки иду к машине, откуда достаю здоровой рукой чехол, в котором лежит моя гитара. И вот мне нужно вновь идти наверх, в квартиру. И я не сразу решаюсь на это. Но, с тяжелым вздохом, я все же иду к подъезду и набираю код от домофона. — Саша! — кричит кто-то, я дергаюсь, но понимаю, что это мог быть любой ребенок во дворе, который зовет своего друга, поэтому я благополучно открываю дверь, и уже было хотела войти, как слышу: «Александра, блять!» Уверена, многие мамаши во дворе сильно возмутились этой реплике, но я, придерживая дверь, все-таки оборачиваюсь и чуть не падаю из-за красно-черной бури. Нечто обнимает меня, потом обхватывает мою голову рукой и начинает кулаком тереть мой затылок. — Катерина! — возмущенно бурчу я, пытаясь вырваться из хватки при этом не свернув шею. — Ты, мелкая козявка, какого черта ты бросаешь трубки в самый важный момент. Вот, получай наказание за это! Я хватаю ее свободной рукой за предплечье, пытаясь оторвать ее от себя. — О боги! — восклицает она. — Что с твоей рукой?! И она, наконец, отпускает меня. Мимо проходит мужчина, который, странно на нас покосившись, заходит в подъезд, дверь от которого я до сих пор держу собой. — Что ты здесь делаешь? — вместо ответа спрашиваю я с нотками обиды в голосе. — Брось, чувак, я же как раз хотела взять тебя с нами, вот и пришла. Точнее, я просто пошла чуть быстрее, чем остальные. Они, возможно, как раз скоро окажутся здесь. — Остальные? — пораженно отвечаю я, начиная паниковать. — Хочешь сказать, что скоро здесь будут… — Да, скоро здесь будет Мэтт, — хитро прищурившись, говорит она, и я возмущаюсь, на что Кейт просто отмахивается, а потом неожиданно ловит мою окровавленную руку. — Кровь остановилась, конечно, но стоит обработать, — бубнит она. — Расскажешь ты, или нет? — Какая же ты активная и надоедливая, — фырчу я и оглядываюсь. — Серьезно предлагаешь обсуждать это здесь? Тем более, если я еще с минуту буду стоять и держать дверь, то Анастасия Геннадьевна, та бабушка с первого этажа, которая следит за подъездом, оторвет мне голову. Тогда Кейт берет меня за плечи и отодвигает от двери, которая тут же захлопывается. Я недовольно гляжу на нее, та ослепительно улыбается. Я точно когда-нибудь ее убью. — Поранилась, — отвечаю я нехотя. — Спасибо, капитан очевидность. Я не спрашиваю, что произошло, я спрашиваю, как это произошло, — не отлипает она от меня. Я, конечно, очень благодарна за ее волнение, я ощущаю радость из-за этого, но я не хочу отвечать честно, потому что боюсь, что при всей моей ненормальности, это ей покажется уже слишком, и меня отправят к психологу, а потом и к психиатру. — Просто слишком сильно сжала ключи в кулаке, — пожимаю я плечами, стараясь отвлечь ее от этого своей непринужденностью. — Ты думаешь, что я не буду тебя и дальше допрашивать насчет этого? — спрашивает серьезно Кейт, а потом тяжело вздыхает. — Ладно, потом как-нибудь. Если не хочешь говорить сейчас, то, может, захочешь потом. Я не буду настаивать. — Спасибо, — отвечаю я с улыбкой и замечаю уже довольно-таки дружную компанию, которая направляется к нам. — Подожди. А что этот комарик тут делает? — А… Он теперь в нашей группе. — Вы что, опять принимали решение без меня? — Ну, ты вроде вчера была согласна… — протянула Кейт. — Я не говорила этого! — вскрикнула я, ощущая потребность кинуть сейчас в кого-то гитарой, которую я держу. — Вообще-то… — О чем спорите? — вклинился в разговор Ник. — О комарах, — пробурчала я, и взглянула на небольшую толпу, которая, кажется, ждала нас/меня, переговариваясь и смеясь. Да, хорошо они время проводят. — А, он чувак клевый. И ты теперь можешь, если захочешь, скакать по сцене без гитары, — проговорил Никита, с улыбкой глядя на меня. Ух, знает, как уговаривать меня. — Ладно. Он в группе. Но что насчет этого думает Пит? — О, он остался в отеле и уже начал звонить его родителям и оформлять какие-то бумаги, еще и в уник его позвонил. Короче, он, кажется, воодушевился идеей взять этого парня к нам группу. — Вот повезло чуваку в туалет сходить, — пробурчала я, а затем обратилась к Кейт и Нику сразу. — Я сейчас приду. И, получив кивки согласия, я развернулась и вновь набрала номер в домофоне, а затем зашла внутрь. Оказавшись в квартире, я решила переодеться, потому что я до сих пор была во вчерашней одежде. Потом я обработала рану и перевязала ее бинтом. У меня на самом деле дома чуть ли не аптека, поэтому на каждый случай найдется лекарство — со мной часто случаются несчастные случаи. Я оставила все вещи здесь и, причесавшись, я захватила ключи от квартиры. В этот раз я заперла дверь, при этом настороженно оглядывая коридор. Ничего потустороннего я в этот раз не почувствовала. Я выхожу из подъезда, и меня встречает большая компания из моих друзей и моих кумиров. Наверное, именно в этот момент я чувствую то самое нужное мне удовлетворение и правильность этой ситуации. То, что мы идем куда-то, куда ведет нас Ник, то, что я беспечно разговариваю с Нилом и Брэдом. Это именно то, что должно быть, что должно было произойти. Ощущение, будто все, что было в моей жизни, шло правильно, и что это все вело меня к этому моменту. К моменту, когда я выслушиваю забавные истории о младшем братишке от Уолста старшего. Мэтт на это все жутко обижается и демонстративно уходит, чтобы начать разговор с Энди. Тот рассказывает забавные случаи со мной (видимо, в отместку за то, что вчера я его послала), и мне становилось немного стыдно из-за этого. Ну, например, теперь Мэтт знает, что когда-то я смеялась так, что лимонный сок (ну да, я очень люблю этот сок) пошел через нос. Знаете, не очень бы хотелось, чтобы люди знали об этом. Чуть погодя, Энди начал рассказывать забавные случаи не только со мной, но и со всеми остальными, отчего все мои кумиры перешли поближе к нему, а мы втроем, а именно я, Кейт и Ник теперь шли чуть погодя и придумывали план мести для Андрея. У нас было немало мыслей на этот счет, но мы понимали, что это будет объявлением войны, а Энди просто так это не оставит — против него идти действительно опасно. Поэтому мы просто смирились. Все-таки, смешные истории из нашей жизни показывают нас с другой стороны, больше показывают то, какие мы есть и как к нам относиться. Прогулка была хорошей. Но все хорошее когда-то заканчивается. Хоть мы и провели небольшую экскурсию, все же, в Питере было еще много чего интересного, но, к сожалению, время все ближе подходило к семи вечера. Пора было собираться, поэтому Грейсы уехали в отель, а мы разъехались по квартирам. Мне собирать было уже нечего — я все собрала. Поэтому я, печально оглядев свою квартиру, пошла на выход, поправив сумку на своем плече. Я не верила, что скоро эти два бесконечных дня закончатся. Но в то же время мне хотелось, чтобы они длились больше. Я понятия не имею, почему я вдруг загрустила, ведь это было только начало. Но, кажется, это из-за того, что я чувствовала, будто эти деньки были последними спокойными, перед почти что двумя неделями гастролей. Словно что-то должно было случиться. Но я не знала, что, и от этого становилось только тревожнее. Все-таки, не просто так мне начал звонить Ан… кхем, Моральный Урод. Все-таки, не просто так меня преследуют призраки. Все-таки, не просто так мне снятся эти странные сны. Все-таки, не просто так я начала чувствовать себя еще хуже, будучи одной. Вот виднеется аэропорт, вот я выхожу их такси и закидываю на плечо сумку и в руку беру свою гитару. Вот я иду вперед и вижу свою группу. Регистрация, ожидание, контроль на проходе. Несколько фанатов, которые прощаются с Грейсами и просят автограф. Это все проносится так быстро, что ощущаю я себя уже тогда, когда сижу в самолете, рядом сидит Кейт. Я смотрю в окно на то, как земля все отдаляется от нас. Прощай, Санкт-Петербург и здравствуй Омск. Я гляжу на телефон и включаю свой любимый плейлист, решив погрузиться в себя и свои мысли. Кейт понимающе оставляет меня и продолжает диалог с Ником, не забывая и флиртовать с ним. Серьезно, когда они уже будут вместе, наконец?.. Мэтт решил подремать, Нил что-то обсуждал с Питером и Шоном. Барри что-то делал в телефоне, слушая Дани, Энди болтал с Брэдом. Все были чем-то заняты, и казалось, что полет будет длиться вечность. Я не знаю, но все то время, после прогулки пролетает слишком быстро для меня. Наверное, это из-за моей способности погружаться в себя. Хотя, по сути, это не совсем так. Ведь я не погружаюсь в себя, я словно, не знаю, не нахожусь в этом мире. Я могу идти, ощущать в голове пустоту, а в теле некую расслабленность, просто идти вперед, делая все на автомате и не замечая этого. Словно я здесь и не здесь одновременно. Это странно, наверное, но я так живу уже очень долго. Я не знаю, может, кто-то связывается с моим сознанием, и я на самом деле общаюсь с каким-то разумом, просто не осознаю этого потом? Мне нравится, когда так происходит, в такие моменты я словно отпускаю этот мир и все, что происходит в нем, для меня становиться таким незначительным и не важным. Может, так и бывает у творческих личностей? Может, это наши способности? Может, так мы находим себя и то, что мы создаем? Я хочу верить в это, в то, что это что-то вроде суперспособностей. Меня пробуждает толчком в плечо от Кейт. Мы приземлились, а я даже не заметила этого. Катерина понимающе улыбается моему растерянному взгляду. Я поднимаюсь, вынимая наушники из ушей и складывая их и телефон в карман. Беру вещи и иду за всеми остальными. Я просто делаю все то, что делают остальные, но уже на выходе из аэропорта нам приходится немного разделиться, потому что Грейсов встречали фанаты, и те решили ответить на просьбы своих поклонников об автографах и фото. Петр ведет нас к автобусу, который похож на тот, что встречал Грейсов в Питере. Но в этот раз он, кажется, был побольше. Однако Энди не удерживается от комментария. — Надеюсь, в этот раз уместятся все? Если нет, то я заставлю Кейт сесть на колени к Нику, — слушаю я его реплику и смотрю, как эти двое немного покраснели. — Тогда мест все равно не хватит, — говорю я, пожимая плечами. — Ну, а тебя на колени к Мэтту, — ухмыляется он и еще больше веселится, когда видит, что я покраснела и возмутилась. — Уж лучше я поеду в багажнике! — восклицаю я. — Ну да, конечно, — протягивает Андрей, и Кейт с Ником смеются, а я чувствую себя смущенной. — Нет, в этот раз мест хватит, — произносит Питер, с какой-то хитрецой глядя на меня. Да что они все себе позволяют?! Я фыркаю на все их странные намеки. Я, конечно, никогда не скрывала того, что я, в какой-то мере, восхищаюсь Мэттом. Просто он действительно хороший певец и вообще фронтмен. Это я так считаю, и меня до сих пор огорчают все нападки фанатов, которые его чуть ли не говном поливают. И меня как раз восхищает то, что он, несмотря на все это, борется и пытается доказать, что он тоже чего-то стоит. И если многие считают, что он не подходит этой группе, то я считаю наоборот. Но я веду к тому, что, если я восхищаюсь им, это не означает, что я влюблена в него. Конечно я буду смущена, когда они говорят и намекают на что-то такое, но он мне просто нравится и… О боже, да зачем я оправдываюсь. — Ну что, вперед в отель? Мы рассаживаемся по местам и закидываем свои вещи в общую кучу багажа. Автобус трогается, и вот мы на пути к гостинице. Питер по пути говорит о том, что завтра запланировано у Грейсов и у нас. У нас и у них ожидалось интервью. Я восприняла эту новость как-то не слишком радостно. Наверное, это потому, что время было уже одиннадцать часов вечера, а я очень устала. Похмелье, прогулки, перелет. Плюс опять призрак. Я глядела в окно, на проплывающие мимо пейзажи ночного города. Я слышу, как кто-то подсаживается ко мне, но я не поворачиваю голову в сторону того, кто посмел нарушить мое личное пространство. Наверное, я устала настолько, что даже не осознаю степень усталости. — Все хотел спросить, — доносится до меня английская речь. Этот голос я узнаю всегда. — Что с твоей рукой? Я отрываю взгляд от окна, сдерживаясь от того, чтобы устало потереть глаза. Я гляжу на перебинтованную руку, которая немного пропиталась кровью из-за того, что мне пришлось в этой руке нести гитару. — Просто порезалась. — Как это произошло? — спросил Мэтт, обеспокоенно глядя на меня. — Со мной часто случается подобное, — говорю я отрешенно. — В этот раз я слишком сильно сжала ключи. — Что могло такого произойти, что… — Мэтт, пожалуйста, — шепчу я. — Я устала. — Мне кажется, что это беспокоит тебя. Ты могла бы рассказать мне, все-таки, я тот человек, который уедет через пару недель и уж точно сохранит твою тайну — я заметил, что ты не хочешь говорить об этом. Я чувствую небольшую панику, потому что этот тихий человек на самом деле слишком проницательный. Отчасти. Возможно, он обдумывает поведение людей, наблюдает за ними и внимательно их слушает, пока улетает в свои облака. Я, конечно, уверена, что он тоже иногда ощущает то чувство отрешенности от мира. Но кажется, он может «улетать» и по другой причине. — Как ты заметил? — Просто наблюдал, — пожал он плечами. — Это трудно объяснить, — спустя около минуты молчания говорю я. — Мне кажется, что я схожу с ума. Ох… Именно поэтому я не хочу говорить это. Вдруг ты посчитаешь меня ненормальной. — Что же произошло? — Просто было слишком страшно, — ответила я просто. — И я сжала ключи. Мэтт, ты серьезно… — Ладно. Я не буду уговаривать тебя. Но я уверен, что когда-нибудь ты это расскажешь. Не мне, так Кейт, — он доброжелательно улыбнулся. — Но будь осторожнее. — В смысле? — не поняла я. Он что-то знает? Я встревожилась, потому что… — Ну, ты сказала, что с тобой это часто происходит, — я удержалась от облегченного вздоха. — По правде, я тоже часто бываю рассеян, поэтому не обходится без несчастных случаев. Он тихо засмеялся, а я улыбнулась, потому что сил даже на смех не хватало. — Ты лучше расскажи, это правда, что лимонный сок на тебя влияет, как алкоголь? — спросил он с улыбкой. — Нет. Не совсем, это работает не так, — я улыбнулась ему в ответ. — Он просто настолько кислый, что немного бодрит и, я не знаю, словно повышает уровень адреналина в крови. Алкоголь на меня влияет несколько по-другому… И если я напьюсь, то это будет катастрофой. Я буду все помнить, но я не уверена, что смогу контролировать себя. — Вот как. — Правда, я напивалась до такой стадии лишь один раз. — Во-от как, — протянул Мэтт, и мне показалось, что его глаза зловеще сверкнули. Ой-е, надеюсь, он не написал еще один пункт в планах на меня. Он уже хотел что-то там проверить, насчет того, романтик ли я, мечтатель ли я. Теперь, кажется, в его списке появилось «Споить Алекс». Я постараюсь не попасться на это, потому что кто знает, что произойдет, если я буду в том состоянии и рядом с Мэттом (и я не о том, о чем вы подумали, ребята). — Эй, что за хитрый взгляд, Уолст? — возмущаюсь я и смеюсь. Ладно, окей, кажется, этот человек зарядил меня небольшой энергией. Мне кажется, что у Мэтта хорошо развита эмпатия. — Хитрый взгляд, разве? — Ты что-то задумал, — констатирую я факт. — А, впрочем ладно. Я, кстати, признаюсь, удивлена тем, как мы легко общаемся. — В смысле? — Ну, когда-то я думала, что если встречу тебя… вас. Если я встречу вас, то не смогу говорить так легко, — хах, в каком-то смысле это еще и из-за того, что я не знала английский. — Ну или смогу, но только если проведу с вами больше времени, чем два дня. — Я даже не знаю, что сказать, — проговорил Мэтт. — В смысле, я иногда не понимаю того, что некоторые люди разговаривают с нами как-то уважительно и с этим страхом в глазах. Потому что хэй, ребята, мы такие же, как вы, не нужно так бояться, просто расслабьтесь. — Ну, теперь я это понимаю. Хотя, признаюсь, я несколько нервничала, увидев вас. — Знаешь, это не было секретом. Это действительно было заметно, — сказал Мэтт и, увидев мое возмущенное и одновременно смущенное выражение лица, засмеялся, отчего я обиделась. Надувшись, я сложила руки на груди и отвернулась к окну. — Хэй, не обижайся. Это было мило. — Ну, отлично, — пробурчала я, пытаясь сдержать смех. Но я не выдержала и засмеялась, и Мэтт засмеялся вместе со мной. Впрочем, веселье длилось недолго, потому что мы подъехали к отелю. Отчего-то в такой поздний час фанатов, встречающих Грейсов, было достаточно, поэтому они выходили первыми со своими вещами, измученные, уставшие, но они все равно не уставали улыбаться фанатам. Но они не давали автографы, и я уверена, что фанаты адекватно отнеслись к этому и поняли, что напирать не нужно. Мы вышли вслед, и вокруг нас ажиотаж не был столь большим, поэтому нам легче было пройти в отель. И вот мы стоим в холле со своими вещами и ждем, когда Питер и Шон решат насчет номеров. Точнее, номера уже были зарезервированы, осталось только получить ключи. И вот нам в случайном порядке раздают ключи. На моем этаже так же будут жить Дани, Энди и Мэтт. Остальные на этаж выше, вроде как. Так что мы не так уж и далеко друг от друга. Я заношу свои вещи в номер и ощущаю жуткую усталость. Я даже не переодеваюсь, просто иду к кровати и плюхаюсь на нее лицом вниз. Резкая мысль о том, закрыла ли я машину, резко заглушается звонком телефона. Я достаю его и гляжу на экран. Тяжело вздыхаю и отвечаю. Знаю, что не стоило, знаю, что Кейт за это будет меня бить, но я так понимаю, он не отстанет. — Чего тебе надо? — тяжело вздыхаю я. — Скоро увидимся, детка, — слышу я на том конце и вздрагиваю. Слышатся короткие гудки — абонент сбросил вызов. Я привстаю на локтях и удивленно гляжу на экран телефона. Волна страха быстро проходит, потому что я слишком устала, и думать об этом мне совершенно не хотелось. Лениво стянув штаны и куртку, я, оставшись в одной футболке, забираюсь под одеяло. Смачно зевнув, смотрю на телефон, который я перед тем, как улечься, положила на тумбочку. Мысль о том, что стоило поставить будильник, мелькает незаметно, на периферии сна и реальности, поэтому я благополучно засыпаю, забыв о времени. К черту все это, я хочу спать.