Всего один шаг...

Я стояла на краю. По щекам текли слезы, которые я не могла остановить. До этого я вытирала их, но из-за того, что я не прекращала плакать, и из-за того, что все мои руки были в крови, я просто плюнула — пусть капли скатываются по подбородку и падают вниз, в воду. Я вновь посмотрела туда — было достаточно высоко. Речка, неглубокая, текла там, подо мной, сметая своим быстрым течением некоторые камни с берегов. Этот мост был местом самоубийц. Я никогда не думала, что буду в числе сбросившихся. Хотя у меня было время передумать. Да, я стояла на краю самого высокого моста в моем городе. Почему? Потому что мне было невыносимо, так невыносимо больно, что я захотела это прекратить. Хотелось разорвать плоть на груди до самых ребер, до самого сердца. Хотелось убрать, разорвать эти невыносимые оковы, что сжимали меня, мою грудную клетку так, что было трудно дышать. Но это не получится, я знаю, что ничто от этого не избавит, кроме… смерти. Почему? Почему у меня всю жизнь забирают тех, кто мне действительно был дорог, кого я любила? Это несправедливо, это больно, это ужасно, и это не заканчивалось, смерть за смертью, слишком много крови. Кажется, в моей жизни не было светлых моментов. А сейчас мне просто хотелось смеяться от всей этой глупости. Точнее… Кажется, это называется истерика. Но ведь это все действительно глупо, такого просто не бывает с людьми! Разве может быть что-то хуже? Я ведь словно была проклята. Каждый близкий мне человек умирал. И я действительно стала считать, что я проклята, с самого рождения, когда моя мама умерла, рожая меня. Но у меня были еще отец и сестра. Но смысл в том, что БЫЛИ. Сначала умер отец из-за рака. Это было просто невозможно. Наблюдать за тем, как он медленно умирает, иссыхает, как понемногу его покидают силы. Я никогда не забуду его светлых глаз. Даже в таком состоянии, перед самой смертью, он смотрел с улыбкой. После похорон нас приняла к себе наша тетя. Она была замужем, то есть, у меня еще был и дядя. Единственные родственники, что решились нас опекать. Остальные просто отвернулись, и я никогда не забуду этой подлости, этого предательства. Как бы иронично это ни звучало, потом умерла моя сестра, попав под машину, когда спешила в колледж. А мне тогда было двенадцать. Потерять сестру, которая так меня любила, всегда оберегала и дарила тепло. Я просто не понимаю, как я еще осталась жива, и не задохнулась от боли в груди. Наверное, это потому, что в школе я подружилась с одной девчонкой — Кейт. Она была такой солнечной, такой приятной, и она действительно пыталась осветить мою темную жизнь своим присутствием. Через три года умер мой дядя — авиакатастрофа. Тетя сильно горевала, и не обращала на меня внимания, хотя я пыталась как-то ее утешить, она меня отталкивала и орала на меня. А ведь я любила дядю, он учил меня играть на гитаре, которая после этого происшествия стала потихоньку покрываться пылью. Кейт все так же пыталась вывести меня из глубокой депрессии, потому что мне было невыносимо больно. На мои плечи легла вина, мне казалось, что это я во всем виновата. И тогда появился Джеймс. Умный, обаятельный, светлый Джеймс, который подарил мне столько надежды, столько счастья… Он дарил мне свою любовь, и я ее принимала, и старалась ему ответить тем же. Он мне действительно нравился. И казалось, что с таким парнем, как он, и с такой подругой, как Кейт, я смогу стать счастливой. Ложь. Это была ложь. Все вновь померкло, когда Джеймс умер через пару месяцев после нашего знакомства. Кто-то зарезал его в подворотне, ради двадцати баксов. Ох, Кейт… Как же я была ей благодарна! Она действительно пыталась меня вытащить из этой дыры, из этой тьмы, печали, боли, отчаяния… А я просто не знала, что делать, я боялась, что вновь случится беда. И когда мне было семнадцать, почти восемнадцать, тетя умерла. Она спешила на какую-то там встречу, а такси, в котором она ехала, по дороге столкнулось с автомобилем, неожиданно вылетевшем на перекресток. И вновь… спасибо моей Кейт и ее просто замечательным родителям, которые удочерили меня. Я не хотела этого, потому что теперь точно стала считать, что я — причина всех бед. Именно мои близкие погибают один за другим. Я хотела отгородиться, я постоянно сидела в «своей» комнате. Бессмысленно. Я надеялась, что все обойдется. Но нет. Умерла моя подруга, та, что поддерживала меня столько лет! Умерла при взрыве, в магазине. Там произошла утечка газа. Глупо. Что удивительно, я никогда не плакала. Я побывала на стольких похоронах, я теряла стольких людей, но я ни разу не плакала. И даже на похоронах Кейт. Было невыносимо больно, но нет, мои глаза даже не прослезились. Наверное, я просто перестала чувствовать, я просто стала машиной, бездушной, бесчувственной и холодной машиной. Ох, как же мне хотелось быть веселой девочкой, которая не знает бед, которая радуется жизни. Но это не я. Теперь уже никогда не буду такой. И, думаете, это все? Смерти закончились? Нет. Когда мне было девятнадцать, мой приемный отец, то есть, отец Кейт… Умер. Его застрелили, он был полицейским. А ведь родители Кейт стали для меня родными. И теперь и они уходят из жизни. Я попыталась сбежать, чтобы моя приемная мать не погибла, но нет, она нашла меня, и сказала, что никуда меня не отпустит, ведь я единственный родной кусочек, что остался у нее. Она не хотела терять и меня. Ох… как же она не понимает. Я не хотела, чтобы она умирала, ведь это я… Во всем виновата я — проклятая душа. Через год… Она все-таки пришла к жизни, благодаря мне, я ее вытянула, следуя поведению Кейт, которая была такой солнечной и счастливой. Я играла свою роль, но я… Ох, слишком жестоко. А потом, когда до двадцать первого дня рождения мне оставалось всего ничего, она представила мне своего «парня». Хотя, что уж говорить, моего, можно сказать, будущего отчима. Она была так счастлива рядом с ним, вся светилась. И он был просто замечательным, светлым человеком. Но это все было ложью, потому что месяц спустя… Он начал буйствовать. Сначала простые пощечины, потом уже кулаки, потом избиения чуть ли не до смерти. Моя «мать» не могла что-либо сделать, кажется, она его слишком сильно полюбила. Я лишь удивлялась ее глупости. Я могла сделать что-то, но… нет, что я могла сделать? Я слишком маленькая, слишком забитая горем девушка. Да и он меня избивал так, что я просто не могла что-то сделать. А ведь именно сегодня мне исполнилось двадцать один. И именно сегодня он меня избивал так сильно, так… что этого моя приемная мать не выдержала. Она заступилась за меня. Я пыталась остановить ее, но… Этот мужчина, эта скотина, это отродье просто взял и зарезал ее! Он воткнул ей в грудь нож, а она упала на мои руки. Ее кровь осталась на мне. Я смотрела на то, как она умирает. И я просто не могла поверить в происходящее. Раз — и нет человека. И я видела, как блеск в ее глазах померк. Этот… зверь что-то говорил, но я не слышала. Меня словно парализовала боль. Отчаяние мешало думать. Но потом пришла злость. И тогда, вспыхнув гневом, я взяла тот самый нож и налетела на мужчину. Он не успел что-то сказать, сделать. Он просто задыхался, захлебывался собственной кровью и быстро умер, а я отпустила нож. Он рухнул, а я смотрела на свои трясущиеся руки. Я попыталась стереть кровь, из глаз впервые потекли слезы. И что я натворила?.. Я выбежала из дома, я пыталась утереть слезы, но потом вспомнила о крови на своих руках. И в итоге я оказалась здесь, на краю самого высокого моста в моем грязном городке. Я словно притягивала беды, смерть — моя спутница. И она ненавидит меня, а, может, наоборот, очень сильно хочет получить мою душу, но не может меня убить. Но сам факт, что эта костлявая забирала у меня самых дорогих мне людей… Я видела лишь один выход — умереть самой. Потому что любой, кто ко мне приближается, пытается меня понять, стать близким — умирает. Я не говорю, что в моей жизни не было радостных моментов, но плохого было больше. И вся эта тьма просто поглощает светлые воспоминания. Всего шаг — и это прекратится. Все эти страдания, что преследуют меня с начала моей жизни. Вся боль. Все слезы поглотит эта быстрая река. Я шагну, а она примет меня, заключит в свои объятия, заставив задохнуться. Она поглотит меня полностью, унесет мое тело в небытие. Всего один шаг… И, закрыв глаза, сделав глубокий вздох, заношу ногу над пропастью. Я стою только на одной ноге, держась скользкими из-за крови руками за перила. Я услышала звук тормозов, а потом… — Эй, девушка! — обеспокоенно крикнул кто-то. Я обернулась. Стоя на одной ноге, держась кровавыми руками за перила, я, черт возьми, обернулась. И перед тем, как мои руки соскользнули с перил, до того, как нога съехала вниз, и я оказалась в секундном полете, я успела увидеть обеспокоенное лицо брюнета. Я не успела его разглядеть, запомнить детали, но я точно запомнила то, что у него были черного цвета волосы и пронзительно голубые глаза. И это было последним. Я упала в воду. Все тело прожгла боль, стало неожиданно холодно. Вода тут же обволокла меня, полезла в рот. Течение понесло меня, не давая шанса передумать, выплыть, глотнуть воздуха. Но я бы не смогла, боль сковала тело из-за неправильного приземления в воду. Я не могла пошевелиться, я тонула. Ужасно хотелось вздохнуть, и рефлекторно я это сделала. В легкие тут же попала вода, я закашлялась, пытаясь ее выплюнуть, но она вновь попадала мне в рот, в нос, я пыталась не вдыхать, но я не могла, это получалось рефлекторно. И я чувствовала, как в груди начинает жечь, я чувствовала, как я теряю рассудок. Я уже не вижу ничего. И это все было так мучительно, так ужасно. Когда ты пытаешься вдохнуть, но в легкие вместо воздуха попадает вода. Когда в мозг перестает поступать кислород, и ты медленно умираешь, мучительно, чувствуя это каждой клеточкой тела. Понимаешь, что сейчас ты умрешь, что ты УЖЕ умираешь, и ничто тебя не спасет. И я провалилась в темноту, в такую спасительную, теплую. И вся эта боль ушла, осталась позади. Но эта тьма поглотила меня. Словно заковала в цепи. Невозможно. И все это так глупо.

***

Я уже вечность брожу по темноте. Хотя, я даже не знаю, как это назвать. Но тут было черным-черно. Тут не было ничего, кроме меня. Полная тьма, а я умирала со скуки. И я даже не знала, сколько я тут нахожусь. Возможно даже, что минут пятнадцать, но для меня время, проведенное в этом месте, казалось вечным. И я, просто чтобы чем-то себя занять, шла. Просто шла. Я не знаю, куда, вперед, назад, я просто шла, надеясь найти преграду, или упасть в пропасть. Но нет. Ничего не было. Мысли… Эх, если бы можно было сосредоточиться на одной мысли, но они словно проплывали, уходили, как только я хотела зацепиться за одну. Казалось, в моей голове было столько вопросов, но в то же время было так пусто. И это было невыносимо. Может, я в аду? Но за что? За то, что убила человека и сама с жизнью покончила? Что же, тогда тут мне и место. Но… я же испытала столько боли, неужели я не заслуживаю лучшей жизни? Почему все было так плохо? И почему это продолжается?! Я встрепенулась и резко остановилась. Мысли стали осознанными. Точнее, я действительно смогла сосредоточиться на чем-то. Я удивленно обернулась по сторонам, но здесь до сих пор не было ничего. Хотя, что это там? Впереди виднелась маленькая белая точка. Может, мне и показалось, но я быстрым шагом пошла туда. Но неожиданно я споткнулась, а точка, которая стала чуть больше, начала от меня отдаляться. — Нет! — закричала я, не успев удивиться тому, что теперь я могу еще и говорить. Я встала, но меня словно кто-то не хотел отпускать, словно меня сковали невидимые цепи. И я поняла, что это испытание, для меня. Я должна добраться до конца, несмотря на все преграды. И я поднялась, через силу. Я шла вперед. Я бежала, изо всех сил бежала, хотя меня словно кто-то утягивал назад. А потом донесся шепот: «Ты не сможешь, ты не дойдешь! Ты не способна на это!» — Если я захочу, я сделаю все ради того, чтобы добиться своей цели! — прокричала я. Точка уже стала большим кругом, а потом я увидела дверь. Белую, круглую, как у хоббитов. Это вызвало смешок. Неожиданно рядом с дверью появился парень, махнул рукой в темноту. Тут же все давление пропало, цепи спали. Я подошла ближе к этому странному чуваку, который был одет, как ни странно, во все черное, да и волосы у него были черными. Крашеный, что ли… Стоп! Эти глаза… Это же тот самый парень! — Ты… — начала я, откровенно пялясь на него. Он, увидев выражение моего лица, засмеялся. Я же нахмурилась. — Ты молодец! — наконец сказал он. — Чего? — Тебе дали шанс, и должна была его получить. Тьма, точнее, смерть тебя не отпускала, она хотела тебя проверить. И ты прошла. — А ты кто? — Я что-то вроде стража, — он махнул рукой, типа, не важно. — Ты как-то светишься, хотя одет во все черное. — А… это не моя внешность. Я вообще не имею лица, не имею тела, я просто энергия. Смерть тоже такая же. — Тогда почему именно… — Хм… я думаю, ты потом поймешь. — Вот это звучит жутко. Я всегда не любила эти загадки всяких там магов. И… погоди-ка, я что, все это запомню? — Как сон. — Все, совершенно все будет сном? Все то, что произошло? — Останется только боль и печаль. Таково желание Смерти. Даже этот момент ты забудешь, он будет покрыт дымкой забытья, как любые сны, которые мы не помним отчетливо. — А… — Поймешь все, когда пройдешь через эту дверь. Парень положил руку на ручку двери. Повернул ее, и рукой пригласил меня войти. И я пошла. А когда я проходила мимо него, он что-то прошептал, но я уже не различала слов. Меня тянуло на белый свет. И я шагнула туда, вперед. И тут же провалилась во тьму.