Парадигма любви

- Старший охранник пограничной зоны майор Неверов, - представился невысокий мужчина в камуфляже, покрепче сжав одной рукой видавший виды "Кипарис", и отдал честь. - Вы пересекли границу территории "ЗеЗ-7". Представьтесь, предъявите документы, - и рука так ласково поглаживает курок. Лицо невозмутимое, как будто он профессиональный игрок в покер. Пристрелят нас, как пить дать. И чего убегали, спрашивается? То самое чувство, когда не знаешь, как и что сказать. Поймал себя на мысли, что лучше б это были лазуны: отбились бы, стряхнули их сопли да пошли дальше, ну или б съели они нас, отплевываясь от костей и лишней начинки. А этот стоит, глазами своими мелкими зыркает, а за ним трое чинов поменьше, и тоже "растеньица южные" сжимают в руках, пальцы рожок на 30 патрончиков поглаживают. Виталик же по-военному чётко назвал наши имена, даже с отчествами и годами рождения. - Последнее место пребывания? Регистрация? Чёрт побери, и тут миграционная служба, чувствую себя таджиком. - Меня выгнали из Х-666, - честно ответил я. Брови Неверова удивлённо поползли вверх. - Что ж вы натворили? Вы совершили уголовное преступление? - Если не желать спать всю свою жизнь считается подсудным, то да. Арса меня наказала - выкинула в радиоактивную пустыню, - я говорил честно, пусть будет то, что будет. - Арса? А что это? - вопрос был задан настолько искренне, что я поверил, хоть и с трудом. Ведь в Х-666 меня уверяли, что в Зелёной Зоне властвует именно она. Хотя, если подумать, майор охраны мог и не знать, кто управляет этой точкой, да и всеми островками жизни, оставшимися после апоколЯпсиса нашего. А если он знает, но деланно удивляется, мысленно прокручивая страницы настольной книги палачей. Будет нам такой "Айрон Мейден" Нюрнбергского разлива! Ну и плевать, надо мной уже поиздевались. Чем эти деятели лучше докторов подземелья? - Организация, осуществляющая контроль за разумом обитателей бункеров, запрещающая людям бодрствовать, чтоб лишних движений не делали. Я охраннику бункера Х-666 по затылку томиком Ницше заехал, когда он меня спать уложить пытался! - честно признался я. - Вы серьезно? Давно ли? - из-за спины Неверова выступил молодой человек, почему-то его лицо было мне очень знакомо. Кажется, с ним мы сталкивались в библиотеке бункера, он серьезно изучал Вильмана с его идеями о главенствующей роли религии в области передачи научного и культурного наследия потомкам. Кажется, мы тогда с ним сильно разругались. Нашёл, понимаешь ли, свежие уши, которые в трубочку завернулись при его пламенных речах о служителях культа. - Две недели назад я подал заявление на имя руководителя Х-666, где указал, что хочу быть переведённым в Зелёную зону. Через три дня меня разбудили с той целью, чтоб сообщить положительный ответ. Три дня на сборы, и вот - я здесь. Поскольку в мирной жизни я был, нет, не занудой-церковником, как вы изящно выразились, а военным инструктором, старшим лейтенантом, меня определили в охрану, даже карантина не потребовалось. И никому я сотрясение мозга не устраивал, - парень беззлобно улыбнулся и подмигнул мне. Только плечо Витали, на которое я опёрся, спасло от падения. Наверное, я так отвык от нормальных человеческих лиц, искренних улыбок, а не оскалов в 60 зубов, что почувствовал себя дурно. Не удивился б я, если б нас заковали в цепи или вовсе расстреляли, скалясь во весь ящик с зубами, - это закон постапокалипсиса, а тут... И я продолжаю мысленно царапаться, что вот сейчас нашу бдительность усыпляют, чтоб набросить на шею хомут да потащить в места, где небо в клеточку. - Значит, я неудачник, или сплю. И сон скоро закончится, и я очнусь в проклятущем подземелье на операционном столе, - в отличие от меня, решившего поболтать, Виталик не проронил не слова. Он точно сканировал охрану, вглядывался в их глаза как можно пристальнее, видимо, сам ничего не понимая, едва заметно тряс головой, мол, такого не бывает. - Не спите вы - это точно. Не понимаю вас, - отчеканил Неверов уже с некоторым холодком в голосе. - Вы как с Луны свалились, господа! Вам радиация мозг проела? Из бункеров можно пойти в порядке перевода, это да. Каждому, кому надоедает находиться в состоянии искусственного сна, предоставлено право отправиться в ЗеЗ, точно также, как и вернуться оттуда в любой бункер. Насильно не держат, что за Арса, что за теория всемирного заговора? Возник у меня закономерный вопрос, с чего тогда меня заставляли спать, а потом выпихнули пинком под зад из бункера. Где-то в глубинах моего некогда технического разума прыгала блохой голодной мысль одна: слишком фантастическая, чтоб быть правдой, но слишком всё объясняющая, чтоб быть ложью. - Майор, если вы не верите, детектор лжи в помощь. Или ещё какие способы допросов у вас есть? Пытки там... - Они запрещены конвенцией о правах человека 1953 года, статья 3. - У нас конвенция не ратифицирована, - тут же отбрил я. Наговорить-то можно много что, да только, как мне помнится, плевали на эту конвенцию с большой колокольни. И неправда, что написанное пером топором не вырубишь. Вырубишь, а ещё можно сжечь, можно селёдочку порезать на документе важном... - У вас - нет, у нас - да, - по-военному ответил Неверов. - Минуту, о каком подземелье и операциях идёт речь? Это снова ваш бред? - Какой бред, из меня женщину сделали. Да-а-а-а, глаза у Неверова выкатились из орбит. - Так, стоп, либо вы капитально лжёте, преследуя неизвестные мне цели, либо всё, что вы говорите - правда. Выяснить это можно только одним путём. Прошу следовать за мной, - майор взял себя в руки и махнул рукой. - Убедительная просьба, бояться не нужно. Если вы люди, нормальные люди, не совершившие уголовных преступлений, и не лазуны, то всё у вас будет хорошо. Вы друг другу кем приходитесь? Кхм, и что прикажешь мне, майор, тебе ответить? Начнём с того, что под расстрел по УК РСФСР 1960 года мы давно уже делов наворотили, хотя интересно, а попадает ли убийство лазунов под категорию "допустимая самооборона"? Или лазуны не люди, и к нам применят статью 230.1? Хотя там, по-моему, наказание мягкое - полгода исправительных работ и штраф в размере МРОТ. А если я сейчас брякну про то, кем мы друг другу приходимся, то ещё 121-ую впаяют... Библейский грех, понимаете ли... Этот охранник-церковник как-то нехорошо на меня косится... - Коллеги мы, - прервал свое молчание Виталик, - работали в одной музыкальной группе, дружили, по гастролям гоняли, спали вместе, - басист сделал чисто МХАТовскую паузу и оглядел охранников. Никакой реакции, даже ухом не моргнулии, как говорится, - когда напряжёнка с отдельными местами была. Неверов выразительно хмыкнул, но ничего не сказал. И пошли мы солнцем палимые, странники заблудшие, березками любоваться да травкой под ногами в очередную неизвестность. Как жаль, что мы не умеем общаться телепатически: я столько хочу Виталику сказать, поделиться с ним впечатлениями, надеюсь, он разделит мой внутренний восторг природой. Сколько же он этого не видел? Я-то хоть в осознанных сновидениях, осязал, вкушал, вдыхал... А басист, как в армагеддец угодил, так и всё: мертвые деревья - его верные спутники, да потемневшие от времени фотографии на стене. Да чёрт с этой травой и берёзками! Я чувствовал себя таким придурком, судя по молчаливости Виталика, он тоже ощущал себя не в своей тарелке. Ладно я, лузер №1, который тупо не знал, что можно выбраться из бункера, и спал, пока не кончалось дыхание и физиология не брала верх, но Дуб-то постоянно ходил рядом с возможностью попасть в Зелёную Зону. Неужели ни в одну из вылазок в бункеры - а я сомневаюсь, что он ползал только по холодильникам, - он не видел заявок на отправку в ЗеЗ. Или его настолько посчитали лазуном, что заранее был известен отказ? А если нет никаких заявлений о переводе, и нам вешают лапшу на уши? А зачем? Конкуренты Подземелья ищут новых рабов? И почему ни Неверов, ни кто-то из его подчинённых не обратил внимания, в каком мы виде: что одежда наша кровью заляпана, что лица бледные и замудоханные от и до, да и ещё мы оба пьяные - фляжку-то приговорили. Я б хотел помыслить позитивно, но не хотелось бы поверить в чудо, а потом опять станцевать лезгинку на граблях. И ещё одну фляжку я б тоже хотел, как-то освежает мозги... А то как даст по лбу тот же церковник кадилом с эфиром, так и улетим на крылышках в морфеево царство... А вот проснёмся ли? Это вопрос уже интересный, если да, то где и как? А если чудеса случаются, и за все наши мытарства нам предназначается рай земной? Володя, ты романтик! Хотя, быть может, это лучше, чем внутренне содрогаться и ожидать экзекуции. Мысли же материальны... Пока я думал, врата в Зону неотвратимо наступали. Литая ажурная арка, с обточенными в виде шестигранников пьедесталами, напоминала не то вход в Царское село, не то в замок Дракулы. Сверху арку обвивал дикий виноград, багряным оттенком констрастируя с отполированными элементами, под солнцем казавшимися почти белыми. Я сделал ещё несколько шагов и увидел... самого себя. Ну и видок у тебя, приятель! - Светоотражение, зеркало, - пояснил Неверов, увидев моё несколько обалдевшее лицо. Подойдя к арке, майор тыкнул в незаметный выступ и назвался. Зеркальные панели разъехались, открывая довольно узкий проход. В коридоре нас встретил, по-моему, двойник Неверова, и жестом приказал остановиться. - Дезинфекция, - почти улыбаясь, он рванул рычаг на стене, и нас накрыло белое облако дыма. Почувствовали себя солдатами Норфолкского полка. В плотном мареве я не видел ничего, лишь по дыханию Виталия я понял, что он где-то рядом, и попытался найти его ладонь. Он сжал мою кисть и легко царапнул тыльную сторону. Да, мой любимый, мы рядом. Пусть то, что нас ждёт, будет раем. Прочь сомнения! Газовая атака закончилась также резко, как началась. С лёгким шипением пневматические двери, маскирующиеся под стенку, распахнулись, впуская нас в очередную зону контроля и досмотра. Острое дежа вю овладело мной: нас попросили раздеться, но даже вышли, чтоб нас не смущать. Логики в этом я не уловил, все равно ж зайдут и увидят нас в неглиже. Но с каким же удовольствием я скинул свадебно-окровавленный наряд. - Ну и что нас тут ждёт, как думаешь? - задал я самый сакраментальный вопрос. - Хрен знает, я об этом месте слышал многое, но не видел никогда. - Я думал, ты изучил все уголки за четверть-то века. - Ты понимаешь, какая штука: сколько б я не пытался дойти до Зоны, мне ни разу этого не удавалось. Чертовщина, скажешь? Я пески эти вдоль и поперёк обошёл за столько-то лет, я охотник, в каждый бункер вход найду, выход, правда, не всегда... не всегда с первого раза и первого пойманного охранника. Однажды, - басист замолчал, глянув на дверь, - в одну из первых вылазок вместе с Шу, мы добрались до Б-16, шли туда больше суток. Шу оглушил охранника, пока я копался в морозилке, и нашёл карту с указанием на местонахождения ближайшей Зоны. Через несколько дней мы направились туда, шли строго по карте. Но то ли она предназначалась для врагов, то ли у автора топографический кретинизм, короче, Володь, мы три дня блуждали по пустыням, вода и провиант кончился, самое страшное - спирт выпили. Пески точно играли с нами, кружа голову. Дорогу в пустыне потерять может любой, но, блядь, с картой офицера охраны, где каждый камешек был указан... Это ещё надо было умудриться, но мы справились. Нам показалось, что мы выходим на дорогу к Зоне - уже попадались белые пески и редкие зелёные растения, но через пару минут мы снова оказывались на выженной земле с воронками и каменистыми гребнями. Сначала списали на то, что голову солнцем радиоактивным напекло. Но мы и ночью шли - какой тут сон, когда лазуны уже слюнявчики надели, - да и излучения особенно нет, досрочно напились, не дожидаясь, пока рассветный яд проникнет в тело. Ну не подумай, что вусмерть, нормально так, до золотистых огней в глазах. Было дело подумали, что это и есть огни Зоны... - И не собираюсь, - улыбнулся я. - Я ещё наши гастроли помню! Ты ж после любой дозы путь в гостиницу находил, мой номер, и меня в нём. Даже если я решил переночевать в ванной. - То-то и оно, - Виталик усмехнулся, отчего по его лицу пробежали мелкие морщинки, - парадокс, что домой - в А-8 - мы добрались за пару часов. Веришь или нет, но шагая стопроцентно прямо, мы попросту нарезали круги вокруг нашего бункера. Шу увлекался мистикой, аж загорелся, как огонь бенгальский. Отныне мы шарились по бункерам в поисках карт и указателей "в Зелёную зону - туда". Только нихуя подобного: карты сыскали быстро, а вот дойти - не дошли. Не помню через сколько времени, но мы решили собраться до другой Зоны, даже компас починили, хотя в радиоактивной пустыне он погоду в Гондурасе показывает! Запаслись чуть ли не на неделю, но опять, бля, мимо. - Интересно. ЗеЗ-то эти - аномальные зоны, насколько я слышал, так что не удивительно то, что вы не добрались. Куда интереснее, как мы сейчас оказались тут. - В этом-то и вопрос, Володя... Договорить басист не успел, к нам вошёл Неверов с хрустящим пакетом в руках. Лёгким движением руки он разорвал его, и мы увидели одежду, от которой успели отвыкнуть: джинсовые шорты и белые футболки с изображением раскидистого дуба и вензелем из двух букв "Зет". Естественно, что майор заметил шрамы на моём теле. Да и Виталикова тушка была также исполосована, причём свеженькими, красными, ещё не побледневшими, не затянутыми тонкой розовой кожицей. Скользнув взглядом по нам, он покачал головой, мысленно сам с собой ведя беседу. - Я пробил вас по нашим базам, господа хорошие. Вы, - кивнул он в мою сторону, - действительно являлись постоянно проживающим в бункере Х-666 до некоторой даты. Однако, ваши следы из базы теряются: вы ни умерли, ни сбежали, ни перевелись. Вы исчезли из поля зрения Системы 12 мая сего года. До сегодняшнего дня о вас ничего не известно. В статусе состояния указано, что вы отсутствуете по месту регистрации, проставлен "0" и "минус", то есть вы исчезли, но вас не ищут. - Интересно девки пляшут, - только и смог выдавить я. - А не ищут меня потому, что выгнали из-за непослушания Арсе. Они уверены, что меня съели, но в программу же такое, полагаю, не завести. - Почему же, охранников погибших вносят с пометкой "съели". А вы всё о мифической организации. Хорошо, примем по факту, что вы обитали в Х-666, а теперь здесь у нас, регистрацию поставим, однако, после карантина и медицинского обследования. Меня несколько настораживает ваша навязчивая идея про Арсу - название-то какое выкопали, - и ваши же слова, что из вас сделали женщину. Возможно у вас наблюдается помутнение разума, в следствие длительного пребывания на открытом воздухе. Что касается вас, - Неверов повернулся к Виталику, - у вас ситуация ещё интереснее: по официальным данным вы признаны без вести пропавшим, что в условиях заражённой территории приравнивается к вашей гибели. - Отлично, даже лазуны не говорили мне, что я помер. Я в А-8 жил, а другие бункеры считали, что я лазун или квазикрипер или ещё какая сомнительная тварь, с которой дела иметь не стоит. - В чём-то администрация бункеров действительно права: на сегодняшний день известны случаи, когда человек, подвергшийся облучению, не превращается в лазуна, а внешне сохраняет свой вид, внутри же происходят необратимые процессы. В результате чего такой субъект становится опасным для окружащих его людей. Технология обнаружения, однако, развита лишь в последние годы. Перестраховка, полагаю. - Перестрахуёвщики такие перестрахуёвщики. - Понимаю вас, тяжело одному в пустыне. - Да не один был, второго съели, а потом и Володя добрался до меня, - как-то даже беззаботно заметил Виталя. - А вот дальше-то нам что делать с такими исходными данными, командир? - Отправляться на общую проверку, если карантин не потребуется - а такое тоже может случиться, - будете спокойно жить в ЗеЗ-7, заниматься своим делом, либо придумаем вам дело. - Кажется, где-то я это уже слышал. Общественно-полезный труд и всё такое, - прошептал я. Неверов сделал вид, что не услышал. Всё-таки подозревал я его в чём-то нехорошем, осталось уточнить, в чём. Нехороший какой-то человек, считает, что я псих. Ему б начинку перекроили, посмотрел бы я на него! А мне вот интересно, если тут всё так хорошо, и о Подземелье и слыхом не слыхивали, то через сколько диагност упадёт со стула, заглянув в мой богатый внутрений мир? *** - И это всё-таки больно, - свежая повязка украсила ногу, переливавшуюся всеми цветами синячной радуги - от почти чёрного до бледно-жёлтого. Отдельных красок добавляла зелёнка, фурацилин и цинковая мазь. - И всё-таки садист, - заключение прозвучало со смешком, прервавшимся плохо сдерживаемым стоном - добрый доктор Айболит обмазал царапины и небольшие шовчики йодом. - Рад стараться, мой друг, - сняв перчатки, доктор помог пациенту подняться с кушетки. Последний, отпустив поддерживающую руку, сильно прихрамывая, направился к окну. Ни единого стона, ни жалобы не вылетело больше из его уст: этот человек умел терпеть боль, как физическую, так и душевную, а ещё мог ждать, долго и старательно, чудо или что-то в этом роде. Но повреждение давало о себе знать: мужчина покачнулся, припав на травмированную ногу, но ухватился за подоконник и устоял. - Спасибо, что не перелом. А всё-таки здесь красиво, с земли-то не заметишь такого. Действительно, за окном открывался превосходный вид, мало кому доступный. На землю медленно спускалась ночь: песок темнел, приобретая оттенок мельхиора, мёртвые деревья превращались в гранит, прорезаемый последним лучами солнца. Ещё минуту назад пустыня имела свои черты, неровности, выпадины, гребни камней, сейчас же она превратилась в единое чёрное полотно. И среди этой бескрайней ночи горели огни, точно золотой водопад, они струились и переливались на бархатном песчаном фоне. И неважно, что это были всего лишь лазуны, весь день бродившие под радиоактивным солнцем в поисках новой жертвы, а потому их шерсть и сверкала в темноте. Твари медленно брели в свои логова: кто в образовавшиеся пещеры, кто в вырытые норы, ну а кто в Подземелье. Скрипнула дверь, согнувшись, точно переломленная в позвоночнике, вошла тень, когда-то бывшая девушкой. - Чай, - коротко возвестила она и исчезла в темноте коридорчика. - Двенадцать ингредиентов, сборник полезных и вкусных растений: ройбуш, гибискус, шалфей, сорго лимонное, два сорта мяты, лепестки розы, ежевика, малина, вишня, шиповник, фенхель, - с умным видом перечислил дальний родственник Гиппократа. - Тебе помочь в кресло дойти? - Сам, - сжав зубы, непокорный пациент, подволакивая ногу, добрался до кожаного четвероногого друга и сел, вытянув травмированную ногу. Никакой жалости и сочувствия к себе он не терпел, по крайней мере внешне проявлялось именно так. - А хорош, чай, хорош, сладковатый немного, как наш объект. Что там с ним? - Пока они только добрались, оба. Пустыня коварна, фляжечка пригодилась. Ещё никто ничего не знает. - Скорей бы скорей, вот будет большая неожиданность. Но надо бы майору рот пластырем заклеить, болтает много, хотя удивляется искренне. Станиславский бы порыдал... от счастья. - Заклеим, я даже знаю прекрасного специалиста по этому делу, только он сейчас немного занят: реактивы в лаборатории допивает. - И почему я не удивлён? - Потому что слишком хорошо он знаком. К слову, а что думаешь, если случилась суперфекундация? Что-то там профессор рассказывал?