Casting a Rope

Trent's POV Иззи, привязанный к кровати, выглядел чертовски привлекательно. Его тело было идеальным. Он был сложен почти так же, как я, только выше ростом. Но больше всего в нём мне нравилось его безмолвие. Я такой же. Люблю людей, которые понимают, что действия могут перекричать любые слова. Таким образом, продолжая ползать по его телу, я оказываюсь сверху на его бёдрах. - Хочешь меня? – шепчу я. - Да, - отвечает он, корчась. Около кровати находятся свечи. Я тянусь за ними и беру одну. Затем я беру зажигалку Иззи и зажигаю свечу. Наклонив её над его животом, я позволяю горячему воску капнуть вниз. Я пачкаю воском всё его тело, оставляя нетронутым только член. Кожа краснеет от жгучего воска. Улыбаясь ему, я задуваю свечу, затем отбрасываю её и наклоняюсь для того, чтобы его поцеловать. Моя рука заходит за спину и смазывает мой зад его преякулятом. - Ты точно хочешь меня? - Чёрт, да! – стонет он. Я начинаю медленно насаживаться на него, проталкивая внутрь дюйм на дюймом. - Чёрт, какой ты узкий, - сквозь тяжёлый вздох проговаривает он, двигая бёдрами. - Я не так часто занимаюсь этим, - отвечаю я, располагая свои руки на его вымазанной в воске груди и медленно приподнимаясь, затем опускаюсь обратно. Ему было по-настоящему хорошо. Обычно я позволяю парням трахнуть меня только тогда, когда чем-нибудь сильно обдолбан. Но сегодняшним вечером я чувствовал себя ужасно одиноко. И, как я однажды написал, «I hurt myself today, to see if I still feel». Мне было необходимо почувствовать что-то. Когда ты вообще перестаёшь что-либо чувствовать, это пугает. Я не доверяю этому оцепенению. Мне кажется, я никогда не был счастлив. Часть моего мозга, отвечающая за это, видимо, работает не исправно. Я улыбаюсь только для того, чтобы людям было комфортно. Но что касается меня, я никогда не чувствую себя комфортно и надеюсь найти это чувство везде, где только могу искать. Я начинаю думать, что для меня его не существует. Мне по-настоящему одиноко. Я одинок в этом мире, который попросту хочет унизить меня. Ни один из друзей никогда не был мне настоящим другом. Они все вонзают тебе нож в спину ради собственной выгоды. Даже семья не значит ничего, - все отношения построены на лжи. Нет ничего благородного, честного, правильного или неприкосновенного, и я пытался выместить свою злость на все эти вещи, указать на это пальцем. Но все попытки оказалось бесполезными, потому что ничто не имеет значения в этом мире дерьма. Секс, по сути, не отличался от наркотика. Ты взлетаешь, затем теряешь высоту, и тебе нужно ещё. Однако, в отличие от наркотика, он мог снять напряжение. Перед тем, как я стал супермегазвездой, было не так легко заняться с кем-то сексом. Но в ту минуту, когда я обмазывался кукурузным крахмалом и обматывал вокруг бицепсов рыболовные сети, все вокруг хотели меня. Как и я сам, моя музыка вовсе не несёт в себе счастья. Я притягиваю странных последователей. По большей части это люди с чёрной помадой на губах на фоне бледного лица, с пирсингом, чёрными волосами и в собачьих ошейниках. Но среди них также печальные и одинокие дети, на которых никто не обращает внимания. Это они посылают мне самые душераздирающие поэмы и истории, полные отчаяния. Я стал кем-то вроде мальчика с плаката для подростковых депрессий. Это не было моей целью. Я никогда не думал, что люди отреагируют на меня таким образом. Мне кажется, Иззи понимал это. Он покинул свою группу на пике успеха. Они называли его за это глупым и сумасшедшим, но я понимаю его. - Боже, ты так хорош, - мурлычет он. Я протягиваю руку вниз и начинаю водить рукой по своему члену, затем делаю это быстрее. И да, это чертовски приятно. Иззи умеет толкнуться внутрь осторожно, двигаясь подо мной. Его движения были почти что грациозными. Забавно, ведь он никогда не двигался на сцене. - Я кончаю, - еле проговаривает он и закрывает глаза. Его тело становится неподвижным. Я плотно обхватываю рукой свой член и усиленно двигаю ею по нему, чувствуя пульсацию внутри себя. Горячий молочно-белый поток орошает его грудь и живот, смешиваясь с воском. Чёрт возьми, мне показалось, что у меня помутнело в глазах.