~ * ~ * ~
Ничего не происходило – ничего такого, из-за чего стоило бы Сириусу неотлучно находиться ночами в гриффиндорской спальне. Более того – Гарри понял, что чувствует себя довольно скованно, ведь не все из того, о чем он мог бы поболтать с однокурсниками, стоило слышать крестному. Или Снейпу – Гарри не знал точно, что именно рассказывает Сириус Снейпу, но то, что он как минимум сообщает о том, все ли было спокойно, не вызывало сомнений. Можно было, конечно, спросить об этом самого Сириуса, но Гарри, рассудив, что опасность уже миновала, напрямик заявил Сириусу о том, что с дежурством можно покончить. – Сам додумался или подсказал кто? – ухмыльнувшись, спросил Сириус. – А кто мне мог подсказать? – удивился Гарри. – О том, что ты ночуешь у меня, знаем лишь мы с тобой да Северус. – Мне казалось, что сам до такой глупости ты бы не додумался, – пояснил Сириус. На недовольное ворчание Гарри он только ответил, что вреда от присутствия Бродяги нет, зато польза может быть, да еще какая. И Гарри понял, что придется либо привыкать к постоянным ночным дежурствам Сириуса, либо попробовать поговорить со Снейпом, но немного позже. И, конечно же, забыл. Причина была уважительной и именовалась «Драко Малфой и проклятые заклинания». Невербальные заклинания. Зелье они с Малфоем не испортили, так, слегка недотянули (по мнению Гарри) до идеального, но Снейп был недоволен, и под тяжкий вздох Гарри и мученический стон Малфоя влепил «Удовлетворительно» и назначил на вечер отработку. Сириус лично проследил, чтобы на нее Гарри не опоздал, буквально сдал с рук на руки Снейпу и, явно довольный собой, отправился куда-то по загадочным важным делам. – Итак, – начал Снейп эту отработку, вначале не предвещающую никаких неприятностей, – сегодня вы не будете заниматься ингредиентами или зельями. Сегодня мы с вами займемся заклинаниями. Гарри при этих словах воспрял духом – он уже знал, что отработка заклинаний со Снейпом может быть делом очень увлекательным. И уж точно крайне полезным. – Для начала немного теории, – продолжал Снейп. – Что вы знаете о невербальных заклинаниях? Весь ответ Гарри мог уместиться в одном слове: «Ничего». Зато Малфой, явно рисуясь, долго рассуждал о преимуществах и недостатках, о типичных ошибках новичков, исключениях и прочей дребедени. – Достаточно, Драко, – слегка поморщившись, остановил этот словесный понос Снейп. – Теорию ты знаешь, а как с практикой? – Никак, – помявшись, ответил Малфой. – Мать сказала, что, возможно, займется со мной на каникулах. Как обычно, при упоминании Нарциссы настроение Гарри слегка улучшилось. – Надеюсь, Нарцисса меня простит, – улыбнулся Снейп. – Потому что сегодня мы с вами займемся именно этим. Его лекция была намного интереснее того, что рассказывал Малфой, и Гарри слушал с большим интересом. Правда, закончилась она неожиданно быстро, и Снейп велел отрабатывать заклинания друг на друге: один должен применять условно атакующие, второй – щитовые чары. – Невербально! – подчеркнул Снейп. – И помнить, что через некоторое время вы поменяетесь ролями. И они стали отрабатывать заклинания. Невербально, как и велел Снейп. Через час у Гарри зачесались кулаки начистить Малфою его аристократическую морду – и за глумливые усмешки, с которыми тот накладывал то таранталлегру, то акваменти, и за то, что он гораздо реже Гарри забывался и выкрикивал заклинания, и за то, что вообще пришлось заниматься этими самыми чарами. – Невербально, – манерно растягивая гласные, гнусавил Малфой, – это значит, Поттер, без слов. И вновь швырялся заклинаниями. Впрочем, постепенно у Гарри стало получаться ничуть не хуже – особенно когда он привык не произносить заклинания вслух. – На сегодня достаточно, – наконец сжалился над ними Снейп. – Приведите себя в порядок и можете быть свободны. Невербально! – Да, Северус, – хором ответили Малфой (довольно лыбясь) и Гарри (весьма кисло, ибо с бытовыми чарами у него были некоторые проблемы). В гостиной сидели, тихо переговариваясь, Гермиона и Рон. Гермиона едва заметно улыбнулась, увидев, как Гарри почти вползает в комнату, а Рон сочувствующе засопел и хотел было что-то сказать, но Гермиона тронула его за руку. – Гермиона, – с тяжелым вздохом произнес Гарри. – Скажи, ты знаешь бытовые чары? Друзья переглянулись, и Рон настороженно спросил: – Тебя по голове не били? Гарри задумался, честно пытаясь вспомнить, но Гермиона рассмеялась и, слегка толкнув Рона в бок, произнесла: – Конечно, знаю. Только давай ты сначала выспишься, а потом будем о них говорить, хорошо? – Хорошо. Гарри благодарно улыбнулся и побрел в сторону спальни. – Рон, ты идешь? Гермиона честно выполнила обещание – показала Гарри несколько простеньких заклинаний, самых, по ее мнению, необходимых: причесаться, почистить и погладить одежду. Рон ворчал, что на эту ерунду жалко тратить время, но Гарри добросовестно выучил, ибо не хотел в следующий раз выглядеть таким идиотом, как уже успел себя показать. И пусть у него пока не получалось так же легко и небрежно приводить себя в порядок, но у Малфоя уже не получится скорчить гнустную рожу при виде того, как пыхтит Гарри, пытаясь вспомнить то, чего не знал раньше. Впрочем, Малфой нашел повод: он критиковал Гарри за то, что тот забывался и выкрикивал заклинания вслух (что случалось все реже и реже), то, как он держит палочку, двигается, говорит… – Я его уже, кажется, ненавижу, – в сердцах пожаловался Гарри Снейпу после очередной «отработки». – Больше, чем раньше? – уточнил Снейп, и Гарри задумался. Раньше он считал Малфоя мелким спесивым засранцем, сейчас же, проанализировав все, что успел узнать о нем, с неохотой вынужден был признаться самому себе, что у Малфоя есть повод для задирания носа. Он знал много различных заклинаний и, что более важно, умел применять их с максимальной выгодой. Понятное дело, что будь у той же Гермионы родители магами, она с легкостью заткнула бы за пояс многих чистокровных, но… – Ты не прав, – покачал головой Снейп, когда Гарри поделился с ним своими размышлениями. – Драко любит покрасоваться, и потому действует не так эффективно, как мог. Знает он, конечно, больше тебя, но применяет далеко не все, что хранится в его памяти. – То есть мне стоит засесть в библиотеке и зубрить? – невесело усмехнулся Гарри. – Нет, для начала тебе стоит отточить владение теми заклинаниями, которые ты уже знаешь, – посоветовал Снейп. – И не бояться применять их не так и не тогда, когда от тебя этого ожидают. – Например? – Об этом мы поговорим позже, – пообещал Снейп. – А пока тебе стоит поспешить к себе – скоро отбой. И я дежурный преподаватель.~ * ~ * ~
Северус шел по коридорам Хогвартса. Конечно, можно было бы заниматься каким-нибудь вечерним рутинным делом, периодически заглядывая в карту, но во время ходьбы думалось лучше. Коридоры давно уже были настолько знакомы, что по выбоинам в полу и трещинам на стенах Северус легко мог определить, где именно он находится. Так что во время вечернего обхода замка Северус обычно просто размышлял – он не мог себе позволить унестись мыслями во время проверки контрольных или в лаборатории. Сейчас же мысли накатывали одна за другой. Возрождение Темного Лорда все еще оставалось главной проблемой. Скорее всего, таковой она будет недолго – до того момента, когда Лорд все же вернется. И тогда проблемой станет сам Лорд. К сожалению, ни Северусу, ни Люциусу пока не удалось понять, как именно произойдет возрождение, хоть они и добросовестно прошерстили библиотеки Малфой Мэнора, Снейпа и Запретную секцию библиотеки Хогвартса. Оставалась еще надежда на библиотеку Блэков, но когда они еще попадут в нее? Блэк отнюдь не рвался в свой дом, а без него входить в семейное гнездо параноидальной семьи темных магов не решался ни Северус, ни Люциус. И это тоже было проблемой. Однако нежелание Блэка вернуться в родовое гнездо было не столь важным, как то, что происходило с Гарри. С самим Гарри, впрочем, все было почти в порядке, а вот с его кровью… С тем образцом, который взял Северус после нападения Питера, творилось нечто странное. Кровь в пробирке то густела, то становилась жидкой, то меняла цвет. Северус педантично вел журнал, фиксируя все изменения. Конечно, он не мог наблюдать за образцом все время, но ему помогали два эльфа. Наблюдал Северус и за самим Гарри, но ничего необычного ни с подростком, ни с его кровью не происходило, и это вселяло надежду на то, что предпринятые Северусом меры имели успех. И это касалось не только устранения последствий нападения крысы, но и других вещей. Например, изменились отношения между студентами Гриффиндора и Слизерина. Нельзя сказать, чтобы старательно стравливаемые в течение нескольких лет подростки стали друзьями. Однако откровенной вражды только потому, что кто-то учится на красно-золотом, а кто-то на зелено-серебряном уже не было. Конечно, неприятие осталось, но, по крайней мере, на занятиях студенты научились сдерживать себя. Впрочем, Северуса больше интересовало два представителя вышеупомянутых факультетов. Конечно, Гарри Поттер и Драко Малфой вряд ли когда-нибудь станут друзьями, но уже то, что их вражда перешла из плоскости межфакультетской в межличностную уже можно считать победой. И, кстати, случай был не единичный. Северус вспомнил, как был удивлен на Святочном балу, узрев пару Уизли – Паркинсон. Ему казалось, что враждебность к слизеринцам у представителей семейства Уизли чуть ли не наследственная, и она усугублялась тем, что все члены семьи Уизли были страстными поклонниками квиддича, а потому по определению недолюбливали противников. Однако сын бескомпромиссной гриффиндорки Молли Прюэтт и магглолюбца Артура Уизли пригласил на свой первый (Северус был в этом уверен) бал чистокровную слизеринку Панси Паркинсон. И она приняла приглашение, отказав нескольким представителям своего факультета (об этом Северус услышал во время патрулирования). Более того, Панси не казалась огорченной или расстроенной, даже когда партнер наступал ей на ноги. Последняя составляющая Золотого трио тоже не переставала удивлять. Правда, в отличие от прошлого года, в хорошую сторону. Явно впечатленная теми знаниями, которые она получила во время подготовки к балу, Гермиона Грейнджер решила организовать в Хогвартсе кружок для магглорожденных и маггловоспитанных по изучению этикета мира магов. Пообещав предоставить директору развернутый план и список приглашенных лекторов, Грейнджер уже успела заручиться поддержкой не только преподавателей, но и студентов, готовых поделиться своими знаниями. «Посмотрим, что из всего этого получится, – решил Северус, заканчивая обход замка. – По крайней мере, это лучше, чем обдумывать шалости или копить злость». Еще одной заботой было последнее задание Турнира. Насколько Северус знал, в этом году, вопреки сложившимся правилам, решили задания делать не смертельными, а просто опасными. Впрочем, если забрать яйцо из кладки драконихи – задание опасное, то какое тогда может считаться смертельным? Что еще придумают организаторы? Альбус загадочно молчал, с мадам Максим Северус на эту тему не общался, а Каркаров с некоторых пор в разговорах старательно избегал любых тем, кроме обсуждения учебной программы и поведения слизеринцев на занятиях ЗоТи. Остальные организаторы были вне досягаемости – Людо Бэгмен вообще не появлялся в Хогвартсе, а Барти Крауч-старший все еще был в Мунго. Там же был и Аластор Грюм, что не могло не радовать Северуса. Старый параноик получил по заслугам, не помогли ни опыт, ни превозносимая им постоянная бдительность. Попасться в ловушку и быть заточенным в собственном сундуке, подумать только. И ладно бы к кому-нибудь из опытных Упивающихся. Нет, угодить в плен к пусть и талантливому (просто так Метка не дается), но вчерашнему мальчишке! Северус был уверен, что побег из Азкабана Крауча-младшего не был бы столь успешен, не приложи к нему руку родители. Узнав детали побега, Северус даже немного зауважал Крауча-старшего, но ненадолго, ибо это не искупало предательства собственного сына. «А как бы я поступил в такой ситуации? – думал Северус, уже сидя у камина в гостиной. – Допустим, я и Гарри окажемся по разные сторона баррикады. И мне придется решать, что делать…» Он уставился на пламя, полностью погрузившись в размышления. Камин уже почти угас, когда Северус пошел спать, но так и не пришел к какому-либо однозначному решению.~ * ~ * ~
Снейп не переставал удивлять Сириуса. На этот раз удивлялся… да что там говорить, немного восторгался и слегка завидовал Сириус тому, что Севу удалось пробить стену под названием «Окклюменция». Конечно, Гарри овладел всего-навсего кое-какими начальными навыками, но ведь овладел! – Я педагог, Блэк, – ухмыльнулся Снейп, когда Сириус поделился с ним своими мыслями. – Я преподаю не первый год, причем такой опасный предмет, как зельеварение. Сириус невольно фыркнул – с его точки зрения, ничего опасного в зельях не было. – О Мерлин, – закатил глаза Снейп. – Что будет, если в зелье от фурункулов добавить иглы дикобраза, не снимая котел с огня? Он уставился на Сириуса в ожидании ответа. Сириус же нахмурился, припоминая рецепт, потом вспомнил особенность игл, некоторые свои школьные проделки и воскликнул: – Рванет же! – Отвратительно тебе по зельеварению, Блэк, – ухмылка Снейпа стала наимерзейшей. – Начнет выделяться дым зеленого цвета, средней степени токсичности и оставляющие при попадании на кожу весьма болезненные волдыри. – У нас взрывалось, – упорствовал Сириус. – Потому всего-навсего отвратительно, а не тролль. Взрываются иглы в некоторых других зельях. Позже Сириус упомянул это зелье и иглы при Гарри, и тот, морщась и тяжело вздыхая, рассказал про то, как их курс варил это зелье. – И Сев тебя наказал? – вознегодовал Сириус. – Вот просто за то, что ты не сделал того, что не знал? Гарри развел руками, но потом добавил, что сейчас большинство разногласий между ним и Снейпом так или иначе улажено, трагического недопонимания становится все меньше и меньше, так что зачем вспоминать такую седую древность? – Но Северус прав, зельеварение – наука опасная, – после недолго паузы произнес Гарри. – Правда, понял я это совсем недавно. И не только потому опасная, что можно яд приготовить. Все эти ошибки во время приготовления… – Слышу глас не мальчика, но мужа, – заметил Снейп, входя в гостиную. – Что, впрочем, не защищает оного мужа от невнимательности и ошибок. – Я был внимателен, – тут же вскипел Гарри. – Это Малфой… – Достаточно, – веско произнес Снейп. К сожалению, Гарри не замолчал. И Сириус невольно стал свидетелем грандиознейшего скандала. Гарри проорался и вылетел за дверь так, словно ему отвесили нехилого такого пинка, а Снейп, к концу разговора цедившицй сквозь зубы полные яда реплики, уселся в кресло и мрачно уставился перед собой. Повисшее в комнате молчание словно подернулось инеем. Сириусу стало казаться, что еще немного – и дыхание будет сопровождаться облачком пара. Глухо тикали часы. Наконец Сириус не выдержал и тихо произнес: – Сев… – Помолчи, Блэк, – тут же отреагировал Снейп. – Он еще совсем мальчишка, – все также тихо продолжил Сириус, словно не слыша его. – Он старается быть взрослым, но… – Ты его защищаешь? – снова начал закипать Снейп, уставившись на Сириуса немигающим, каким-то давящим взглядом. – Нет, не защищаю. Он не прав, но чтобы понять это, ему нужна будет помощь, – Сириус тяжело поднялся с дивана и пошел к камину. – Может быть, он обратится ко мне, и я тогда постараюсь донести до него… свое видение ситуации. Но если Гарри придет мириться – пожалуйста, постарайся не оттолкнуть его. Воспоминания о прошедшем вечере долго не давали Сириусу уснуть, а когда он забылся тяжелым липким сном, ему вполне ожидаемо приснился Азкабан. А утром Сириус нашел на коврике у камина записку. «Я постараюсь. Спасибо».~ * ~ * ~
Новая жизнь нравилась Гарри гораздо больше старой. В той, уже почти забытой жизни у него были друзья, Хогвартс – и это, пожалуй, было единственным светлым пятом, которое не могли омрачить такие вещи, как ненависть Снейпа и подколки Малфоя. Даже Волдеморт не мог до конца убедить Гарри в том, что в жизни есть место хорошему. Да что там Волдеморт – даже Дурсли не смогли. В новой жизни же у него были не только друзья – у него появилась семья, и Гарри впервые понял, почему за нее не жалко умереть… Но бывали моменты, когда старая жизнь возвращалась. Например, с ехидно отпускающим замечания Снейпом, снятием баллов с Гриффиндора за малейшую провинность и злобным шипением Малфоя. Именно Малфой первым и не выдержал. Он подстерег Гарри в коридоре вечером, внезапно материализовавшись из тени оконной ниши. – Постой, Поттер, нам надо поговорить. Рон набычился и стал было закатывать рукава, но умница Гермиона тронула его за руку и что-то шепнула. Рон засопел, но смолчал. Гермиона же тихо спросила: – Он знает? – Да, – вздохнул Гарри. – К сожалению. Идите, я вас догоню. – Гарри, если эта белобрысая моль… – начал было Рон. – Поттер, я хочу поговорить с тобой, а не твоими заступниками, – кривя губы в неприятной улыбке, процедил Малфой. – Идем, Рон, – потянула Рона за рукав Гермиона. – Ты обещал мне рассказать о созвездии Орион. Малфой молча смотрел им вслед, а Гарри разглядывал пол у себя под ногами. Он догадывался, о чем именно так жаждал пообщаться Малфой и понимал, что разговор будет нелегкий. Гарри слишком привык к Снейпу новому. К человеку, который вынуждено играет роль мерзкого учителя, охотно пользующегося кнутом и приберегающего пряник лишь для своих любимчиков. К человеку, к которому можно прийти с почти любым вопросом и получить ответ. Именно поэтому возвращение Снейпа старого оказалось таким болезненным. Рон, пожалуй, ничего не заметил, зато Гермиона тревожно поглядывала на Гарри. На Снейпа же она смотрела внимательно и, как показалось Гарри, почти умоляюще. На вопрос, что случилось, Гарри ответить не захотел. И уже не мог точно приспомнить, из-за чего они поругались. Из-за какой-то мелочи, это точно – самые громкие скандалы случаются именно из-за этого. Но от этого на душе становилось только горше. – Мне плевать, что ты там учудил, – дождавшись, пока они останутся наедине, произнес Малфой, – но я не собираюсь по твоей вине терять баллы. – Так не теряй, – огрызнулся Гарри. – Зелье сегодня запорол не я, – сузил глаза Малфой. – И вчера тоже. – Да пошел ты! Гарри развернулся, собираясь уходить, но Малфой ткнул появившейся невесть откуда палочкой ему в грудь. – Это ты пойдешь, Поттер, – зашипел он гадюкой. – Пойдешь и возьмешься за ум. Будешь зубрить рецепты, готовить домашние задания и варить зелья. А еще ты… Гарри уставился на него так, словно видел впервые. Именно сейчас он впервые окончательно осознал, что перед ним сын Нарциссы Малфой. Женщины, перед которой втайне благоговел Гарри. Именно так она смотрела на своего якобы беспутного муженька – презрительно щуря прекрасные глаза и брезгливо изгибая губы. – Эй, Поттер, с тобой все в порядке? Малфой уже не тыкал в него палочкой. Он смотрел как-то растерянно и недоумевающее, поглядывая чуть сверху вниз и слегка наклонив голову. – Да, – хрипло прошептал Гарри. – Наверное. Я… – Какая неожиданность, – раздался за спиной голос Снейпа, и Гарри вздрогнул. – Мистер Поттер и мистер Малфой. – Да, сэр, – нестройным дуэтом обреченно произнесли оба студента. Гарри совсем некстати вспомнил, что скоро отбой, а Снейп, скорее всего, дежурный преподаватель. Впрочем, даже если это не так – впереди, скаля зубы в ехидной усмешке, все равно маячит новая отработка, и на этот раз не уютное перебирание ягод и не занятие окклюменцией. Наверняка это будут флоббер-черви или еще что-то такое же мерзкое. – Профессор Снейп, я хотел бы, – начал было Малфой, но Снейп отмахнулся от него, не глядя. И Гарри решился. Он уже почти до смерти соскучился по своему опекуну, по посиделкам у камина и по всему тому, что зовется домашней обстановкой. – Северус, я хотел извиниться… Снейп нахмурился, а Малфой обреченно простонал: – Теперь точно все… – Мистер Малфой, вы можете быть свободны, – едва заметно дернув уголком рта на реплику Малфоя, произнес Снейп. – Мистер Поттер, вы идете со мной. – Пиши завещание, идиот, – прошептал Малфой и исчез, а Гарри пошел вслед за Снейпом, изредка поглядывая на его спину и пытаясь понять, что его ожидает в кабинете. Однако Снейп прошел мимо поворота в кабинет зельеварения, прошел мимо двери в кабинет декана Слизерина и, распахнув дверь, застыл на пороге своих личных покоев. Гарри, понурив голову, дотащилося до дивана и осторожно опустился на него. – Весьма неосмотрительно с вашей стороны, мистер Поттер, – тщательно запирая дверь, веско произнес Снейп, – пренебрегать элементарными правилами конспирации. – Ты меня теперь точно не простишь, да? – тихо спросил Гарри. – Еще скажи, что снова верну Дурслям, – ответил Снейп после такой долгой паузы, что Гарри уже стало казаться, что больше Снейп с ним не заговорит никогда. – Глупый мальчишка. – Он сел рядом на диван и посмотрел на Гарри. – У меня, как ты понимаешь, небогатый опыт опекунства, но я все же понимаю, какая ответственность… – Будем учиться вместе, да? – невпопад спросил Гарри. – Будем, – согласился Снейп. Через полчаса Гарри грел невесть когда успевшие озябнуть руки о чашку с горячим чаем и слушал негромкий голос Снейпа. -…и тогда понял, что не хочу потерять то, что мы с таким трудом выстроили. – Угу, – вздохнул Гарри. – И я вновь вспомнил семью Краучей, – Гарри бросил быстрый взгляд на Снейпа и увидел горькую улыбку. – И пошел к тебе. Сказать, что мне не важно, кто из нас был тогда прав. Главное, что между нами вновь оказалась стена, и только мы сможем ее разрушить. Гарри вздохнул. Снейп вновь оказался умнее его, Гарри – он сам решил сделать шаг навстречу, а Гарри лишь поддался порыву. – Возможно, между нами еще не раз возникнет недопонимание, но… – Но мы будем помнить о Краучах? – вырвалось у Гарри. – Глупый мальчишка, – Снейп уже улыбался. – Лучше мы будем помнить этот вечер. – И огонь в камине, – подхватил Гарри. – И то, что Малфой тыкал в меня палочкой, заставляя помириться с вами. – Вот как? – удивился Снейп. – Ну, я бы и без него пошел, – поспешил добавить Гарри. – И не совсем помириться, а скорее, делать все, чтобы не терять баллов… – Пожалуй, стоит ему вернуть потерянные сегодня баллы, – произнес Снейп. – Эй, так нечестно! – запротестовал Гарри почти искренне. – Извинялся я, а баллы ему? Это что, справедливость по-слизерински? Они оба расхохотались, и Гарри с облегчением понял, что новая жизнь действительно лучше старой.