Последняя игра Окделла

Глава 26. Суд. - Обвинение вызывает Фердинанда Оллара. Низвергнутый король вошел в зал, говоря о чем-то веселом с собственным конвоиром, тот послушно кивал в нужных моментах и явно чувствовал себя неуютно, но Фердинанда это не беспокоило, он лукаво улыбался и продолжал болтать. Звякнули цепи – Алва поднялся со скамьи. Оллар на ходу махнул тому рукой и бодро прошел на отведенное ему место, только у самой кафедры спустив зверька, что сидел у него на руках, и лишь после этого посмотрел на присутствующих. - Обвиняемый, сядьте, – спокойно произнес супрем, стараясь не смотреть на южанина, в глупой попытке сохранить хоть часть собственного достоинства. - Я обещал встать в присутствии государя, - легко произнес кэналлиец, даже не глянув на говорившего. - Бросьте, герцог, - хихикнул Фердинанд, осматривая отведенное ему место и явно оставаясь довольным им. – Насколько я помню, от трона я отрекся. Хотя, конечно, меня и не спрашивали, во дворце только Вы брезговали подделывать мою подпись, маршал, но тем не менее не будем ставить собравшихся в еще более смущающее положение, чем уже есть. - Как Вам будет угодно, Ваше Величество, - помедлив, произнес герцог, не сводя своего взгляда с Оллара. То, что Алва видел перед собой, ему не сильно нравилось, но он никак не мог понять, в чем же подвох. Монарх выглядел хорошо, явно был бодр, движения у него были привычно порывистые, и даже, кажется, успел пригубить любимую Кровь, вон как румянец играет на щеках. - …Помилуйте, сударь! – возмущался тем временем Фердинанд. – Дорак столько болтал, что за ним даже писчий не успевал записывать, где мне-то запомнить все, что он говорил, но могу сказать с уверенностью, что за все те годы, что мы с ним были знакомы, в нем ни разу не просыпался кровавый маньяк, что стремится истребить большую часть старой, да и новой, знати. Хотя пару раз эти рыжие его так доставали, что он грозился сослать весь их табор в Надор к Окделловой матери, прошу прощения, герцог, но дальше слов, никогда не заходил. Хотя зря, конечно, парочку особо рыжих все же стоило бы туда отправить. Уверен, суровые северяне нашли бы им прекрасное применение, как нашли его… Рокэ удивленно замер, король никогда не позволял себе подобных высказываний, предпочитая вуалировать свою злость за недальновидностью и напускной глупостью, а не за ехидством, как сейчас. И хотя, конечно, это можно было списать на страх, но верилось в подобное с трудом, Оллар прекрасно умел сдерживать свои истинные чувства и речи, и у него не было ни одной причины говорить сегодня все, что он думал на самом деле. Он прекрасно понимал, что суд - фикция и что, что бы он ни сказал, это ничего не изменит. Ворон будет приговорен к смерти. Тем временем на скамью к Алве легко вспрыгнул белый зверь. Он недовольно повел носом и брезгливо дернул задней лапой, после чего по-хозяйски боднул левую ладонь маршала, призывая себя погладить. Тот послушно опустил свою руку на лобастую голову, большим пальцем почесывая между глаз, от чего ызарг довольно зажмурился и расслабил вздыбленную на загривке шерсть. Кэналлиец посмотрел на зверька. Честь никогда не ездил во дворец и терпеть не мог шумных сборищ, к которым причислял даже общество троих незнакомцев, когда же попадал в толпу без своего хозяина, начинал орать как кошка весной и бросаться на особо непонравившихся людей. Да и вообще на руки не шел ни к кому кроме самого мальчишки и иногда Алвы, а тут позволил себя не только втащить в замкнутое пространство, набитое битком незнакомцами, так еще и въехал на руках незнакомца, а потом тихо пробрался к месту, где был маршал. Рокэ недоверчиво перевел взгляд на судей этого балагана. Эпинэ хмурил брови и старался не смотреть на говорившего короля, но все же постоянно к нему возвращался и от этого хмурился еще сильней. Придд отводил глаза и делал вид, что каменная кладка занимает все его внимание и мысли. Он являл собой живое воплощение своей же стихии, но Валентин был слишком похож на брата и его, так же как Джастина, выдавали руки, что были слишком бледны и напряжены. Окделл же… Окделл напоминал каменное изваяние, которое вполне бы могло носить броское название: безумие. Он еще с утра выглядел паршиво, с залегшими тенями под глазами и пустым взглядом, но сейчас все стало в разы хуже. Глаза потемнели, став того же цвета, что и тени под ними, щеки впали, а сам он весь посерел, словно жизнь за те пару часов, что он просидел на суде, успела его покинуть если не полностью, то большей частью точно, казалось, что мальчишка даже сумел стать меньше ростом и при этом постарел на тысячу жизней вперед. - … Помилуйте меня от своей глупости! Королев не убивают во время бунта, их травят в собственных будуарах, если сильно раздражают, то еще и вместе с любовником… Ворон резко подскочил со своего места. - Ваше Величество… - произнес он, не повышая голоса, но от того не менее зло и угрожающе, страшная догадка едва не сорвалась с его губ. Свергнутый король нехотя оторвался от красного лица Кортнея и замолк на полуслове, после чего его взгляд метнулся к мальчишке, а улыбка медленно сползла с его лица. - Не стоит, герцог, - непонятно к кому конкретно обратился Оллар, но продолжая смотреть на надорца. – Возможно, впервые в жизни я совершаю действительно правильный поступок и даже не чувствую сожалений по этому поводу. Так прошу Вас, оставьте мне эту малость. Кэналлиец прикрыл глаза и сел на место, Честь тут же этим воспользовался, забравшись к нему на колени и сворачиваясь там клубком, непривычно грустно поскуливая ему в живот. Окделл выпрямился и, кажется, впервые за весь день глянул на трибуну свидетелей, впрочем, хватило его ровно на три секунды, после чего мальчишка, схватившись за ворот, тяжело задышал, раскашлялся и выскочил из залы, забыв прихватить свою трость. - Итак, на чем я остановился? – спокойно продолжил Фердинанд, проводив надорца взглядом. - Ах, да! На желании Дорака избавиться от моей жены… *** - Ты плохо выглядишь, - заметил Альдо, отрываясь от бумаг буквально на пару секунд. - Мало спал, к тому же в зале суда холодно, - легко пожимает плечами Дик, без приглашения усаживаясь в кресло напротив письменного стола. – Боюсь, такими темпами к концу суда я вовсе слягу с лихорадкой. - Мне казалось, что северяне должны быть более устойчивы к холоду, - хохотнул Ракан, откидываясь на спинку стула и все же откладывая документы в сторону. - Для более морозостойких северян придумали надорскую болезнь, чтобы южанам болеть было не так обидно. - Наслышан… но боюсь, тебе придётся отложить свои приступы кашля, как и лихорадку, ты мне здоровым нужен, – улыбнулся сюзерен, поднимаясь со своего места и начиная медленно обходить стол. – Я долго думал над твоими вчерашними словами о том, что ты толком не занят, и решил, что ты прав. В конце концов, ты мой Повелитель Скал и к тому же цивильный комендант, ты не единожды доказал свою верность и преданность мне, а я слишком долго обижался на тебя из-за расторгнутой помолвки. - Альдо, я… - начал Окделл, пытаясь встать со своего места, но блондин положил ему на плечо руку, тем самым заставив сесть на место. - Я все понимаю, Дик. В первую очередь ты думал о благополучии своей семьи, и я не могу сказать, что не понимаю тебя. Будь я на твоем месте, не уверен, что поступил бы как-то иначе, но теперь все это в прошлом. Обиды забыты, ты в своем праве, и именно поэтому я хочу, чтобы ты приступил ко всем своим обязанностям цивильного коменданта, в том числе и по сопровождению преступника Алвы. - Правда?! – восторженно произнес Ричард, смотря на короля снизу вверх из-за того что руки последнего все еще были на герцогских плечах. – Я не подведу тебя… Вас, мой король! - Я очень на это рассчитываю, а теперь ступай, заседание скоро продолжится, а ты и так пропустил большую его часть из-за кашля. - Да, - радостно произнес Окделл, вскакивая со своего места, и бодро хромая к двери, но все же у последней он замер и произнес: – Спасибо, Альдо. Правда, спасибо, ты даже не представляешь, как много это для меня значит. Я сейчас же займусь подготовкой людей для сопровождения Алвы. Король улыбнулся: - Это тебе спасибо, Дик… За все спасибо. *** - Боюсь, у нас больше нет времени на подготовку, - задумчиво произнес Ричард, почесывая щеки своего любимца и стараясь не смотреть на трибуну свидетелей, где соловьем заливалась жена аптекаря, что потеряла своих детей во время Октавианской ночи. Женщину было откровенно жаль, как и ее детей, но слушать, как супрем буквально навязывал ей нужные ему высказывания было противно. - Что случилось? – еле слышно произнес Придд, пользуясь тем, что он был ближе всего к Окделлу и дальше всего от Карлиона. - Боюсь, мы недооценили самоуверенность… самоназваного короля, - произнес северянин, скрупулёзно подбирая слова на случай, если их разговор будет кем-то подслушан, хотя это было лишним. Трибуна судей была удалена от зрителей на десяток бье, супрем же свое ложе и вовсе не занимал, расхаживая чуть ли не по всему залу суда, а граф был полностью поглощен слушаньем и не обращал внимания на других судей. - Дик, - еле слышно одернул его Робер, недовольно косясь на подошедшего к ним гуэция. - Мне вернули все мои обязанности, - похвастался тем временем Окделл, вздергивая нос и надменно косясь на Придда. – Отныне я, как и полагается цивильному коменданту, буду отвечать за безопасность подсудимого и буду сопровождать Алву в Багерлее и из него! - Герцог наверняка обрадуется вашему назначению на роль своего тюремщика, - хмыкнул Валентин, тоже глянув на супрема. – После вашей компании даже Багерлее будет казаться Рассветным Садом. - Когда-нибудь я убью вас, - зарычал надорец, непроизвольно хватаясь за ворот рубахи. - Только если я не сделаю это быстрее… - Довольно! Вы в суде, - процедил Иноходец. Гуэций удивленно покосился на судей и поспешил покинуть переругивающихся между собой герцогов. Он вполне логично опасался, что те затеют драку прямо здесь, ведь инциденты уже были и даже прямой запрет короля не всегда помогал, как это случилось буквально получасом ранее на перерыве, когда эта парочка чуть не устроила кулачный бой в коридоре. Граф Карлион грустно проводил супрема взглядом, тоже, видимо, вспомнив неудавшуюся драку, которую прекратил Эпинэ, и постарался отстраниться от мальчишек как можно дальше, едва удержавшись, чтобы не передвинуть и стул. - Думаешь, это не просто так? Дик еле заметно отрицательно покачал головой: - Он делал все, чтобы ограничить мою свободу и власть, а тут сам их вернул. Я не поверю, что он сделал это, потому что резко воспылал ко мне любовью и доверием. Скорее уж он хочет избавиться от нас обоих одновременно. Проще всего это сделать при попытке бегства, думаю, он уже продумал этот вопрос… и никто не удивится официальной версии, что мы прикончили друг друга, в конце концов, мы кровники. - Он и так не жилец, - помедлив, прошептал Придд. – Не слишком ли сложная схема для устранения мертвеца? - Приговорен к смерти, после того как пытался спасти своего короля… Отличная сакральная жертва, не находишь? Под таким знаменем соберутся даже враги, а учитывая, что регион, а то и два лишатся своих законных владельцев, которые при этом не оставят после себя кровных наследников, там соберутся все, даже те, кто предпочитали отсиживаться. Он не станет так рисковать. - Я согласен, рисковать не стоит, – произнес южанин, наклоняясь ближе к надорцу, но всем своим видом показывая, что сделал это, чтобы было проще услышать слова свидетеля, благо вдова аптекаря как раз в очередной раз заплакала и стала говорить тише из-за всхлипов. - Мы не успеем подготовить все заново… - недовольно прорычал Придд, впервые за эти дни показывая свои истинные чувства на публике. - Все остается в силе, я поменяю маршрут… единственная проблема, что у нас совсем нет времени. - Ты хочешь это сделать сегодня? – удивленно прошептал Робер, впервые глянул на Окделла. - Я не уверен, что у нас есть сегодняшний день, - нехотя произнес Ричард, выуживая из шерсти Чести маленькую записку и разворачивая ее так, чтобы написанное было видно обоим герцогам. – Но сегодня у нас есть люди. - Сможешь задержать отъезд хотя бы на час? – сдался Валентин, делая вид, что стряхивает пыль с манжета, чтобы никто не заметил, что он читает. - Постараюсь. - Я предупрежу Карваля, он подстрахует вас. Дик кивнул и скомкал бумажку, после чего скормил ее недовольному ызаргу, тот брезгливо дергал хвостом, но послушно жевал. - Да помогут ему четверо, - еле слышно прошептал надорец, впервые за сегодня глянув на Алву, – а если они не справятся, то его защитишь ты. Честь бережно лизнул хозяйскую руку, словно пытаясь успокоить его, а после соскользнул с колен и поспешил исполнить приказ своего Человека.