Ньютоновское яблоко

В школу сегодня я шла очень быстро, хотя нет, летела, что даже Юлька не успевала за мной. Еще вчера вечером купив коробку конфет, я спешила к Елене Николаевне. Хотелось закрепить наше с ней маленькое перемирие. Что-то было в этой женщине такое, что цепляла. Она была очень странная, непонятная. Одним словом — женщина-загадка. И мне как любителю головоломок, хотелось поскорее ее разгадать. — Эй! Ты чего?! Моему возмущению не было придела, это наглое существо, то бишь подруга моя, ущипнула меня ни с то, ни с сего! — А нечего в облаках летать! Мы уже кстати к школе подошли. Я так понимаю то, что я только что тебе рассказывала ты тоже не слышала? — подруга дней моих суровых слегка надула губки, за что получила от меня довольную лыбу Чеширского кота, и взгляд «Юленька, прости подлеца». Я действительно не слышала ее, блуждая в свое подсознание и думая о уроке…ладно, о физичке. — Я говорила, что ты должна все возможные усилия приложить, чтобы наладить отношения с Еленой Николаевной, потому что ты в одиннадцатом классе и через пару месяцев сдаешь физику. А она такая, что может хорошенечко подпортить тебе аттестат. Оно тебе нужно? — Юля глубоко вздохнула. — Ой, да какая разница? Тем более, тебе? Не ты ведь сдаешь физику, — улыбаюсь собственным мыслям. Ну, а что? Физику-то я неплохо знаю, и физичке не удастся меня завалить, как бы она не старалась. Разве только меня собьет грузовик и я не попаду на экзамен. А так все отличненько. Но что-то внутри меня останавливало прямо перед её кабинетом. А что, если она слышала мои слова тогда? Про стерву и так далее. Я ведь никакими конфетами не замолю грехи. Хотя, в принципе, мне все равно. Никакого чувства вины у меня нет. Не было, пока я не дошла до кабинета и не услышала женские всхлипы. — Надейся, что она плачет не из-за тебя. — Так, группу поддержки я попрошу остаться здесь, — пытаюсь произнесли грубо, но голос дрожит. А вдруг из-за меня? Дверная ручка словно бьется током. — Извините, Елена Николаевна, можно войти? У самой в горле ком образовывается. Казалось, будто бы эта женщина и не услышала мой вопрос. При каждом всхлипе все ее тело вздрагивало. Хотелось подойти поближе и просто крепко обнять ее, ничего не говоря. Подумать только, откуда берется вся эта нежность во мне? Собрав все последние силы в кулак, физичка подняла голову, слегка улыбаясь и спросила: — Чего тебе? Раз уже вошла, то говори, не выгоню. Ну вот как она так делает? Еще пару секунд назад была беззащитной хрупкой женщиной, а сейчас вновь готовая к бою учительница? Да уж, удивлять она меня будет до конца моих дней в этой школе. До чего же непредсказуемая особь. — Что-то случилось? — мой голос звучал непривычно тихо, будто бы я боялась спугнуть это тишь, которой был наполнен кабинет. Она смотрела на меня с невыносимой болью в глазах, но все же я чувствовала, что в любой момент эта женщина сможет разорвать меня на мелкие кусочки и даже не заметить. В ней была какая-то хитрая смесь болезненного прошлого и иллюзии счастливого будущего, такая горько-сладкая и непривычно родная. Однако, привычно далекая. Я подхожу ближе и сажусь на стул на против неё. Вижу, как она начинает копошиться в сумке и достает упаковку салфеток. Вытирает влажные щеки. — Так действительно что-то случилось или вы решили нарушить водный баланс организма? — нервно улыбаюсь и тяну руку к её руке. Она тут же убирает руку. Она одаривает меня своим красноречивым взглядом и я понимаю, что сейчас меня выставят восвояси. Ну или очень скоро. — Ты за этим пришла? Чего хотела? — ее глаза смотрели в мои. Но знаете, даже маленькой доли интереса я там не нашла, как не пыталась. Конечно! Куда же мне до великих физиков! Злость во мне начинала бушевать. Эта женщина сведет меня с ума. Не сейчас, так очень скоро, очень скоро. — Я хотела извиниться, — кладу коробку конфет на стол и подвигаю ближе к ней, — за… да за все, вообщем. Еще с самой первой встречи наши отношения как-то незаладились. Простите меня. Вот как раз шоколад поднимает настроение. — У меня и так отличное настроение! А шоколад я не ем. Аллергия у меня. По ней так и видно, какое же «отличное» у этой дамочки настроение. Эти темно-зеленые глаза метали молнии в мою сторону. Я ведь тоже могу психануть и разозлиться. Чей, не царь Земли она. — Знаете, еще пару слов — и у меня начнется аллергия на вас. Я тут, понимаешь ли, впервые к кому-то с благими намереньями наведалась, а вы со мной так разговариваете. Как Людмила Прокофьевна, ей Богу. Замечаю, как она понемногу начинает улыбаться. — А ты мой Новосельцев? — физичка изящно изогнула бровь, как у меня, наверное, никогда не получиться. Да и вообще, эта женщина была эталоном грации и изящности. В ней было идеально все. Разве что, характер слегка подкачал… — Не ваш. Не обольщайтесь. Рабство у нас отменили очень давно. Я свободный Новосельцев и ни от кого не зависим, — смеюсь и снова неосознанно накрываю её руку своей. Теперь она не убирает её. О, контакт, кажись, налажен. — Так если вы не кушаете шоколад, то может ребенку отдадите своему? Контакт налажен и снова потерян. Она выдернула свою ручку и соскочила с кресла, встав ко мне спиной и сложив руки на груди. Всем своим видом показывая, что вновь закрылась. Вновь у меня не вышло выйти на путь истинный — найти ключ к ее загадке. — Простите, я снова что-то не то сказала? Понимаете, у меня, как и у Анатолия Ефремыча частенько вырываются не те фразы, которая хотела бы услышать женщина. Такой я человек просто, — я поднимаюсь и подхожу ближе к ней. В нос ударят сладкий запах духов и веет холодком. Да уж, аура у неё явно не тропическая. Пытаюсь прикоснуться к её плечу. — Расскажите мне. Доверьтесь, пожалуйста. Она замерла. В кабинете вновь повисла тишина. За эти пару секунд я успела умереть и возродиться вновь рядом с ней. казалось, будто бы она решала: довериться мне или нет. Увы, решение было принято не в мою сторону. Женщина отошла к окну, на достаточное расстояние от меня. Я успела заметить лишь одинокую скатившеюся слезу на ее щеки, как она заговорила. — Насчет ребенка ты права, он есть. Точнее она, девочка. Еще совсем маленькая, четыре года. Но… — блондинка с трудом подавила в себе желание поддаться чувствам, — но ее отобрал у меня муж. Арбенин. Слышала, такую фамилию? Он мой муж. Бывший… — Эм, муж? Бывший? Так давайте ему морду набьем и отнимем вашу малышку? — Я подошла к ней почти впритык. Слышу, как она хихикает. — Погодите, а кто вас в школу подвозил? Не муж? — Обезьяна ты, вот кто. И как же ты морду набьешь влиятельному бизнесмену? Если даже мне запрещено подходить к его дому и моей дочери. — под конец она опять загрустила. — Нет, не муж. А что? — ей Богу, она гипнотизирует меня. Этот взгляд задурманит каждого. — Ну, знаете ли, морду я могу набить любому, вы только попросите. Просто я не хочу больше видеть вас грустной. Хоть себе набью, только ради того, чтобы вы улыбались, — бормочу и плавно обхватываю её талию руками, прижимаясь лицом к её плечу. — Ох и чудо же ты…- женщина улыбается. Действительно улыбается! Такую ее улыбку я вижу впервые и она восхитительная! Прямо дух перехватывает. — Какое же ты чудо…- тихо бормочет она в мои волосы, принимая объятия. Мир застыл для меня на одном человеке. И это стало началом конца.

Ведь раньше ты встречала взгляд надменный Его, ловила наглый громкий смех. Сегодня же он прямо на коленях Перед тобой клянёт всех тех, Кого до этого в глазах своих топила, Кого сжигала, отобрав надежду жить, Чьи чувства беспощадно отравила, Они их так боялись обнажить...