Ньютоновское яблоко

После долгих, а скорее затяжных зимних каникул мы возвращались в школу. Наступил последний этап нашей учёбы. Мы с подругой плавно тащились по нашим ледниковым улицам, все размышляя о предстоящем будущем. А с ней мы явно звёзд с неба не хватали, но и распиздяйками нас было трудно назвать. Хотя для нашей классной нет ничего трудного. «Наташенька» тот еще зверь, особенно, если дело касается прогулов. Юля достала из пачки сигарету и протянула мне вместе с зажигалкой. Этот маленькое чёрное пятно, которое Юля, шло со мной рука об руку последние два года, за что я ей премного благодарна. Никогда меня не бросала, кроме тех моментов, когда оставалась со своим парнем. Все меня пыталась с кем-то свести, но я выбрала путь сильной и независимой женщины. Она подкуривает и кашляет. — Ты бессмертная что ли? — звучит ее грубый голос, — прогуливать с первого дня и первого урока — не в наших правилах. Даже мы с тобой должны иметь хоть какие-то рамки приличия, — она улыбается и хлопает меня по плечу. Я подкуриваю и широко улыбаюсь. — А чего нет, мой свет? Живём же один раз — почему я физику-то прогулять не могу? Она закатывает глаза, чем заставляет меня засмеяться. — У нас сегодня вроде физичку меняют. Не интересно, кто придёт на место старой грымзы? — она кривится, видимо вспоминая старую физичку. — Малая, ты наивная, как дверь, честное слово. На ее место придёт такая же старая грымза. Другого быть не может. Ну, или «мымра», как в «Служебном романе». — Ага, а ты будешь протестующим Новосельцевым? — подруга крутит у виска и улыбается, — дело твоё, но я на урок. Меня и так шпоргают через день за прогулы. Юля затянулась, выбросила бычок и начала дышать на покрасневшие от мороза руки. Ее страх можно было понять, но в моих моральных принципах воспитанием не было заложено уважение к старшим. Тем более, к учителям. А тем более, к физикам. Согласитесь, физика — скучный предмет, особенно в одиннадцатом классе. Как же я тогда ошибалась. Мы с подругой разминулись. Она пошла в школу, а я потащилась в кафе неподалеку, чтобы выпить горячего кофе и привести бушующие мысли о недавнопросмотренных сериалах в порядок. Слушая музыку в наушниках и прикрыв глаза, я не заметила, как в меня что-то врезалось. Что-то, поправочка, что-то врезалось. — Куда ты прешь? — послышался писклявый, как электрошок, голос и я распахнула глаза. Передо мной стояла женщина, может на голову ниже меня, из-за чего мне пришлось слегка согнуться в коленях, чтобы говорить с ней на её уровне. Из-за её голоса у меня в ушах зазвенело — настолько он был противным. Да и сама она полностью соответствовала своему голосу — такая же неприятная. Невысокого роста. Красные от холода больше щеки, как у хомячка. И зеленые-зеленые глаза. На голове был намотан какой-то странный шарф или хомут (мало в бабской моде разбираюсь). Что я еще успела разглядеть — небольной синяк на её щеке. Она тут же прикрыла его хомутом. Это мне показалось странным. Ну, может ударилась где-то. Щекой, да. — Извините, не заметила вас с вашим гномовским ростом, — безразлично отвечаю и шагаю вперед. — Совсем молодежь обнаглела! — бурчит недовольная дамочка, собирая на льду свои бумаги. Так-с, Ольга, уважать учителей ты может и не должна, но чем провинилась эта барышня? Разворот и в бой! — Может вам помочь? — все такой же безразличный тон. — Мне тебя еще и просить об этом стоит?! — её писклявый голос превращается в какой-то противный крик. Тело покрывается холодными мурашками. Я начинаю ловить её бумаги и краем глаза замечаю надписи и записи на белых листах. «Корпускулярная теория света; Термодинамика; Механические движения». Вот черт, «мымра пришла», как говорил мой однофамилец — товарищ Новосельцев. И пришла, откуда не ждали. — Вот, держите, — протягиваю ей последний лист и вкладываю его в папку, чтобы не видеть этих названий и не добивать себя паранойей еще больше. — Ты, часом, не из этой школы? — она поправляет прядь выбившихся из прически волос и тяжело выдыхает пар. Мне так нравится смотреть на неё сверху вниз. Давно я не видела таких маленьких женщин. — Смотря, кто спрашивает, — натянуто улыбаюсь и понимаю, что бежать некуда. Судьба настигла меня очень внезапно. — Я — новый учитель физики в этой школе. А ты, я так понимаю, прогуливаешь? — она улыбается и смотрит на меня как-то очень снисходительно. Почему именно сейчас мне в голову бьет адреналин? — С чего вы взяли? Я уже давно окончила эту чертову школу, — мой ответ звучит как-то неуверенно, но все же, она кивает головой, мажет мне ручкой и направляется в школу. А мне нужно бежать. Бежать, как можно дальше, ведь школу-то я пока не окончила. А в мыслях: «Вы попали, товарищ Новосельцева, вы попали!»

Давай, казни, не медли с этим дело, Коль жертвой своей избрала меня. Три шага остаётся до предела — Толкаешь, ближе к пропасти гоня. Кто ж знал, что за наружностью приятной Скрывается столь мерзкая душа, Что губит человечество, отрадно Ранимые душонки потроша.