Откровения вечности

- И все же, чем обязан столь яркому появлению? - мягко уточнил Лау. Выражение кошачьего самодовольства не покидало его лица. Даже зная, что Оливия наверняка пришла с определенной просьбой, ему все равно было приятно. Просят-то его, а не кого-то еще. - Я с завидным упорством продолжаю саботировать мнение окружающих о собственной персоне. А потом мне пришла в голову мысль проделать такой же трюк с твоими знакомыми, - откинувшись на кресло, баронесса позволила себе легкую ухмылку. Ей стоило больших усилий не подскочить на нём, словно ужаленная - оформитель интерьера решил, что замшевые вставки будут отличным решением. Пересчитав всех колючих мурашек на своей спине, Оливия сочла это достаточными мерами к расслаблению и вдохнула. - Недурная мысль, только, боюсь, людей вокруг меня уже ничем не удивишь, - Лау небрежным жестом заставил своих сопровождающих отойти шаг за шагом, еле заметно. Так, чтобы не слышать разговора, но по прежнему быть способными защитить нанимателя. Агни продолжил стоять за спиной баронессы, словно пустил узловатые корни в мраморный пол, кроша безжизненный грунт с завидным упорством. И никакое из множества угрожающих выражений Лау не заставили бы его сдвинуться хоть на миллиметр. Даже шелохнуться. - Если ты плавно обернешься на джентльмена позади нас, то удивишь, что бедняга не просто удивлен - шокирован, - Лау, конечно же, рекомендации придерживаться не стал, и смерил несчастного мужчину таким взглядом глаз-иголок, что он едва не отправился к праотцам, подавившись слюной. - Действительно, - хмыкнул мафиози и угрожающе медленно развернулся обратно. - Чем там граф занимается? - Строит коварные планы по завоеванию Англии? - с ходу предположила Оливия. - Кто ж его знает, графа этого? - Возможно, что никто, - легко согласился мужчина, - даже он сам. - Ладно, - посерьезнела баронесса, деловито поджав губы, - думаю, я достаточно побродила вокруг да около, соблюдая правила приличия. Скажи, нет у тебя на примете каких-нибудь, хм-м, клиентов, которые бы занимались какими-нибудь ритуалами? - Ты предлагаешь мне достать тебе иголку из Темзы? - Там предостаточно игл, - машинально отмахнулась Оливия и поспешила разъяснить свою просьбу, понизив голос и подавшись вперед, так близко, что при должном желании смогла бы поцеловать Лау. - Жертвоприношения или культы крови? - Бог мой, Оливия! Что, тебя к стулу привязать, чтобы ты не искала приключений? - нахмурился мужчина, глубокими складками прорезая лоб. Хоть мужчина периодически поручал ей далеко не безопасные "случаи", так же периодически он страдал приступами неуемной заботы. - Лау, прекрати! Твой бог мне не указ! К тому же, ты ни в каких богов не веришь. Мне не пять лет! И даже не пятьдесят пять, - шепотом, близким к ультразвуку, прошипела она. - И свалилась же ты мне на голову! - скривился мафиози. - Вообще-то, за сегодняшний день я даже на ногу ни разу тебе не наступила, - сделав вид, что совершенно не понимает намеков, Оливия поджала губы и резко откинулась обратно. Тарабанить ногтями по столу, выказывая свою нервозность, она считала дурным тоном, этому чинно сплела пальцы рук между собой. - С чего такой интерес к оккультным сборищам? - он не одобрял явно опасной затеи девушки, и сидел, напряженно выгибая спину, пытаясь превозмочь своим авторитетом упорство девушки. А баронесса никак не могла взять в толк, отчего все так волнуются за нее, бессмертную? Но приятно было неописуемо. Хотя она не собиралась выдавать даже толики своего довольства. - Все рано или поздно приходят к тому, с чего начинали, - поразмыслив, Оливия ответила пусть и витиевато, но искренно. - Но с тобой пойдут мои люди, - сдался Лау. - Даже не думай! Агни обо мне позаботится. - С каких пор ты стала уверена в ком-то, кроме меня? - Вы слишком самонадеянны, любовь моя, - поправив волосы, она все же наклонилась запредельно близко. Но как бы Лау не хотел, чтобы девушка коснулась его, она лишь согрела дыханием щеку и прошептала: - Не стоит забывать о преимуществах дипломатии. Я ведь теперь у тебя в долгу, - взгляд из-под полуприкрытых глаз и никаких слов - вот и все прощание. Когда девушка получила, что хотела - наскоро выведенный иероглифами адрес на бумажной салфетке, у нее больше не было причин оставаться. Разве что ради второго десерта. - Вы специально играете чужими чувствами? - немного погодя поинтересовался Агни. Он с удовольствием покинул несколько душный ресторан и теперь шумно дышал полной грудью. Баронесса же, только отогревшаяся, снова зябко вздернула плечи, зажимаясь и недовольно переминаясь с ноги на ногу. - Неправильная постановка вопроса, - хищно улыбнулась Оливия, чуть дрогнув губами. - Я всегда играю чужими чувствами. - Вы хотите быть злее, чем есть на самом деле. Словно куриное яйцо. Сожми с одной стороны, никаких сил не хватит его надломить, а с другой чуть тронь - треснет. - Не стоит меня идеализировать, - погрозила пальцем девушка, - и уж тем более проводить такие ассоциации. Со стороны звучит премерзко. Они неторопливо пошли по улице, но вскоре Оливия увеличила темп. Хоть Агни и расстарался, пустив на костюм для баронессы, должно быть, весь шелк в Лондоне, она все равно была слишком лёгкая, чтобы девушка чувствовала себя комфортно. Косые, местами завистливые, местами удивленные, даже осуждающие взгляды хоть и несколько грели, но все же недостаточно для того, чтобы перестать покрываться "гусиной кожей". - И куда лежит наш путь? - Агни не стоило никакого труда идти, даже не запыхавшись, за мелко семенящей баронессой. - Дорогуша, сейчас мы направляемся в гости к господам из Скотланд-Ярда, но я разрешу тебе приблизиться к этой обители душевнобольных только после твоего клятвенного обещания держать свою совесть в руках. Идёт? - Оливия требовательно щёлкнула пальцами прямо под носом у мужчины. Агни, поколебавшись с минуту, медленно кивнул. Баронесса удовлетворилась даже таким сдержанно-молчаливым подтверждением, и, с наслаждением разгладив каждую мнимую складку на шелковом костюме, неспешным шагом отправилась в нужном направлении. *** Здание Скотланд-Ярда никаких обнадеживающих эмоций в девушку не вселяло. Но в исходе своего маневра она отчего-то была уверенна заранее. Два бравых стражника у входа покосились на них с плохо скрываемым презрением. Один, обнажив желтые прокуренные зубы, обдал Оливию волной нечистого дыхания: - Грязным индусам здесь делать нечего. - С каких пор вы отказываете гостям этой великолепной страны? - подчёркнуто вежливо поинтересовалась девушка. Ей стоило больших усилий не начать читать лекцию об тонких отличиях оттенков кожи индусов и европейцев, но она сдержалась. И все же продолжала недоумевать - как можно принять ее, Оливию, с лицом белее вымоченной в аммиаке ткани, за жительницу южной страны? - С тех пор, как вас тут развелось, как крыс, - другой сплюнул на землю. - Шли бы вы отсюда. - Мне кажется, возникло недоразумение. Нам нужно видеть детектива Ренделла. - Вас же сказали, гуляйте! Оборванцам в тряпье здесь делать нечего. - Агни, - голос Оливия стал напевным и тягучим, словно горный мёд, - если эти превосходно воспитанные господа ещё хоть раз нас оскорбят, разрешаю сломать им любые пальцы. На твоё усмотрение. - Ах ты!.. - охранник краснел и раздувался ужасающе быстрыми темпами, угрожая лопнуть прямо по швам формы. - Мисс Оливия? Что вы здесь делаете?! В таком наряде? - даже не оглядываясь, только по голосу с лёгким придыханием можно было понять, что Аберлейн покраснел до самой маковки. - Ах, это вы? - изящно развернувшись, Оливия легко присела в реверансе. - Право слово, сегодня все словно под воздействием каких-то чар! Что эти господа, что вы - просто верх воспитанности! Вместо того, чтобы превознести работу моего мастера, оценить тонкость ручной выделки, цвет материи, как пошив обрамляет мою фигуру, будто литник, что вы себе позволяете?! Столь неприличные в высшей степени намёки! Вы что, предпочли бы видеть меня вовсе без одежды? Ах, вам должно быть так стыдно! То, что в баронессе умерла актриса, по меньшей мере, мирового масштаба, Аберлейн не знал, поэтому бедняга смутился до степени неконтролируемого заикания. - Что за цирк вы тут устроили? - Рэнделл, нисколько не смущаясь, гаркнул из окна так, что у поста при входе костюмы залоснились от желания угодить начальству. - Хороший голос у вашего капитана. Командный. Не будь он таким склочным брюзгой, может быть, я бы и замуж второй раз вышла... - приставив руку к лицу козырьком, девушка погрузилась в несбыточные мечты королевы правосудия. - П-пройдемте, - только и смог выдавить из себя юный помощник детектива, и предложил Оливии руку. А поскольку она ханжой не была, то опору приняла с благодарностью. У неё даже хватило точно толики выверенного злорадства для охранников. Так, чтобы у них обоих перехватило дыхание от досады, а спина покрылась холодным потом от гаданий, будет ли им нагоняй от начальства. Агни, который тоже не был готов к изыскам импровизации Оливии, шёл, напряжённо просверливая взглядом пространство между лопаток девушки, размышляя, как стоит отреагировать на происходящее. В итоге он решил, что для любой реакции уже будет поздновато, и оставил своё мнение при себе, чистым и не оглашенным. Есть что-то совершенное в невысказанных мыслях, по крайней мере, для их создателя. Облечённые в форму слов, любые домыслы становятся чуть приземлённее, чем задумывались. - Где граф? - сурово, не отрываясь от бумаг, поинтересовался Рэнделл. Его брови сошлись в смертельной схватке на лице и вид их битвы придавал детективу еще более грозный вид. - Мы же не сросшиеся цирковые уродцы, чтобы всегда быть вместе? - Оливию нисколько не задевало пренебрежительное отношение мужчины. Она точно знала, что ему гораздо неуютнее, чем ей. Молчание затягивалось намного дольше, чем петля на шее висельника. Девушка оглянулась на Агни, но тот, вышколенный годами службы, стоял без выражения каких-либо эмоций. Не спрашивая разрешения, баронесса позволила себе осторожно присесть на краешек деревянного стула, надеясь, что до нее здесь не сидел никто из вшивых и блохастых. Кабинет комиссара был такой же аскетичный и угрюмый, как и его хозяин. Никаких личных вещей, только бумаги, документы, да папки для всего этого канцелярского безобразия. Выжидательная тактика принесла Оливии первые плоды - она опротивела мужчина настолько, что он стал готов для обстоятельного разговора. - И что вам нужно в нашем скромном доме правопорядка? - нервно отбросив ручку, поинтересовался Ренделл. - Нам нужно, чтобы вы прислали отряд из, скажем, дюжины славных ребят по одному подозрительному адресу сегодня вечером. К полуночи, конечно же, - закручивая прядь волос на палец, Оливия невозмутимо диктовала условия. Она подобрала ручку и меленькими буквами чисто написала что-то прямо на документе, которым был занят мужчина. - Это переходит все границы! - вскрикнул комиссар и что было сил хлопнул ладонью по столу. Баронесса сморщилась, но не дрогнула - подобная реакция, хоть и излишне шумная, все же была довольно предсказуема. - Это совершенно не представляется возможным! Вы хоть знаете, сколько работы у полицейских Скотланд-Ярда?! Мои ребята рискуют жизнь не для того, чтобы выполнять прихоти сумасшедшей избалованной аристократки! - Оливии вполне успешно удалось изобразить манеру ругани инспектора. - Я права? Детектив фыркнул, пробежался пальцами по столу, отбарабанив какой-то ритм пожелтевшими плотными ногтями, но смолчал. - Я же не прошу вас баркас со дна достать! Одолжение на один вечер, а взамен я предлагаю славу и почет. Впрочем, если вам это не интересно... - баронесса мягко приподнялась на стуле, исподлобья глянув на собеседника. - Мы попробуем справиться самостоятельно. Но если что-то пойдет не так, в моем кармане найдут маленькую аккуратненькую записку, обвиняющую вас во всех смертных грехах. Девушка осторожно подмигнула потерявшему от такой беспринципности дар речи комиссару. - Агни, больше не будем задерживать этих замечательных стражей порядка, - Оливия поманила слугу рукой и первая вышла за дверь, едва не сорвавшись на бег - где-то в ее душе жила уверенность, что комиссар хочет ее смерти от прямого попадания тяжелым предметом по голове. - Я же не делал на вашем костюме карманов, - Агни задумчиво оглядел баронессу и тут же стыдливо отвел взгляд. - Никогда не верь женщинам, - вскинув ладони вверх, злорадно расхохоталась девушка, - они коварны и хитры. Следуй за мной. Нам нужно раздобыть кое-какую менее приметную одежду. Индиец встал как вкопанный. - На вас это совсем не похоже. - Как прекрасно, что я все еще могу удивлять людей вокруг. Идем же! - баронессу распирало от ехидства. Она уверенно двигалась в направлении ближайшего рынка, и была похожа на охотящуюся лису - прищурив глаза, она дергала носом, и среди вороха тряпок и невыносимого гула голосов девушка высматривала то, что ей было нужно. И в итоге приобрела два черных балахона из самой дешевой ткани. - Вы уверены, что вам это нужно? Выглядит так, будто это только что достали из под колес телеги, - недоверчиво осмотрел покупки Агни. - Тш-ш! - нервно прервала его Оливия. - Слышишь? - Что именно? - Ребенок плачет, - баронесса завертелась волчком на месте, ища надрывающуюся кроху. Метрах в десяти от них примостилась люлька с младенцем, оставленном нерадивой мамашей, для которой блеск ткани был важнее ребенка. Оливия, раздвигая людей, проложила себе путь к ребенку. - Иди ко мне, - девушка взяла его на руки, придерживая головку, - вот так. Младенец внезапно насупился и замолчал, изучая незнакомку. Принюхался к женскому запаху, недовольно засопел.... и разомлел, блаженно закрыв глаза. - Это просто... прекрасно, - Агни бесшумно захлопал в ладоши, и, кажется, прослезился. - Дети, когда молчат, конечно, - ласково хохотнула Оливия, - выглядят так, будто они - первые и последние свидетели вечности. Слышал ли ты когда-нибудь о теории, что дети знают все-все тайны Вселенной? Но как только научаются говорить, все забывают, до последнего секрета. - Если внимательно всматриваться в эти огромные маслянистые глаза, то этому вполне можно верить, - осторожно согласился Агни, - но, госпожа, текущие изо рта слюни быстро меня в этом разубеждают. А вот вам материнство идет. - Жаль, мне его никогда не познать, - Оливия констатировала это так, словно давно отпустила боль этой проблемы. Она опустила ребенка обратно и словно совсем потеряла к нему интерес. - Идем. Нас ждут не великие, но важные дела! - долго петляя по залитым нечистотами дворам, баронесса, уже облаченная в балахон, все же вывела Агни к церкви. Каменное здание стояло, грузно скособочившись и всем своим видом вещала о грузе веков, что пронесло сквозь все незвгоды. - Что, нам сюда?! - ужаснулся Агни. - Какое святотатство! - Нет, я пришла сюда к вечернему звону. Мне нравятся звуки колоколов, - Оливия нашла для себя опору в виде каменного уступа и слегка облокотилась на него, едва не порвав ветхую ткань, которая натужно скрипнула, но выдержала. - И все же вы... - восторженно выдохнул Агни. - Еще одно чудо света, клянусь жизнью. Никогда не встречал женщины великолепнее вас. - Поживешь с мое... - рассеяно ответила Оливия и мягко погладила мужчину по плечу. - Все бы вам шутить, - он даже несколько оскорбился. - Чтобы вы понимали, насколько я серьезен в своих словах - будь я достоин вас, то ни секунды не раздумывал, и отдал бы вам не только сердце, но и руку, и все на свете, даже звезды, лишь бы стать вашим, госпожа. Он даже от волнения скинул капюшон балахона, и девушка из уважения повторила жест. На самом деле ей было жалко Агни - столько горячности и любви в нем пропадает зазря, тратится на нее, недостойную. - Милый Агни! - Оливия собрала в себе всю нежность и осторожно провела рукой по щеке мужчины, и после поцеловала это место, - Видишь? От моего поцелуя ты не стал святым, небо не разверзлось, не произошло ровным счетом ничего. И да, мне совершенно не важно твое положение в обществе. Главное, что таится у тебя на душе. Поверь, мои пыльные закоулки тебе не понравятся. Баронесса снова спряталась под складками капюшона и встала, не шевелясь, в тени. *** - А мы не опоздаем? - Агни решил нарушить молчание только после окончания службы. - Нет, видишь, люди только начали собираться, - она еле уловимо махнула рукой в сторону двух шуршащих к соседствующему с церковью полузаброшенному зданию. Пропустив около двух десятков людей, Оливия завернулась в балахон поплотнее и двинулась в неказистой двери из плохо сколоченных досок. Агни молча следовал за ней. Сейчас мужчина был настолько взвинчен, что укажи баронесса холеным пальцем прямо в бездну, он бы ринулся туда, как в райские кущи. - Приветствую вас, братья! - Оливия, развернувшись, нещадно исколотила дверь каблуком, и на ее зов откликнулись. Она неторопливо поклонилась на приветствие и Агни, следуя ее примеру, сделал так же. Баронесса испытала странное чувство внутреннего удовлетворения, довольная чуткостью индийца. Несмотря на достаточное количество народа в тесной деревянной лачуге, все телодвижения и действия происходили в жутковатой тишине, среди шороха балахонов, треска свечей и скрипа пола. Оливия догадывалась, что Агни чувствует себя не в своей тарелке, но осознание не добавило чувств - ей было плевать, лишь бы слуга следовал ее указаниям. - Подойди в барабанщику, дай ему денег, и скажи напевать вот это мелодию, - баронесса отстучала каблуком мотив. - Понял? Повтори! Агни не подвел, и исполнил все в точности - музыкант, разваливший свое жирное тело, что было видно даже из-под балахона, сменил мотив. - Сам не слушай, - Оливия жестко ткнула мужчину под ребра, и принялась продвигаться к чулану. - Сюда другим братьям нельзя, - путь им преградил какой-то широкоплечий и горбатый старикашка. Девушка высунула в рукав свой гребешок, не показывая кистей рук и по-прежнему храня гнетущее молчание. - Вы пришли ее готовить? - кивок, больше похожий на поклон, и их впустили. В чулане на полу лежала связанная, зареванная девушка, которая была похожа на загнанную лошадь: все жилы напоказ, кожа в мыле, глаза безумно вращаются в глазницах. - Жить хочешь? - благоразумно не снимая повязку со рта пленницы, поинтересовалась Оливия. Та закивала так, что ее шея хрустнула, словно сломанная веточка. - Тогда будь умницей и делай так, как я скажу, - баронесса заставила Агни отвернуться и быстро поменялась с девчонкой одеждой. - Что вы наделали?! - гневно зашипел мужчина. - Вы подвергнете себя безумной опасности! Что будет, если вы пострадаете? Мое имя будет навеки опозорено, я больше не смогу заботиться о принце! Агни причитал слезно и отчаянно, но прервался, заслышав дребезжащий голос старика у входа. - Сколько вас пришло наводить ей красоту? Она жертва, а не Королева. - Чтобы только понимал, развалина, - позабыв о правилах приличия, ругнулась Оливия и, набросив на девчонку капюшон, притаилась в ее лохмотьях в углу. - А почему она не?.. - начал кто-то из вошедших, но Агни, стоящий словно продолжение стены, двумя хорошими ударами лишил новоприбывших чувств. - Зачем мы все это делаем? - поежился Агни, складывая бесчувственных мужчин вместе, чтобы связать. - Все очень просто, мой южный друг! - бодро вскочив на ноги, Оливия содрогнулась всем телом - судорога от холода. - Не увидев ритуал жертвоприношения, мы, во-первых, не сможем доказать их вину для стражников порядка, во-вторых, не поймем, имеют ли они хоть какую-нибудь связь с творящимся мракобесием в варьете. Посему рискуем, а потом, в случае успеха, пьем! - А если нас постигнет неудача? - И это не помешает мне выпить, - Оливия вошла в раж, и была голова к новой порции разгоряченной крови, что неустанно била в голову. - Так. Ты и девчонка выводите меня на жертвенный стол, и делаете все то, что будут делать остальные. Никто не должен ничего заподозрить. Если не случится ни одного эксцесса, сегодня мерзавцы будут под стражей. Агни и девушка взяли Оливию под руки, а она, делая вид, что смертельно устала, подгибала под себя босые ноги, мычала, завесил лицо волосами, била руками, как птица в тесной решетке. - А с теми что? - прошамкал старик. - Пьяны. Пытались осквернить жертву, - прогрохотал Агни согласно наставлениям баронессы, пытаясь не вслушиваться в монотонный гул барабана. Как только Оливию приковали к углам жертвенного стола в виде ледяной каменной глыбы железными цепями, она снова забилась в судорогах. Но на ее страдания никто не обратил внимания. В центру круга из свечей, окружавший стол, встал, по виду, главный жрец этого кровопролитного мероприятия. Балахон его был не черный, а бардовый, безбожно кровавого цвета. - Братья мои! - дикторский голос легко взял верх над тишиной. - Скоро мы принесем эту жертву в дань нашему покровителю, нашему богу, который непременно подарит нам лучшие времена! Он так увлекся воспеванием собственного злодеяния, а другие были так увлечены им, что не заметили, как перестал играть барабан. О тишине в зале позаботился Агни. Вместо него стала нахлопывать мелодию Оливия. Удар за ударом нежной ладонью по холодному камню. - Внемлите же! Распахните свои души для чуда! - заорал предводитель и извлек из сладок балахона нож. Огромный, словно украденный у мясника-гиганта. По крайней мере, Оливия покрылась холодной испариной от непосредственной близости к себе такого оружия. Агни, как бы быстро он не бегал, не успел бы пробраться к ней для защиты из угла, так что девушка снова осталась один на один с обидчиком, в окружении плотного кольца верующих в неизвестного ей бога. Главное было - не терять хладнокровия. Поэтому она продолжала верить в свой план. Правда, времени у нее оставалось ровно столько, сколько летит нож, готовый пронзить плоть, ведомый рукой своего хозяина. Пара секунд. И они уже прошли.