Откровения вечности

- На вашем месте, юная леди, я бы так не веселился! Чем ты только думала, шляясь целый день непонятно где? - дверь кареты раскрылась от предательского пинка графским сапогом. Внутри, нетерпеливо покачивая ногой, бесновался Сиэль, возомнив себя девичьей сиделкой. - Да-да, Оливия! Сегодня пятница! Оливия растерянно переводила взгляд с графа на его дворецкого, но они оба лишь свирепо кивали. - Погодите, так вы меня только сейчас начали искать? Когда поняли, что меня нет в этом треклятом театре? - баронесса нашла лазейку, чтобы развернуть ситуацию в свою сторону. Заметив, что их намерение пылать от праведного гнева как-то плавно сошло на нет, она победно плюхнулась на противоположно сидение от Сиэля и, скептически оглядев себя, тут же вскочила: - Да я же тут все измараю! - и попыталась выйти из кареты. Правда, не поддержи её демон, она бы скорее выпала, так как силы у неё не появлялись из ниоткуда. - Лив! - голос графа набрал былую грозность. - Быстро села на место! И, будь добра, не волнуйся ты об этой дешевой карете. Она, конечно, понимала, что от заботливых слов Сиэля ему самому легче не станет, но справляться с чувством брезгливости ему было не в первой. Зато баронесса смогла заставить себя войти в карету, не мучая почем зря за неподобающий вид. Оливия смущенно забилась в угол, испытывая страшную неловкость от контраста чистого Сиэля и самой себя, сплошь в кладбищенской земле. Она с хищным напором кинулась разворачивать маленькие гостинцы, которые граф свалил ей на колени, но, узнав, что они от Вайолета, отказалась и затем брезгливо скинула свертки на пол, чтобы носком сапога затолкать их подальше. Когда Сиэль наконец соизволил дать отмашку кучеру, чтобы тот тронулся в направлении дома, девушка нетерпеливо заелозила за сиденье - скоро они должны были проехать одну милую булочную на углу, куда она повадилась наведываться, раз уж их притягивающая неприятности на все причинные места компания застряла в этом печальном городе. Удовольствие от дурманящего аромата пышной булочки с корицей внутри и вкраплениями сахара сверху было сравнимо разве что с удовольствием шокирования людей вокруг - на самом деле, кого хочешь можно заставить лишиться чувств - где это видано, чтобы аристократ спонсировал оборванку? Граф лишь тяжко вздохнул, зная приверженность баронессы к импозантному поведению, но покорно расплатился за целый пакет выпечки, тихонько угрожая, что такими темпами в доме придется делать перепланировку. Оливия была слишком довольна, что на все его гадкие выпады лишь миловидно урчала, будто огромная кошка, и продолжала методично истреблять ни в чем не повинные булочки. - Между прочим, все, чем увенчались ваши труды - тоже пакетики со сладостями, - Себастьян не преминул поддеть Сиэля. - Вы тут все о хлебе насущном, а на нас, быть может, небеса упадут, - назидательным тоном произнесла девушка, укоризненно грозя спутникам изящно выгнутым пальцем (предварительно очищенным от пыли и сахара). И поспешила, едва не откусив себе язык из-за излишне неровной дороги, объясниться: - Себастьян повстречался с умильным щеночком Аберлейном. Он, конечно, пал в моих глазах, но все равно остается невероятно наивен. - А, значит, Скотланд-Ярд, стоящий на службе справедливости, просит о помощи скверного графа Фантомхайва? - догадался Сиэль, которому такое преклонение льстило. Девушка, не желая более вникать в рассуждения о поисках хорошего могильщика, причинно-следственных связях и прочих деталях дела, всего лишь хотела самым мирным способом подремать, прислонившись лбом к стене кабинки, но долгожданный отдых продлился считанные секунды - демон зачем-то рванулся вперед, и Оливия кубарем скатилась с сидений вниз. - Отчего ты так разбушевался?! - подавившись желанием вспомнить всю гадкую родословную демона, поинтересовалась девушка, но Себастьян ей не ответил: он подскочил, сверкая глазами, и принялся внимательно осматривать тело своего господина. - Место... хм... укола? - зевнув, вяло предположила Оливия. Меньше всего на свете сейчас ей хотелось рассматривать еле заметный след на тощей руке подростка. Перевести дух несчастной, конечно, не дали - демону взбрело в голову осмотреть и баронессу. - Тебе, быть может, и корсет снять? Для пущего удобства? - смущая Сиэля, напрямик поинтересовалась Оливия, и это нахальство в некоей степени умерило излишний энтузиазм дворецкого. Выглядел остервенелый осмотр графа весьма жутковато, а треск ткани и вовсе заставил баронессу скривиться так, будто она откусила от червивого яблока, и поспешно отвернуться, пытаясь хоть формально соблюсти этикет. - О, небо! Себастьян! Прекращай это мерзкое прелюбодеяние и неси Сиэля на осмотр Зиглинде, - продолжая упорно воротить нос, пробурчала Оливия, и демон как-то неровно вздохнул, словно мысль о гениальной девчонке доселе его не посещала. - Иди-иди, я не спеша доеду с кучером. А то от вас столько шуму, - нетерпеливо постучав по стенке, которая отгораживала кабину кареты от кучера, Оливия заставила мужичка на козлах зашевелиться, и он, погоняя лошадей, нехотя тронулся в путь. Хоть ему и заплатили сполна, он все равно смог выказать свое "фи" оборванке внутри кареты, даже не пытаясь маневрировать между глубокими выбоинами некачественной дороги. *** Поместье, в котором теперь проживали Зиглинде и Вольфрам, было где-то в самом начале окрестностей Лондона, и девушка с тоской поглядывала, как они отдаляются от города. Больше всего ей хотелось только погрузиться в едва отошедшую от кондиции кипятка воду и смыть с себя кладбищенскую землю. На нетвердых ногах она доковыляла до двери и, размахнувшись, бухнула кулаком прямо в центр двери. Поначалу Вольфрам даже не думал признавать в чумазом сгорбленном и дрожащем существе баронессу, но после того, как она зашипела и прокляла несчастного на чистейшем немецком, тот виновато посторонился. Хоть он и не очень разобрал, какие именно несчастья сулила ему Оливия, вид у неё был внушающий. - Я знаю наизусть все поправки к домашнему этикету, начиная с проклятых времён его создания! - гневно грохотала девушка. - Но если мне немедленно не подадут горячую ванну, я сойду с ума прямо на этом ковре! - А о моем состоянии ты осведомиться не хочешь? - поправляя волосы на ходу, поинтересовался Сиэль, выскочивший со всеми на шум, созданный баронессой. - Не знаю я ядов, действующих столь медленно. А о травящей людей гадости я знаю немало, уж поверь моему выстраданному опыту. Скорее какой-то больной душой фетишист решил забрать частичку тебя, а потом окунуться с головой в кровопускание кукле Вуду. - Что ж ты сразу нам о этом не сказала? - ошеломленно взмахнул руками Сиэль. - Стали бы вы меня слушать, - фыркнула Оливия и пустилась в размышления, совершенно забыв о том, что обладает хорошо выработанными ораторскими навыками и необъятной любовью к артистичному эпатажу, а посему безраздельно завоевала внимание немногочисленной публики. И все они совершенно не обратили внимания на Салливан, которая, грохоча, въехала в комнату на паукоподобном механизме. Когда девушка выдохлась, она, набирая воздух, огляделась и тут же со свистом выпустила его, неумело перекрестилась (может, раз второй или третий в жизни) и, не сводя глаз с Зиглинде, продолжила: - Что за адский агрегат?! Пожалуй, я передумала. Вина! И звучно шлёпнулась в обморок, трагично сжав руки в кулаки у груди. Подхвативший ее Вольфрам явно не успевал отслеживать меняющуюся, будто погода в Лондоне, тактику поведения Оливии, ибо не прошло и минуты, как она обмякла в мужских руках, и тут же вскочила обратно под гомерический хохот Сиэля. - Нет, в такой обстановке определенно не время и не место проявлять слабость, - слегка безумно пробормотала девушка, растирая себе виски. Продолжая бубнить, она двинулась вдоль по коридору, слегка пошатываясь, но в целом сохраняя привычную плавность походки. - Ванная комната налево, дорогая! - хихикнула Салливан. Оливия же, дернув плечами, опасно высоко задрала голову и сделала вид, что так и задумывала - сначала ввалиться в чулан. - Я должна тебя осмотреть! - немного погодя, вдогонку прокричала Зеленая Ведьма. - Мне казалось, тебе больше по душе тела юных неокрепших мальчиков? - найдя в себе силы выразительно приподнять бровь, поинтересовалась Оливия, отбиваясь от неприличной заинтересованности юной леди в непристойности. Громко хлопнутая дверь возвестила о крайне нелюдимом настрое баронессы, и все предпочли обходить ванную стороной. Никогда не знаешь, какое дерево выберет молния. Впрочем, им было невдомек, что горячая вода смягчила Оливию, и желать смерти всех встречных и поперечных ей расхотелось: - А то такими темпами на всей Земле останусь только я одна,. - уже вполне миролюбиво рассуждала она, обращаясь не то к мылу, не то к щетке. - Позволь мне усомниться в таком раскладе, - увлекшись намыванием своих коленей, девушка не заметила появления Себастьяна, и, испугано дернувшись, запустила мыло в другой угол комнаты. Досадливо цокнув языком, она предпочла просто сползти в воду до плеч и никак не реагировать на дворецкого. Тот незримым наблюдателем маячил где-то за ее спиной. Оливия бы ничуть не удивилась, что тот следил за ней с потолка, на манер гигантской летучей мыши. Тяжко вздохнув, она небрежно махнула рукой в сторону выхода: - Тебя, верно, уже хватились, - поразмыслив, девушка переменила решение. - Хотя, подожди. У меня ужасно болят плечи. Оливия благодарно выдохнула и довольно закатила глаза - демону не нужно объяснять. Энергия тепла и мужских рук способна творить чудеса - девушке в слезном порыве блаженства казалось, что рай - не такая уж и недостижимая вещь. Но наслаждаться расслабляющим массажем ей было не судьба - Себастьяна словно ветром сдуло по зову хозяина. Оливия заинтересованно покосилась на уныло сохнущее в углу комнаты мыло, но то отказывалось подчиняться силе мысли. Девушка приподнялась, колыхая воду, и тут же с судорожным вздохом рухнула обратно - контраст температуры воздуха и воды был чудовищным. Вопрос разрешил Вольфрам, робко поскребшийся в дверь. Он на ломанном английском что-то пролепетал своим гулким басом, и баронесса, как бы отчаянно не морщила лоб и не напрягая слух, не разобрала ни слова. - Вот ведь дурень! - раздосадовано фыркнула она. - Заходи, чего там топчешься? Бедный Вольфрам был совсем не подготовлен к вольным нравам здешних девиц, и Оливии в частности, и краснотой своей мог затмить марево холодного заката. - Будто бы не знаешь, как женщины устроены?! - строго прикрикнула девушка и закатила глаза. - С каких пор люди стали благоговеть перед чужой плотью? - Госпожа, у нас совсем нет подходящих платьев для вас... - начал дворецкий. - Разве что ты, быть может, на досуге переодеваешься в эпатажную барышню? - с насмешкой поинтересовалась Оливия. - Н-нет, что вы. Но я нашел для вас лишнюю рубаху и штаны, если вам будет угодно их надеть. Они неказистые, да и мешком на вас висеть будут, зато чистые и теплые. - Звучит заманчиво, - услышав слово "теплые", баронесса дернула носом, словно лисица перед курятником. - Подай полотенце. Облаченная в одежду мужчины, выше нее на добрую голову, а то и больше, Оливия смотрелась, словно ребенок, примеривший одежду отца. Но нелепый вид не имел значения - главное, что одежка была теплая, словно ее специально подогрели у котельной. На всеобщее сдавленное фырканье девушка отреагировала сдержанно, прекрасно понимая, что нарядись Сиэль в платье, все отреагируют ровным счетом точно так же. - Что интересного выяснили? - она хорошо угадывала настроение присутствующих - даже смех не смягчал гнетущей обстановки. Узнав, что за всеми "звездными" мероприятиями может скрываться гнусный обряд по переливанию крови, баронесса была потрясена даже больше всех. Она все еще отлично помнила времена, когда за подобные мысли, вроде передачи части одного человека другому, не просто сжигали, но еще и предварительно надругались над вольномыслящим страдальцем. Поэтому для нее подобное было неприемлемо - Оливия все еще где-то в глубине себя искренне считала, что кровь обладает невероятной силой. Ошеломление, должно быть, так четко отразились на ее лице, что Себастьян предпочел осторожно поддержать ее. - Хотелось бы мне лично спустить всю кровь их этих богатеев, что возомнили себя Богами, - кровожадно прошипела баронесса, - но, я не чувствую в себе должного стержня, чтобы продолжать копаться в этом деле. Однако, сдается мне, что вам следует связаться с Ниной. Уж больно эти помпезные наряды для сцены похожи на творение ее чудесных рук. - Что, даже со своим обожаемым Аберлейном встретиться не желаешь? - саркастично приподнял брови граф. Оливия, укоризненно сморщившись, промолчала - иной раз, если не можешь удачно парировать колкость, лучше ее проглотить. - Пожалуй, тебе действительно стоит отдохнуть парочку дней, - пристально осмотрев бледную, с впавшими глазами девушку, решил Сиэль. *** На этом они и расстались: граф с дворецким отправились баламутить Скотланд-Ярд, а Оливия осталась надоедать Салливан, покуда ее не заберет Агни, призванный оберегать и всячески угождать девушке, пока та не оправится. - Чтобы тебе ни наговорили, и как бы ты это не понял - ты ошибаешься! - резким жестом девушка остановила запыхавшегося Агни, давая ему отдышаться. - О, вы, стало быть, пребываете в относительно добром здравии? - индийский слуга был, кажется, излишне озадачен. - Здоровьем не пышу, но все вполне благополучно, благодарю, - оказывается, машинально приседать в реверансе не представляется возможным, если девушка облачена в необъятные мужские брюки, которые, даже подогнутые, волочились по полу, - Скорее же! Я изнываю от неудобства в этой одежде! Ты привез с собой хоть что-то из моих вещей? - Лучше, - загадочно блеснул глазами мужчина. - Я взял на себя смелость решить, что это вам понравится. Тяжелый шелк сложного струящегося в руках Агни, словно песок, наряда, был украшен вышивкой, очевидно, ручной работы, которая потрясала своей замысловатой сложностью. - Это... - Оливия облизала губы, вспоминая нужное чужеземное слово. - Чоли? - Когда-нибудь я перестану восхищаться вашими познаниями чужой культуры, но нескоро настанет этот день, - слуга воздел руки к потолку, явно намереваясь начать пританцовывать от восторга. Баронесса вернула его на бренную землю, нетерпеливо одернув за рукав: - Идем же, сам будешь заворачивать меня в это немыслимое произведение. Спустя полчаса мучений Оливия была готова выть на луну, которая даже еще не думала сменять солнце на своем посту: - О, великие горы! Дайте мне такой же крепости и непоколебимости! - закатывала глаза девушка. - Я же в корсете и исподнем! Не голая! Отчего ты так невероятно сильно смущаешься? Ты же рос в отцовском разврате! Ох!.. Решив, что сболтнула лишнего и зря разбередила старые раны Агни, Оливия прикусила язык и дальнейшую примерку лишь терпеливо сопела. С другой стороны, ее грубость отрезвила мужчину и сборы продолжались в итоге не так уж и долго. - Куда желаете отправиться? - индиец был сама учтивость. - Мне кажется, я уже целую вечность ни крошки не ела! - пустой желудок усилил действие жалостливого голоса девушки, и она с сопровождающим устремилась на уличный свет и шум, едва успев на прощание что-то прокричать Зиглинде и Вольфраму. - Прогулка - лучшая стимуляция аппетита и здорового румянца! - Агни был непреклонен касательно выбора способа передвижения по городу, и Оливия в отместку принялась выпытывать у него секретную молитву для снятия боли со стертых в кровь ног. - Остановись, мы зайдем сюда, - баронесса поманила Агни в сторону ресторана с стиле барокко. - Ужасно помпезно! Лау, как ты до сих пор не ослеп здесь? Неудивительно, что ты все время щуришься! - зайдя внутрь, она поразилась нарочито дорогому убранству, и не преминула высказать свое презрение к такому безвкусному эпатажу. Но на самом деле она пришла сюда не из противоречивого желания, рождаемого из самой женской сути - делать все наперекор, даже самой себе, а в надежде встретить старого друга, который как-то обмолвился, что частенько бывает в этом месте. - Прости, что без предупреждения, и (о ужас!) без приглашения, но скромно надеюсь, что ты рад меня видеть, - на этот раз Лау был один, если не считать, конечно, нескольких охранников, которых он таскал с собой чисто для поддержания статуса. Оливия знала, что этот мужчина в сотню раз опаснее кобры. Змея, по крайней мере, только смертоносна, но никак не злопамятна. - Я всегда рад тебя видеть, свет мой, - Лау кивнул кому-то из подчиненных, и девушку тут же мягко усадили на стул, - чем обязан? - Начнем с десерта? - проигнорировав его вопрос, Оливия подозвала гарсона. - И почему я каждый раз удивляюсь, что ты до сих пор таким старательным уничтожением запасов сахара в Лондоне не заработала себе красные щеки, как у малышей-сладкоежек? - Чистая магия, стало быть, - нетерпеливо выщелкивая ногтями по идеально отполированному столу какой-то неясный даже ей самой мотив, ответила она. - А это что такое? Дворецкий графа утонул в чаше с шоколадом? - покосившись на Агни, поинтересовался Лау. - Это Агни. Друг, - пробормотала скороговоркой Оливия, не желая вдаваться в подробности - принесли десерт, который она выбрала не глядя, лишь по одному названию, и больше на данный момент других целей и желаний, кроме выяснения вкуса и состава пирожного, у нее не осталось. - Вина? - привычка баронессы начинать трапезу со сладостей всегда забавила Лау. К тому же, ему нравилось наблюдать за расслабленной в такие моменты Оливией, словно взбитые сливки были героином в чистом виде. - Тебе нет цены, - девушка кивнула, благодарная за чуткое отношение, и легонько накрыла руки мужчины своими. - Как твои дела? - Грешу помаленьку, - легкая уличная прохлада ее кожи, возможно, будоражила его. - Говорят, что пить с утра - тоже грешно. Можно провести забавную цепочку домыслов и в итоге решить, что вино и есть грех. А если я возьму твой бокал, то выходит что?.. - Оливии нравилось заигрывать откровенно - так у собеседника не оставалось шансов. - Я выпью твои грехи.