Откровения вечности

Однако, несмотря на свое уважение и слабость по отношению к девушке, списка гостей он ей так и не показал - приказ хозяина нерушим. Поэтому всю неделю баронесса ходила мрачнее тучи, пока Сиэль не намекнул, что в числе гостей будет "один занимательный юный писатель", как раз в ее вкусе. И жизнь снова заиграла яркими красками - Оливия все же решила озаботится нарядом и остановилась на платье золотого цвета в пол, сверху покрытое прозрачной воздушной сеткой, придававшей девушке легкости. Сверху оно переходило в рукава - разлетайки, наподобие крыльев. - Главное для женщины - это очарование, - оценил ее наряд граф, легонько поклонившись. - Не просто главное, а необходимость. А вот и первый гость. Какой взъерошенный и мечтательный. А ты не обманул, - Сиэль и Оливия, облокотившись на перила, смотрели на холл, который только должен был заполниться не спешащими гостями. С их места вряд хоть кто-нибудь из прибывших смог бы их заметить. - Похоже, сегодня опять будет лить как из ведра, - вздохнул граф. - Не иначе, сам наворожил, - она покосилась на окно, предвещая витающий в воздухе запах тления и сырости. Холл потихоньку наполнялся людьми. - Пойду, что ли, развлеку гостей, пока до них Мейлин не добралась, - звучно схлопнув веер, Оливия принялась спускаться по лестнице, вспоминая, что за люди решили посетить поместье Фантомхайв. Оперная певица, Ирэн Диаз, никогда не нравилась баронессе - на ее взгляд, хоть и миловидная, но бесперспективная и наивная дурочка, которой вертел во все стороны ее покровитель, Гримсби Кин. Но, несмотря на внутреннюю неприязнь, девушка нашла в себе силы улыбнуться и сделать вид, что обрадовалась их приезду. Сын владельца корабельной компании, Патрик Фелпс, был точь-в-точь отец, разве что вел себя поскромнее. Вокруг него прохаживался мужчина, Карл Вудли, позер до крайности, весь увешанный бриллиантами, фирмой по полировке которых он владел, но Оливия уже давно не покупалась на внешнее благополучие. Кто знает, какой скелет спрятан под горой драгоценностей? Приглянувшийся баронессе гость смущенно стоял в сторонке, стараясь не сгореть со стыда, разглядывая ноги Лан Мао, откровенно выставленные напоказ в разрез платья. - Лау, здравствуй. Прекрати смущать молодого человека, - девушка привычно окунулась в объятия мафиози, глубоко вдыхая его головокружительный аромат. Он приобнял ее, не отпуская свою "сестренку" - все же женское внимание было ему по душе. - Это баронесса Оливия Барнетт, а я всего лишь представитель торговой компании, Лау, и это моя сестренка Ран Мао. - Не стесняйтесь вы так, - ободряюще улыбнувшись, сказала Оливия, - это всего лишь такая китайская мода. А вы, стало быть...? - Я глазной врач, немного увлекаюсь писательством... - робко начал гость. - Ух ты! Стало быть, акула пера? - Лау, как всегда, все переиначивал на свой лад. - Ну что вы! Писатель из меня никакой! И я понятия не имею, зачем граф меня пригласил, - замахал руками врач. - Понятия не имею, о чем думает этот угрюмый тип, - продолжал сгущать краски китаец. - Какая разница, если сегодня намечается что-то интересное, - пихнула его в бок девушка, в надежде, что мужчина прекратит фантазировать. Но нет, он в мгновение ока наплел столько сказок про Сиэля, что баронессе оставалось только даваться диву, и надеяться, что излишне впечатлительный гость все же держит свое воображение в узде. - Хватит слов. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - проведя рукой в воздухе перед совершенно обалдевшим врачом, она кончиками пальцев уперлась ему в подбородок и мягко повернула голову в сторону лестницы, по середине которой гордо красовался хозяин дома. Едва он успел представиться, как главный гость, Джордж фон Сименс, почетный директор Бамбургского банка, решил явить свою сияющую персону в сопровождении Чарльза Грея. - Не прошло и полугода! - отлипая от Лау, девушка поторапливала всех с официальной, представительной частью, не понимая, зачем это нужно, если по большей мере все и так были между собой знакомы. - Давайте же произнесем тост! - в первый раз за все время дворецкий королевы предстал перед Оливией в приличном свете. - За здравие! - хихикнула она и залпом осушила свой бокал. Чтобы терпеть такое количество напыщенного народу у себя под боком, нужно настроиться на определенный лад. Например, постичь мировоззрение виноделов столетней давности. - Ух ты, а я всегда говорил, что госпожа Оливия нам всем фору даст! - довольный китаец жмурился, как кот, увидевший сметану - ведь в нем теперь тоже плескался целый бокал полусухого вина. *** Заметив скучающего врача, сидящего в отдалении от всех блистательных разговоров, баронесса поплыла в его направлении, задавшись целью очаровать гостя. Граф, как истинный хозяин и глава этого вечера, тоже озаботился тем, чтобы всем гостям было хорошо. - Вам нравится вечер? - с легким вздохом присаживаясь на стулья по обеим сторонам от врача, поинтересовались Оливия и Сиэль. Юноша, посмотрев по сторонам, даже подскочил от неожиданности и смущения. - А, д-да!.. - Прошу вас, садитесь, - успокаивающе помахав рукой, пригласил его на место граф. - Сэр Акула Пера, вы так мило переживаете, но, право, этот прием того не стоит, - коснувшись его плеча, девушка заглянула врачу в глаза. - Прошу, зовите меня просто Артур, - поддавшись ее обаянию, гость расслабился и успокоился. - Наверное, невежливо спрашивать об этом, но почему вы пригласили меня? - Артур все еще прибывал в легком шоке, что загадочный и властный граф Фантомхайв, вокруг имени которого ходит столько легенд, оказался мальчиком лет тринадцати. - Потому что я недавно прочитал вашу работу в "Рождественском еженедельнике Битона". - Что?! Вы читаете такой малоизвестный журнал?! - воскликнул врач. Сиэль махнул тростью в направлении Оливии. - Госпожа Барнетт - мой наставник в мире искусства, откопала вашу работу, и зарекомендовала как передовую в наше время. - Статус обязывает графа быть в курсе всего происходящего. С этим не поспоришь, а я лишь скромно помогаю, - притворно смутилась девушка. - К тому же, я так и не увидела продолжения приключений вашего героя. Не стоит отчаиваться! Рано или поздно ваш свежий стиль и обаяние слога непременно признают. Она говорила с вполне истинным восторгом, осознавая цену написанного. И этим навлекла на себя шквал эмоций слегка захмелевшего Гримсби. Отмахиваясь от него, вещавшего про дилетантские постановки в искусстве, и пытавшегося неловко заручиться покровительством графа, девушка обратила внимание на вконец развязавшего руки немецкого гостя. Бедняжка оперная дива не могла найти себе места, чтобы отвязаться от наглеца, поэтому отвадила его звучной пощечиной. Оценив все же хорошо поставленный удар, Оливия поначалу одобрительно хмыкнула, но потом, заметив, что господин Сименс собрался облить девушку из своей кружки, охнула - дело пахло скандалом. Баронесса даже не заметила, что Сиэль, проскользнув среди гостей, самоотверженно встал перед дамой, позволив гостю облить себя. Это немного отрезвило несколько перебравших людей вокруг. Оскорбленный постановщик опер вспылил, и, размахнувшись, разбрасывая вокруг кубики льда, метнул в обидчика бутылку. Положение спас Себастьян: извернувшись и запрыгнув на элегантную стремянку, он перехватил бутылку и мгновенно разлил ее содержимое по прекрасной пирамиде из начищенных хрустальных бокалов. - Ах, прямо как в цветочном саду... - вдохнув полной грудью, насколько позволял корсет, конечно, аромат вина, Оливия вытащила еще одну бутылку прямо из-под руки Гримсби и отволокла добычу на свое место возле Артура. - Значит, вот каким становится этот серьезный человек под воздействием алкоголя? - Сиэль не стал переодеваться, а лишь позволил Себастьяну обтереть себя. - Можно подумать, ты первый раз такое видишь, - легко переходя на французский, перехватила нить разговора баронесса. - Такое абсолютное неумение контролировать себя. Либо он круглый дурак, либо не знает, что такое стыд, - усмехнулся демон. - Должно быть, ему даже доктора не помогут, - смахивая со лба мокрую челку, пошутил Сиэль. Врач, оценив юмор, рассмеялся, выдавая свое знание французского. - Т-ш-ш, - одновременно с Оливией граф приложил палец ко рту, словно это должно было стать их маленькой тайной. Дальнейший вечер прошел без происшествий, и в районе полуночи мистер Сименс заснул прямо в гостиной. Сиэль, воспользовавшись моментом и временем, улизнул спать, а баронесса, только начавшая входить в раж, но не пожелавшая присоединиться к бильярдной компании, отправилась на кухню, где слуги разбирали бардак, образовавшийся за вечер, чтобы самолично распить початую ранее бутылку. *** - Какой позор для девушки... - Мейлин, разочарованная в мужчинах, распласталась по столу, причитая и действуя Барду на нервы. Оливия, буркнув в бокал, велела ей собраться с духом и прекратить ныть. Около часа ночи зазвенел колокольчик, зовущий в комнату немца. - А-а-а! Я не хочу идти туда! - испугано запищала горничная. - Я провожу, - хором сказали баронесса и дворецкий. Мейлин было расчувствовалась, что о ней так заботятся, но зря. - Я беспокоюсь о господине Сименсе, он совершено пьян, - развязывая фартук, спустил Себастьян девушку с небес на землю. - А я планирую тебе показать, как следует обращаться с мужчинами так, чтобы тебя уважали, - Оливия даже воспылала, и, схватив горничную за запястье, бодро поволокла ее в направлении нужной комнаты, опасно махая бокалом с вином перед собой. Баронесса тоже немного опьянела, но это больше было напускное, чтобы через легкую поволоку смотреть на происходящие вещи более мягко. Стоило Мейлин постучаться, как из-за двери раздались жуткие крики. Вздрогнув, госпожа Барнетт пролила немного вина на пол и неодобрительно покачала головой: - Убивают вас там, что ли? Орать-то так какая необходимость? Себастьян, прошу, - она посторонилась и утянула за собой горничную, чтобы дать возможность Себастьяну выбить дверь. Впрочем, ее крамольные предположения оказались правдой - таинственный немецкий гость оказался мертвее мертвого, это Оливия видела и без заключения подскочившего доктора, пробившегося через толпу гостей, собравшихся на крики. Баронесса отвернулась, не желая смотреть на труп - люди в своей смерти казались ей куклами, безобразными и не заслуживающими внимания. Хотя над некоторыми мертвецами она обронила много слез. Сейчас ее больше волновало, кто посмел вершить свои грязные делишки в этом поместье. Она чувствовала себя участником розыгрыша, как будто где-то поднялся огромный занавес и за ними, недалекими и глупыми, наблюдают сотни зрителей, пряча насмешки в рукава. От этого становилось только досаднее. Она собралась было развернуться и уйти, но на пороге была развернута проснувшимся графом обратно. - Что за шум? - спросил Сиэль, не ожидая ответа на свой вопрос - все и так было более чем очевидно. Оливия стала обмахиваться ладонью - в комнате было невероятно жарко. - Нам, наверное, ничего не стоит трогать до прибытия полиции, - неуверенно предположил Гримсби. - Трупы имеют одно такое маленькое, но неумолимо противное свойство - разлагаться, - залпом допивая вино, хладнокровно заметила баронесса. - Тепло только ускоряет процесс, - жуя конец сигареты, заметил Бард. - Лучше унести его отсюда, пока он не начал гнить, - выхватывая сигарету, Оливия намекнула на предстоящую работу слугам. - Да уж, я уверен, что всем не понравится этот запах. - Похоже, причиной смерти стала потеря крови, - решил вмешаться в разговор доктор. - Впрочем, тут слишком темно. - Вот именно, что темно. И жарко. Толку раздавать диагнозы направо и налево, душенька, если пациент скорее мертв, чем жив? - шумно выдохнув, она взяла Артура под руку и отвела его в сторону, чтобы не мельтешил под ногами. Молодой человек не особо сопротивлялся, разве что покраснел не хуже зрелого помидора. Проходя мимо Ирэн, которая была бледнее трупа и собиралась съехать по стеночке, она вручила её кавалеру свой веер и подвела доктора к Лау с Ран Мао. - Окно бы открыть... - подныривая под руку Лау, предложила Оливия. Но китаец сам галантно отодвинул занавеску, демонстрируя жуткий ливень. - Думаю, ребята из полиции еще не скоро явятся, - несмотря на окружающую обстановку, бодрый и довольный, промурлыкал Лау. - Одно хорошо, в поместье - лучше, чем на улице, - передумав открывать окно, но не переставая страдать о глотке свежего воздуха, ответила баронесса на гневные восклицания алмазного магната. - Я не останусь в доме, где произошло убийство! - кричал и топал ногами избалованный сладкой жизнью мужчина. - Должно быть, вы напуганы до чертиков? - понижая тон, спросила девушка. Ей очень не нравилось, когда над ее ухом изволят говорить на повышенных тонах. - Из-за непогоды мы словно изолированы от внешнего мира, - Лау, которого вряд ли смущало наличие трупа в доме, продолжал сгущать краски, явно наслаждаясь посеянной паникой. - Какая разница, шторм или штиль? - растирая виски, спросила Оливия. - Важно лишь то, что за последние несколько часов никто не покидал поместья, и вряд ли кто-то входил. - Вы хотите сказать, что убийца - один из нас? - холодно прервал ее Чарльс Грей. - Ведь если подумать, то мы совсем не знаем друг друга, - пожала плечами она. - К тому же, обстоятельства убийства крайне странные. *** Обсудив все идеи, предположения и вспомнив детали обстановки, они пришли к единственно верному, но кажущемуся абсурдным выводу - у них на руках было убийство в закрытой комнате. А среди подозреваемых без алиби - только граф. - Это смехотворно, - придерживая рвущегося на защиту хозяина Финни за шиворот, фыркнула Оливия. - Абсурд! - закатив глаза, согласился Сиэль. - Но ведь мы не знаем истинного положения дел. У вас есть филиал компании в Германии, а мы не знаем всех деталей вашего сотрудничества с Сименсом, так что такой расклад нельзя назвать невозможным, - развел руками, словно сожалея о своей догадке, сказал Лау. - Я думаю, всем нужно сбавить обороты, - примирительно предложил граф. - Мне нужны гарантии, что сегодня больше никто не умрет, - грозно сверкнув глазами, заявил дворецкий королевы. Посерьезнев, в глазах баронессы он повзрослел на пяток лет, и даже походил на мужчину. После бурных споров, компания все же сошлась на том, что для всеобщего спокойствия граф должен быть под присмотром всю ночь. Жертвой, которой досталась печальная участь ночевать в наручниках в одной постели с графом, оказался сэр Акула Пера. Оливия стояла в дверях с подсвечником, ожидая, пока Себастьян закончит приготовления графа ко сну. - Этой ночью должно быть холодно, - зябко переступая с ноги на ногу, заметила она. - Поскольку я не могу уследить за всем, удостоверьтесь, чтобы все гости были обслужены по высшему разряду, и смотрите, уголь в каминах не остыл, - поморщившись от звука защелкнувшихся наручников, сказал Сиэль. - Доброй ночи, - попрощались баронесса и дворецкий, и тихо затворили за собой дверь. Теперь, когда все наконец улеглись, у них было немного свободного времени. - Иди ко мне, - похлопав по своей кровати, и небрежно откинувшись на локти, сказала Оливия. Себастьян, по виду покорно подошел и выполнил ее просьбу. Оставляя на ее губах поцелуй, он отстранился и спросил: - Что ты чувствуешь? - Будто каменную стену поцеловала, - окончательно улегшись на постели, заключила она. - Бесчувственно? - не особо разочаровываясь, спросил он. - Что ж, я до сих пор не понимаю, какой дурак придумал этот жест. Демон признавал свое влечение к Оливии, перед ней он мог показать свое истинное я, не боясь ввергнуть девушку в пучину безумия. - Ты даже не пробовал перестроиться на новый лад, - она завозилась и, сев, поджав ноги позади Себастьяна, принялась мягко поглаживать и разминать его плечи. - Но я же не устаю, и тело у меня... - попытался воспротивиться демон. - Знаю-знаю. Просто попробуй расслабиться. Слушай мой голос, наслаждайся моим обществом, пусть это будет для тебя благодатью, которой ты лишен по происхождению, светом в кромешной адовой тьме, пусть иллюзорным, но таким желанным... - она говорила тихо, не спеша, выводя пальцами какие-то замысловатые круги и узоры на спине Себастьяна. Оливия и не заметила, как оказалась с ним лицом к лицу и вновь была одарена поцелуем. В этот раз она прямо ощущала его внутренний огонь, как тогда, несколько ночей назад. - А что ты чувствуешь? - лукаво улыбнувшись, она вывернулась в его объятиях и оставила цепочку следов своими губами на его шее. - Чувства обычно слабы, а люди часто заблуждаются в своих убеждениях. Но я никогда не лгу, и истина - бессмертна, - перехватывая ее за подбородок, сказал он. - И что ты мне скажешь такого непреложного? - смело заглядывая в кровавые озера, спросила она. - В те редкие моменты, когда я засыпаю, ты мне снишься. Оливия тихо ахнула - это было самое короткое и самое искреннее признание в любви, которое она слышала за свою долгую жизнь. - Признай же мою власть над тобой, - властно притягивая ее к себе, чуть ли не приказал демон. - Власть - это доказанная сила, - не сломившись, ответила она, упираясь руками в грудь мужчины, и не давая ему преодолеть те жалкие остатки расстояния, отделявшие их от очередного поцелуя. - Пока выходит, что ты мне лжешь. Миг - и за свои крамольные речи девушка оказалась в настолько крепких объятиях, что ни одно движение более для нее не было свободным. - И каково это - зависеть от меня? - наслаждаясь победой, спросил демон. - Лучше от тебя, безумца, чем от кого бы то ни было еще, - томно вздохнув, она прикрыла глаза. - Послушай же в последний раз и запомни. Я не лгу. Одежда - ложь. Оставь ее.