Откровения вечности

За окном пошел снег, который принес с собой не только холода, которые так ненавидела баронесса. Все, кроме нее и Себастьяна, постоянно высыпались гурьбой на улицу, чтобы вдоволь порезвиться в снежки. Правда, видя, как Бард вкладывает в каждый по камушку, Оливия невольно вздрагивала, надеясь, что такой смертоносный комочек снега не прилетит в окошко, через стекло которого она наблюдала за улицей, удобно забравшись в кресло с чашкой горячего шоколада. У нее наконец было достаточно времени, когда не нужно никуда торопиться, и можно ночи напролет читать книги о конкистадорах и индейцах до темных точек перед глазами, а утром нежиться в кровати до тех пор, пока ее деликатно не разбудит Себастьян, а после непременно выцепить графа из его кабинета и читать с ним трактаты на латыни до тошноты. Такие мирные каникулы, когда даже Сиэль иногда присоединялся к снежным прогулкам (большую часть времени он стоял, чинно опираясь на трость, правда, до первого прилетевшего в него снежка, тогда все дружно были закопаны в снег Себастьяном), длились изо дня в день, и девушка почти поверила, что в Лондоне наконец улеглись все страсти и волнения и можно было пожить спокойно. Ее иллюзия с хрустом лопнула в тот день, когда кучер, как обычно, привез с собой кучу почты. И среди ненужного хлама, желтых газетенок и каких-то журналов графа сверху нагло примостилось письмо с королевской печатью. Граф, как обычно, очень бурно отреагировал на послание Ее Величества, вновь поперхнувшись чаем. - Так ведь и преставиться можно, Сиэль, - укоризненно покачав головой, заметила Оливия, неспешно и методично продолжая выкидывать в камин ненужные письма, и на помощь графу вовсе не спешила. Откашлявшись, Сиэль все же вскрыл письмо, а читая, почему-то хихикал. - Себастьян! - требовательно позвал он, и слуга тут же явился. - Мы едем в Лондон. Подготовься как следует. Естественно, дворецкий выразил полнейшую готовность помочь господину, зато девушка, только услышав указания собираться, сникла и принялась всячески отнекиваться. - Лив, у тебя полчаса, - медленно поднял голову граф и пристально на нее посмотрел. - Я познакомлю тебя с полицией Скотланд-Ярда. Презабавнейшие люди, тебе должно быть интересно. И девушка ушла, краем уха все еще слыша смех Сиэля, и подумала, что большее коварство может уместиться только в коте, о котором ей рассказывала одна милейшая старушка - кот научился курлыкать как голубь и сидел в кустах, подманивая голубей к себе, за что и получил прозвище Брут. Правда, животное, естественно, охотилось без ножа, но удивление и чувство предательства убиенных им голубей должно было сравняться с шоком самого Цезаря. Прибыв в вечно туманный Лондон (даже в эту студеную пору), девушка спрятала нос в пышный, крупно вязанный шарф и подняла ворот своего зимнего пальто, дуя на закоченевшие даже в перчатках пальчики. Она не разделяла веселья графа относительно бессилия местной полиции. Будь эти ребята несколько порасторопней, ей не пришлось бы купаться в Темзе, а сейчас стоять и смотреть, как Сиэль препирается с офицером Аберлейном и комиссаром Рэнделлом. - Что вы здесь делаете?! - гневно потрясая какими-то своими бумагами в кулаке, комиссар был все себя от злости. Хотя, на его месте баронесса себя чувствовала бы так же, ведь поимка Джека-Потрошителя принадлежит выскочке Фантомхайву. - Разве не очевидно? - спросил Сиэль, снисходительно глядя на них свысока, хотя ростом был едва ли им по пояс. - Я пришел взять след преступника вместо одной никчемной ищейки. Полицейские поперхнулись от такой наглости и не нашли, что ответить. Впрочем, девушке удалось все же повеселиться, когда она наблюдала за их вытягивающимися лицами, когда граф разворачивал бумаги, принадлежащие Скотланд-Ярду. Она предположила, что это расстарался Себастьян, нагло стащив их из управления по преступным делам. - Так...так...так.... И никто из жертв не умер, - быстро окинул бумаги взглядом Сиэль. - Тогда почему они до сих пор висят вниз головой? Я, конечно, не знаток анатомии, но лучше бы снять этих...эээ... - Оливия заглянула графу через плечо, - детей лени и порока, точно. Она пропустила половину объяснений, ради того, чтобы осмотреться вокруг и всячески мешаться молодому детективу, наивно хлопая заиндевевшими ресницами и хихикая в шарф над тем, как тот краснел. Но из обрывок фраз из разговора она поняла, что жертвы - английские мигранты в Индию. Там они пили, веселились, жирели, а когда возвращались проведать отчий дом, были отловлены местным борцом за справедливость, скорее всего, родом из Индии. - Ты запомнил всю документацию, Себастьян? - небрежно отдав документы достопочтенному, но взбешенному Рэнделлу, граф развернулся и пошел в неизвестном девушке направлении. Она пожала плечами, и, подобрав юбки руками, показала господам полицейским язык (чем довела несчастного комиссара до белого каления, ибо такой знак красовался на всех посланиях от местного Робин Гуда) и пожелала им удачной гонки. - Что? - переспросил ее Аберлейн. - Просто не только мне интересно, кто быстрее раскроет это дело, офицер, - зажмурившись, промурлыкала она и пошла вслед за Сиэлем и его дворецким. Девушка бы не преминула еще и воздушный поцелуй вслед послать, но побоялась, что сердце впечатлительного Аберлейна остановится от такого обилия, пусть и наигранного, но женского внимания. *** Вскоре она с ужасом поняла, что знает то место, куда направился граф - один из притонов Лау, самый приличный, но самый шумный. Собственно, единственное место, где можно было найти этого гениального мафиози, прикрывающегося торговлей. - О, это вы! - раздался до неприличия радостный голос где-то из клубов опиумного дыма. Сам Лау никогда не курил опий, и Оливии не позволял, поэтому она, пройдя через особо забористое облако, раскашлялась и захотела немедленно перебить эту вонь стаканом хорошего и крепкого вина (у кого нынче нет маленьких слабостей?), либо забить все вокруг сладковатым, приятно согревающим табаком из кальяна (против них китаец ничего не имел, и сам с удовольствием накуривал девушку до такого тумана в голове, что ей можно было присваивать звание "малый туманный Альбион"). - Граф проделал такой длинный путь, чтобы узнать о "том" случае? - китаец, как всегда, излишне сгущал краски над своей загадочностью, поэтому девушка просто рухнула на сиденье рядом с ним, распугивая местных девчонок, как стайку воробушков. Она не знала, какого рода обаяние источает Лау, но рядом с ним всегда хотелось его касаться, и она понимала тех девчонок, которые окружали его в свободное время со всех сторон. Среди них она и узнала его любимицу, Лан Мао, которая даже не сдвинулась с его коленей. Ее Лау тоже вытащил из не самого приятного места на свете. Оливии было в общем-то, все равно, сколько девушек этот мафиози придерживает для своего удовольствия, и вообще, в чем смысл его "благотворительности", но она тоже не могла сопротивляться его притягательной харизме (а может, виной тому был опиум, которым он насквозь пропах) и склонила голову на его плечо. Ее с Лан Мао взгляды встретились, и оба ничего не выражали, кроме некоего молчаливого понимания общих непреложных истин этого мира. Через некоторое время хождений вокруг да около, томного моргания ресницами и оглашения полуправд, Лау все же сознался, что ничего не знает о произошедшем, и взбешенный граф в наказание потащил его за собой в один из ничем непримечательных неблагополучных районов Ист-Энда. Опять оказавшись на окраине города, Оливия чувствовала себя не очень комфортно, но выбора у нее особого не было: либо радужная перспектива ждать их в затхлом притоне в подвале с наркоманами, либо тащиться со всеми в невероятную даль неизвестно зачем. Хотя, когда их окружила компания пропитых и весьма агрессивно настроенных лиц индийской наружности, девушка поняла, что каждый из них вполне сойдет за подозреваемого. - А с девчонкой мы знаете что сделаем? - размахивая кулаками, грозился главарь банды. - Рискни, удиви меня! - расхохоталась Оливия, которую после бытности в борделе действительно мало чем можно было поразить. Но на всякий случай она нашла себе убежище за спиной Себастьяна, упираясь ладошками ему между лопаток. И вовремя - ибо на заднем плане загорающейся баталии появились два каких-то до неприличия разодетых индийца, но их головокружительный вид был тогда не главным, а важно было, что они тоже по какой-то причине обозлились на их скромную компанию. То ли потому, что никто из них не узнал "женщины" в детской размазне на клочке бумаги, которой махал тот, что выглядел помоложе и посвободнее, то ли потому, что все без исключения индийцы на дух не переваривали высшие классы Англии, Оливия не знала, но по сощуренным глазам юноши, отдавшего короткий приказ "убей их" своему, по всей видимости "дворецкому", она поняла, что шутки следует отложить в сторону. Лау, решив, что им вдвоем там делать нечего, весьма оперативно перехватил ее за талию и в пару каких-то космических кульбитов оказался на крыше ближайшего дома. Оливия, со вздохом усевшись на самый край, принялась наблюдать за боем. Индиец-слуга был невероятно быстр и силен, как ей виделось оттуда, и будь Себастьян человеком, а не демоном, ему бы пришлось несладко. Бедный Сиэль же мотался у него под мышкой туда-сюда, и девушка была готова ручаться, что еще пара сальто от дворецкого, и беднягу непременно стошнит, но индиец-юноша соизволил все же разобраться в сложившейся ситуации, и вскоре бродяги, угрожавшие им, были неаккуратно свалены в кучу, совершенно разбитые. И эта странная парочка удалилась, провожаемая взглядами их совершенно шокированной компании. - Себастьян! - привлекая его внимание, девушка убедилась, что тот понял ее намерения, соскользнула с крыши вниз, весьма элегантно придерживая юбки в полете, и приземлилась точно на руки дворецкому. Тщательно отряхнувшись, она помахала Лау, чтобы тот тоже спускался, и принялась поправлять галстук на Сиэле (тот уже выучил, что эта маниакальная перфекционистка от него не отвяжется, покуда все не будет так, как она того желает, поэтому со временем просто смирился) и вскользь заметила: - Наверняка приехали недавно... Акцент, дурацкая одежда. - Нам теперь до них нет никакого дела, - отмахнулся граф, размышляя над тем, как доставить эту толпу подозреваемых в Скотланд-Ярд. Он не отказался от своих намерений даже после заверений Оливии, что дело это долгое, бесполезное и того абсолютно не стоящее. Весь оставшийся вечер девушка как заведенная капала на мозги графу: - А я же говорила! - когда они проторчали до темна в комнате для допросов, слушая несвязанный с их делом бред вперемешку с руганью. - А я же говорила! - когда кучер, которого они наняли на этот день, впотьмах заплутал, и они еще с добрый час пытались в тусклом свете уличных фонарей определить, в какой район Лондона этот дуралей их завез. - А я же говорила! - когда Сиэль уже сам начал чертыхаться, окончательно опустошенный к концу дня, настолько без сил, что даже не смог как следует построить внезапно выпрыгнувших изо всех щелей слуг (Оливия уже и сама успела забыть, что они забрали этих непутевых ребят, дабы те оставили многострадальное поместье в покое). - А я же...! - только девушка набрала в грудь побольше воздуха, чтобы разразиться очередной укоряющей во всех смертных грехах тирадой, как ее нагло прервали. - А мы бы от чая не отказались, - все дружно повернулись посмотреть на незваных гостей, и Оливия аж закатила глаза, признав в них двух индийцев, едва не разделавших их под орех каких-то полдня назад. - Может, вам еще в кровати полежать предложить? - съязвила она и в следующий миг прикусила язык, когда откуда-то сверху раздался голос того, что постарше: - Нашел! - девушке даже страшно стало, что же такого интересного, кроме ее ночной сорочки, можно было обнаружить в стороне спален? Сиэль, сразу после того, как охрип спрашивать у них, зачем они явились на ночь глядя и разносят грязь с порога по всему дому, решил все же узнать, кто эта эксцентричная парочка. - Это двадцать шестой ребенок бенгальского короля принц Сома Асман Кадар. А я его верный слуга, Агни, - почтительно поклонился тот, что постарше. - Ну, у меня дома дворец, конечно, пороскошнее.... Но раз я не хочу жить в гостинице, то и этот подойдет, - снисходительно промурлыкал Сома, а на все возражения графа наивно вопрошал "так ли принято в Англии привечать гостей?". В общем, как бы Сиэль гневно не дергал бровью, безупречная репутация была дороже всего, и он разрешил этим двум клоунам остаться. Сразу после того, как Себастьян и Агни удалились в сторону кухни, деля между собой право приготовить чай, Оливия многозначительно покосилась в сторону открывших от изумления рот слуг и распугала их по своим комнатам, а самого Сому спихнула с кровати, бормоча, что видала она принцев и поприличнее. И хоть Сиэль топал ногами и требовал от иностранных гостей только одного - убраться из его дома и оставить это поместье в тишине и покое, они ловко игнорировали его приказы до тех пор, пока граф не смирился и не удалился к себе, громко хлопнув дверью. Оливия тоже вытолкала взашей всех столпившихся в ее комнате и, медленно раздевшись, забралась в кровать и моментально заснула, не мучимая сновидениями до самого утра, бормоча во сне, что больше она на улицу до весны - ни ногой. *** Утром она не дождалась привычной чашки чая, но чуть не поседела, когда Агни вздумалось прийти и разбудить ее тогда, когда одеяло предательски сползло, приоткрывая ее грудь. К счастью, метко запущенный тяжелый подсвечник спас ситуацию, наглухо забаррикадировав собой дверь. Когда Оливия все же отошла от утреннего шока и перестала придумывать казни для дворецкого Сомы, остановившись где-то на пятнадцатой, она все же соизволила спуститься вниз. Но с каждым шагом по ступеням ей казалось, что она проснулась в каком-то параллельном мире: через окно был все еще виден сад, из кухни доносились умопомрачительные ароматы, в комнатах было все убрано и начищено до зеркального блеска. - На вашем месте я бы уже валялся в ногах у господина Агни. Может, чему-нибудь научитесь, - девушка издалека завидела, как лицо Себастьяна пересекает криво натянутая улыбка, а сам он был полон сарказма. Впрочем, Финни, Бард и Мейлин были недалекими ребятами, поэтому, переглянувшись, дружно рухнули в ноги окончательно сбитому с толку Агни, который всего-то по привычке переделал все домашние дела в поместье графа. Когда все уселись завтракать, Оливия нервно отсела подальше от Сомы, возмущенная до предела. Где это видано, чтобы люди в себя еду руками запихивали? Она такого уже много веков не наблюдала, и столько бы еще не видела. Они, конечно же, еще раз продемонстрировали портрет женщины, Мины, как выяснилось, служанки Сомы, которая пропала, и они небезосновательно подозревали английских торговцев в ее исчезновении. Себастьян пообещал посодействовать в поисках, но судя по его натянутой улыбке, делать этого он не собирался, ибо даже Оливия, если бы ей не сказали, что "это" - женщина, сама бы ни за что не догадалась. Она сразу вспомнила свое путешествие в Египет, где ей удалось поучаствовать в расшифровке надписей с пирамид. Правда, тогда они очень разочаровали исследователей, которые ожидали увидеть хоть какие-то (даже самые завалящие) тайны вселенной, а в итоге это все оказалось лишь банальным пересчетом корзин с тростником. Стоило Сиэлю и Себастьяну зазеваться, как Сома и Агни как из-под земли достали огромную статую какого-то жутковатого идола-маньяка. - Богиня Кали, - снисходительно пояснила Оливия, наблюдая за ошарашенными выражениями лиц графа и его дворецкого. Впрочем, она их понимала - эти ребята, мало того, что мастерски умели выводить людей из себя с самым невинным видом, так еще и неизвестным образом протащили в поместье своего божка. - Как по мне, так это всего лишь статуя женщины с ожерельем из человеческих голов, которая весело танцует на каком-то бедняге, - пожал плечами Себастьян. - Тебе бы учебники по мифологии писать. Строго, ясно и наглядно, - расхохоталась девушка, отмахиваясь от справки о легендарной истории богини от Агни, ведь она и так ее прекрасно знала, но промолчала, ибо не хотелось ей обижать верующих тем, что боги совсем не такие, какими их себе представляют. И на все вопросы о ее религии уклончиво отвечала: - Мой Бог - это не ваш Бог, - и очаровательно улыбалась, чтобы собеседник забыл о теме разговора. - Пойдем гулять, малыш! - как только Сома закончил молиться, сразу же перехватил Сиэля под мышку и потащил к выходу, но у самого порога встретился с непреодолимым препятствием: Оливия, сложившая руки на груди, своей пышной юбкой загораживала почти весь проход, а рядом стоял Себастьян, расставив руки в извиняющемся жесте. - Если ты надумал так сбежать от уроков, юный граф, то ничего у тебя не получится, - тоном, не предвещающим ничего хорошего, заявила девушка. В душе она уже злорадно потирала ручки, готовая вновь погрузить Сиэля в мир высокого слога. Но Себастьян, как обычно, разрушил все ее надежды, объявив, что первым на повестке дня - урок музыки. - Десять утра. Самое время для игры на скрипке, - заявил дворецкий самым что ни на есть поучительным тоном. - Всемилостивая королева! А очки ты зачем нацепил? - ахнула Оливия, которая и так была раздражена всей происходящей вокруг катавасией, так еще и Себастьян, как назло, позерствует. Она терпеть не могла скрипичные завывания и не могла сосредоточиться на чтении, пока Сиэль мучил несчастного Баха. К такой интерпретации чаконы девушка явно была не готова, поэтому в ярости отшвырнула книжку, по чистой случайности попав в Агни, который расположился за... барабанами?! - Откуда вы только все это вытаскиваете? - пока Оливия со страдальческим видом ликвидировала лишние музыкальные инструменты, Себастьян выдворил обоих индийцев из комнаты, чтобы те ни коим образом не мешали графу ощупывать прекрасное. Как только музыкальные истязания были окончены, девушке дали развернуться с живописью. Она расположила свой мольберт рядом с таким же у графа и увлеченно размешивая цвета на палитре, рассказывала Сиэлю об особенностях натюрморта. - Тебе не скучно горшки рисовать? - растягивая слова, поинтересовался Сома. У Оливии даже волосы на затылке, как ей казалось, поднялись от ярости. - Лучше рисуй обнаженную натуру! Женщина, иди сюда, раздевайся! - принц повелительным тоном указал на Мейлин, а Агни был уже даже готов посодействовать в раздевании. Под отчаянный визг горничной Оливия встала, хладнокровно закатала рукава, и провожаемая взглядами, полными шока и восхищения, вытащила обоих вредителей за шкирку, да так яростно хлопнула дверью, что она не удивилась бы, если бы кто-нибудь оглох. После законченного натюрморта девушка и граф с удовольствием отправились в "детскую" - место, куда приводили новые образцы игрушек. - Этот новый зайчик просто прелесть, - проворковала Лив, зарываясь лицом в его пушистый искусственный мех. После пробы Сиэлем качества хлопушки над ее ухом, в голове у нее знатно гудело, и она не была уверена, что не оглохла хотя бы на одно ухо. - Мы придумали для вас новый бизнес-план! - стоило только показаться восторженным Соме и Агни, как Оливия и Себастьян, переглянувшись, мигом отправили их в коридор. Однако это не помогло. *** - Убирайтесь! - чуть ли не хором заорали все домашние, когда индийцы вновь пролезли в комнату, где около двух часов пополудни, согласно расписанию, граф фехтовал. Засидевшись после рисования, девушка тоже переоделась в женскую форму, и была готова как следует поразмяться с юношей, благо рост им позволял сражаться на равных. - И долго ты еще так будешь? - расположившись на ковре (опять вопрос, откуда они его притащили?), капризно вопрошал Сома. - Ладно, - нахмурился Сиэль и предложил дуэль с весьма выгодными условиями, но только для победителя. Конечно же, принц с радостью схватился за шпагу, но уже в следующую минуту выяснилось, что он абсолютно ничего не знает о фехтовании. И только Сома открылся, а Оливия уже праздновала победу и предстоящую тишину в доме, как наперерез Сиэлю выскочил Агни, защищая своего господина. Девушка слишком поздно заметила удар, но все же успела рукояткой смягчить прилагаемую силу, чтобы удар вышел смазанным и не принес графу столько боли, сколько предполагалось. Естественно, в следующую секунду Агни клятвенно заверял, что сделал это не специально, но огонь домашней войны был разожжен, и масла туда подлил Лау, весь день ошивавшийся в поместье в надежде на зрелище, и наконец дождался - ожидалась новая битва двух дворецких. Это было, безусловно, очень красиво, как виделось Оливии - идеальные, отточенные движения, плавность и грация, сила и упрямство. Она давно не испытывала такого наслаждения, наблюдая за поединком, хотя ей сразу было очевидно, что здесь силы соперников равны, и ставила на то, что оружие само сдастся. В общем, ей явно стоило идти то ли в букмекеры, то ли в гадалки, потому что после получаса кружений около друг друга двое дворецких так яростно столкнулись шпагами, что железки просто развалились напополам. Девушка сощурила глаза, внимательно оглядывая Агни, и переглянулась с Сиэлем. В его глазах отражался немой вопрос: - Этот человек... равен по силе демону? - Мы отстаем от графика уже на полчаса! - потрясая часами, Себастьян разогнал всех по делам. - Не это ли была твоя истинная причина сражаться? Честь графа уж как-нибудь и без тебя бы выстояла. Дворецкий хитро улыбнулся и закатал рукава. Настало время готовить обед. Обычно они с Себастьяном разгоняли всех подальше от кухни, и, пока он все чистил-резал, она чинно помешивала что-нибудь в кастрюльках одной рукой, другой придерживая не дочитанную за ночь книгу. Они привыкли, что с другой стороны кухни обычно доносятся вопли и грохот набедокуривших слуг, и Себастьян отправлялся на проверку, захватив с собой лишь кнут, без пряника, но в этот раз все было подозрительно тихо и спокойно. Не сговариваясь, они отложили все свои дела и прокрались на другую половину кухни. К их облегчению и удивлению, процесс приготовления к обеду шел быстро, слаженно и без помех - Агни ухитрился построить Барда, Мейлин и Финни, найдя каждому полезное применение. Оливия молча зааплодировала, а Себастьян даже был готов взять пару уроков укрощения строптивых, но вместо этого они все выслушали краткую историю становления Агни на путь истинный, как он был в шаге от смерти за свои грехи, но его спас Сома, и тот в нем увидел отголосок истинного бога. - На самом деле боги ни на что не годны, - прошептал девушке на ухо дворецкий. - Нет, просто бог - внутри, а мы - снаружи, - пожала плечами Оливия, - Интересно, а боги играют в кости?