Ты явно изменилась, Грейнджер

- Гарри, все правда нормально, - немного усталым, но все же настойчивым голосом произнесла Гермиона и упала в мягкое кресло. С каждой минутой людей в гостиной факультета становилось все меньше. Рон вдруг встрепенулся: - Что у нас завтра? А то мне не очень охото опоздать, к примеру, на сдвоенное Зельеварение со Слизерином... - Или на ЗОТИ! - подхватил Гарри. - Это уж точно, - Гермиона рассмеялась. - Ну чтож, посмотрим, - она взгромоздила на колени сумку с учебниками и достала аккуратно сложенный пергамент - при виде этого Рон слегка напрягся. - Т-а-а-к, сдвоенные Чары, сдвоенная Трансфигурация, Древние руны, - девушка довольно улыбнулась и спрятала расписание обратно в сумку. Мальчишки расслабленно выдохнули. - Мне кажется, я люблю вторник. - Что я слышу? - Рон приподнялся со спинки кресла. - Гермиона Грейнджер, лучшая ученица Хогвартса, староста факультета... - Рональд, хоть это и так, я как и вы, не люблю сдвоенное со Слизерином Зельеварение, как это обычно бывает, и Защиту с Амбридж, - девушка снова улыбнулась. Радостно переглянувшись, Рон и Гарри потянулись к Гермионе. Та раскинула руки, с удовольствием принимая их в свои объятия. - Мальчики мои, я так вас люблю... вы даже не представляете, - на ее щеках показались соленые слезы. - Мы никогда не должны забывать друг друга и нашу дружбу... никогда, слышите? Мы справимся со всем, если будем вместе, мы... мы... - Гермиона, ты чего? - Рон крепче обнял девушку и зарылся в ее густые каштановые волосы. - Мы с тобой. - Не плачь... Гермиона. Завтра хороший день! - Гарри слегка отстранился от подруги, чтобы взглянуть ей в лицо. - Хочешь, пойдешь со мной на тренировку по квиддичу, и ты Рон! - Вы не исправимы! Друзья засмеялись. Шаг - стук, шаг - боль... Малфой шел по слабоосвещенному коридору к башне Слизерина. Факелы уныло дребезжали, иногда яростно вспыхивая, но потом вновь почти погасая под натиском холодного взгляда. Зрачки уменьшились чуть ли не до точек, до соринок в огромном промерзлом море прищуренных глаз, еще чуть-чуть и вовсе пропадут - ему ничего не нравилось. Серый камень стен по дороге, окна в темных громоздких рамах, раздражающий пол. А еще недавно рядом с ним стояла теплая Грейнджер, от которой пахло страницами книг в библиотеке и почему-то грецким орехом. Как маленький хрупкий огонек... Он, Драко, кажется, прижал ее к стене. А она так забавно замолчала, когда Филч, определенно это был Филч, патрулировал пустой коридор. А когда он ушел, они остались одни... нет, они остались вдвоем, и больше совсем никого. Драко закинул голову и прикрыл глаза, краешки губ приподнялись в смущенной улыбке. Он очнулся только тогда, когда чуть не споткнулся на ровном месте. Тогда на лице вновь проступила высокомерная усмешка. Прежние мысли, которые посетили его меньше пары секунд назад, показались такими глупыми и идиотскими, что он чуть не долбанулся головой о стену, чтобы очнуться и рассмеяться. Рассмеяться тем смехом, которому учил его отец. Громким, красивым, надменным и... равнодушным - это главное. Равномерный стук каблуков начищенных туфель снова убеждают Драко, что он идеален. Но, черт, в голове снова эта дурацкая Грейнджер. С по-дурацки теплым шарфом и с по-дурацки красивым лицом. Шарф и запах - единственное, что запомнилось. Это делало ее еще даже как-то волшебнее - один образ с запахом и все. Черт, это так круто! На секунду Малфой представил, что сидит с Грейнджер в одном кресле. Он откинулся на большую спинку, а она расположилась у него на коленях и перебирает его волосы. Он представил, что знает ее до мелочей: все ее родинки, царапинки на белой коже, знает, как и в каком направлении растут ее волосы... даже все ее трещинки на губах. От этой мысли Драко передернуло. Очнись, чувак! Она подлая грязнокровка, маглорожденная, дружит с идиотом-Поттером и нищебродом-Уизли. И все-равно задирает свой дурацкий подбородок, считает, что выше всех остальных. "Не думай больше о ней, она этого не достойна, в конце концов, что она тебе скажет, когда приползешь к ней на коленях? Не будет этого!" С этими мыслями Драко словно стало легче. Словно прибой чувств отхлынул от сжавшегося сердца, и вот этот орган снова равномерно стучит, обдавая теплом изнутри, гоняя чистую благородную кровь по венам. Чистую... Драко! Чистую! Запомни и утри сопли, которых еще нет. Просто. Просто сразу. Гермиона лежала на нерасправленной кровати, подперев шею подушкой и глядя в широкое окно, за которым виднелось звездное небо. Слегка шершавое покрывало приятно щекотило ноги, и она подумала, что у Малфоя, наверное, такое же только зеленое. Нет, он же мальчик. А, впрочем, в Хогвартсе покрывала различаются лишь вышитыми знаменами факультетов и у Драко такое же, только слизеринское. Стоп, а с каких это пор Гермиону начало интересовать покрывало Малфоя? Девушка облегченно вздохнула, когда поняла, что это просто из общего интереса... Нет, Грейнджер, другим говори, что хочешь, а себе, будь добра, не ври. Для тебя Малфой уже не пустое сочетание букв, и даже не ненавистное имя врага, которого ты так усердно старалась не замечать все прошедшие четыре года обучения в Хогвартсе. И теперь игнорировать его уже просто невозможно. Гермиона поднялась с подушки и удобнее устроилась на краю кровати, задернув полог. "Хорошенько подумай, все взвесь, ты сможешь". Во-первых, кто для тебя этот человек, Малфой? Правильно, заносчивая высокомерная гнида, которая везде светит своей чистокровностью и аристократической фамилией. Фальшивый, равнодушный, за душой ни гроша... хам, слизеринец. Девушка вытянула руку и загибала пальцы. Слизеринец, враг Гарри, враг Рона, твой враг. Чересчур самодовольный и самовлюбленный. Вроде, этого достаточно. Гермиона сама себя успокоила плавным жестом руками и легла обратно на подушку, повернувшись лицом к стене. "Спокойной ночи, Гермиона. Интересно, а как это звучало бы из его уст?". Т-а-а-к, блин, спокойно, перестань о нем думать! Он же о тебе не думает, вот и все. Не можешь успокоиться? Ну хорошо, хорошо, завтра за завтраком все выяснишь. Поймаешь на себе его взгляд - можешь думать, нет - нет. "Отлично! Прекрасно!" Да великолепно. Спустя некоторое время Гермиона крепко заснула. В Большой зал девушка пришла на удивление самой себе бодрая. Швырнув сумку с книгами рядом с собой на лавку, она принялась с увлечением накладывать в тарелку еду - даже Рон отвлекся от поглощения сардельки, которая угрожающе пошатнулась на вилке. - Доброе утро, Гермиона. - Доброе, Гарри. - Как спалось? - Хорошо, Рон... а вам? - Весьма сносно, - Уизли наконец разделался с несчастной сарделькой и принялся теперь за яичницу, испепеляя девушку недоверчивым взглядом.