***
Ранее… Быков и отец Купитмана ринулись в морг, но не обнаружили его там. «Настя» — догадался Быков, где мог находиться Купитман, и направились туда. Вломившись в кабинет Кисегач, Быков победоносно махнул рукой: — Полюбуйся Настя, кого я привел. Живой труп отца Купитмана. Купитман, сидевший напротив от стола начальницы, готов был сложиться вчетверо. — Я сейчас все объясню. — Что ты можешь объяснить негодяй, родного отца похоронил! — старший негодовал. — Я тебя прямо тут за волосы оттаскаю, мало я тебя в детстве наказывал. — А сперва я его выпорю, проказник! — вмешался Быков. В кабинет вломилась женщина с поварешкой, и обращаясь к Натан Донатовичу запричитала: — Вот это он взорвал дом, и чуть не угробил моего Петюсика! — Дамочка в очередь встаньте! — закричал Быков. — А-а это опять вы! Дружок этого алкаша! — верещала дама. — Эй, это мой сын! Как вы смеете? — А ну замолчали все, и вышли из моего кабинета! Живо! Это вам больница, а не уличный базар! — приструнила их Кисегач. — Купитман, а с тобой мы потом поговорим. Выйдя из кабинета, старший продолжал спорить с той женщиной. Быков посмотрел на Купитмана, тот глядел на него словно побитая собака. — Андрей, я понимаю что… — Как ты мог. Обмануть меня… — Быков посмотрел по сторонам, подбирая нужные слова. — Ты тоже меня обманывал. — Играть ради розыгрыша это одно, а когда… — Мне пришлось… — Не начинай гнать очередную байку, меня тошнит уже от тебя.***
«Мне сорок шесть лет, сегодня мой день рождения.» Глядя на себя в зеркало, Быков скептически рассматривал свое тело: былой мужской привлекательности не было; дряблое тело, эректильная дисфункция, старые татуировки напоминающие с годами грязь, изматывающая работа вместо байкерской свободы, которую он променял по молодости, впечатлившись блистательным умением врача скорой помощи, откачавшим его друга. Друга. Друзей у него тоже не было. Ему хотелось, чтобы у него был такой отец, как тот врач, по стопам которого он последовал бы далее… Дома был непривычный бардак: все растения засохли, некоторые валялись в разбитых горшках, пыль, мрак и, Купитман стоящий рядом… Купитман. — Ну, что вылупился? Опять под свое порно осеменял свою руку? — злобно выкрикнул Быков, и стал обуваться. — Да нет, — невозмутимо ответил тот. — Я смотрю ты не в духе. У тебя же праздник сегодня. — Так вот и сделай одолжение, съезжай с моей квартиры! Меня уже тошнит от твоего присутствия! — Быков раскидывая вещи вокруг, что-то искал. — Тебе же квартиру должны выделить. Убирайся, жалкий врун! — Да я соврал. Но это не дает тебе право меня оскорблять! Вытащив сумку, Быков злобно глянул на него: — Ты про свои права с Кисегач разговаривай. — Она меня уволила. — Ну и правильно сделала. — Быков громко хлопнул дверью, и стал с шумом запирать замок.***
— Здравствуйте! — Добрый день. Проходите. — Психотерапевт указал на кушетку. — Как проходят трудовые будни? — Прекрасно доктор. Я полностью в работе, и не думаю о источнике своей любви. — Хм, а хорошо ли намеренно не видеть суть проблемы? — Суть? — Именно. Вы боритесь с собой, из-за того что любите, но не можете ожидать обратного. — Я прекрасно понимаю, и осознаю, что поступаю неправильно. — Любовь — это прекрасное чувство, если оно взаимное. Наверное вашему спутнику было бы неприятного, если за его спиной совершались такие… действия. — Я боюсь, что он меня бросит. Поэтому я и подсыпаю ему бромсодержащие препараты. Мне невыносимо видеть, как он изменяет мне с другими. — Анастасия, но это не выход. Хотите любви, так признайтесь в ней. И будьте готовы получить ответ, даже который вам будет… неприятен. — Это слишком тяжело… — Вы принимаете препараты, которые я вам прописал? — Да, но… эффекта от них мало. — Вам нужно взять отпуск. — Пожалуй, вы правы. — И наберитесь смелости — признайтесь во всем вашему мужчине.***
Быков приехал на такси домой. Кисегач публично сделала выговор, и не стала увольнять этого поганого венеролога. Еще и отдохнуть в Таиланде решила. Шлюха! Потаскуха. Вернувшись домой, и сделав глоток из горла бутылки, он увидел уснувшего Купитмана на диване. Ну да, он же запер его… Черт! Хотя это и к лучшему. Сегодня никто его не поздравил, все только язвили твари. Надо самому сделать себе подарок. Да-а… Еще раз взглянув на Купитмана, он ухмыльнулся и зашагал на кухню. Достав из холодильника пакет молока, он направился назад в комнату. — О, ты вернулся Андрюшенька! Я так хотел тебя поздравить с праздником и извиниться. — Поздравишь-поздравишь… пей! — Что это? — с подозрением спросил он. — Спаивать тебя я не собираюсь, — ухмыльнулся Быков. — Господи, Быков, ты пьян! — Купитман был удивлен. — А что по твоему, я не имею право немного выпить водки в свой день?! — Ну... — Пей! Или мне бежать ночью за коньяком? — За тебя Андрей. Пусть все твои мечты сбудутся. Жел… — Купитман недоговорив фразы, рухнул как подкошенный. — Бинго! — Быков отбросил пустую бутылку из-под водки, его глаза горели безумием. — Я так давно этого хотел… — Его руки задрожали, когда он склонился над Купитманом. Когда кто-то позвонил ему на мобильник, он выхватил трубку и кинул её об стену. Вспотев, он продолжал смотреть на Купитмана не зная с чего начать. Это сонное чудо в пижаме, лежавшее на диване, манило его словно зверя. Он схватил его за колено, потом выше, и стал сжимать испуганно глядя в лицо, боясь, что тот откроет глаза и закричит: «Быков, какого черта тут происходит?». Но тот лежал, словно его выключили как робота, с той разницей, что его тело было теплое, приятное на ощупь. Надо было избавиться от одежды. Он тяжело задышал, и вышел на кухню. «Ну же, соберись тряпка, и сделай, что тебя сделает счастливым.» Вернувшись, он сел рядом и взял его за руку, касаясь другой каждого пальца… нюхая его ладонь, он прижался к ней губами ощущая запах Купитмана. Затем он стал гладить его грудь сквозь рубашку проверяя, не пришел ли он в себя. Нет. Расстегивая пуговицы, он рассматривал волосы вокруг его сосков, живота, которых у самого было скудно, что очень его огорчало. — Ну вот, с рубашкой мы покончили! — вслух произнес он. И посмотрел на штаны. Опустив руки на его живот, он неуверенно, словно школьница стал гладить ниже. Борясь со своими страхами и сомнениями. — Твою же мать, а! — Быкову хотелось, чтобы тот протянул свои руки и сделал ему минет или подбодрил к последующим действиям. Не решаясь его раздевать дальше, он решил отнести его в ванную, и попытаться осуществить задуманное.