С последним глотком воздуха

      В палату вошла стройная, низкого роста девушка. Изящная и красивая настолько, что из-за чистоты ее кожи она казалась фарфоровой куклой. Длинные и прямые волосы, неестественно бледно-фиолетового цвета. На фоне этих волос выделялись большие, насыщенно-карие глаза, а их слегка прикрывали пышные ресницы. Далее взгляд останавливается на румяных щеках и аккуратном, слегка вздернутом носике. Ее розовые губы манили, и даже не касаясь их можно было представить, насколько они мягкие.       Стоило ей увидеть меня, она просияла, сжав пальцы на груди.       — Привет, Хотаро. — она счастливо улыбнулась, осмотрев меня обеспокоенным и заботливым взглядом.       — Привет, Хоши… — нелепо сократив ее имя я расплылся широкой улыбке.       Наконец-то она пришла. Все эти три месяца я ждал ее прихода почти что каждый день. Что ж, наконец дождался. Однако я думал, что встречу ее гораздо быстрее. В нашем городе не так много больниц, чтобы столько времени искать нужную.       — Долго же ты искала больницу. — уже вслух я озвучил свои мысли.       Она неловко отвела взгляд.       — Это было нелегко… — она как-то нервно улыбнулась, не переводя взгляд на меня. Врет. Что ж, это я с легкостью могу простить ей и забыть. Кто же знает, какова была причина на самом деле. Да и, сейчас не время обращать внимание на мелочи, которые могут омрачить мою маленькую радость. Именно поэтому, сдержанно улыбнувшись ей в ответ я подвинулся поближе.       — Я… — я не успел даже начать, как Хоширо перебила меня.       — Ну, как ты тут? — она вздохнула, снова осматривая меня с ног до головы. Ее взгляд остановился на моих глазах.- Тебе сейчас наверняка очень тяжело…       — Даже спорить не стану. Это очевидно… — поджав губы, я отвел взгляд. — И дело даже не в болезненных процедурах, к ним я уже привык. А вот… — меня снова перебивают, от чего я немного недовольно морщу нос. Что ж, никто и не говорил, что любимые люди не без минусов.       -…Семья? — она договорила за меня, грустно улыбнувшись. . — Я понимаю тебя. Хотаро, мне правда очень жаль… — она берет мои холодные руки в свои маленькие ладони. Они такие нежные и теплые. Не передать словами, как ее прикосновения успокаивающе действуют на меня. В общем-то, я никогда и представить не мог, что любовь вообще может на меня так сильно повлиять…       — Вот уж чего я точно не хочу, так это того, чтобы меня жалели. — опустив глаза я горько усмехнулся. И так уже наслушался жалости от докторов и медсестер. Только вот увы, от их жалости лучше не становится. Наоборот, только хуже. — Так что прошу, давай без этого. Не в обиде? — я слегка улыбнулся ей.       — Не в обиде. — тоже слегка улыбнулась она. Ее руки отпустили мои, от чего мне, честно говоря, стало даже грустно. За те три месяца, что мы не виделись, это слишком мало для того, чтобы компенсировать то тепло, что давала мне лишь она. — Послушай, Хотаро, я…       — Ну, а ты то как? — без угрызения совести перебиваю я ее, на что девушка хмурится, отводя взгляд. Она тяжело вздохнула.       — Да все по старенькому. — вяло проговаривает девушка. — Папа постоянно на работе, а мама так и не вернулась после позавчерашней гулянки. Небось, опять у кого-то в койке сейчас валяется. — при этом, ее милое лицо на мгновение становится до удивления неузнаваемым, таким чужим, полным злости и отвращения.       Да уж, наверняка это очень неприятно.       — Трудно тебе…       — Уж не труднее, чем тебе. — усмехнувшись, девушка перевела взгляд в сторону открытого балкона. Ее карие глаза слегка прищурились, на мгновение став мне чужими, таинственными и холодными. Из-за этого пробирает дрожь.       Я и ранее замечал эти изменения в ее лице, мимике или даже характере. Ранее это напрягало, а сейчас лишь иногда пугает. Наверное, с такой-то жизнью, как у нее, это и неудивительно. Если бы моя мать была пьяницей и шлюхой, а отец вечно пропадал на работе, я бы тоже не был так жизнерадостен и постоянен. Ведь зачастую дети таких родителей привыкли скрывать то, что находится у них за маской…       — Что-то не так? — неуверенно проговариваю я в попытке вернуть внимание девушки. — Хоширо…       — М-м-м… Да, ты что-то сказал? — опомнившись, девушка перевела взгляд на меня, вновь как ни в чем ни бывало улыбнувшись. Я облегченно вздохнул.       — Так что ты хотела мне сказать? — конечно же мне все-таки хотелось знать, что хотела сказать мне Хоширо, когда я ее перебил. Ведь может там было что-то важное.       — Ты про это… — она тихо усмехнулась, отведя взгляд. — Нет, ничего. Прости, мне пора уже. — она встала с кровати, не удостоив меня даже прощальным поцелуем. А ведь я так ждал этого. Чувствую себя неловко из-за того, что не могу ее сейчас догнать и прижать к себе. Впиться в ее губы и целовать долгим и страстным поцелуем.       — Хорошо… — немного расстроено проговариваю я. — Хоширо, до встречи!       Только это я и успел сказать перед тем, как дверь в мою палату захлопнулась.       Ушла. Тяжело вздохнув я отвел взгляд. Без нее в палате сразу стало холодно и неуютно. А ведь прошло три месяца… Может быть, я просто ее давно не видел, именно поэтому ее кроткие взгляды и зажатость в общении мне кажутся странными? Она всегда была скромной, так чего я удивляюсь?       Я перевел взгляд в сторону балкона. И что она там увидела? Взгляд у нее был такой, словно она смотрела на что-то, что ей было до омерзения неприятно. Да уж, странностей в ней столько же, сколько и положительных качеств.       Ну, об этом я долго не думал. Я слегка приподнялся, планируя подойти к подоконнику, однако стоит слегка встать, я тут же падаю на пол. Как-то чертовски резко боль пронзила тело. Склонившись к полу я жалобно прохрипел и сжал пальцы на своей рубашке так сильно, что та тихо затрещала. Глаза слезятся. Эта боль всегда настигает меня неожиданно. Такая острая и сильная… Она рвет изнутри, заставляя выть и рычать от мучения. Уши закладывает собственным сердцебиением, и я понимаю, что оно бьется неправильно. С перерывами, которые ощущаются так, словно они последние. И правда… Пальцы ослабли, отпустив растянутую ткань рубашки, а перед глазами все покрывается темной пеленой, которая постепенно становится все чернее и гуще. Мне кажется, что так же медленно начинает останавливаться мое сердце, но…       — Не сдавайся ей. — кто-то очень тихо шепчет мне на ухо, взволнованно, немного испуганно. Я чувствую, как мою ослабевшую руку подхватывает чья-то другая. Она такая холодная, несмотря на то, что кожа кажется удивительно мягкой. От чего-то мне становиться легче, когда мою ладонь сжимают немного сильнее. Это словно чувство защищенности. Когда ты понимаешь, что никуда не упадешь и никто тебя не заберет. Потому что держат. Вместе с тем сердцебиение возвращается в прежний ритм, а боль в свою очередь проходит, медленно покидая мое тело. Расслабляются мышцы, улетучивается страх и я вслушиваюсь в убаюкивающую тишину, наполненную звуками моего все еще бьющегося сердца. И только потом понимаю, что я лежу на полу, прижатый к мягкой груди и скованных в нежных объятьях.       — Вот так.- кажется она слегка улыбнулась, после чего отпустила мою руку. Почему я подумал, что это она? Потому что у мужчины явно не может быть такого голоса.       От чего-то поначалу страшно открыть глаза. Ощущение того, что я уже умер меня не покидало, и только когда я все-таки открыл глаза, то понял, что фиг там. Оставалось только теперь познакомиться с той, что спасла меня от, казалось бы, неминуемой смерти. И сделала она это так волшебно…       Я морщусь, привыкая к свету, после чего поднимаю взгляд. Замираю от того, что дыхание снова замирает, только в этот раз… ум, от неожиданности? А может быть от восхищения, ведь та, что держала меня в своих объятьях была необыкновенно красива. Однако стоило обратить внимание на то, что было за спиною девушки, стало страшно. У меня даже кожа мурашками покрылась…       За ее спиной были крылья. Белые, большие. Что же это, значит, я все-таки умер? Ведь никак иначе, а я взираю на Ангела…