Чистые педерасты

Камидзё мгновенно просёк, в чём найти спасение для своего факультета. Культурология для филологов - почитай что профильная дисциплина. Если филологи не смогут ничего усвоить из унылых и монотонных лекций, то им не стать полноценными филологами. Конечно, сам Камидзё мог бы ненавязчиво преподать им какие-то основы, но только в ущерб остальной информации. У него и так катастрофически мало часов и семинаров. Рисако! Блистательная Рисако! С её ангельским личиком, нежным голоском и стервозным характером. Она объездила весь мир, была в лучших музеях самых разных стран, всегда в курсе всех выставок и концертов, у неё куча книг и слайдов, она знает все стили и направления в искусстве. Если бы она провела факультатив по истории культуры, студенты бы глаз с неё не спускали. Девочки запоминали бы макияж и высоту каблуков, немногочисленные парни томно пускали бы слюни... Вот только как бы уговорить её взять на истфаке полставки? Она искусствовед слишком высокого полёта, чтобы тратить свои силы на студентов... Камидзё ощутил себя демоном. Демоном-искусителем. Ему нужно срочно соблазнить Рисако перспективою построить карьеру... - Камидзёёёёё! Ты занимался бальными танцами и музыкой! Потанцуешь со мной на вечерине, а? Хороший партнёр по танцам - как выигрышный аксессуар. Камидзё поступил с нею так, как поступал со всеми своими излишне нервными студентками. Обошёл вокруг стола, уселся, пристально посмотрел в её длинные глаза. И рявкнул: - Вам это зачем? - Ну... Ты искренне считаешь меня красивой, несмотря на то, что ты точно во мне не заинтересован... а обычные парни-натуралы этого не видят. Они замечают во мне только то, что я свободна. А я хочу, чтобы кто-нибудь из них тоже увидел, что я красивая... если это, конечно, правда. Правда? Да? Хироки никогда не задумывался, почему весь Университет оказался вдруг в курсе его ориентации. Честно сказать, все 5 лет прошли как в тумане, в котором неотвязно реял призрак любимого когда-то лица. Как он умудрялся учиться на пятёрки? И при этом блудить напропалую, пытаясь отвлечься? Уму непостижимо. Он подумал пару секунд. - Что будем танцевать? - Вальс! - Расскажи мне историю вальса. Пока Рисако щебетала, Хироки попытался припомнить все известные ему вальсы. Но ежесекундно отвлекался. Речь Рисако завораживала. Шуман, Шуберт, Шопен, Штраус... Все эти дикие европейские имена сами собой укладывались в грамотную японскую речь. Нет. Это необходимо. Чтобы она стала преподавателем культурологии.