На все воля Силы

Квай-Гона прекрасно понимала, что Кеноби долго не выстоит против ее ученика в таком состоянии. И дело тут было именно в том, что Ксанатоса она учила на совесть, выкладываясь до последнего. Оби-Ван был хорош в спаррингах, но в таком бою шансов у него было откровенно мало. Пока Кеноби держался на неплохой позиции, но базировалась она именно на защитных блоках. В нападение он не мог или не был готов перейти. — Предоставь его мне. — Собственный голос показался ей каким-то чужим. — А сам попробуй помочь своему мастеру. Оби-Ван отпрыгнул и перекатился по плитам пола, а его место тут же заняла Джинн. — Продолжим нашу традицию?! — Отбиваясь от каменных стен, голос Ксанатоса звучал неимоверно громко. — Только на этот раз без самообмана! Отбросьте Кодекс и позвольте себе почувствовать! Вместе со словами меч юноши, описав дугу, столкнулся с мечом Гоны. — Ксанатос, прошу, не предавайся Темной стороне! — Тьма? — Презрительно поднял брови падший джедай. — Вы называете себя светлой, но уже готовы убить меня! Тут юноша ошибался. Квай-Гона понимала, что в этом бою она не сможет одержать победу. Просто потому, что даже при случае последний удар она не нанесет. А Ксанатос, мальчишка, в которого она столько вложила, к которому так привязалась — был к этому готов. В его глазах горел огонь тьмы и ярости, а ей не оставалось ничего другого, кроме как сражаться. — Вы были для меня идеалом, примером настоящего джедая! Но тогда я не понимал, что вся философия вашего Ордена построена на воспитании бесчувственных убийц! Жар поднимался от лавовых бассейнов, затрудняя дыхание. В нагретом воздухе стоял удушливый запах паленой плоти и крови. Бой был жесток и тяжел, как никогда — не только физически, но и психологически. — Вы знали свою семью? А я знал! Отец Крион, Нейсон… Они погибли из-за вас! Тяжелые двери содрогнулись — толпа захватывала дворец. На краткий миг Ксанатос отвлекся на шум, предоставив Гоне возможность атаки. Зеленый сейбер молниеносным движением выполнил Чо май. Рука юноши упала на плиты пола, по-прежнему сжимая световой меч. Из раны хлестнула кровь, покрывая пропитанную потом одежду алыми пятнами. Ксанатос с отсутствующим выражением лица призвал сейбер к себе и в два прыжка добрался до вентиляционной шахты. — Мы еще встретимся, мастер! И тогда я отомщу. Квай-Гона обессиленно упала на колени, закрыв глаза. Ей безумно хотелось, чтобы все это оказалось лишь кошмарным сном. Увы, вновь напомнившие о себе ранения и шторм в Силе безапелляционно заявляли об обратном. Слегка повернув голову, Джинн увидела Оби-Вана, сидящего рядом с телом наставника. — Уже ничего нельзя сделать. — Пронизанным болью голосом произнес Кеноби. — Надо уходить, пока еще есть возможность. **** Путь до корабля показался бесконечно долгим. Гона, вооружившись сейбером, шла впереди. За ней, Силой поддерживая в воздухе тело мастера Халкиона, крался Кеноби. Выдержки девушки хватило ровно до того момента, как шаттл оторвался от посадочной площадки. Дальше в ее сознании все плыло, оставляя в воспоминаниях лишь неясные образы. Кеноби, помещающий тело учителя в стазисную капсулу… Пронзительно-холодные струи воды в душе… Жесткая койка и резкий запах мази…. Металл обивки и узкая полоса иллюминатора… Тени прошлого, встающие в каждом ее сне…. И Оби-Ван, стабильно ее из этих кошмаров вытаскивающий…. Сознание прояснилось лишь на Корусанте. Оказавшись в скромных апартаментах, где прошли семь лет ее жизни в роли учителя, Гона разрыдалась — наедине с собой держать лицо она не смогла. Да и все здесь хранило в себе незримый отпечаток того полного надежд времени. В дверь постучали. — Гона… — Кеноби, стоящий за дверью, резко поправил себя. — Мастер Джинн…. Я принес ваши вещи. И Совет просит вас подойти. Немедленно. — Секунду. — Квай–Гона попыталась вернуть своему голосу твердость, а себе — более–менее нормальный вид. — Заходи, не заперто. Оби–Ван поставил чемодан на пол и присел на табурет. Девушка спустя минуту вышла из своей комнаты, облаченная в чистую джедайскую робу. От взгляда юноши не укрылись ни чуть дрожащие руки, ни покрасневшие глаза и припухшие веки Гоны. — Я готова. — Вслух произнесла джедай, стараясь убедить в этом саму себя. Дорога до зала Совета впервые показалась Квай–Гоне такой короткой. Причина этого крылась в том, что на этом заседании ей присутствовать совершенно не хотелось. Пару раз глубоко вдохнув, девушка пересекла порог и встала в центре зала. За ней последовал и Оби-ван. — Мастер Джинн, что на Телосе произошло, знать мы должны. — Произнес Йода, поглаживая подбородок. — Политическая ситуация изначально была напряженной… — Знаем мы все это из отчетов ваших. Что в вечер тот произошло? Гона уставилась на шпиль небоскреба, видневшийся в окне за спиной гранд — магистра, и начала: — Узнав о заговоре Криона, мы пробрались во дворец с целью его ареста. Уже в подвалах мы разделились — я направилась к Ксанатосу, а мастер Халкион с падаваном Кеноби пошли дальше. Мой падаван был очень угнетен смертью своей сестры. Крион оказал вооруженное сопротивление, и мастеру Халкиону пришлось убить его в схватке. Утратив контроль над гневом, мой падаван…- Квай-Гона сделала паузу, но найдя в себе силы продолжить, заговорила вновь, — пал во Тьму. Он убил мастера Халкиона и поднял меч на меня. Благодаря вмешательству Оби-Вана Кеноби я смогла прийти в себя и вступить в бой. — Смогли ли вы победу над Ксанатосом одержать? — Спросил Йода, оставаясь все таким-же спокойным. — Нет, магистр. Я отсекла ему руку. Толпа захватывала дворец. Мой бывший падаван сбежал. — Плохо это, мастер Джинн. Могущественный противник появился у нас. Вам же примириться с произошедшим следует. Совет падавана вам нового назначит. — Простите, мастер Йода, но я больше никогда не буду учителем. Сейчас Гона не могла понять линии поведения древнего магистра. Смириться? Забыть и сохранять извечный покой? Неужели он не понимает, что это физически невозможно? И вновь ее пытаются заставить преподавать, даже не дав отойти от произошедшего и разобраться в себе. — Если позволите вы себе это сейчас, то куда слабее станете. Оби-Ван Кеноби почти завершил свою карьеру ученика. Но до испытаний его наставницей вы станете. — Как вам будет угодно, магистр Йода. — Абсолютно безэмоционально произнесла Квай-Гона. Спорить сил не было. — Разрешите идти? — В полдень сегодня прощание с мастером Халкионом состоится. К времени этому в усыпальницу прийти вы должны. — Да, магистр. **** Тяжелый аромат гвоздики, трав и ладана поднимался вверх, к сводам гробницы. Джедаи, облаченные в траурные одежды черного цвета, провожали в Силу своего товарища. По щекам Кеноби время от времени скатывались хорошо скрываемые слезы. Гона тихо плакала в открытую, чувствуя лишь свою вину в произошедшем. **** Время текло и жизнь неумолимо возвращалась на круги своя. По крайней мере — со стороны. Оби-Ван как мог помогал Квай-Гоне пережить произошедшее. Совместная жизнь еще больше укрепила их чувства. Но вечно оставаться платоническим они не могли. Все произошло в один вечер, спустя почти два месяца после телосской трагедии. Тогда Оби-Ван, вернувшись с тренировки в их апартаменты, не застал Гону на привычном месте. Обычно по-вечерам она сидела на коленях, сложив руки будто для молитвы и устремив взгляд своих темно-синих глаз в одну точку в тщетной попытке обрести внутренне спокойствие и начать медитацию. И именно этот ее взгляд, полный затравленной боли и ненависти к самой себе, вызывал в душе Кеноби целую бурю эмоций. А появлялся он нередко — девушка замирала, и спустя миг продолжала прежнее дело, но уже на автоматизме, без всякого желания и контроля. Квай-Гона впервые за очень долгое время запуталась в себе самой. Такая спокойная реакция Совета на убийство мастера Халкиона и падение Ксанатоса посеяла в душе девушки зерна сомнения и непонимания. Но тем вечером на циновке ее не было. Заметив тонкий луч света, который ложился на пол возле двери ванной, Кеноби продолжил спокойно заниматься делами. Но внезапно к нему пришло осознание пугающего факта — шума воды или гудения фена он не слышал. Была лишь абсолютная тишина. Постучав в дверь, Оби-Ван спросил: — Гона, с тобой все в порядке? Ответа не последовало. Кеноби, проклиная все на свете, вышиб дверь плечом. « Только не это… Нет, пожалуйста… » — Набатом стучало в его голове. К счастью, Гона была цела и невредима. Она сидела в пустой ванной, уставившись в стену невидящим взглядом. Когда беспокойство ушло, Кеноби осознал, что одежды на девушке не было — нагое тело прикрывали лишь распущенные волосы. Оби-Ван понимал, что каждая секунда приближает его к грани. Но он продолжал смотреть на тело столь желанной ему девушки. Гона была в прекрасной форме — торс очерчивал рельеф мышц, равно как и стройные ножки… Внезапно Квай-Гона встала во весь рост и с легкой улыбкой посмотрела в глаза юноши. Годы тренировок не дали никакого эффекта. Покой тут же разлетелся вдребезги, уступив место живой страсти.Обняв девушку за плечи, Кеноби поцеловал ее в губы. Но на этот раз поцелуй был куда менее невинен и длился куда дольше. — Я твоя.… — Прошептала Джинн. — Твоя до конца… Он чувствовал ее молодое, разгоряченное тело сквозь ткань своей туники. И это ощущение поистине сводило с ума. Кеноби и не заметил, как роба была снята. Теперь возможности изменить что-либо уже не было. Да и желание у обоих влюбленных было прямо противоположным. Простыни на кровати смялись, когда джедаи рухнули не нее, не прекращая поцелуя. Ладони Оби-Вана ласкали нежную кожу девушки, невольно доводя и ее до точки невозврата. Рука скользнула вниз, заставив Гону тихо застонать от доселе неведомого ей наслаждения. Ножки раздвинулись сами собой, давая легкий доступ туда. А юноша уже покрывал горячими поцелуями ее шею, руки, грудь… Сила вокруг пары спелась в прочный кокон. Отдельные потоки ласкали молодые тела, вторя их движениям. Девушка едва сдержалась от вскрика, когда действо дошло до своего зенита. Несколько капель крови, упавших на белоснежную ткань, ознаменовали случившееся. Дальше боли не было. Был лишь экстаз… Это было больше чем покорность, больше чем преданность, больше чем любовь — это был рок! *