Повстанец

      Какая ещë нахер Арктика?!       Локк уточнил, что отправляемся мы не на сам полюс, а на одну из законсервированных баз Сопротивления за полярный круг, но сути дела это не меняло. Правда, в голове у каждого, я уверен, возник вопрос: откуда у Сопротивления база на берегу Северного ледовитого океана?       Мы с Нелли, невыспавшиеся и голодные, как черти, стояли в непонятке в компании наших новых сослуживцев.       — Это Итан, — сказал Локк.       — Я тебя, похоже, знаю, — произнесла Нелли, на что Итан пожал плечами.       Локк сообщил, что у нас не больше двадцати минут на сбор амуниции, вооружения, провизии и на то, чтобы поесть. Видно, не считая Моссман, командовать нами будет именно Локк. Этот парень не нравился мне всё больше.       На складе нам выдали зимнюю форму. Итану не повезло с размерами — полушубка была великовата и висела на нём, как на пугале.       — Других размеров нет, — сказали Итану.       В условиях тотального дефицита наличие зимней одежды — большая удача. Итану оставалось жаловаться лишь на природой данное худощавое телосложение.       После того, как мы упаковались в телогрейки и полушубки, нам выдали паёк. Из-за спешки мы его съели практически на пороге ангара, где находился один из двух уцелевших Ми-8. Техник не переставал проверять вертолёт, волнуясь, что машина просто не поднимется в воздух. Моссман и слышать ничего не хотела.       Пока вертолёт выгоняли на взлётную площадку, Локк провёл брифинг:       — Мы отправляемся на базу «Кракен». Там мы разделимся: Нелли и Итан останутся на базе, а я, Кирк и доктор Моссман направимся по указанным координатам к месту… Короче, я не знаю точно, но нам нужно будет найти корабль «Борей». Это ледокол. Думаю, ледокол с обычным кораблём спутать очень сложно.       — Что это за корабль? — спросила Нелли. — И зачем нам туда отправляться прямо сейчас?       — По словам доктора Моссман, на борту «Борея» находится технология, с помощью которой мы можем перехватить стратегическую инициативу у Альянса.       Вышколенная же речь была у Локка. Как будто он её учил. У тебя появляется много свободного времени, когда сидишь вдалеке от боевых действий.       Когда мы поели, нам выдали снаряжение и оружие. Мне снова досталась AR-2. Я был не против. Оружее безотказное и мощное. У Нелли был дробовик, Итану дали автомат, а Локку, как мне, вручили импульсную винтовку.       Из снаряжения мне, Локку и Моссман выдали лыжи и лыжные палки. Чёрт побери, я пользовался этими штуками ещё до вторжения, а после победы Альянса никогда не видел снега. Из-за климатических изменений, спровоцированных беспощадной добычей ресурсов, которую устроила новая власть, северные регионы лишились снега. Но, судя по всему, не везде.       Цитадель пылает. Альянс мобилизует все свои резервы. Победа обходится дорого, и до конца этого кошмара ещё так далеко.       Меня клонило в сон; я старался взбодрить себя. Тщетно. Веки тяжелели, и манящая сладость сна становилась всё сильнее и сильнее.       — Выдайте нам стимуляторы! — скомандовала Моссман, будто прочитав мои мысли.       Через минуту к нам прибежал медик, выдав каждому походную аптечку.       — Старайтесь экономить, — посоветовал нам Локк, что снова взбесило меня: у этого человека попросту не было права командовать.       Мы с Нелли впрыснули себе по ампуле стимулятора.       По телу пробежала дрожь. Я почувствовал себя гораздо увереннее, слабость как рукой сняло.       — Почему летим мы? — спросил я Нелли.       — В смысле?       — Не проще взять других бойцов?       Нелли задумалась.       — Возможно, Моссман доверяет нам, после того как мы привезли её и Вэнса в «Белую Рощу». А задание и правда какое-то очень серьёзное.       Я промолчал. Так себе предположение, но ладно. Раз командование так решило, чёрт с ним. Мы солдаты. Приказ есть приказ.       В последние минуты подготовки Моссман о чём-то говорила с профессором Вэнсом, который спустился к ангар. Я не слышал их, но судя по жестам, Вэнс не хотел отпускать Моссман. Может быть, Нелли права. И миссия действительно очень сложная. Я не был уверен, что мы вообще вернёмся. Странно, что я поймал себя на мысли о неотвратимой смерти только сейчас, тем более после всего пережитого, и тут я понял, что боюсь не столько смерти, сколько неизвестности. Что будет там, в той части гибнущего мира, где я никогда не был. О которой знал только понаслышке. Ни монстры, ни солдаты Альянса не вселяли такой тревоги, какую пробуждал тёмно-красный горизонт за пределами «Белой рощи».       Тем временем вертолёт вывели из ангара на площадку.       — Выдвигаемся! — крикнул Локк, и мы сели на борт.       В отсеке пахло маслом и горючим. Рёв двигателей закладывал уши. В иллюминаторе виднелось широкое кровавое зарево и густой, смолянисто-багровый вихрь, кружащий вокруг развороченной верхушки Цитадели. Гигантский факел, возвышающийся в центре города.       Моссман заняла место второго пилота. Пилотировал же Итан. В прошлом он был военным лётчиком.       По внутренней радиосвязи Итан предупредил, что при взлёте будет сильно трясти.       — Взлетаем! — произнёс Итан, и машина плавно поднялась в воздух.       Порывы ветра били в корпус, словно намереваясь сбросить вертолёт наземь, однако Итан ловко управлялся с громоздкой машиной, продолжая подниматься ввысь. Вскоре мы оказались у самых облаков.       Набрав нужную высоту, Итан выправил курс и повёл вертолёт вперёд. Ветер нас больше не беспокоил.       — Боишься летать? — шутя спросила Нелли.       — Нисколько, — ответил я, хотя, по правде, полёты вызывали у меня приступы паники. Мне не нравилось, что я практически ничего не контролирую.       Нелли ухмыльнулась, подозревая, что мой ответ не совсем честен.       — Я боюсь летать, — признался Локк. — Хотя, я не так уж много летал.       — Мало кто из нас тут много летал, — засмеялась Нелли.       Невольно я начал поддаваться её настроению. Для веселья повода не было, и всё же, постоянно выдерживать гнёт беспросветного ужаса сил также не оставалось.       — А у вас есть какие-нибудь мечты? — вдруг спросила Нелли.       Вопрос сбил меня с толку. Локк тоже замолк. Я ни о чём не мечтал. И ощущение пустоты вдруг разлилось внутри, словно жил до этого бесцельно, бессмысленно. Странно думать о таком во время войны, но ведь не всегда было так. Не всегда я был членом Сопротивления. Когда-то я правда о чём-то мечтал. О чём же? Не так важно «о чём». Важна сама мечта. Само стремление. Тяга к тому, чего у тебя пока нет. И, возможно, не будет никогда. Это и делает нас людьми — мечта. Вопрос Нелли бил по больному, потому что и я, и, скорее всего, Локк поняли, что живём по инерции, на автомате, что от людей в нас практически ничего не осталось. Потому что мы не мечтаем. Либо мы о чём-то сожалением; либо наше внимание полностью сконцентрировано на том, что происходит в настоящий момент.       — Я мечтаю о пироге, — ответил Локк.       — Серьёзно? — Нелли выпучила глаза.       — Да. Хочу однажды съесть яблочный пирог с чаем. Дома. Вечером.       — Мечта супер.       — Да ну тебя.       — Серьёзно. А ты, Кирк, о чём мечтаешь?       — Не знаю. — Я пожал плечами. — Да ни о чём.       Блять, даже про пирог не придумал. С другой стороны, я не хотел врать так мелочно. Лучше уж какую-то грандиозную мечту придумать.       — Ты просто стесняешься, — улыбаясь, сказала Нелли. — Всё о чём-то мечтают.       Никакие великие мечтания на ум не приходили. Вряд ли за мечту можно было выдать желание, чтобы война прекратилась, чтобы вертолёт развернулся и мы прилетели обратно в «Белую Рощу». Желание отдохнуть. И ещё — чтобы павшие друзья оказались живы. Чтобы я снова стал подростком, и тот самый день не наступил. Чтобы это был обычный день.       — О мире мечтаю, — наконец ответил я.       — Мир и яблочный пирог. Классно!       Потеряв своих и пройдя через ад, Нелли оставалась в очень хорошем расположении духа. Не осталось ни следа от того пораженческого настроя, который охватил нас после того, как Фримен проник в Цитадель. И хоть сейчас мы летели в неизвестность, страх смешивался с тем наивным и детским предчувствием неизведанного, что смерть больше не казалась бесславным тупиком. Мы смеялись, совершенно позабыв о том, что происходило по ту сторону металлических стен.