Инженер путей Господних или Исполнитель

Начал словесный поединок Риддл со сравнительно безопасной темы. — С кем ты живешь? Твоя семья не будет против, что ты привел гостя? — спросил он почти светски, зачерпывая каши. — Я живу один. Иногда шум начинает надоедать, знаешь ли, — Поттер перелил на свою кашу полрозетки меда, не заморачиваясь ложечкой, и сыпанул орехов. Кофе закончился; хотелось еще: в школе был отвратительный кофе, и подавали его всегда с молоком, да еще и нечасто. — Так что ты никого не стеснишь своим присутствием. — Ты говоришь так, словно мне придется задержаться, — мягко улыбнулся Риддл. Лицо его исказила буквально на мгновение неясная, но сильная эмоция. Но он быстро справился с собой. Вместо ответа Поттер отодвинул тарелку и, опершись локтями на стол, уложил подбородок на пальцы, переплетенные между собой. — Что ты знаешь о порчах? Риддл тоже отложил приборы, сел строже, прямее. — Примитивное волшебство, доступное практически всем. Снимается прыжками через костер, заговорами, на сильных магов не наложить, — безэмоционально сказал он. И напоследок уколол: — Я не уверен, что это была порча. — Порча — это то, что ложится на физическое тело колдуна. Дело не в силе и даже не в воле. Порча — результат вредоносного колдовства, но порчу учиняет с собой само тело. Порча — это когда тело разрывает узы. Любые скрепы — скрепы безумия, скрепы болезни. Последствием порчи может быть все, что угодно — эмоциональная лабильность, безумие, смерть, уродство. Ты можешь внезапно рассориться с друзьями, нарушить магический контракт — все это порча. — Почему же мы тогда все не умираем от порчи? — тоже подался вперед Риддл. — Чтобы убедить тело человека, нужно очень сильно постараться. А уж тело волшебника… оно очень недоверчивое. Тем более, всегда есть магия, которая наполовину нематериальная, и оттого все становится еще сложнее. — И как смогли убедить… меня? — голос Риддла опустился до вкрадчивого мурлыканья — эдакий прообраз того театрального шепота с шипением, который будет доступен его старшей версии. Поттер пожал плечами и вернулся к еде, придвинув к себе мясо. — Не знаю. У них было что-то, что дало им возможность для этого — кровь, частичка магии, твое собственное позволение или согласие. Да и сработал мастер… Поттер досадливо вздохнул, прокручивая в руках вилку. Кажется, у него была кандидатура того, кто это сделал. Зачем только? Что такого они увидели в Риддле, раз пошли на все это: нападение, порча, кража палочки… Риддл некоторое время наблюдал, как Поттер ест, потом тоже вернул свое внимание тарелке. — Я никогда этим не занимался, но тебе повезло, что я представлял, что надо делать. Мастер бы снял порчу за несколько минут. Мне понадобится дня четыре. Потом надо будет проводить очищающие ритуалы… прыгать через костер. Я дам тебе пару книг, очень удачно прикупил летом. Риддл некоторое время старательно резал мясо, уйдя в свои мысли. — Я слышал, что такое примитивное колдовство можно снять, убив того, кто наложил его на тебя. — Я тоже слышал. Но почти уверен, что сработает это наперекосяк. — То есть, идею убийства ты не осуждаешь? — с насмешкой вскинул глаза Риддл. — Разве тебе есть дело до того, осуждаю я или нет? — удивился Поттер. Доедали они в молчании, почти враждебном и замораживающе холодном. Прямо как погода за окном. Поттер налегал на конфеты и печенье, Риддл открыл для себя морошковый джем. Уже собирая тарелки на поднос, Поттер спросил: — Я хочу еще кофе и, возможно, поговорить. Очертить границы. Ты не против? — А у меня есть выбор? — спросил Риддл с мягкой улыбкой. — Ты не пленник, — пожал плечами Поттер. — Могу дать тебе портключ до Лондона и обратно. Могу доставить в любой знакомый мне уголок Англии. — В чем будет заключаться лечение? — Риддл спросил это, отвернувшись к окну. На улице начиналась метель, над снегом вилась поземка, а вокруг тиса словно бродили неупокоенные снежные тени. — Помнишь столик? В него я вытянул ту часть порчи, которая запускает в теле механизм разрушения скреп. Так как дерево уже не… ну, не тело, оно уже столик, то порча один раз подействовала на него и результат конечный уже получен. К сожалению, как столик его использовать больше не получится. А вот ты… на тебя порча уже подействовала. Она что-то сломала. И это надо найти и починить. А так как эталона у нас нет — если ты, конечно, не снимал с себя отображение ауры — то это сложный процесс. — А можно точно узнать, что в тебе изменила порча? — И использовать порчу, как катализатор положительной эволюции? Вряд ли, — покачал головой Поттер. Гермиону бы сюда. — Порча всегда несет в себе деструкцию. Она как что-то плохое, созданное ради вреда и только вреда, понимаешь? Он, наконец, поднял поднос со стола и предложил: — Пойдешь со мной на кухню? Риддл едва заметно кивнул. — Тебе придется взять меня за… плечо, к примеру, когда мы будем проходить через картину. Система безопасности — к припасам допущены только хозяева. Хотя тех припасов-то… Они вышли в коридор, и Поттер шагнул к горному пейзажу. — Это не кухня, но отсюда в кухню по-другому не попасть, — объяснил Поттер. — Чувствую себя не слишком правильно, что лишаю тебя свободного доступа к еде, так что ты можешь в любой момент меня дергать, чтобы я тебя провел, — сказал он, уже ступая по черному камню пола кухни. Здесь, в отличие от второго этажа, был камень на полу, а не дерево. Риддл замер посередине кухни, оглядываясь. Поттер и сам осмотрел помещение чужими глазами. Местечко было похоже на что-то среднее между хижиной сумасшедшей ведьмы и сказочным замком — довольно высокий потолок скрывали переползающие тени, которые рано или поздно селятся в любом доме, где всерьез занимаются магией. Где-то эти тени похожи на легкий летний бриз и приносят с собой детский смех и звон колокольчиков, а где-то они вот так сонно наблюдают за тобой и шепчутся. Стены, сложенные из крупных каменных блоков, покрывали заросли мха, особенно сильно он разросся возле родника. Сам родник стекал в глубокую каменную чашу, теряя хвост ручейка в глубокой темной трещине. Оттуда вода вытекала в подземное озеро — это единственное, что смог выяснить Поттер. Он до сих пор с опаской иногда поглядывал на эту узкую трещину, которая и была-то всего толщиной с половину пальца взрослого мужчины и длиной дюймов в восемь. Конечно, система подачи воды была бы неустойчива, если бы не руны по ободку каменной чаши. Дом строил и зачаровывал гений домовой магии. Каменная чаша была практически бездонна, вмещая в себя столько воды, что при желании можно было наполнить небольшое озеро. Стекала вода с края чуть наклоненной чаши тоже только до тех пор, пока она была полна более, чем наполовину. Естественно, риск затопления был, но только если не появляться в доме десятилетиями. Стены кухни были все заполнены рисунками трав и поясняющими надписями на латыни. Если приглядеться, можно было заметить несколько не совсем законных рецептов, хотя все они были простыми — для ребенка или для того, кто не разбирается в зельях. Была еще медная посуда, висящая на крюках в ряд, древний очаг, несколько кругов для готовки в кастрюлях, справа в углу пряталась коптильня. Поттер еще не разобрался, как ее запустить, но он был близок к этому, особенно вспоминая, насколько вкусным выходит закопченное мясо и рыба. В больших плетеных корзинах лежали дрова. Несколько ножей были вогнаны в широкий спил бревна, и это уже была придумка Поттера, который периодически бросал ножи. Мастером он был так себе, если что. Сгрузив посуду в тазик, Поттер махнул на нее палочкой. Губка тут же соскочила со своего места и на пару с мылом устремилась к тазику, куда тут же Поттер подлил воды большим ковшиком. Он занялся кофе, указав Риддлу на массивный стол. Сидеть можно было только на лавках, так что Риддл сел боком к нему, чтобы не перекидывать ноги. — Итак, ты предлагаешь мне задержаться у тебя на четыре дня. Ты будешь что-то делать со мной, и я должен тебе довериться? — спросил Риддл. Поттер, высыпав зерна в ступку, присел напротив. — Назови того, кто может тебе помочь. Я приведу его к тебе. — Я собираюсь аппарировать. Сейчас же. С меня достаточно. — Подожди хотя бы до послезавтра. Пожалуйста, — Поттер наклонился так близко, что мог бы сосчитать ресницы Риддла, и заглянул ему в глаза, используя детский прием «просящая мордашка». — Я собрал твой живот практически заново — распахали тебя до позвоночника. А рана на горле? Ты до сих пор сипишь. Вот, смотри, я зачарую тебе портал, — он огляделся, нашел у очага небольшое полено, призвал его и, сосредоточившись, сотворил портал. — Он перенесет тебя на Косую аллею к лавке Оливандера. Достаточно просто сказать заклинание для создания портала. Ты не пленник, ты гость. Риддл смотрел на него с ядовитой усмешкой. — Что ты хочешь в ответ, Герман Гейне? — спросил он почти лениво. Поттер видел, как дрожал воздух в нетерпении, как подобралась магия Риддла, готовая атаковать. — Мне не нужно ничего. Серьезно. Я мог помочь. Я помог. Я не лезу в чужие дела и решения, если ты пойдешь к ним, к тем, кто ждал тебя в тот вечер, я не стану влезать, но если я могу помочь… это правильно — помочь. — И ты не попытаешься стребовать с меня долг? — его острый, взыскательный взгляд впился в Поттера, пытаясь препарировать душу. — Могу поклясться. Да нет, что там, могу. Я клянусь тебе в том, что я не стребую с тебя долгов за эту помощь. Я хочу помочь тебе с этой проблемой, и магия мне в том свидетель, я не имею ни желания, ни намерения тебе вредить, помогая тебе с избавлением от порчи. — Почему ты хочешь этого? — спросил Риддл. В глазах его все еще отражалась светло-голубая вспышка, подтверждающая клятву Поттера, но сам он не выглядел удовлетворенным, скорее, словно волк, учуявший добычу. — Если можешь помочь — помоги, — повторил Поттер. Риддл уронил взгляд на собственные руки. Поттер еще некоторое время смотрел на него, потом принялся за кофе. Снова повторив утреннюю магию: турка-вода-огонь, Поттер поставил кофе перед Риддлом, сварил порцию для себя. — Лестрейндж. — Что? — растерялся Поттер. — Лестрейндж справится с порчей. Приведи его, — приказал он. Поттер хмыкнул и оперся на локоть, подаваясь вперед. — Пошли ему патронус. Я подхвачу его у Трех метел сегодня в шесть. Три метлы, как всегда яркие, а сегодня украшенные венком из падуба и сосновых шишек на двери, яркими огоньками на фасаде и празднично одетыми феями, которые вились вокруг крыльца, были шумны. Никто не выходил, но внутри слышалась развеселая песенка, фортепиано и смех. Поттер прислонился к стене, закуривая сигарету. За едой он уже заскочил, остался лишь друг Риддла. Суета. Сегодня он приведет, вдобавок к Риддлу, его дружка Лестрейнджа. Завтра в дом нагрянут Долохов, Флоран и Манн. Эта беготня по кругу чем-то напоминала праздничные рождественские вечера в кругу семьи и друзей. — Предвкушение, — произнес Поттер шепотом и выдохнул дым. Рыжий от фонаря свет падал на него сверху, высвечивая скулу, губы и руку в белой манжете рубашки с зажатой между пальцев сигаретой. Все остальное оставалось в тени. — Предвкушение. Хлопнула дверь и в запахе пороха от камина появился Лестрейндж. Он прошелся по дорожке, остановился. — Мистер Гейне, — тонко улыбнулся он, крутанувшись на месте и заметив Поттера. — Лестрейндж, не так официально, пожалуйста. — О, так я буду звать тебя Герман, если ты предлагаешь. — Прошу тебя. — Зови меня Рей, раз уж мы теперь друзья, — он протянул руку. Поттер ответил на рукопожатие и утянул Лестрейнджа в аппарацию. Выйдя из аппарции, Поттер отскочил назад, а Рей Лейстрейндж свалился на лакированное дерево пола гостиной. — Дерьмово… аппарируешь, Герман. Поттер подал ему руку, помог встать. Все очень складно выходило отчего-то с этим парнем. Как с Роном после двадцати лет дружбы. — Налить тебе виски? — Лучше рому. Пробовал ром? Лучшее, что придумали люди. А еще он горит и взрывается. Отличная штука, — Рей прошелся по гостиной, ковырнул носком сапога кровавое пятно на ковре, плюхнулся в кресло. — Ром у меня тоже есть, — склонил голову на бок Поттер. И вытащил из бара бутылку и два бокала. — Черный кубинский. Когда они оба устроились в креслах каждый со своим бокалом, Рей спросил: — Где, кстати, Риддл? Как я понимаю, сим любезным приглашением я обязан именно ему? Поттер пожал плечами. — Ну, ром ему нельзя. Думаю, — он на секунду прислушался, — он на веранде наслаждается видом из окна и чашкой чая. Мы можем присоединиться к нему. — Так пойдем, — подхватился Рей. Поттер поднялся следом. Захватив бутылку и бокалы, они прошли по коридору. Рей оглядывался как-то по-показному лениво, но слегка жадно. — Это невероятно, — произнес он наконец, когда Поттер уже шагнул на веранду, а сам Рей задержался в коридоре, касаясь пальцами стены около одного из полотен. — Магический дом. — Как ты понял? — спросил Поттер удивленно. Он взмахнул палочкой, трансфигурируя еще одно кресло, и наколдовал несколько косматых шариков света, чтобы атмосфера была еще уютнее. — Риддл! — вместо ответа воскликнул Рей, широко улыбаясь. Риддл, который сидел в кресле с книгой по анимированию статуй, поднял на них не очень-то любезный взгляд. — Рейнгольд, приветствую, — улыбнулся он. — Рад видеть тебя, спасибо, что отозвался на мою просьбу о встрече. Рей кинул осторожный взгляд на Поттера, постаравшись незаметно кивнуть. Поттер сделал вид, что не видит этого, занявшись цветом клетчатой обивки кресла. — Никогда не любил цвета Гордонов, — пояснил он, плюхаясь в свежесозданное кресло. — Маккинноны намного более гармоничные. Во взгляде Риддла промелькнуло тщательно спрятанное недоумение, не будь Поттер настолько опытен в разглядывании лиц — аврорат, Визенгамот, вся эта политика — он бы и не заметил. Рей кивнул. — Я сам иногда не могу себе позволить что-то такое. Слишком аляповато. Речь, конечно же, шла скорее о политике и сложном взаимоотношении Англии и Шотландии, чем о плохом сочетании цветов, но, впрочем, собрались они здесь не за тем. — Я позвал тебя, Рейнгольд, чтобы ты помог мне разобраться с порчей, — пояснил Риддл спокойно. Рей присвистнул. Они оба мимолетно глянули на Поттера, и тот поднялся. — Оставлю вас, джентльмены, чтобы заварить чай. В моем доме принято кормить гостей. Он ушел с веранды, мысленно скривившись — все-таки он был в этих делах немного деревянный. Мальчикам надо было пошептаться. Его присутствие мешало.