***
Мисаки лежала на чем-то мягком. Она пришла в себя, но глаз не открывала — веки были тяжелыми. Она помнила нападение на нее, но потом… Потом было пусто. Неожиданно вспомнился родной дом и живущая по соседству семья. У них был сын, примерно того же возраста, что и Миса, они как-то даже пересекались, но потом он куда-то исчез. Соседи говорили, что он в специальную школу-интернат перешёл. Что-то с ним произошло. Особенным он стал. Миса, как уже было сказано ранее, видела его периодически, они однажды поболтали. Мисаки помнила только то, что сосед до жути любил тигров и всегда носил с собой или на себе что-нибудь полосатое. От раздумий ее отвлекло громкое: — А я ее знаю: она моя соседка! А имя… Вот чёрт, неужели забыл?! Мисаки распахнула глаза и, сев на кровати, наткнулась взглядом на этого громкого человека, а тот от неожиданности отпрыгнул назад. Точно. Это тот самый парнишка, которого в специальную школу отправили. На его макушке среди густых волос Миса увидела два тигриных уха, и он постоянно вилял рыжим полосатым хвостом. Когда Мисаки встретилась с ним глазами, парень вспыхнул. Мисаки тоже стало неуютно, и она поспешила перевести взгляд с глубокой зелени напротив. Мисаки огляделась. Вокруг них толпилось порядка двух десятков человек, и все они носили отличительные черты какого-либо животного. Вон стоит девчушка с мышиными ушками, а вон там, во втором ряду, леопард. Ого, здесь даже дракон есть! Мисаки было настолько любопытно, что она бесцеремонно стала их разглядывать, что вообще-то не было свойственно ее характеру. — Точно! — воскликнул тот зеленоглазый, напоминая, что он вообще-то всё ещё здесь. — Тебя зовут Мисаки! Я вспомнил! — Эээ… — Мисаки не знала, как реагировать, но решила быть дружелюбной. — Да, мы встречались раньше. А… не напомнишь свое имя? Склероз у меня, кажется… — Ой, не придумывай! Я Усуи. Такуми Усуи. — Ага, приятно… эм… вспомнить. Парень расцвел улыбкой и указал рукой на стоящих рядом девушек: — Это — Сакура, это — Шидзуко… — начал представлять Усуи, но одна из них, очень миленькая девушка с двумя завитыми хвостиками и парой аккуратных сереньких ушек, сердито оборвала его: — У «этих» язык есть! Стало ясно, что они друг друга недолюбливают. Усуи лукаво улыбнулся Мисе, она попыталась ответить тем же, но в этот момент в комнату вихрем ворвалась женщина: — Господи, да чего ж вы тут все столпились, дайте пройти! Дорогая, ты в порядке? Если с тобой все хорошо, то ты можешь перебираться в комнату сирок. Где твой багаж? Ох, я надеюсь, ты не растеряла его по дороге. — Не волнуйтесь, мисс Минако, ее вещи уже на месте, — успокоила женщину девушка, которую Усуи представил как Шидзуко.***
Сакура и Шидзуко, две давние подружки, вели Мисаки по многочисленным коридорам и по ее просьбе готовились рассказывать о месте, где Миса оказалась. — Ты действительно не знаешь, что это за место? — мягким голосом спросила Шидзуко и недоверчиво тронула тонкую оправу очков. Мисаки помотала головой, не прекращая озираться по сторонам и поражаться. Наверно, из-за того, что она вела себя так, Шидзуко поверила ей и начала рассказ… Аюдзаве было безумно интересно узнавать столько нового и о себе в том числе, что она ни разу не перебила рассказчиц и, дослушав до конца, ещё долго молчала, справляясь с внутренней бурей эмоций от слишком резкого жизненного поворота. Подумать только! Она не просто девушка с Земли, не просто человек — сирка! Симбиоз человека и кошки, фантастическое существо! И как раз из-за того, что она особенная, она перенеслась в Сейку, школу-интернат для таких как она. Для нелюдей. Школа охранялась магическим барьером, а вот от чего или кого — девочки почему-то не сказали. Как-то сразу стушевались и поспешили перевести разговор в другое русло. Но тем не менее, информации для переваривания было предостаточно. Да хотя бы то, что в школе были не только сирки. Кроме них были ещё эльфы и летучие. Если насчёт эльфов объяснять не нужно было, то вот про летучих пришлось рассказать поподробнее, а лично Шидзуко — ещё и продемонстрировать, ведь она была единственным наглядным примером этой удивительной расы. — Как ты это делаешь? — спросила восторженно Мисаки, во все глаза глядя на зависшую в воздухе подругу. — Что именно? — Ну, летаешь. Шидзуко мягко улыбнулась. — Это называется левитация. Полёт… это немножко другое. — Все равно классно! — Спасибо. Шидзуко, тихая, скромная девушка с короткой стрижкой и тонких очках, хоть и была летучей, обучалась вместе с сирками из-за нехватки мест в классе своей расы. Что Мисаки удивило, так это вопрос о стихиях. Что это такое — она представляла, но не имела понятия, какое отношение это имеет к ней. — Смотри, — терпеливая Шидзуко снова взяла слово. — Стихия — это сила природы. Твоя принадлежность к какой-либо стихии означает, что природа наградила тебя частью своих сил, и она будет защищать тебя с помощью них. — А как понять, какая стихия моя? — Проще простого. Кто ты по гороскопу? Мисаки задумалась, но вскоре ответила: — Скорее Водолей… — Что значит «скорее»? — в недоумении подняла брови Сакура. — Ну, я родилась ночью 20-го января, на стыке двух знаков. — Значит, в тебе больше воздушной стихии, чем водной, но они обе присутствуют. — То есть, я владею двумя стихиями? — воскликнула поражённая Аюдзава. Шидзуко с Сакурой переглянулись и растянулись в улыбках. — Пока не владеешь. Но вскоре научишься. Пойдем в комнату, а пока расскажешь о себе. Мне очень интересно узнать, как ты жила на Земле и чем занималась. Мисаки с радостью рассказала о доме. О школе, о подругах, о знакомом мальчишке, о том, что ходила на гимнастику и немного играет на фортепиано. Как было сказано ранее, Сейка делилась на три расы: сирки, эльфы и летучие, — и у каждой расы были свои комнаты. Мисаки бы ни за что не назвала это «комнатой», потому что, в ее понимании, это понятие означает небольшое помещение, но тут… Тут было несколько квартир, соединённых в три помещения: спальню девочек, спальню мальчиков и гостиную. В общем, с размахом. Новоиспеченные подружки показали Мисе ее кровать, возле которой уже стоял знакомый чемодан, весь облепленный наклейками и стикерами, и кратко ввели ее в магию: научили маленьким заклинаниям вроде смены одежды силой мысли, смене прически той же силой и подобным мелочам. Девочки давно лежали переодетые в кроватях и видели десятые сны, но Мисаки уснуть не могла. Ей было чертовски неудобно спать с хвостом. Еще очень-очень захотелось рыбы, которую Миса всегда ненавидела. Вцепиться в нее когтями… Э… Когтями?! Девушка посмотрела на руку. Вместе с хвостом и ушами у нее появилось новое умение: она умеет выпускать когти путем утолщения ногтей и прятать тем же способом. Неизвестно, как это ей пригодится и пригодится ли, но чувствовать себя… не собой было очень дурманяще. К слову о дурманах. Неожиданно вспомнились глубокие зелёные глаза и что-то там на их дне, загадочно блестящее. Усуи… Совершенно неизвестно, кто он такой и что из себя представляет — Миса еще на Земле плохо его знала. Но у него такие глазки, — они что-то в себе таят. Хитрый, заманчивый взгляд глубоких зеленых глаз. Какой он тигр, пф! Самый настоящий эльф: полный загадок и тайн. Стихия Усуи — огонь. Хотя о чем тут говорить, он в своей непредсказуемости любому катаклизму фору даст! Эх, он, наверное, сейчас ерзает ногами в своей кроватке и видит сладкие сны. Но о ком?.. Что за глупый вопрос?! Мисаки прекрасно видела, как на него все девочки, кроме Сакуры, смотрели. Эрика — красивая шатенка, чьё имя Сакура с Шидзуко произнесли как одна скривившись, — то и дело прижималась к нему своими пышными формами. Правда, по лицу Усуи нельзя было сказать, что он особо радовался. Но он и не оттолкнул ее. А пока Миса размышляла, происходило нечто невообразимое. И если бы она узнала об этом, то явно не была бы в восторге.***
Вопреки предположениям Мисаки, Усуи не спал. Он думал. Вот уже его повзрослевшая соседка в школе появилась, и пора бы выбрать себе пару. Сакура? Нет. Шидзуко? Сплюнь! Эрика? Дайте веревку и мыло. И табуретку вдобавок. Субару? Да ни в жизнь! Усуи перечислил всех девочек из его нового класса, но ни одна ему не понравилась. Однако одно имя он не назвал. «Давай, Усуи, назови ее имя!» «А вдруг она услышит?» «Перестань! Ты тигр или где? Тебе ещё надо до нее дотронуться…» «Нет.» «Тебе она нравится…» «Нет.» «Ты хочешь сейчас ее увидеть, посмотреть, что она о тебе думает…» «Хватит!» «Тебе хочется ее обнять…» «Хватит, я сказал! У стен тоже есть уши!» «У каких стен? В голове-то?» «Эх, я не могу сейчас к ней пойти…» «Вообще-то можешь. Иди туда, куда указывает сердце.» «Подожди, совесть! Не уходи! Совесть!» Усуи еще долго мысленно призывал совесть, но, не дождавшись ответа, вздохнул и встал с кровати, ведь уснуть сегодня уже никак не выйдет. Парень оглянулся, чтобы убедиться, что за ним никто не следит. Сердце, да? Сердце указывало на давно сломавшуюся печь. Вроде бы ничего странного, но она была сдвинута со своего места. Усуи вернул печь в исходное положение, а под ней… Ладно бы пол, а там было что-то вроде сухого колодца с ведущей вниз лестницей. Усуи залез в проход и спустился по лестнице. Внизу проход продолжался, однако не был длинным. Парень, дойдя до середины, увидел слева дверь с надписью на деревянной табличке: «Мастерская (дальше стерто)». Усуи не знал, зачем тут, в подвале, мастерская, но достал из кармана маленький перочинный ножик, который всегда носил с собой, и вырезал «Усуи». Получилось: «Мастерская Усуи». Такуми улыбнулся и пошел дальше. В конце коридора снова была лестница, но на этот раз вверх. Усуи поднялся и уперся головой в дверцу такой же печки, какая стояла и в мужской спальне.***
Вряд ли Усуи посмотрит на Мисаки. Зачем ему такая как она? Вот всегда парень, который тебе нравится, ведет себя так, будто тебя вообще не существует! Досадно… Мисаки вздохнула и вдруг поймала себя на чувстве, что что-то происходит. И тут, как в подтверждение ее слов, скрипнула дверца печки. Ее открыл кто-то изнутри. Миса замерла в ожидании, навострив инстинктивно уши. Дверца, открывшись, откинулась, и оттуда начал кто-то вылезать. Сначала показалась светловолосая голова, блеснули глаза, затем вильнул длинный хвост. От неожиданности и страха Миса забыла, кому это принадлежит. Усуи полностью вылез из печки. Его внимание привлекла сидящая и очень напуганная девушка. «Во черт! Миса не спит!» — с досадой подумал Такуми. Перепуганная Миса села поудобнее, спустив ноги на пол, набрала в легкие воздуха и собралась крикнуть: «Мальчик!» Усуи начал судорожно соображать. «Давай, сделай что-нибудь. Она же сейчас закричит!» «Я должен сделать так, чтобы она не закричала. Затыкать рот? Слишком грубо! Что же делать? Надо срочно что-то…» «Придется брать дело в свои руки, если ты такой трус!» Тело перестало Усуи повиноваться, ноги сами поднесли его к Мисаки. Против воли он нагнулся над девушкой и… поцеловал ее. Такуми, к своему разочарованию (или счастью), понял, что Мисаки его узнала. Аюдзава похолодела и застыла. Девушка стала бледной до такой степени, что, казалось, будто она покрылась инеем. Ой! Как она ему такое позволила?! Целоваться? Они же фактически не знакомы! Мисаки отмерла и тут же резко отклонилась назад и вправо, ожидая, что парень потеряет равновесие. Но как бы не так! Такуми вовремя подстраховался и, увидев, что девушка, во время своего маневра, почти лежит, положил руки на кровать по обеим сторонам от Мисаки, тем самым заработав выигрышное положение. Усуи вновь склонился над ней. «Блин, ну всё через одно место!» — с досадой подумала Миса. НЕТ! Она не даст ему так далеко зайти. Мисаки вытянула руки и, уцепившись за бортик кровати, выскользнула из-под парня. Усуи выпрямился и стал медленными шагами подходить к Мисаки. Им двигало желание, а Мисой — чувство гордости. Ну, а ещё ее взбесило, что Такуми слишком много себе позволяет в первый день нормального знакомства, однако не будем углубляться и остановимся на гордости. Усуи и глазом не успел моргнуть, как Мисаки оказалась в коротких черных шортах и белой майке. Вау! Она уже и менять костюмы умеет? Главное, с помощью магии. Волосы Мисаки сами заплелись в высокий хвост. Девушка подпрыгнула, сделала сальто вперед и приземлилась на бортик соседней кровати — Сакуры. Усуи потрясенно выдохнул. Выходит, Мисаки Аюдзава — воздух? Усуи, в свою очередь, подпрыгнул и спланировал на бортик кровати Шидзуко. Миса увидела неподалеку столик со стоящими на нем розами в ажурной вазочке. Проделав в воздухе сложный гимнастический элемент, она приземлилась на столешницу и, вытянув белую розу, встала в боевую позу. Усуи же, не заморачиваясь над цирковыми номерами, просто подошел к столику и, взяв двумя пальцами красную розу, провел лепестками по лодыжке Аюдзавы, та вздрогнула и напала. Усуи блокировал ее удар, как и Миса — его. Вдруг Мисаки взяла ромашку и подула на нее, лепестки оторвались и взмыли вверх. Миса махнула рукой на Такуми, и лепестки полетели на парня. Он пытался отмахнуться, но лепесткам все же удалось облепить его так, что тот вскоре стал похож на большую ромашку. — Я сильнее тебя! — Усуи блокировал удар Мисаки, — Я — парень! И… Вдруг Аюдзава поняла, что нужно делать. Она выхватила из другой вазы лист лопуха и накрыла им лицо Такуми. Тот долго брыкался, а когда ему удалось выбить лист из рук Мисы, он увидел, что она прислоняет его красную розу к его горлу. В ее руках красуется его «оружие». — …И меня это не останавливает, — тихо, но четко произнесла Мисаки. Усуи взял ее одной рукой за руку. Второй обхватил за талию, а розу взял в зубы. — Чай? Кофе? Потанцуем? — хитро спросил он. — Дурачок ты, — улыбнулась Миса. — Чай — пожалуйста, а потанцуем в другой раз.