Памяти Харпер Ли

Справедливость, по мнению детей, отличается от той, которую склонны видеть взрослые. Если в законе справедливость ограничивается определенной ответственностью за те или иные действия, то в детском мире это совсем иное. Справедливость, по мнению Джин, это фактические действия, направленные на своеобразное удовлетворение каких-то потребностей. К слову, эта самая потребность у Глазастика, потребность в справедливости, выражена наиболее ярко: девочка искренне недоумевает, раздражается, когда кто-нибудь в школе пытается язвительно заметить, что ее отец "защищает черных". Глазастик не видит в этом справедливости: почему у негров должно быть меньше прав, чем у коренных американцев? Об этом всем она беседует с отцом, тот даже старается объяснить ей "взрослую" политику жизни, но для юной Джин Луизы такие общественные порядки неприемлемы. Помимо того, что девочка сама довольно часто рассуждает о справедливости, она еще и совершает поступки, которые считает справедливыми. Ярким примером такого поступка может послужить неоднозначный случай, описанный в самом конце повествования. Во время того как Джиму хорошенько досталось от Боба Юэла, и мальчик находился без сознания в доме Финчей, на террасе дома состоялась весьма интересная дискуссия Гека Тейта и Аттикуса Финча. Пока мужчины рассуждали о справедливости и судьбе Боба, маленькая Джин устроила Страшилу Рэдли (худого, светловолосого, со светло-серыми глазами человека) в темном уголке, в кресле. По поведению Артура было видно, что он растерялся (на это указывали вспотевшие ладони и принятая им поза: пальцы зацепились за пояс), а Глазастик решила проявить снисходительность. Но только ли снисходительность? В какой-то степени, эта девочка не могла проявить и сделать для Страшилы больше, чем сделала. Но то, как она с ним говорила, что и как делала, наводит на мысль об ее теплом отношении к мужчине. Устроив Артура в темном углу, она явно подумала, что так ему будет комфортнее. И с ее стороны, по мнению обычной мейкомбской девочки, это был не жест вежливости или естественной всем истинным леди услужливости, а частичка той самой справедливости, альтруизма, проявляющегося у нее к людям. "В темноте Страшиле будет уютнее" - рассуждает девочка. Почему она так думает? Джин знает, что все последнее время Артур жил затворником, этаким отшельником в собственном доме, редко выходя на улицу (по свидетельствам известной сплетницы Стивени Кроуфорд только по ночам и только затем, чтобы постучать к ней в окно), предпочитая задергивать шторы и не пропускать солнечный свет в комнаты. Также она знает, а точнее предполагает, что человек, вырванный из привычной обстановки, испытывает жуткий дискомфорт, нервничает и вообще ведет себя весьма странно. Поэтому она старается помочь Страшиле чувствовать себя максимально комфортно, для нее это справедливость, даже возможная благодарность. Девочка старается отвлечь Артура различными вопросами, пускай и такими банальными, как: "Как вам погода, мистер Артур?" Ее попытки наладить с мистером Рэдли доверительный контакт весьма занимательны, поскольку в какой-то мере они отражают все то понимание ребенком мира взрослых, всю ту справедливость и толерантность, проявляющуюся в уважении чужих предпочтений и привычек. Образ "маргинала"- Артура Рэдли вызывает еще больший интерес. Он выглядит кротким и робким человеком, привыкшим довольствоваться малым: впалые щеки, бледность лица, выцветшие волосы и худое телосложение намекают на возможную болезненность, которая в этом случае обусловлена продолжительным периодом жизни в четырех стенах. Когда Артур просит Глазастика отвести его домой, "совсем как малыш, который боится темноты", читатель впадает в еще большее недоумение: как так, взрослый человек просит ребенка проводить его до дома? Но в этом весь Рэдли-младший: вырвавшись из своего мира, коим для него был дом и участок при нем, он как выпавший из гнезда птенец, неспособный вести самостоятельную жизнь вне того гнезда. Резкая смена обстановки ставит людей, подобных Артуру, в тупик: им сразу начинает казаться, что их мнение ничего не стоит, да и поступки ничего не значат. Но читателю становится понятно: Страшила сделал для Джима и Джин куда больше, чем кто-либо из всех их знакомых. Это может показаться странным, особенно на фоне всего того, что дети чинили по отношению к Артуру. К слову, даже Глазастик в собственных размышлений подмечает сей факт: "Если у вас кто-нибудь умер, соседи приносят вам поесть, если кто-нибудь болен - приносят цветы, и так просто иной раз что-нибудь подарят. Страшила был наш сосед. Он подарил нам две куколки из мыла, сломанные часы с цепочкой, два пенни на счастье - и еще подарил нам жизнь. Но соседям отвечаешь на подарок подарком. А мы только брали из дупла и ни разу ничего туда не положили, мы ничего не подарили ему, и это очень грустно". И ведь дупло - какая прекрасная метафора! - что-то вроде ячейки в банке, доверенной в пользование нескольким людям. Читатель остается наедине с мыслями о справедливости смерти Боба Юэла, ведь Глазастик толком и не рассуждает о ней. Но все тому же читателю от автора достается прекрасный подарок: другая справедливость, вытекающая из одной. Справедливость должного отношения к людям. Особенно таким, каким является Артур Страшила Рэдли.