Лос-Анджелес. Город Рай. Стадион Рейнолдс. Ferrari.
Йен выскочил гневно из кабинета. Да кто она такая, что осмелилась высказывать ему подобные вещи? Дерзкая девчонка! Йен уже двести раз пожалел, что отпустил ее, не поиздевавшись над ней как следует.
— Машину мне, — гневно приказал Йен.
— Но ты же велел убрать ее в бокс.
— А теперь велю пригнать мне ее обратно, — раздраженно бросил он.
Проехав пару кругов и прогнав плохое настроение, Йен резко остановился.
Стоя посередине трассы рядом со своей гоночной машиной, я в который раз поймал себя на мысли, что разочарован.
Прежде всего, в себе. В своей профессии. Скорость, адреналин, драйв когда-то были моей стихией. Но это было в прошлом… Она уже не приносит мне столько радости и удовольствия, как раньше. Профессия, от которой когда-то я был без ума. Что случилось? Я не знал. Но знал точно, что устал от всего этого пафоса, который окружал меня.
Я устал быть лучшим. Устал доказывать это в гонках и в жизни. Я просто устал.
Но этот все это мне раньше нравилось, и я бредил всем этим, так хотелось быть лучше. Лучше всех, лучше отца.
В свои двадцать четыре года я был знаменитым гонщиком команды Ferrari. Гонщиком по прозвищу ICE — лед. Ледяным или безжалостным я был на трассе, так я отличался от остальных. Но, оказалось, что ледяным я являюсь и в жизни…
Я был в команде своего же отца. Он был моим тренером, с тех пор как мне исполнилось шесть лет. За меня решали будущее, за меня решали все и всегда. Я был марионеткой в руках кукловода…
Рядом остановилась другая машина, за которой сидел второй тренер Йена.
— Эй, ставлю две сотни, что я обыграю тебя, — сказал он.
— Я с удовольствием приму твои деньги, выиграв это пари, — сказав это, Йен улыбнулся озорной мальчишечьей улыбкой своему тренеру.
Две гоночной машины стояли на старте, ожидая сигнала. Вот махнули флажком, и они резко, со свистом рванули по трассе.
Йен специально держал машину позади тренера, давая тому фору, пока не достиг поворота. Прибавив скорость, он пролетел мимо него, улыбаясь. И как тренер ни старался, он не смог перегнать мальчишку.
Синяя машина, на которой сидел Йен, подошла к финишу и, не сбрасывая скорость, развернулась на трассе, применив профессиональный маневр под названием "Снежинка", так что шины машины запылали.
— Дурень ты, Йен, все шины сожжешь.
— Зато ты мне должен две сотни.
— Какой я осел, что согласился на спор с тобой.
— Точно, — Йен, выскочив из машины, снял шлем с маской.
Волосы светло-русого оттенка непослушно взъерошились, что только добавило ему еще больше привлекательности. Он подошел к лужайке и лег на траву.
— Скажи, а почему ты решил стать тренером, а не остаться гонщиком?
— Как твой отец, я когда-то получил травму и решился продолжить свой путь, посвятив время семье.
— Да, но есть отличие.
— Какое?
— Мой отец не посвящал себя семье.
— Мне жаль, Йен… Но понять меня ты сможешь только тогда, когда влюбишься.
— Значит, я никогда не влюблюсь.
— Посмотрим, самоуверенный ты мальчишка.
Около них остановилось BMW черного цвета с затемненными стеклами. Из машины вышел презентабельный мужчина сорока пяти лет. Патрик Рейнолдс — отец Йена.
— Прохлаждаешься, когда у тебя на носу заезды в Милане? — грубо спросил он.
— Папа, мы только что сели отдохнуть.
— Некогда отдыхать. Нужно тренироваться, если не на трассе, то в спортзале.
— А отдых мне положен? Я уже третьи сутки на стадионе торчу.
— Отдых? Если умудришься проиграть, будет тебе отдых.
— Я весь сезон занимал первые места, если я отдохну пять минут, ничего не произойдет…
— Произойдет лишь на трассе, когда какой-то сопляк обойдет тебя.
Патрик недовольно кинул листок в Йена, но тот специально не поймал его, и листок упал на асфальт.
— Это твое расписание на неделю, придерживайся графика, — сказал Патрик и уехал. Йен проводил машину взглядом.
— Ненавижу его.
— Так нельзя, он твой отец.
— Интересно, такое понятие отцовства у всех? Думаю, что нет.
— Йен, э-э…
— Что?
— На этой неделе у тебя нет выходных, — сказал младший тренер, посмотрев на расписание.
— Что?!
Йен, надев шлем, сел в машину и рванул с такой скоростью, что заискрились шины.
— Йен что ты делаешь? Прекрати! — надев микрофон, сказал тренер.
— Тренируюсь, как велено было.
Прокатившись пару кругов на большой скорости, он сжег шины, чем его упрекнул тренер.
— Скажешь отцу, что я тренировался до потери пульса.
— Он не поверит.
— Знаю, зато я посмеюсь. Да, мне нужно найти всю информацию про Саманту Эванс.
— Зачем? Она тебя зацепила?
— Причем срочно. Я в душ.
Выйдя из душа, он увидел Марка с папкой в руках.
— Про твою Саманту не так уж много информации набралось.
— Говори.
— Ну, она работает внештатным фотографом для журнала Sports. Но мне кажется, это всего лишь прикрытие.
— О чем ты?
— Я узнал, что она из детдома, кто ее родители неизвестно, но живет она по адресу, где числится Пол Хейгс.
— Пол Хейгс? Кто он?
— Бывший гонщик McLaren и нынешний младший тренер.
— Что?
— Да.
— Вот черт.
— Я считаю, девчонка не специально оделась под мальчишку и устроилась в журнал, кстати, совсем недавно. И очень странно выглядит то, что ее первым заданием стал ты, Йен. Она изучала, скорее всего, твои стратегии, чтобы рассказать Полу…
— McLaren подослал к нам шпионку… — эта новость удивила его, но еще больше разозлила и расстроила.
***
— В Южный Рай, — обратился Райан к таксисту.
Через 20 минут такси остановилось около шикарного трехэтажного особняка, вокруг которого было много растений, деревьев и различных цветов.
Водитель был поражен красотой и богатством местности. Райан смотрел на дом зачарованно.
— Это точно тот дом, куда нам надо? — обратился он и к таксисту и Полу сразу.
— Да. Сравните с нумерацией, если не верите, — ответил таксист.
Конечно, Райан помнил этот дом и узнал его, как только увидел, просто ему нужно было подтверждение того, что память его не обманула, ведь ему было десять лет тогда. Четырнадцать лет назад он жил здесь, именно в этом доме.
Райан вышел из машины, потом отдал таксисту нужную сумму денег, и машина сразу уехала.
Не успел он подойти к красивым воротам, как сразу на него набросилась собака и стала лаять.
— Это Майя, очень умная псина, — сказал Пол.
Райан был удивлен, увидев собаку.
Они вошли в дом, где было чисто, светло и уютно. Возможно, с тех пор что-то изменилось, но Райан этого не помнил. В глаза ему бросилась фотография, на которой был запечатлен он с родителями. Это была их последняя фотография. Он машинально потянулся к рамке, которая стояла на красивом резном столике ХVII века. Мама любила антиквариат и часто проводила время на аукционах, покупая дорогие вещи. Иногда она с собой брала Райана. Его внимание привлекла еще одна фотография, где Райан, уже повзрослевший, стоял в хоккейном снаряжении на катке.
— Какой ты у меня стал. Высокий, красивый и упрямый.
— Ты следил за мной, — засмеялся Райан.
— Конечно, ведь ты мне дорог. Если бы он тебя не усыновил, то тогда это бы сделал я.
Райан улыбнулся.
— Лучше бы ты.
— Не говори так. Джош к тебе относится, как родному сыну.
— Я знаю, но он мне не отец.
— Это понятно, мальчик. Это нормально, и Джош, он… понимает все, как и Хантер. Я могу только предполагать, как тебе тяжело здесь находиться, Рай, но этот дом теперь твой, и я знаю, что ты вправе его продать, ведь ты приехал именно за этим сюда? И все ж я надеюсь, что ты передумаешь. Ведь когда отец тебе завещал этот дом, он надеялся, что здесь ты будешь счастлив, — Пол стоял и смотрел на парня.
***
Райан молча слушал болтовню Пола, сидя в гамаке, и глядел, как наступают сумерки, как небо из чисто голубого становится серым. Он знал, что Пол пилит его взглядом, знал, что старик его хоть и любил, но сейчас был недоволен им, что он бежит от прошлого и пытается забыть все то, что было здесь, в Лос-Анджелесе.
— Он знал, что умрет, Пол, так ведь… — сказал тихо Райан, но Пол его хорошо услышал.
Старику стало жаль мальчишку, но что он мог сказать? Может быть, потом...
Райан знал, что от Пола он ничего не услышит и поэтому, встав с гамака, хотел направиться в дом, но Пол его остановил.
— Для тебя есть еще один подарок от твоего отца, и от этого подарка тебе не избавится. Только посмей его продать или… В общем, я тебя убью, хоть ты и знаешь, что я тебя люблю.
Когда они зашли в гараж, Рай сразу понял, что за подарок приготовил ему отец. Столько эмоций прошло через него за какую-то долю секунды.
Пол, подойдя к подарку, который был накрыт чехлом, стянул его, и взору Райана открылась гоночная машина для Формулы 1, на которой выступал его отец.
У Пола сердце сжалось, когда он увидеть целую палитру чувств на лице Райана. Парень изо всех сил сдерживался, чтобы не заплакать.
Райан решительно подошел к машине и провел рукой по корпусу. Но резко убрал ее, сжав в кулак до боли, и быстрым шагом вышел из гаража.
— Пожалуйста, Пол, оставь меня одного.
Это была первая ночь в родном доме Райана после возвращения через четырнадцать лет. И эту ночь он провел, блуждая по нему. Как бы он не хотел заснуть, ему это так и не удалось. Он вспомнил за ночь все, что когда-то его память вычеркнула, инстинктивно защищаясь от боли и горя. Но то, что он испытал этой ночью, дало ему росток новой надежды.
