Дружба? Что это?

Флаттер…мышь? Проводя копытом вдоль тонкой, выглядящей чрезвычайно хрупкой косточки своего крыла, я задумчиво поглядывал в сторону испуганных зверушек. Почему они боятся? Я ведь сейчас вовсе не планирую их сожрать. Вообще голода не испытываю. Переведя взгляд на коготь на переднем сгибе крыла, я дотянулся до него языком, чтобы слизнуть сок соскользнувшего на пол яблока. Нет, похоже не испытываю отвращения. Но и прежнего аппетита, когда готов почти на всё ради вкусного сочного яблочка, тоже не ощущаю. Судя по всему, теперь я смогу их есть не впадая в крайности. Хотя Искорка говорила, что мои вкусы и далее могут меняться, и не исключала возвращения прежнего яблочного безумия. Заметив осторожное движение, я вновь перевёл немигающий взгляд на попытавшуюся прокрасться вдоль стенки мышь, отчего та крупно задрожала и осторожно, нашаривая лапкой куда ступать, вернулась в угол, не сводя с меня глаз. Вернув своё внимание на крыло, я вновь провёл по нему копытом. Очень короткая, какая-то плюшевая шерсть покрывала всю его поверхность, вместо привычных перьев и пуха. Насчёт костей не уверен, но мне кажется, что они тоже не на своих местах. Да и коготь на сгибе, очевидно, не имеет с пегасами ничего общего. Говорить тоже непросто. Словно не только зубы, но и вся гортань изменилась, из-за чего каждое слово стремится превратиться в шипение. Взглянув на пол, я попытался дотянуться до упавшего яблока, но длины крыла немного не хватало, а отцеплять хвост от потолочной балки мне было откровенно лень. Просить помощи зверья тоже не хотелось. Если силой ломать их страхи, то можно нечаянно заполучить, например, енота неврастеника. Оно мне надо? Правильно, не надо. Пусть пока пообвыкнутся, что их хозяйка может быть и такой. Может потом и смогут воспринимать меня нормально в любом облике. Надеюсь. Блин, как же тяжело игнорировать чуть ли не влипшего в оконное стекло серого пони-мыша, уставившегося на меня со спины, со стороны противоположной входу. Обещаная стража Принцессы Луны. Один, заполошно хлопая крыльями, умчался к Сумеречной Искорке, а второй так и пялится в окно на мою… наверное всё же спину, ведь все интересные места прикрыты позой вверх хвостом. Снаружи раздался знакомый хлопок телепортации, и тут же навалилась не менее знакомая чужая паника. Я только поморщился от громкого удара распахнувшейся двери об стену, а вот зверьё испугано задёргалось, словно миксером взбитое, кто-то даже заверещал. «Не пугай моих зверушек», — хотел сказать я, но вместо этого опять раздалось шипение, даже отдалённо не похожее на что-то осмысленное. — Флаттершай, это ты? «Ну, а кто ещё, блин?» — Ты меня понимаешь? Если это не ты… Тут рог нашей заучки ярко засветился, а я, отчаявшись выговорить что-нибудь осмысленное, мысленно плюнул на всё и в одно движение крыльев бросил тело вперёд. Закрутив полуторную бочку, ушёл от какого-то магического сгустка и, пролетая вверх ногами над начинающей богиней, мазнул крыльями ей по спине. Заодно, пощекотал когтями её кьютимарки, выходя на нормальный курс и приземляясь сразу за порогом. Сзади раздалось испуганное ржание и, оглянувшись, я успел увидеть, как эта нервная мини-лошадь сайгаком скакнула вперёд, прямо в окно, из которого всё ещё таращился на происходящее пони-мышь. Чего вот ей опять не хватает? Неужели так сложно оглядеться и подумать? Головой подумать, а не тем, на чём у неё кьютимарки нарисованы. Трупов нет, никто никого не ест… Ладно, хрен с ней. Утром попрошу больше в меня ничем не пулять. Взлетев над крышей, я полетел в сторону Дикого леса. Ну не в Понивиль же лететь в таком виде? Поодаль пристроился страж, видимо тот, что за Искоркой летал, так как второй прямо сейчас пытался выкарабкаться из-под нашей принцессочки. Придётся до утра покрутиться где-нибудь, желательно подальше от всевозможных нервных личностей. И да, что с моим голосом? Я же мог говорить! Ну да, слегка шепелявил из-за клыков, но ведь говорил же. А сейчас одно шипение, как будто каждый раз я немного по разному изменяюсь. Хм, надо будет попробовать как-нибудь контролировать эту трансформацию. Если получится, это откроет интересные перспективы. Сила и скорость при неизменном виде, или наоборот, изменение цвета радужки вместе с кардинальным перекрашиванием обычной краской. Может ещё чего получится… Мда, не буду загадывать, но проверить не помешает. Хрен его знает, сколько мне ещё в этом котле вариться. Рарити Ох, как это приятно — расслабится после сложного заказа в горячей ванне с бокальчиком «игристого». Не так приятно, как посетить с подругами спа-салон, где чуткие копыта работающих там сестричек доставят неэквестрийское удовольствие, но что-то в этом ежевечернем ритуале определённо есть. Блаженно вздохнув, я поправила копытом полотенце на мордочке, и вновь прислушалась к странному ритмичному плеску воды в своей ванне. Землетрясение? Определённо нет. Да и сама я не производила никаких движений, способных вызвать подобный плеск. Ветерок из приоткрытого окна тоже не способен на подобное. Если бы за окном росло дерево, то можно было бы предположить, что это его ветка, но уж кто-кто, а я точно знаю, что никакого дерева там нет. Совершать кучу лишних манипуляций, чтобы узнать про упавшую с бортика и качающуюся на воде резиновую уточку, было откровенно лень. Сделав небольшой глоток фирменного выдержаного Эппловского сидра, я вновь отставила на подоконник свой бокал. Не понимаю, почему все предпочитают пить его из… б-р-р… деревянных кружек, как будто в средневековье каком-то живём, гораздо приятнее смаковать этот шипучий напиток из тонкостенного хрустального бокала. Плеск на несколько секунд прервался, но потом возник вновь, и снять с мордочки полотенце, чтобы определить природу его появления, уже не казалось такой уж лишней манипуляцией, как и необходимость открыть для этого глаза. — Свити Бель? — окликнула я одну из возможных «природ», но никакого ответа не получила, разве что плеск, как бы это странно ни прозвучало, стал слегка насмешливым. По крайней мере, именно такое ощущение у меня возникло. — Дорогуша, в это время тебе полагается спать, — всё ещё стараясь побороть свою лень, сделала я выговор своей сестре, пытаясь нащупать копытом отставленный ранее бокал, которого почему-то не оказалось на своём месте. — Свити, нет! Это не сок! От резкого рывка головой полотенце полетело на пол, я же в панике осматривала ванную комнату, в свете одной-единственной ароматической свечи, вот только сестры в ней определённо не было. Возле спины опять плеснуло, и я, холодея от неестественности ситуации, обернулась к подоконнику. — А-А-А-А-А-А-А-А-А! Мой дикий вопль, наверное, услышала половина Понивиля, но та, кто, развалившись на подоконнике, неторопливо бултыхала копытом в моей ванне, даже не поморщилась. Серовато-жёлтая шкурка, пыльно-розовые, слегка растрёпанные локоны, уши с пушистыми кисточками и кьютимарка в виде трёх розовых летучих мышей. — Ф-флаттермышь?! На этот раз вампирша не проигнорировала мой испуганный писк, и отвлеклась от разглядывания чего-то на улице, предьявив два последних подтверждения моей догадки — острые клыки, выглядывающие из-под верхней губы, и красные, словно слегка светящиеся глаза. — Хс-с-с… Попытавшись вскочить, я только проскользила копытом по дну ванны, с головой окунувшись в подостывшую воду. Отплевавшись и проморгавшись от попавшей в рот и глаза пены, я вновь обратила взор на подоконник. Пустой подоконник. Его пустоту нарушал только одинокий бокал, тоже пустой. — Всё, больше никакого сидра в ванной, — пробормотала я себе под нос, выбираясь из ванны на всё ещё подрагивающих ногах. За спиной опять плеснуло, дыбом поднимая мокрую шёрстку, но это оказалась всего лишь жёлтая резиновая уточка. Поспешив побыстрее уйти из ставшей казаться такой неуютной ванной комнаты, я высушила и вычистила от мыльного раствора шёрстку и гриву с хвостом магией, чего обычно не делаю — после этого за ними требуется особый уход. Мастерская встретила меня холодной и тёмной тишиной. Тишина давила, и только сейчас я вспомнила, что Свити Бель сегодня осталась с родителями. Неосознано прижимаясь к стене, я поспешила в сторону спальни, настороженно оглядываясь по сторонам, но на очередном шаге чуть не полетела с первых же ступеней лестницы. В мастерской определённо кто-то был! Тень, силуэт с крыльями летучей мыши на фоне ярко освещённой лунным светом шторы на окне! И этот силуэт явно смотрел на меня! Задние ноги задрожали и подогнулись, чуть не заставив позорно плюхнуться на круп, и только стена, в которую этот круп и упирался, позволила избежать позора. К и так стоящей после магической сушки дыбом шёрстке попыталась присоединиться и грива, когда в заглушаемой громким биением сердца тишине раздалось тихое «Хс-с-с». Почему-то с вопросительным оттенком и… со стороны спальни. — Д-две Флаттермыши?! — пискнула я и, видимо, упала в обморок, так как очнулась от осторожных хлопков по щекам и резкого, неприятного запаха. — Рарити, ты в порядке? — взволнованно спрашивала Искорка… то есть Принцесса Искорка, позвякивая магией. — Я совершенно случайно пролетала мимо и… Нет, нет, не вставай, — заметила она мою попытку. — После падения с лестницы определённо не стоит совершать необдуманных движений. У тебя могут быть серьёзно повреждены внутренние органы… или шея… или… спина? — с каждым словом паузы в её речи становились всё длиннее, а последнее слово и вовсе прозвучало недоумённо-вопросительно. — Ничего не понимаю. Я, конечно, не специалист в диагностических заклинаниях, но у тебя нет даже лёгких ушибов! Как такое возможно?! — удивлённая Принцесса уставилась на лестницу в спальню. — Очень просто, дорогуша, — вздёрнула я носик, поднимаясь с неуютного пола. — Нужно всего лишь не падать с лестницы. — А… Но… Твоя грива, она такая… — тут Принцесса Искорка замялась, видимо, не желая меня обидеть, назвав неухоженной. — Расстрёпанная, Ваше Высочество? — помогла я ей с определением, косясь на испугавший меня до обморока, в чём никому никогда не признаюсь, предмет. В свете магического светильника поникен, с утомившей меня до галлюцинаций работой, совершенно не был похож на тот крылатый силуэт. — Рарити! Я же просила! — возмутилась Принцесса, а я смогла немножко отойти от этого кошмара и даже улыбнулась. Никогда не устану подшучивать над столь сильно стесняющейся своего титула подругой. По крайней мере пока она к нему не привыкнет настолько, что перестанет мило краснеть. А ещё… я завидовала. Уж себе-то можно признаться. — Прости, прости, Искорка. Просто я высушила гриву после душа заклинанием, так как очень устала и хотела спать. И на полу я оказалась по этой же причине. Небольшое переутомление, — и я небрежно покрутила копытом, показывая, что эта проблема не стоит оказываемого ей внимания. — Всего лишь уснула на ходу. — Точно? — недоверчиво переспросила Принцесса, на что я лишь небрежно кивнула. — Слава Селестии, я так перепугалась! Пойдём, я провожу тебя до кровати, — предложила она, оставив невысказанным: «а то ты ещё на лестнице заснёшь», но я, если честно, была рада этому предложению. Идти одной туда, откуда ещё недавно шипел вампир… это определённо не то, чего хочется ночью. — Дорогуша, ты сказала, что куда-то летела? — спросила я, поднимаясь по лестнице бок о бок с Принцессой. — Эм, — неожиданно замялась подруга, — я просто кое-кого искала. — Кое-кого?! Ночью?! Он симпатичный? — уточнила я, пряча усмешку в копыто. — Что? Нет! — аж подпрыгнула на месте Принцесса, чуть не отправив меня в уже настоящий полёт с лестницы резко распахнувшимися крыльями, но успела перехватить телекинезом. — Ой, прости! — Настолько страшный? — делано сочувственно покивала я, наслаждаясь видом быстро буреющей мордочки. — Тогда зачем его искать? — Да нет же! Всё совсем не так! — возмущённо потрясла она всё ещё висящей в телекинезе мной. — И, вообще, это она! — Вау! — тут пришлось уже мне широко распахнуть глаза и стремительно краснеть от мысли, что меня в мою же постель тащит магией целая Принцесса, да ещё и которая «по девочкам». — Так ты меня нашла? — Р-р-р… Звук мордокопытия оказался звонким, я оценила, а вот раздавшееся из-под него рычание глуховатым. Трудно внятно рычать из-под проводимого по морде копыта. Но эти звуки показали самое главное: сегодня я не буду изнасилована Принцессой. Даже не знаю, радоваться за себя или жалеть. — Так это не я? Тогда кто? — решила уточнить я, но подруга всего в два длинных скачка преодолела оставшееся до кровати расстояние, заранее распахнув магией дверь, и не очень бережно меня на неё сгрузила. Взгляд в окно, вспышка телепортации, и только хвост за окном мелькнул, а я уткнулась мордой в подушку и долго истерично ржала, подвывая и колотя копытом ни в чём не повинную кровать. Радуга Как она могла?! Негодяйка! Поматросила и бросила! А Рарити теперь рыдает в подушку! Всё ей выскажу! Невзирая на титул Принцессы… Завтра. Эх, такой спектакль сорвался! Я что, зря сюда это облако притащила, когда наша Искорка крадучись пробиралась к Рарити домой?! Ох, как нежно они ворковали, и как быстро перешли к главному… перешли бы, если бы одна яйцеголовая не испугалась неизвестно чего. А что, многие девчата так оттягиваются. Парней-то на всех не напасёшся. Придётся теперь другие развлечения искать. Других развлекающихся, точнее, а то теперь не усну. И книгу в темноте не почитать, а светильник опять разрядился. — Ай! — воскликнула я, подскакивая на своём облаке, когда что-то укололо меня в метку. — Ты чего?! И… ты где? Я удивилась никого позади себя не обнаружив, обошла облако по краю, всматриваясь в темнеющую внизу землю. Очень странно, Дашка, никого. Впрочем, ладно, надо решить к кому теперь лететь. Вроде бы Винил вместе с этой вечно замороженной виолончелисткой начали, наконец-то, обращать друг на друга внимание, но когда ещё у них до главного дойдёт? Задумавшись, я плюхнулась на круп в центре облака, и тут же пожалела об этом. От вопля удержаться удалось, как и от ругани, но не от очередного «ай». — Покажись, ты, вредный… вредный вредитель! — махнула я несколько раз копытом, демонстрируя, что сделаю с шутником, но «вредитель» благоразумно не стал показываться. Облетев несколько раз облако по периметру и никого не обнаружив, я всмотрелась в его центр. И обнаружила лишь немного отличающиеся от него по цвету облачные колючки. — Что? Дикое облако?! В центре Понивиля?! — удивилась я, но потрогав его структуру осознала что, пусть я и хороша как погодная пони, но в данном случае совершенно ничего не понимаю. Облако было совершенно обычным, но в его центре, именно там где я сидела, оно было диким. — Бр-р-р, — помотала я головой, и отбуксировала неожиданно одичавшее облако в сторону Вечносвободного леса. Вернувшись, я тщательно осмотрела единственное оставшееся в центре Понивиля облако и, не обнаружив колючек, плюхнулась на него… чтобы провалиться насквозь. Не успев извернуться и отработать крыльями, я плюхнулась в другое, в этот раз очень маленькое, но весьма мягкое облачко, которое скрывалось в тени первого. Естественно, такая малютка не смогла меня выдержать и рухнула в повозку с сеном, «совершенно случайно» оказавшуюся на главной (!) площади Понивиля, да ещё и именно под этим облаком. Мои крылья завязли в чересчур мягкой облачной вате и не позволили быстро выбраться из ловушки, поэтому я сейчас и лежала в позе морской звезды на вершине повозки с сеном. Кто бы ни придумал эту ловушку, он, определённо меня знал. Очень хорошо знал. Или… знали. В предвкушении мести (ой, я хотела сказать отыгрыша, конечно же) я потёрла копыта. Сено — конечно же Эпплджек, а облака — работа Искорки, больше некому. Ну не тихоню Флаттершай же мне подозревать?! Хотя пару раз она меня реально удивила… Да что там пару раз, Флаттершай меня постоянно удивляет, но поверить, что ловушка её копыт дело я никак не могу, а значит… Постойте-ка, Искорка с Рарити обжималась, она не могла… или могла, после того как сбежала? А что если Рарити специально меня отвлекала своими рыданиями, чтобы я пошла её утешать, а когда это не сработало… Точно, всё так и было! Когда я не отвлеклась на Рарити, им пришлось подсыпать в моё облако диких облачных колючек! — Р-р-р. Ну, держитесь! — прошептала я буквально сгорая от нетерпения. В ответ же услышала тихий и какой-то шипящий смех. Прячется! Хочет поиграть в догонялки? — Я иду! В один взмах крыльев я уже на высоте крыш. Где может прятаться крылатый аликорн? Облако? Секунда и я там. Смех отдаляется. Вдалеке, между домов, мелькнул кончик светлого хвоста. В ночной темноте цвет не разобрать, но я уверена, что это Эпплджек. Полторы секунды и я влетаю в переулок. Я уверена, что быстрее какой-то там земной пони, но инерция, бессердечная сука, заносит меня и впечатывает в приоткрытую ставню чьего-то дома. — Ауч! — лёжа на земле, считаю, почему-то, маленьких Флаттершаек, вместо привычных звёздочек или птичек. Флаттершайки на разные голоса спрашивают «Эм, извини, пожалуйста, но не могла бы ты ответить на мой вопрос? Ну, если тебе не трудно, конечно. Ты в порядке?» Слегка приподнимаю в ответ копыто: — Я в порядке. Со стоном, потирая пострадавшую голову, поднимаюсь на ноги и вижу, как за следующим поворотом вновь мелькает светлый хвост. Ну уж нет, от меня не уйдёшь! Чуть медленнее, за две секунды, чтобы не пролететь мимо поворота, я добираюсь до него и сходу делаю бочку, чтобы увернуться от летящего в меня… веника?! — Ауч! — выдыхаю я в бочонок с грунтом для рассады, а если быть точнее, то в этот самый грунт. Вытащив из пробитой головой в крышке бочонка дыры, собственно, голову, вновь успокаивающе машу Флаттершайкам. Кое-как собрав в кучу глаза, а ещё через пару секунд, что непозволительно много для меня, мысли, я опять увидела дразняще высунувшийся из-за угла кончик светлого хвоста. Он даже шевельнулся пару раз, прежде чем скрыться! Возмутительно! Меня, Вандерболта, пусть и не в основном составе, дразнят специально?! — Непростительно! — прорычала я, и даже осеклась от этого головастого слова, видимо, случайно вычитанного в одной из книг. В этот раз, несмотря на всю свою ярость и азарт, я была крайне осторожна, и до поворота добралась не за полторы секунды и даже не за две, а за целых две с половиной, но в этот раз моя тактика понижения скорости дала конкретный сбой. За поворотом не оказалось вообще никого. Ни веника, ни бочки, ни ставни, ни даже мелькающего в конце переулка хвоста! — Как же так?! — воскликнула я. Но потом собралась. — Нет, не время паник… нервничать! Да, не время нервничать! Эйджей земная, но я-то воздушная! Воодушевившись я взмыла над Понивилем, одна и двадцать пять сотых секунды. Хвост исчезающий в окне! Полторы секунды с последующим замедлением, в ещё целую половину секунды, но я всё же не успела затормозить достаточно для того, чтобы остановиться перед закрытым окном. Закрытым прямо перед моим носом! Лети я помедленнее и успела бы остановиться, лети быстрее — успела бы проскочить. — Мняуф! — вместо «ауч» выдала я, лёжа на очень мягкой и чрезвычайно розовой пони, уткнувшись своим вымазанным в чём-то сладком носом в её присыпанный мукой нос. Пинки, поняла я. Вернее, чем-то очень расстроенная Пинкамина Диана Пай, судя по очень гладкой, волосок к волоску гриве, стёкшей на заляпанный чем-то сладким пол. Я тут же попыталась извиниться, но что-то всё ещё мешало мне говорить. Пошевелив языком, я определила это «что-то» как кекс. Очень яблочный, но с ванильной шапочкой, которая обнаружилась на моём носу, размазанной по нему. — Я, конечно же, рада, что мои подруги любят мою стряпню и меня саму, но не могла бы ты с меня слезть? У меня сегодня большой заказ на кексики, часть из которых ты, кстати, съела, а остальные размазала по мне, себе и кухне Кейков, — меланхолично проговорила Пинкамина, пока я торопливо прожёвывала кекс. Выплюнуть такую вкуснятину, попавшую в мой рот, пусть и случайно, я была не в силах. — Я всё возмещу! — выпалила я, вскочив с подруги. Такая Пинки пугала. — Несомненно, — кивнула она вставая с пола и, аккуратно взяв со стола в зубы большой поварской нож, повернулась ко мне. — А-а-а-а! — завопила я от ужаса, и через всю кухню метнулась в выломанное ранее окно, ставни которого теперь открывались внутрь. Пинки С вечера заглянула Флаттершай и сделала заказ на сорок кексов для чаепития со зверушками. Двадцать яблочных, с ванильным кремом, но без присыпки, и по пять ягодных: малина, черника, клубника и брусника. Ягодные с обычным сливочным кремом и присыпкой. Готовить решил сам. Не то, чтобы я не доверял ей, но если всё будет делать она - я так никогда и не научусь работать так же быстро. Тем более, Кейки с детьми вернутся из Кантерлота только завтра. Как стемнело, позакрывал двери и окна, кроме одного, кухонного, чтобы было не так жарко у плиты. Ну и свет оставил только из приоткрытой кладовки. Мне хватит, а соседям незачем знать про некоторые мои особенности. И нет, я не скрывался, но слушать распросы о том что меня расстроило? Увольте. Секрет быстрой готовки в правильном размещении инструментов и ингредиентов, поэтому пришлось почти полчаса потратить на наведение порядка. Моего порядка, так как и у неё, и у Кейков свои порядки на кухне. Когда всё было готово, я вздохнул, «хрустнул пальцами» очень образно выражаясь, и подошёл на стартовую позицию. Взяв в копыто нож, я несколько раз его крутанул, разминаясь, и обрушил шквал ударов на невинное яблоко, которому предстояло стать кексом. Стараясь не стучать ножом по разделочной доске, что было непросто, я разделал несчастное яблоко и несколько его товарок. Смахнул даже не пытающуюся начать темнеть, что само по себе было бы странно, если не знать в каком нелогичном мире мы живём, массу в глубокую нержавеющую миску и сыпанул, хоть и на глазок, но точно отмеренное количество муки, плеснул воды. Мимо окна что-то промелькнуло, но когда я поднял взгляд, там никого не было, а копыта уже замесили в несколько движений яблочную массу, муку и воду. Идеальная консистенция. Соль, лимонный сироп и чуток соды, привычным движением вмешиваю этот секрет пышного бездрозжевого теста в моём варианте, и сразу разливаю смесь по формочкам. Когда размещал формочки на противень, «что-то» мелькнуло в обратном направлении. Странно, если учесть, что окно выходит на задний, не очень популярный у местных пони ночью двор. Собственно, именно из-за его непопулярности я и оставил открытым именно это окно. Пожав плечами, я засунул противень в уже прогревшуюся печь. Хочется кому-то мелькать — пусть мелькает. Пока первая порция доходит до кондиции, занялся коржами для тортов, так как кексики для подруги не единственный заказ на завтра. Да и ассортимент нужно поддерживать на должном уровне. Конкурентов хоть и не много, но они есть, а значит расслабляться никак нельзя. Когда первая порция кексов обрела идеальный цвет, я выхватил противень с помощью прихваток в виде человеческих рукавичек. Почему форма именно такая я, вернее она, у продавца спрашивать не стала, ведь для неё это всё логично самой безумной логикой. Противень отправился остывать на стол у окна. Шумное нюханье и какое-то жадное шипящее скуление раздалось из-под окна, когда я засовывал в печь коржи, но к моменту, когда я подошел выглянуть на улицу, там уже никого не было, как, впрочем, и одной заготовки для кекса. Вместо неё в формочке лежала монета. — Хорошо, что я всегда делаю с запасом, — вздохнул я и вернулся к столу. Сливки, сахарная пудра — всё полетело… в разные стороны из-под венчика, и я со вздохом взял другую миску, переборщил со скоростью взбивания. Крем — одна из тех вещей которые получаются у меня гораздо хуже. Никак не могу подобрать движения, чтобы было так же быстро как у неё, но не разлеталось по кухне как у меня. Даже заряды для пушки я теперь снаряжаю быстрее и правильнее неё, но не крем. Вторая миска отправилась в раковину. Ничего, время ещё есть. Когда кексы остыли, первая не забракованная порция ванильного крема была готова. Вытряхнув заготовки из формочек я аккуратно нанёс крем и только собрался перенести противень на центральный стол, как мимо меня промелькнула влетевшая в окно тень. Острозубая, красноглазая Флаттермышь. Раздалось шумное сглатывание и звяканье монеток. Что за ночь? Я только глаза закатил, и потянул за привязанные к ставням верёвочки, чтобы прикрыть окно, так как ещё одного уведённого из-под копыт кекса допустить нельзя. Иначе придётся ещё порцию готовить. А в следующее мгновение ставни с хрустом открылись вовнутрь, хотя по своей конструкции делать этого не могли, и в удерживаемый на моём копыте поднос, а потом и в самого меня, врезалась Дэш. Правильно её в детстве называли Крэш. Есть у меня в досье на неё и такая подробность. Поднос я успел отбросить, иначе кое-кто с молнией на, а может и в жопе, остался бы без зубов, а вот кексики спасти не удалось. Проскользив по и так уляпанному полу спиной, я проследил тоскливым взглядом за разлетающимися сладостями. Что ж, это судьба. Придется потратить на это ещё полчаса от остатка ночи. — Мняуф! — промычала с набитым сразу двумя кексами ртом моя подруга, уткнувшись в мой нос своим, измазанным в креме. Катающаяся в беззвучном припадке смеха, на единственном оставшемся чистым пятачке пола, Флаттермышь, наконец-то, смогла подняться на копыта и бесшумной тенью выскользнула в сломанное окно. — Я, конечно же, рада, что мои подруги любят мою стряпню и меня саму, но не могла бы ты с меня слезть? У меня сегодня большой заказ на кексики, часть из которых ты, кстати, съела, а остальные размазала по мне, себе и кухне Кейков, — попросил я Дэш, пока она давилась кексами. — Я всё возмещу! — воскликнула подруга торопливо слезая с меня. — Несомненно, — кивнул я. Сомневаться в Элементе Верности было бы глупо. Рано или поздно, скорее поздно, она всё оплатит деньгами или поступками. Особенно если напоминать, хотя бы раз в полгода-год. Но этого я, само собой, делать не буду. Поэтому я просто подобрал поварской нож, и вернулся к нарезанию яблок, даже не обратив внимания на с воплем сбежавшую вслед за Флаттермышью Дэш. Не забыть, утром надо сходить к Искорке за разъяснениями. По-хорошему, стоило бы сделать это прямо сейчас, но раз за мной ещё не пришли, а за Флаттермышью гоняется только Дэш, то до утра это дело, думаю, потерпит, в отличие от заказа Флаттершай. Эпплджек — Эпплджек, эй, проснись! — шепотом кричала мне в ухо Искорка. — Ась? — попыталась я разлепить словно суперклеем склеенные глаза, пришлось даже помочь копытами. — Чавой случилось? — Эпплджек, с начала ночи не случалось ничего… ну, странного, что ли? — неуверенно спросила подруга. — Эм, — от такого вопроса я даже растерялась и почти проснулась. — Что-то более странное, чем вломившаяся ко мне в комнату среди ночи Принцесса? — Ой, ну только ты не начинай, — накрыла она копытом морду. — Почему? Это ведь правда. — Да, да, я помню что ты Элемент Честности, — закатила она глаза, — но мне почему-то кажется, что все надо мной издеваются с этим титулом! — Ничего не понимаю, — призналась я выбираясь из кровати. — Ты пришла поговорить об этом? Если так, то я явно не та пони, что может тебе помочь. — Нет, я пришла спросить тебя о странностях, ну, знаешь, любые странности с садом с начала ночи, — ещё больше озадачила меня Искорка, окончательно разбудив. — Вообще-то, обычно я ложусь с закатом, чтобы успеть выспаться и встать ещё до рассвета, — разъяснила я ей свой распорядок. — А что такого странного должно было случиться? — Эм, ничего, — с уже знакомой мне кривой улыбкой солгала Принцесса. — Совсем, совсем ничего. Я пойду, мне пора. Телепортировавшись на улицу Искорка полетела в сторону границы моих садов и Вечнозелёного леса, а я подобрала с тумбочки шляпу и отправилась в амбар. Из-за беспокойства за сады мне теперь будет непросто уснуть, а запах соломы меня всегда успокаивал. Рухнув в копну соломы, я отбилась от пытающейся вылизать мою морду Вайноны, и надвинула шляпу на глаза. Через какое-то время, когда я уже почти заснула, со стороны Понивиля донёсся крик, вновь меня разбудив. — Вайнона, фу, — попыталась я отбиться от своей чересчур любвеобильной собаки, в очередной раз проснувшись от того, что меня обнюхивали. В ответ Вайнона проскулила… из противоположного конца амбара. — Какого сена? — в удивлении я приподняла шляпу, чтобы нос к носу столкнуться со своим худшим кошмаром — фруктовым вампиром размерами с пони и, по совместительству, моей подругой. После того случая мне ещё неделю снились кошмары с её участием, пока Принцесса Луна лично не вмешалась. И в тех кошмарах она далеко не всегда была вампиром именно фруктовым. — Я сплю? — Х-с-с… — отрицательно прошипела она в ответ и, не успела я испугаться как следует, рухнула прямо на меня, в падении превращаясь обратно в мою подругу. — Эй, эй, ты чегой это?! — воскликнула я, но копыто спихнуть с себя мило сопящую в мою грудь Флаттершай не поднялось. — Эпплджек, ты как, в порядке? — подбежала ко мне Искорка, за спиной которой с покрасневшей мордой, измазанная в чём-то белом и очень липком на вид, стояла Дэши. — Эм, девчата, а что тут вообще происходит? — нерешительно спросила я, переводя между ними взгляд. — Классно смотритесь! — высказалась Дэши и выскочила за дверь амбара, где и повалилась на утоптанную землю с диким ржанием и катанием в пыли. — Ох… — только и накрыла свою морду копытом Принцесса. — Думаю, мне нужно будет вам кое в чём признаться, но давайте утром, когда соберёмся у меня, чтобы не рассказывать по несколько раз. В этот момент ушки Флаттершай дёрнулись, раз, другой, потом она принюхалась и с испуганным «ой» скатилась с меня и копны на пыльный пол. Я даже понюхала саму себя, чтобы понять причину такой реакции, что ещё сильнее развеселило заглянувшую на шум Дэши. — Я… простите, мне пора, извините, — протараторила красная Флаттершай и сиганула в открытое по летнему времени окно, а Принцесса опять приложила к морде копыто. Принцесса Искорка Он вломился, когда я как раз закончила исследовать ферментирование различных органических веществ и простейших организмов экстрактом слюны фруктовых вампиров из последних образцов. К сожалению, даже в магической «заморозке» они продолжали стремительно разлагаться, пока не разложились все. Вернее, образцов обычных фруктовых вампиров я могла бы набрать ещё, посетив тот участок фруктового сада, что был выделен им, но, если честно, то, после разъяснений Принцессы Луны, я до жути боялась этих существ, которым устроить мне геймовер — раз плюнуть. Причём, возможно, в буквальном смысле, если слюна попадёт на рану или слизистые. А вот новых образцов из жертв Флаттермыши заполучить пока что не представляется возможным. Не просить же мне её превратиться и перекусать корзину яблок или поплевать в пробирку — обычная слюна не показывала ни малейшей реакции ферментации сверх присущего обычным пони. Хм, кажется я начала с того, что «он вломился». Пони-мышь Принцессы Луны, приставленный следить за Флаттершай, с грохотом распахнул дверь с воплем «Она превратилась!» На втором этаже что-то уронил Спайк, а я испытала редкое ощущение мышечного паралича от испуга — когда все мышцы напрягаются одновременно, а потом замирают в этом состоянии вплоть до нескольких секунд. Я даже притянула себе чистый свиток, чтобы сразу же записать свои ощущения, пока они свежи в памяти, и только потом до меня дошло, что именно сказал пони-мышь, чьего имени я так и не запомнила, так как просто не могла отличить друг от друга. — Что же делать, что же делать, что же… — забегала я кругами по первому этажу библиотеки, но потом замерла, притягивая из кладовки небольшую перемётную суму с ячейками под пробирки и сами пробирки из подвала. — Это может быть важно, если у меня получиться заполучить нужные образцы… — бормотала я, пытаясь разобраться в разрывающих меня желаниях, а потом отвесила себе оплеуху и, бросив сумки с уже уложенными пробирками на пол, подскочила к пони-мышу. — Кто-нибудь уже пострадал?! — Эм, ещё нет… — отпрянул от меня серый жеребец. — Я пошла! Спайк! — позвала я, но тут же поняла, что нет смысла брать с собой дракона-детёныша. — Нет, нет, ничего! Выскочив во всё ещё открытую дверь библиотеки, я поняла, что потеряла и так слишком много времени. Остановившись, я тут же почувствовала у себя под хвостом морду выскочившего следом, но не успевшего оттормозиться пони-мыша. С воплем «Проверь тормоза, мать твою Луну!» я, с растрёпанными чувствами, телепортировалась прямо к дверям домика Флаттершай. Рванув магией дверь, я заскочила внутрь домика и поняла, что успела вовремя, Флаттермышь ещё не успела перекусать своих зверушек, только перепугала чуть ли не до полусмерти — вон как мечутся. А сама она тут же на меня злобно зашипела. — Флаттершай, это ты? — попыталась я дозваться до разума подруги, чувствуя, что она на меня вот-вот набросится, но в ответ меня опять злобно обшипели. — Ты меня понимаешь? Если это не ты… — сделала я ещё одну попытку, подготавливая заклинание пробуждения, переданное мне пару дней назад посланником Принцессы Луны, с наказом «использовать только в крайних ситуациях». То, что это именно та самая «крайняя ситуация» я поняла сразу же, так как уже давно распахнувшая кожистые крылья Флаттермышь всё же бросилась на меня, с лёгкостью увернувшись от заклинания. Резкий укол в круп привёл меня в ещё большую панику. Испуганно заржав, почти как настоящая лошадь, от, как мне казалось, укуса в круп, я скакнула куда-то вперёд, и лишь в последний момент успела телепортироваться на улицу, а не разбить собой окно. Свалившись на что-то мягкое и испуганно ойкнувшее, я сразу же начала ощупывать свой круп в поисках признаков разжижения, даже мелькнула глупая мысль, что пробирки-то я так и не взяла. А что-то ойкающее, тем временем, пыталось из-под меня выбраться. Наконец, убедившись, что не разжижаюсь, да и что самих укусов нет, я всхлипнула и обмякла, позволив «чему-то», оказавшемуся очередным пони-мышем, из-под меня вылезти почти без потерь. — Прости, — шмыгнула я носом, давя непрошеные слёзы облегчения. — Это вы меня простите, Ваше Высочество, я был неосторожен, — поклонился пони-мышь, отступив на пару шагов. — Ну вот, — расстроилась я от того, что меня опять «обозвали» Принцессой и, не найдя что ответить, взмыла в звёздное небо. — Она полетела туда, — указал копытом, пристроившийся рядом обидевший меня пони-мышь, а я, исключительно из чувства противоречия, повернула в другую сторону и ускорилась, помогая себе простейшими телепортациями на несколько сотен метров по прямой. В какой-то момент я обнаружила под собой дом Эпплджек и зависла в воздухе. Что я делаю? Почему так себя веду? Обижаюсь на правду, раздражаюсь по пустякам, мысли скачут недостойно учёного и технолога. Что ж, похоже, что я знаю причину. — Грёбаный ПМС, — в раздражении стукнула я копытами, и попыталась делать глубокие медленные вдохи, чтобы успокоиться. — Всё… будет… зашибись… Я… здорова… и… полна… сил… Ой, надо же искать Флаттершай… то есть Флаттермышь! — воскликнула я, поняв, что полностью и окончательно в абсолютной степени потеряла её след. Впрочем, надо признать, что на след я могла встать только увидев соответствующий хвост прямо у себя перед мордой. Посмотрев по сторонам, я увидела только горизонт всевозможной засратости деревьями и горами; вниз — ферму суперяблочной пони. Кстати, как отправная точка сойдет. Быть может Флаттермышь уже успела наследить в яблочных садах. Приняв первоначальный план к исполнению, я спикировала к дому Эпплов и принялась перелетать от окна к окну, пытаясь высмотреть в ночной темноте окон свою подругу. Так и не разобравшись в планировке — кто где спит, я телепортировалась в ближайшую комнату. — Эпплджек?! — прошептала я, подходя к кровати. — ШТА? — так выкрикнуло… ла мне в морду Бабуля Смит, что я чуть не отложила пару… десятков «каштанов». Благо, с моими зависаниями в лаборатории, я практически не ем, но позыв был конкретный. Инстинктивно телепортировавшись на улицу я, на минуту задумавшись буквально ни о чём, в конце концов, выдохнула и закашлялась. — Ух, это было… жутко! Следующая комната не отличалась от предыдущей ни на… декорацию. Вообще! Те же кровать, шкаф, тумбочка. Ничего личного, что помогло бы идентифицировать владельца. — Эйджей! — снова попыталась я, но в ответ получила однозначный «ноуп» и, покраснев, телепортом сбежала из спальни единственного жеребца Эпплов Понивиля. Немного потренировав успокаивающее дыхание из одной зебриканской книги, совершенно случайно попавшей в тележку Кантерлотской библиотеки… не знаю что на меня в тот день нашло, но вместе с конкретными книгами по соматическим реакциям и по спектральному анализу протозвёзд в приближённой транскрипции ко мне в тележку, неведомо как, попал самоучитель по дыхательным техникам зебриканских шаманов и танцовщиц, я, наконец, успокоилась достаточно для того, чтобы вновь попытать удачу. Следующее окно не отличалось от предыдущих ничем, как, впрочем, и комната, за единственным исключением — на тумбочке лежала шляпа Эпплджек. Я приложила себя по морде копытом, пытаясь исполнить классический фейсхуф. Не помогло. — Эпплджек, эй, проснись! — шепотом прокричала я в ухо подруги. — Ась? — протёрла она глаза. — Чавой случилось? — Эпплджек, с начала ночи не случалось ничего… ну, странного, что ли? — неуверенно спросила я, сама прекрасно понимая, насколько глупо это звучит. — Эм, — удивлённо распахнула глаза Эпплджек. — Что-то более странное, чем вломившаяся ко мне в комнату среди ночи Принцесса? — Ой, ну только ты не начинай, — вновь фейсхувнула я, всё больше раздражаясь. — Почему? — вроде бы искренне не понимая, спросила подруга. — Это ведь правда. — Да, да, я помню, что ты Элемент Честности, но мне почему-то кажется, что все надо мной издеваются с этим титулом! — воскликнула я, уже жалея что вообще сагрилась на это слово. — Ничего не понимаю, — выбралась из кровати Эпплджек. — Ты пришла поговорить об этом? Если так, то я явно не та пони, что может тебе помочь. А то я этого не понимаю, мисс Деревенщина! Так, вдох, пауза, выдох. Не хватает только на подругу срываться, тем более, где-то летает ещё одна моя подруга, нуждающаяся в помощи. Всё, я спокойна. — Нет, я пришла спросить тебя о странностях, ну, знаешь, любые странности с садом с начала ночи, — наконец-то сформулировала я свой запрос. — Вообще-то, обычно я ложусь с закатом, чтобы успеть выспаться и встать ещё до рассвета, — укорила она, а я поняла, что и сама не очень далеко ушла от неё по интеллекту, раз вообще задала этот глупый вопрос про сад пони, которая спокойно спит, а не бегает по этому саду заламывая копыта. — А что такого странного должно было случиться? — Эм, ничего, — криво улыбнулась я, готовя телепорт. — Совсем, совсем ничего. Я пойду, мне пора. Телепортировавшись на улицу я сразу же взяла курс на границу Вечнозелёного леса. Буду патрулировать. Не важно, что я могу не найти Флаттермышь, важно чтобы не пострадали жители Понивиля, а особенно мои подруги. И сама Флаттермышь в том числе. Ведь она не только Элемент Гармонии или опасный пони-монстр, но и моя подруга, что ни говори. Когда я, наконец, добралась до леса, ко мне сразу метнулся мышекрылый силуэт, по которому я, сдуру, засадила пробуждающим заклинанием. К счастью, не попала. — П-принцесса? — удивился чудом увернувшийся пони-мышь. — Простите, я нечаянно, — смущённо пискнула я, но по брошенному на меня взгляду поняла, что думает про моё «нечаянно» Лунный стражник. — Докладываю, — вытянулся он в воздушное «смирно». — Мы её потеряли. Виноват, готов понести наказание. — Как же так?! — воскликнула я, чувствуя, что паника вновь покровительственно похлопывает меня по плечу. — Она оказалась опытнее чем мы предполагали, и с лёгкостью смогла оторваться от преследования, пользуясь не изученными нами в достаточной мере особенностями ландшафта, — приняв восклицание на свой счёт, решил развернуть свой доклад стражник, что, как ни странно, меня немного настроило на деловой лад. — Точно! — стукнула я копытами, — Это наверняка не она, а он — тот самый хищник. Полностью захватил контроль. — Э? — удивился пони-мышь, видимо, не оповещённый Принцессой Луной о некоторых особенностях объекта присмотра. — Хищник? — Неважно. Продолжайте искать, — отдала я команду вновь вытянувшемуся по стойке смирно стражнику. — И ради Селестии… то есть Луны… ар-р, в общем, будьте крайне осторожны и, если что, сразу зовите меня. — Слушаюсь! — отдал он честь и метнулся к всё ещё барражирующему на малой высоте над лесом товарищу. Сама же я отправилась в сторону Понивиля. Раз уж Лунные стражники её в Вечнозелёном лесу потеряли, то мне и подавно там ловить нечего, лучше в городе поищу. Не зная с чего начать, я уселась на первом же облачке на окраине Понивиля и принялась вспоминать все известные заклинания поиска. Впрочем, просидела я так не долго, до первого же разнёсшегося по городку вопля ужаса. Точно определить расстояние мне не удалось, поэтому я просто летела в направлении вопля, заглядывая в окна домов и переулки, пока не добралась до бутика Рарити. Предчувствие беды заставило меня пропустить пару домов оставшихся до бутика, и я сразу же бросилась к его окнам, вглядываясь в темноту комнат. И в одном из окон, кажется это была мастерская, холодея от ужаса, я увидела лежащую у подножия лестницы в спальню Рарити. Телепортировавшись внутрь, я сразу же бросилась к подруге, молясь про себя, чтобы это были последствия не укуса Флаттермонстра, а всего лишь падения с лестницы. Включив свет, я с диким облегчением поняла, что она дышит, и сразу же начала применять заклинания из медицинского справочника по первой медицинской помощи. Сначала иммобилизующее, не дающее делать неосознанные движения, на случай судорог, следом — магический аналог нашатыря. Заодно аккуратно хлопала по щекам, пока ресницы подруги не дрогнули. — Рарити, ты в порядке? Я совершенно случайно пролетала мимо и… Нет, нет, не вставай, — заметила я попытку встать. — После падения с лестницы определённо не стоит совершать необдуманных движений. У тебя могут быть серьёзно повреждены внутренние органы… или шея… или… спина? — параллельно объяснениям я накладывала одно заклинание диагностики за другим и их отклик приводил меня во всё большее недоумение. — Ничего не понимаю. Я, конечно, не специалист в диагностических заклинаниях, но у тебя нет даже лёгких ушибов! Как такое возможно?! — поражённо уставилась я на лестницу, пытаясь представить падение, при котором не было ушиблено ровным счётом ничего. — Очень просто, дорогуша, — не удерживаемая более Рарити поднялась с пола так непринуждённо, словно и вовсе не лежала только что без сознания. — Нужно всего лишь не падать с лестницы. — А… Но… Твоя грива, она такая… «Я упала с самосвала, тормозила головой», но если я что-то подобное скажу — «смертельная обида» на целую неделю вперёд. — Растрёпанная, Ваше Высочество? — отомстила она мне, видимо, поняв, что я имела в виду. — Рарити! Я же просила! — воскликнула я, а эта зараза только усмехнулась. Никак не могу разобраться, когда они просто дразнятся, а когда серьёзны. Захотелось приложить к морде копыто, но я сдержалась — слишком много мордокопытий на единицу времени. — Прости, прости, Искорка, — с невинностью во взгляде повинилась подруга. — Просто я высушила гриву после душа заклинанием, так как очень устала и хотела спать. И на полу я оказалась по этой же причине. Небольшое переутомление, — она небрежно покрутила копытом, словно практикует ежедневные падения от переутомления. — Всего лишь уснула на ходу. — Точно? — переспросила я, всё ещё не веря, что можно вот так вот уснуть перед лестницей в спальню, будучи трезвой. Но раз уж киваешь, то хрен с тобой. — Слава Селестии, я так перепугалась! Пойдём, я провожу тебя до кровати, — предложила я, думая, что она откажется. Не отказалась… Впрочем, следующий же вопрос обозначил причину — любопытство. — Дорогуша, ты сказала, что куда-то летела? — спросила она. — Эм, я просто кое-кого искала, — ага, одну злобную пони-мышку. — Кое-кого?! Ночью?! Он симпатичный? — хихикнула в копыто Рарити. — Что? Нет! — возмутилась я грязной инсинуации, и нечаянно скинула подругу с лестницы, как и всегда в минуты ярких эмоций, распахнувшимися крыльями. — Ой, прости! — повинилась я, ловя её телекинезом. — Настолько страшный? — сочувственно покивала она, ничуть не испуганная едва не случившимся падением. — Тогда зачем его искать? — Да нет же! Всё совсем не так! — от возмущения я даже встряхнула всё ещё висящую в телекинезе подругу. — И, вообще, это она! — Вау! — распахнув глазищи, Рарити стремительно покраснела. Не знаю чего ты там навоображала, но забудь, забудь это пожалуйста! — Так ты меня нашла? — сделала она «логичный» вывод, а я всё же не смогла сдержать копыто, звонко познакомив его со своим лбом. Впрочем, они уже давно знакомы. Практически каждый день встречаются. Зачастую, не по одному разу. — Так это не я? Тогда кто? — решила она меня добить. Вломившись в комнату, я бросила подругу на кровать и тут же утелепортировалась на улицу. Привычными стометровыми телепортами, перемежаемыми парой взмахов крыльев, я очень быстро добралась до окраины Понивиля. Забурившись в ближайшее облако по самый хвост, я изо всех сил прооралась в облачную вату. Стало легче, хоть и ненамного. Развернувшись в своей облачной норе так, чтобы на улицу торчала только морда с ушами, я принялась отчаянно рефлексировать, спрашивая себя только об одном: что я делаю не так, что меня даже неписи могут с лёгкостью затроллить? Не знаю, сколько я так про… торчала из облака, но явно не очень долго, так как замёрзнуть не успела. Просто в какой-то момент мимо с воплем промелькнула Радуга, а уже через пару секунд она, вернувшись, зависла у меня перед носом. От носа до низа живота измазанная в чём-то белом и липком, словно… словно за начало ночи окучила половину жеребцов Понивиля. — Там! — тыча копытом в центр города, вопила радужная метёлка для пыли, а я насторожилась. Неужели Флаттермышь нашлась? — Пинки Пай сошла с ума! — Бывает, — облегчённо выдохнула я. Всёго лишь сошедшая с ума Пинки. Хоть и многовато событий на одну ночь, но это лучше, чем если бы мне о десятках трупов докладывали. Хотя, кто эту мышь знает, может утром так и будет, и я вновь взгрустнула от своей никчёмности. Хоть и стала аликорном, как ничего не могла в одиночку, так и не могу. Может рассказать остальным девочкам? Нет, Принцесса Луна сказала — держать всё в тайне. Вот если бы они сами узнали… — …Эй, Искорка! — Ммм? — я, наконец, обратила внимание на всё никак не успокаивающуюся Радугу. — Я сказала, что она пыталась меня убить! — Хорошо, а теперь… — попыталась я её успокоить мягким тоном, чтобы расспросить о подробностях, но была перебита. — Хорошо?! — завопила подруга возмущённо вращая глазами. — Я хотела сказать, что… — вновь попыталась я. — Это не «хорошо», понятно?! — трясла она копытом у меня перед носом, а я, наконец, вспомнила, что «эти» дни у нас давно синхронизировались, и именно поэтому обычно мы стараемся просто не пересекаться несколько самых неприятных дней в месяц. — Сначала вы с Эйджей меня разыграли, я себе чуть голову не разбила… три раза! Вот, видишь — шишка! — ткнула она копытом себе в лоб и ойкнула от боли. — А потом меня чуть Пинки Пай не зарезала ножом за несколько несчастных кексов! Да уж, завтра же запрусь в подвале на целую неделю, от греха подальше. Ещё столько исследований недоисследовано. Стоп, стоп, стоп, о каком ещё розыгрыше речь идёт? Я высунула копыто из облака, вместе с куском этого самого облака, и затолкала в голубую пасть. А что, очень удобно, так как метёлка тут же заткнулась и закашлялась. Надо подумать, как с собой таскать пару облачных консервов. — А теперь подробно, — выбралась я из облака, пытаясь изобразить любимую позу Принцессы Селестии: «Пафосное Превосходство», и это, как ни странно, помогло — Радуга смутилась и отлетела на два метра, — что это за розыгрыш такой мы над тобой учинили, о котором ни я сама, ни Эпплджек ничего не знаем? — Ну, дикие облачные колючки в моём облаке… — промямлила она из-за, надеюсь, моего строгого взгляда, — а ещё размягчённое облако… — А Эпплджек тут при чём? — удивилась я. — Насколько я знаю, она земная. — А воз с сеном под облаком сам появился? — оправилась от моего давления «властью» метёлка. — Тебе ни в жизнь такой даже с места не стронуть! — Я аликорн, вообще-то! Мы обладаем возможностями всех трёх рас, в том числе и силой земных пони! — Ах, да, как я могла забыть, Твоё Высочество?! — вновь начала заводиться пипидастриха*, — То-то ты летаешь как корова! А хвост кое-кого ржущего надо мной, значит, мне померещился? *(пипидастр — та самая радужная смётка для пыли. прим. авт.) Всё это время накалявшаяся я, в конце концов, не выдержала и вспыхнула, испарив половину облака и чуть не поджарив нос подруги, едва успевшей отпрянуть. Прогорев, я чуть не упала, враз обессилев, с высоты сотни метров, но, подхваченная Радугой, была уложена на остатки облака. — Спасибо, — буркнула я, уткнув пылающую от стыда морду во всё ещё влажное и прохладное облачное нутро. — И тяжёлая ты, как все три расы, — присаживаясь рядом и отворачиваясь, с тоже красной мордой, решила она оставить за собой последнее слово. — Угу, — согласилась я, так как сил на ругань просто не осталось. — «Эти»? — Они самые… — подтвердила я и достала из облака подостывшую морду. — И всё равно, Эпплджек тут не при чём. Она спокойно спит в своей кровати, и я могу это доказать. Полетели, — поднялась я на копыта, чувствуя как магия возвращается. — А ты сможешь? — оценивающе оглядела она меня. Вместо ответа я просто рухнула с облака, на последних метрах распахнув крылья, и резкими взмахами отправила себя вдоль улочки, чувствуя, что на полкорпуса ниже и позади Радуга страхует меня. Тепло коснулось моего сердца, от мысли о том, что у меня есть такие подруги. Как бы мы ни ругались, хоть в «эти» дни, хоть в обычные, но мы всегда друг друга поддержим. Добравшись до фермы, я подлетела к уже знакомому окну и телепортировалась вместе с Радугой в комнату. Слова «вот она» замерли у меня на губах, а поднятое, чтобы указать, копыто опустилось. На тумбочке не было шляпы. Мелькнула мысль, что я опять промахнулась комнатой, но Радуга сдёрнула одеяло. В кровати никого не было. — Ну и? Где твоя спящая в собственной кровати Эпплджек? — Ничего не понимаю, должно быть я ошиблась комнатой. — растерянно пробормотала я. — Та не, это точно комната Эйджей. Я, э… просто знаю! Вот! — и почему-то покраснела. — «Просто знаю»? — Запах, — буркнула красная подруга, отворачиваясь. — От кровати пахнет соломой и яблоком. У пегасов и земных нюх острее чем у единорогов, трёхрасовая ты наша. Пойдём на улицу, я знаю где искать. Телепортировав нас на улицу, я спланировала за Радугой к амбару Эпплов. Приземлившись на пороге, в просвете приоткрытой двери, уже потерявшая было красный цвет морды, подруга вновь вспыхнула до корней волос, и неловко отступила в сторону, давая мне пройти. Заинтригованная, я просунула в проём голову и чуть не заорала от ужаса, так как именно в этот момент нависшая над Эпплджек тень распахнула кожистые вампирские крылья и зашипела. Я никогда ещё так быстро не накачивала заклинание магией, и в этот раз у Флаттермыши не было ни единого шанса увернуться. Бледная, не до конца оформленная, так как создавалась чисто на воле, клякса заклинания влипла в спину пони-вампирши, и та тут же упала на Эпплджек, уже в падении превращаясь обратно в Флаттершай. — Эй, эй, ты чегой это?! — заволновалась Эпплджек, не понимая, какой опасности только что избежала. — Эпплджек, ты как, в порядке? — подбежала я к ней, не зная на кого первого накладывать диагностические заклинания. — Эм, девчата, а что тут вообще происходит? — растеряно моргала наша, как внезапно выяснилось, яблочно-соломенная подруга. — Классно смотритесь! — разбила мои тревожные мысли Радуга, заставив заценить диспозицию. Так как Флаттермышь стояла над Эйджей расставив копыта по бокам, то и упала Флаттершай прямо на неё, уткнувшись мордочкой в грудь. Она слегка сползла, и теперь это выглядело, словно наша жёлтошкурая стесняша забросила на Эпплджек оба правых копыта — слегка развратно. С улицы раздалось ржание радужной метёлки. — Ох, — и о чём я только думаю? Копыто прочно заняло своё место на моей морде. Кстати, раз уж они всё равно узнали… — Думаю, мне нужно будет вам кое в чём признаться, но давайте утром, когда соберёмся у меня, чтобы не рассказывать по несколько раз. Внезапно, раздался «ойк», шум падения, и я сняла копыто с морды. Сидящая на полу Флаттершай с красной мордой пропищала кучу извинений и свалила в ближайшее окно. А я поняла, что копыто с морды можно было и не снимать, после чего немедленно вернула его на место. — Кстати, — вернулась наржавшаяся Радуга, — чем это ты её? И зачем? — в голосе метёлки было неподдельное беспокойство за подругу. Неужели она не поняла? — Это было пробуждающее заклинание, — пожала я плечами. — Эт, Сахарок, по-моему ты её только наоборот, усыпила, — заметила Эпплджек. — Я не саму Флаттершай пробуждала, а… Впрочем, давайте об этом утром. Флаттермышь Полетав над Диким лесом минут пять, я понял, что мне ужасно скучно. Скучно и всё раздражает. И особенно раздражают двое серых пони-мышей, словно привязанных к хвосту на невидимые и неосязаемые верёвочки. Они преследовали меня повсюду. Тупо летели за мной всегда на одном расстоянии, без фантазии или старания казаться незаметными. Прятались, и то лишь очень условно, только при прямом взгляде в их сторону. Словно вообще ни во что не ставили мою способность воспринимать окружающее. Да даже обыватели из Понивиля, городка на границе Дикого леса, могли их заметить, а не только тот, кто этот Дикий лес изучил почти во всех его проявлениях. Я для них не более чем необученное деревенское быдло, за которым зачем-то поручили следить. Раздражает. И скучно. Найдя первое попавшееся облако, оказавшееся диким, остатком былых баловств Дискорда, я просто обломал в его центре колючки, чтобы не искать окультуренный вариант на предмет поваляться. Колючки, на автомате, по привычке не оставлять следов на заданиях, забросил в кошелёк в корнях гривы. Долго поваляться не получилось. К раздражению на пони-мышей добавилось раздражение на пеньки от колючек, неудобно впивающихся везде. И тут до меня дошло. Так много раздражения, попытки успокоиться и собраться не помогают, пока ещё почти незаметные неприятные ощущения в нижней части живота… Да сколько же можно?! Попытался вспомнить, осталось ли у меня Зекорино зелье облегчающее симптомы, но тут же понял, что нет, ничего не осталось. Три недели уже собираюсь слетать и всё недосуг. Вздохнув, снялся с облака и спикировал в глубину Дикого леса, благо тут недалеко. Осталось только от стражничков оторваться, что я и сделал буквально в десяток манёвров и скидок по оврагам и заросшим деревьями балкам. Уже через несколько минут я стоял перед дверью Зекориного домика с занесённым для стука копытом и понимал — идиот, в подобном состоянии я конкретный идиот. А объясняться я шипением буду? А внешность? Будет ли она вообще общаться с вампиром? Она сама же и рассказывала, сколько вампиры в их землях в своё время бед натворили, пусть и обычные, летучемышиные. Развернувшись, я побрёл по тропинке куда глаза глядят. Через некоторое время понял, что глаза глядят на куст с «кобыльей» ягодой, одним из основных ингредиентов того самого зелья. Безобидный лёгкий наркотик, безобидность которого базировалась на том, что его просто не съесть, и не выпить в виде зелья, больше положенного по рецептуре. Каждая следующая ягода, каждый следующий глоток всё отвратительнее на вкус. Причём эффект аккумулируется и сохраняется месяцами, из-за чего даже зелье приходилось пить не более полугода, те самые шесть доз, а потом ещё полгода было отвратительно даже смотреть в его сторону, и приходилось терпеть всю прелесть красных дней календаря. Праздники, мать их! Проклиная себя за то, что не озаботился очередным пузырьком заранее, снял губами сразу две ягоды с куста, погасив тем самым две последние возможные дозы зелья в этом году. К сожалению, чистые ягоды имеют менее выраженный эффект по устранению симптомов, чем обработанные в виде зелья, но более выраженные побочные явления, в виде большего наркотического эффекта и вызываемого ими отвращения. Скривившись, я чуть не вывернул под куст содержимое желудка, но кое-как удержал полупереваренные тушёные овощи, съеденные на ужин, после чего ещё целую минуту глубоко дышал, сплёвывая отвратительную горечь, пока не проявился первый эффект. Тело, словно надуваемый Пинки воздушный шарик, буквально воспарило над землёй, заставляя хвататься за метёлки пучков травы и клясть собственную полётную магию, решившую отправить меня в местный космос. Голова постепенно очистилась от мыслей и всего негатива, вытащив из-под гнёта разума игривость котёнка, тупого как пробка, но при этом совершенно не агрессивного. К счастью, пик эффекта проходит за считанные секунды, оставляя игривость, но частично возвращая разум. Совладав с непослушными крыльями, я понял, чего именно хочу. Хочу платье! Не отягощённый критичностью мышления мозг принял позыв как команду к действию мгновенно. Петляя между деревьями, я помчался в Понивиль. Зефирина ещё не должна была лечь спать. Ну, а если уже легла, то… ну, ей же хуже. Успешно избежав взглядов всё ещё ищущих меня пони-мышей, я влетел в городок и проскользил закоулками до центра. Эм, а чего это я сюда летел? А, точно — платье. Развернувшись на девяносто градусов, полетел дальше, чувствуя, что меня всё сильнее отпускает. Пролетая мимо очередного окна, я почувствовал божественность! «Божественность» в виде запаха исходила от формочек на противне на столике под окном. Я изо всех сил боролся с тянущимся к противню копытом, и не уследил за вторым, которое вытряхнуло источник божественного аромата из горячей формочки. Еле успел бросить в формочку монетку, столько стоит кекс без крема у Пинки, пока та поворачивалась на издаваемый мной шум. Метнувшись за ближайший угол, я жадно, но наслаждаясь каждой крошкой сожрал свою прелесть, а потом ещё несколько минут просто сидел, прислонившись спиной к домику, наслаждаясь послевкусием. В голове ещё немного прояснилось. Я всё ещё хотел платье, но теперь, пожалуй, не стал бы ради него Рарку будить. Продолжив путь переулками, я вылетел к бутику подруги. В глаза сразу же бросилось слегка приоткрытое окно ванной комнаты. Точно, она же по вечерам любит в ванне поваляться, потом будет маска на всю морду лица, и только потом постель. Тем лучше. Приземлившись на подоконник, я открыл рот, глядя на блаженно развалившуюся в ванне под окном подругу с полотенцем на морде и бокалом сидра в копыте… закрыл рот. Совсем забыл, что говорить разучился. Ну и? Как мне платье заказать? Прилёг на подоконнике. Потрогал воду, уже не горячая, а значит ванные процедуры скоро подойдут к концу. Потом душ, сушка и маска. Вроде ничего не забыл. Ладно, подожду. Вроде бы уже почти отпустило. В окно было видно сонный городок, вуайеристку Дэш, перелетающую от домика к домику, лепота. Белое копыто поставило передо мной бокал с сидром. Машинально выпил. Зря. В голове мгновенно зашумело. Вспомнил слова Зекоры о том, что зелье крайне нежелательно мешать с алкоголем, но… Пофиг уже, короче. Кто-то что-то заорал над ухом. О, кажется Рарка проснулась! Пока думал, что ей сказать, подруга обозвала меня мышью. С некоторым трудом, пересилив себя, мысленно согласился. «Подожду в спальне», — сказал я ей, вернее, прошипел. Пока она бултыхалась в ванне, подобрал с пола недопитую бутылку сидра и вылетел в мастерскую. Стукаясь об стенки, добрался до спальни и присел у рабочего стола. Бутылка удобно лежала в одном копыте, вторым я шарил по столу в поисках карандаша, чтобы набросать эскиз платья. Крылом придерживался за боковую стенку стола, чтобы не упасть, пока делаю очередной глоток. Под крылом что-то поддалось, и я поспешно схватился за столешницу вторым крылом, чуть не обломив маховое перо. И всё равно удержать равновесие не удалось. Несколько секунд я тупо смотрел с пола на столешницу, которая, приподнявшись, подло меня уронила. Бутылка куда-то укатилась, ну и хрен с ней. Ого вот это хрен! Я даже мысленно присвистнул, когда вернул себе сидячее положение, увидев Зефиркин тайник под столешницей. «А это точно твой размер?» — прошипел я в сторону лестницы. Не дождавшись ответа, я закрыл тайник и нашёл, наконец, карандаш и бумагу. Высунув от усердия язык, я старательно вырисовывал своё будущее платье, которое идеально подошло бы леди-вамп, когда дверь с грохотом распахнулась, породив чувство дежавю. Оглянулся. Ну, так и есть. Эта, блин, принцесса, вообще, умеет открывать двери аккуратно? Ага, и вышла точно так же как от меня — телепортом в окно. А Рарка чего ржёт как умалишённая? Дожидаясь пока Зефирина успокоится, я лениво рисовал на обратной стороне листа Лизардмана из одной игрушки, в которую мелкая соседка гоняла на моей приставке. Получилось коряво и абсолютно не похоже. Мысленно плюнул на всё, бросил на рисунок задаток и выбрался из бутика тем же путём, что и зашел. Хотелось пошалить, но точно не с хозяйкой такого дрына. Заколотит как дубинкой за один-два удара. Поднял голову в небо, вот она — вуайеристка чёртова. Из-за неё приходится постоянно шторы закрытыми держать. Щаз, ик… буду шутить. Кто не спрятался, я не виноват. Где там колючки? Подлетев под облако, я примерился и просунул сквозь его структуру пучок колючек с дикого облака, ну и поддал пегасьей магии, чтобы укоренились как следует. — Ай! Ты чего?! И… ты где? — достигли колючки её задницы чуть раньше, чем я успел убраться с места прешутейния. Пришлось замереть, следя за её тенью на земле, чтобы знать когда и куда прятаться, но под облако Дэшка так и не додумалась заглянуть, и я смог безнаказанно спрятаться в ближайший куст, как только она вернулась в центр облака. Ухмыляясь и потирая копыта, я принялся ждать и дождался. — Ай! Покажись, ты, вредный… вредный вредитель! — завопила вновь уколовшаяся вуайеристка, а я мерзко, надеюсь, захихикал в копыто, злодейски играя бровями. К сожалению, в этот раз она обнаружила колючки и утолкала «дикое» облако в сторону Дикого леса. Пришлось срочно придумывать что-то ещё, так как Дэшка обязательно ещё вернётся. Разбив большую часть облаков над центральной частью города, в центре последнего проделал большую дыру, которую и заполнил неоформленным облачным паром. «Жидкий», он не способен выдержать даже пегасёнка. Подумал. Перетащил облако к чьей-то телеге с сеном, невесть зачем оставленной на главной площади. Подумал. Оторвал кусок от большого облака и сформировал вязкую малютку. Поместил её под замаскированной дырой. Всё. Теперь это достаточно надёжная и безопасная ловушка. Еле успел убраться в ближайшую подворотню, как вернувшаяся Дэшка с испуганным «ой» провалилась в дыру и рухнула на телегу с сеном, завязнув крыльями в облаке-малютке. Я удовлетворённо цокнул языком. Люблю, когда мои планы срабатывают должным образом. Лёжа на телеге, по краям которой стекал туман от лопнувшего облачка, Дэшка спародировала мой жест, коим я ранее предвкушал шутку с колючками. Я на это только рассмеялся. Тебе никогда не превзойти меня! Смирись! В следующую секунду мне пришлось срочно совершать тактическое отступление. В какой то момент, поняв что не успеваю, приоткрыл ставню ближайшего к её траектории окна. Гулкий звук дерева об дерево и болезненный возглас подтвердили стопроцентное попадание. Так как преследование прекратилось, пришлось возвращаться и проверять, как там подруга. Подруга была жива и даже помахала мне копытом, дескать всё норм. Не торопясь, добрался до следующего поворота, и только убедившись, что она заметила куда я направляюсь, вновь принялся «убегать». Вновь не успевая добраться до поворота, метнул оставленную у чёрного выхода магазинчика цветочниц метлу в преследовательницу. Звук ломающегося дерева. Пришлось опять возвращаться, чтобы убедиться, что это не её череп издал этот стрёмный звук. Нет, опять успокаивающе машет. Залетел за следующий поворот, заценил количество предметов о которые можно убиться и решил, что смерти подруги другие подруги не оценят, поэтому ушёл вертикально вверх. Впереди был магазинчик Кейков, а значит и те самые божественные кексы. Чувствуя что проголодался, приготовил пару монет и, влетев в распахнутое окно, слямзил с подсунутого мне под нос подноса уже полноценный кекс с ванильной шапочкой крема. Вкусно, но уже остыл — «божественность» практически не чувствуется. Две монетки звякнули о поднос, а я направился сквозь здание, чтобы сбить преследовательницу со следа, но не успел и до дверей кухни долететь, как сзади хрустнуло, звякнуло, проехалось по полу и мягкими шлепками этот пол заляпало. Обернулся и заценил вид лежащих друг на друге подруг, измазанных в креме, в окружении россыпи кексовых клякс. Да уж, Дэши скоростная и совершенно неуправляемая, как НУРС. И, как ни странно, всё равно попадает. Я бы даже сказал: вляпывается. Последняя мысль показалась настолько забавной, что я тут же свалился на пол в припадке смеха не в силах выдавить из себя даже шипение. Кое-как поднявшись на копыта, я смог вылететь из сломанного Дэшкой окна и улетел в подворотню через несколько улиц, где и продолжил самозабвенно ржать. Проржавшись и не обнаружив преследования, я задумался, что мне делать дальше. Шутки шутить надоело, спать не хочу, ягоды отпустили, забрав с собой тянущее чувство в нижней части живота и раздражение направленное на всё вокруг. Сидр тоже почти выветрился. Хм, а не заглянуть ли мне к Яблочку? Разбужу, посидим с кружечкой. Не откажет же она такой милашке? Я даже заглянул в ближайшее окно и принялся корчить рожи, одна умилительнее другой, своему отражению в стекле. Дропс, Свити Дропс Очень хотелось сделать хоть что-нибудь, но я не знала что мне делать. Поэтому просто сидела на диванчике в тёмном углу гостиной и тянула копыто то к своему чемоданчику с маскировкой, то к пачке бумаги для отчётов, а то и вовсе бессильно роняла его на диван. Впервые в жизни я не знала что нужно делать, когда монстр корчит мне рожи из окна. Он не нападал, не грозил, вообще не проявлял агрессии. Просто пытался сделать как можно более умилительную морду, и от этого было ещё страшнее, так как было непонятно, зачем он это делает. Ещё больший страх вселяло то, что зрачки монстра были неестественно расширены, словно он употребил какую-нибудь мерзость из тех, за которые ссылают в Тартар даже без особого суда. Но самое страшное было в том, что монстр даже не пытался меня как-то умилить или выманить из дома. Он, похоже, вообще меня не видел, и рожи корчил исключительно своему собственному отражению! Я дотянулась до листка, но что я напишу в отчёт? «Монстр пытался умилить собственное отражение в моём окне»? Чистый листок вернулся в стопку себе подобных, копыто легло на ручку чемоданчика. Замаскироваться и сбежать? Но зачем? Напасть? Но я выведена в запас. Да и в одиночку с таким монстром мне явно не справится. И даже если монстра удастся поймать, что я предъявлю на суде? Ещё одно: «Монстр пытался умилить собственное отражение в моём окне»? Копыто бессильно упало на диванчик в третий раз. Зажмурившись до цветных пятен в глазах, я прошептала себе как мантру уже однажды сказанное Принцессе Луне: — «Думаю, что как раз сегодня я рано легла спать, и совсем-совсем ничего не видела.» И вообще, меня зовут Бон Бон, а не агент Свити Дропс. Флаттермышь и Флаттершай Наупражнявшись в гримасах, я почувствовал, наконец, то, что должен был почувствовать давно. С той стороны стекла боялись и недоумевали, с примесями отчаяния и тоски. Это слегка отрезвило и показало, что ягоды и сидр хоть и ослабили своё воздействие, но ещё далеко не прекратили. Пожав плечами, я отправился по выбранному адресу. Добравшись, сразу же сунулся в амбар, так как Яблочко частенько не добиралась до постели, урабатываясь в хлам. Валявшаяся неподалёку от входа Вайнона вскочила на лапы и разинула пасть, чтобы разлаяться, но тут же аж присела под моим взглядом и, захлопнув пасть, без единого звука убралась в указанный копытом угол. Ещё бы не убралась, я на управлении всякими собаками уже собаку съел. Одни только деревяшки, которые мне носят дрова для печки, чего стоят! Ну, справедливости ради, они приносят мне самих себя, наиболее подгнившие полешки, вместо того, чтобы лес с каждой линькой захламлять, но убедить их в необходимости сбрасывать старые ветки именно возле поленницы, никого из живности возле дома при этом не трогая, было непросто. В общем, избавившись от помехи я подлетел к Яблочку и задумался. Вернее, вспомнил, что мне не давало покоя уже долгое время — её запах. Яблочная пони, что совершенно не странно, пахла именно яблоками. Самыми спелыми, уже на грани брожения. Яблоками и соломой, что тоже совершенно не удивляет, так как спать она предпочитает именно на соломе. Запах моего детства. Тогда, после ночного рейда по чужим садам, я возвращался на сеновал с полными карманами яблок, забивался в своё соломенное гнёздышко, насквозь пропитанное этим запахом, и грыз сочную сладость, пока не засыпал на очередном укусе… Здесь я никогда так не делал, хотя все возможности есть, просто считал это ребячеством. Но сейчас, всё ещё в лёгком неадеквате от сидра поверх ягод, даже прекрасно это понимая, я всё равно приземлился на копну соломы над Эпплджек и, прикрыв глаза, с наслаждением втянул в себя это концентрированное воспоминание, как все люди случайно унюхавшие приятный запах из самого детства. А потом ещё раз. И ещё! — Вайнона, фу, — пробормотала сквозь дрёму Эпплджек, пытаясь отпихнуть меня копытом, а потом всё-таки проснулась от скуления этой предательницы. Пришлось открывать глаза. — Какого сена? — выглянула подруга из-под полей своей шляпы и заметно вздрогнула, а я с сожалением констатировал: запах изменился. Страх. Пока ещё лёгкий и неуверенный, он грозил перерасти в нечто большее. Ну, от этого тоже есть лекарство. И оно, это лекарство, разлито по бочонкам в подвале. Не зря же я сюда летел. — Я сплю? — решила она уточнить. «Нет. А вот с…» *** — …идр у тебя есть, — договорил я уже в пустоту своей спальни. — Что за?! Ну вот, на самом интересном месте! Сон уплывал в забвение, как и положено любому уважающему себя сну. Какие-то погони по переулкам, облачные ловушки, дедушкин сеновал, забираемый мной в детстве на всё лето в единоличное пользование, почему-то выглядящий как амбар Эпплов… Бред, короче. Сев в постели, я взял с тумбочки стакан воды. В окне занимался рассвет. Здесь, в моём мире, светает не тогда, когда богине вздумалось поднять солнце, а строго по календарю и широте. Летом солнце вообще прячется всего на два-три часа, зимой оно на те же два-три часа восходит. В Эквестрии сейчас глубокая ночь, а тут уже, вон, краешек солнца показался. Допив воду, поставил стакан на тумбочку и потянулся. Уснуть уже вряд ли получится, а значит… — Пора на работу. *** Запах дедушкиного сеновала — первое что я почувствовал, вернувшись в своё жёлтое тельце. Лапа Гарри, которую я обнимал во сне, пахла отнюдь не медведем, да и шерсть у него подлиннее… Твою же ж яблочную мать! Так это опять был не сон?! «Ойкнув», я скатился с Эпплджек и копны соломы на пол, и тут же вспомнил всё остальное: гонки с Дэшкой, воровство кексиков, облачная ловушка, обнюхивание подруги, побег из-под стражи, «кобыльи» ягоды… платье! Едрить меня через колено! Я сам, не для маскировки внешнего вида, и даже не для маскировки настоящих намерений захотел ПЛАТЬЕ?! Чувствуя, что сейчас сгорю со стыда, пробормотал извинения и выпрыгнул в ближайшее окно. По дороге домой несколько раз останавливался, чтобы побиться головой о первое попавшееся дерево, когда не до конца выветрившаяся наркота пыталась невзначай намекнуть про хорошее, удобное, маскировочное и, сука, «симпатичненькое» платье. Дома сразу же круто заварил себе пото и мочегонных трав, чтобы вывести эту гадость как можно быстрее, выхлебал сколько влезло воды и, булькая животом, пошёл растоплять бойлер для ванны и таскать ледяную воду из родника. А потом до самого утра то сидел в кипятке, усиленно потея, то стучал зубами под ледяным душем, чтобы сбить «разомлевание». Рассвет я встретил будучи уже практически в норме. Платья мне уже не хотелось, но выкупить его теперь придётся, раз уж заказал. Всё это время я просто охреневал от той дичи, которую творил, не учтя и так не самый адекватный образ мышления в состоянии этого «сна не сна», на который и наложились «кобыльи» ягоды. Ну, а там и вовсе контроль сорвало, так что сидр был неизбежен, едва он появился рядом со мной. Но это всё ладно. Что мне девочкам-то говорить? Что-то вроде: Был пьян пленительной свободой, Вреда я никому не причинил. Так что ж теперь судить меня за ноги, Которые на стол я положил? А что с испуга вашего мне проку? Так то не я его в вас пробудил. Пещерных вас пугают даже вздохи, Что рядом вами громко учинил. — Хм, на музыку не ложится, — доверительно сообщил я проснувшемуся кролику, который все ночные события нагло проспал. — Без местного «песенного озарения» стихи вообще не складываются. Энджел в ответ покрутил лапкой у виска, запрыгнул на стол и требовательно заколотил задней лапой. Еду, мол, давай. Пришлось тащиться в кладовку за всевозможными кормами, резать салаты и варить каши, параллельно раздумывая, куда можно слинять хотя бы на денёк, но, увы, утренние хлопоты закончить удалось, а вот слинять не успел даже на рынок за продуктами. И не успел бы. Дэши наверняка с самого рассвета дежурила на облаке неподалёку от дома. Охраннички уже давно улетели на доклад и пересменку, следующая пара прилетит только к ночи, а вот моя радужная подруга покидать пост явно не собиралась. Тяжко вздохнув, я набросил на спину не затягивая перемётную суму и вышел в мир. Пока «прощался» через порог с живностью и помогал забраться на спину Энджелу сзади «подкралась» Дэши. Такое чувство, что ей нравится меня пугать. Привычно изобразил испуг, приветствие, извинение, извинение за извинение, извинение за то что надоедаю извинениями за извинения… Ну, а что, я тоже люблю поиздеваться. — Искорка собирает всех у себя дома! — выпалила она, наконец, когда я в очередной раз открыл рот, и свечой ушла в небо так резко, что аж покатывающегося от смеха на моей спине кролика сдула. — Ты не ушибся? — поднял я с земли бедняжку. — Извини, что не удержала. — «На мне это не сработает», — нахмурился «бедняжка». — Ну, не больно то и хотелось, — пожал я плечами и забросил его на холку. — «Хэй, не дрова везёшь!» — возмутился крол. — Как спалось? — решил я поговорить по дороге в библиотеку, раз уж мой пет прервал свою очередную молчанку. — «Замечательно! А могло бы ещё лучше, если бы кое-кто не довела нашу новую богиню до истерики. А потом полночи не гремела в ванной.» — Я же не виноват, что вокруг меня одни ПМСные истерички. — «А сама ты у нас белая и пушистая!» — попытался съязвить этот засранец, забыв, видимо, что и сам белый и пушистый. — Белые и пушистые тоже любят поистерить, знаешь ли, но ты прав: я тоже вчера повёл себя с подругами не совсем… совсем не адекватно, — признал я и замолчал, так как навстречу начали попадаться пони. Энджел тоже замолчал, пытаясь понять имел я в виду его, Рарити или обоих сразу, а потом на всякий случай обиделся и отвернулся. По дороге в библиотеку я успел набросать в уме несколько стратегий поведения, планов отхода и отбросить не меньше половины. Впрочем, в любом случае всё будет зависеть от того, что собирается говорить девочкам прынцесска. На подходе встретил ещё более странную чем даже вчера Пинки. Она не прыгала! И не улыбалась, кстати, тоже. — Привет Флаттершай, — поздоровалась серьёзная Пинки, а потом уточнила полным подозрения голосом: — А ты сегодня точно Флаттершай? А то я вчера видела кого-то очень не похожего на Флаттершай. То есть похожего, но это была не совсем Флаттершай, вернее совсем не она, а кто-то совсем не совсем она! По мере монолога, непривычно короткого для Пинки, она подошла вплотную и уткнулась своим носом в мой, заставив даже отступить на шажок. Огромные подозревающие что-то глазищи глядели мне прямо в душу. — Эм, привет Пинки, — пискнул я. Причём испуг даже изображать не пришлось. Серьёзная Пинки пугала одной своей непривычностью. — Э… Извини, но сегодня я — это я. — Подозрительно! — воскликнула мне в морду Кудряшка. — Ты не сказала, что ты Флаттершай! Ведь даже если ты не Флаттершай, то ты — это всё равно ты, даже если ты — не совсем она или она — совсем не ты! — Прости, Пинки, — прервал я, набирающую воздуха для продолжения монолога, подругу, — ум, с тобой всё в порядке? — Ты заметила?! — громким заговорщическим шепотом про… кричала Кудряшка, мгновенно спрятавшись мне за спину и оглядываясь из-под копыта. — О, привет Энджел, — уже нормальным голосом поздоровалась она с моим наездником, а потом обняла меня за шею и проорала настолько громким шепотом мне прямо в ухо, что все пони в пределах видимости оглянулись на неё и покраснели: — У МЕНЯ «ЭТИ» ДНИ! — Эм, прости, я не уверена, что мне хотелось бы слышать подробности, извини, — для вида покраснел я, уже жалея, что поднял эту тему. Сколько ни зарекался не прерывать Пинкины монологи, так как всё становится ещё хуже, но нет-нет да и наступаю на эти грабли. — Постой-ка! — Пинки выхватила из ниоткуда планшет с кипой каких-то записей, из того же ниоткуда появились очки с человеческим носом картошкой, что на её морде выглядело ещё безумнее чем самый безумный учёный-клоун. Кудряшка быстро перелистала несколько сотен из нескольких десятков исписанных листов, всё это с убийственно серьёзной мордой, и опять заорала шепотом: — У ТЕБЯ ТОЖЕ «ЭТИ» ДНИ! Очень захотелось сделать любимый Искоркин жест: врезать себе по морде со всей дури копытом. Или Пинки врезать. Еле сдержался. Пришлось краснеть ещё сильнее и, бормоча извинения, со всех крыльев ломиться в библиотеку. — Здравствуйте Флаттершай, Пинки, — поприветствовала нас напряжённая Искорка, которая… не читала! Следом поздоровались мрачная и невыспавшаяся Эпплджек, с ненавистью во взгляде вгрызавшаяся в бутерброд с ромашкой, и стоящая на полу, а не порхающая над ним Дэши, спрятавшаяся от Пинки за Эпплджек. Это всё в очередной раз напомнило мне, почему мы раз в месяц стараемся не пересекаться. Если бы это ещё и получалось… — Осталось дождаться Рарити. Поздоровавшись с девочками, присел в уголке с чашкой ромашкового отвара и принялся наблюдать. Эпплджек уничтожила, поеданием это было трудно назвать, очередной ромашковый бутерброд, влила в себя подряд три чашки отвара и принялась бродить из угла в угол, бормоча попеременно «выпей отвары трав» и «выпей отравы тварь». Зекора как-то упомянула, что наши, эквестрийские ромашки помогают при ежемесячном недуге, поэтому терпеть не могущая ромашки яблочная ковбойша теперь и давилась этой, по её меркам, гадостью. По мне так вполне удобоваримо. Лучше чем зелье из «кобыльих» ягод на вкус, хоть я и не замечал за ромашками какого-то особого действия. Дэшка странно дёргалась, когда Пинки неожиданно оказывалась рядом. Сама Пинки следила за мной с самым «подозрительным» видом. Висела на хвосте под потолком, выглядывала из-под столика, из-за книг на книжных полках, тянула к моим крыльям копыто со второго этажа. Разве что свой ниндзя-костюм не надевала. Самой спокойной в этом дурдоме была Искорка. Она просто стояла по центру, расставив копыта, и крутила головой на все эти телодвижения. Одного меня ничего не беспокоило. Волшебно-отвратительные ягоды решают. А вот у девочек, насколько я знаю, сейчас как раз полугодовая пауза в приёме. Разве что у Рарити, по моим прикидкам должен был остаться один возможный приём зелья. О, а вот и она сама. — Привет Рарити, — прогарцевал я на обнимашки к единственной безопасной сегодня пони в этой комнате кроме меня. — Здравствуй, дорогуша, — приобняла она меня в ответ, параллельно снимая свои перемётные сумки телекинезом. Из сумок торчали два рулона странной чешуйчатой зеленоватой ткани. — Опаздываешь! — воскликнула Дэшка. — Я уже успела после тебя за Флаттершай слетать! — Надеюсь это не было для тебя слишком сложно, дорогуша, — манерно и очень культурно послала на юх одна моя подруга другую. Мда, кажется у неё тоже зелье кончилось. Это что получается, я теперь здесь единственный безобидный? Искорка Вот уже двадцать две с половиной минуты я стою на одном месте, дожидаясь пока все девочки соберутся в библиотеке, и стараюсь как можно меньше шевелиться, чтобы случайно не спровоцировать очередной срачь на пустом месте. Первой пришла Эпплджек и сразу же вцепилась в чайник с ромашковым отваром. Хорошо что я успела до её прихода разлить отвар по чашкам, так как пытаться отобрать у соломоголовой чайник было бы самоубийством. Это как тянуть руки к миске собаки, пока та не наелась и не отвалила сама. Второй припёрлась отчаянно зевающая гей-метёлка. Впрочем, её сонливость махом испарилась, стоило на пороге показаться Пинки. После чего метёлка сама, вдумайтесь в это, сама предложила слетать за остальными! Мне кажется, она откровенно боится нашу Кудряшку. А Пинки, молча оглядевшись и не найдя кого-то или чего-то, тоже вышла на улицу. Ключевое слово «молча». Через некоторое время вернулась метёлка, а потом и Пинки с присоединившейся к ней виновницей ночного переполоха. Наконец, подтянулась и Рарити. К этому времени стало безопасно подходить к столу, так как Эпплджек уже выпила своей отравы тварь… тьфу. Вот ведь привязалось! — Мы здесь все сегодня собрались, девочки, чтобы… — начала было я, но не настроенная слушать Эпплджек прервала мою подготовленную речь ударом тяжёлого земнопоньского копыта по столу. — Короче, Сахарок! Мне некогда тут говорильнями заниматься, — при этом она так покосилась на тарелку с последним ромашковым бутербродом, что осторожно тянущая к нему копыто Флаттершай, единственная не успевшая его взять, тут же изменила направление движения на противоположное, но при этом такое же медленное и осторожное. — Эм, Рарити, а что это за странная зелёная чешуйчатая ткань в твоих сумках? — попыталась сделать вид что совершенно не при чём жёлтая пегасочка. — Ох, дорогуша, ты выглядишь утомлённой. Опять забыла про себя за всеми этими хлопотами по дому, — пожурила её Рарити, бесстрашно пододвигая поближе к Флаттершай тарелку с бутербродом. — Обязательно перекуси, а то выглядишь совсем бледной. — Э… Хорошо. Спасибо, Рарити, — неловко подняла та бутерброд, старательно не косясь взглядом в сторону ковбойши. Всё это выглядело настолько… наиграно, что впору было начать подозревать нашу стесняшу в толстом троллинге, но это же Флаттершай! Скорее уж это Рарити воспользовалась ситуацией и знанием её характера для очередной порции адресных издевательств. И похоже, что этот посыл дошёл до адресата. — Святые яблочки Селестии! — сбогохульствовала Эпплджек, уронив голову на, а вернее, об столешницу, с тем же звуком что и копыто ранее. — Ладно, я уже готова тебя внимательно слушать, Принцесса Сумеречная Искорка! — а потом добавила шёпотом, но это всё равно услышали все: — И не надо уже делать из меня монстра какого-то, отбирающего у других еду… — А эта ткань, — как ни в чём не бывало продолжила модельерша, пока я давила в себе привычное возмущение на обзывательство, параллельно борясь с желанием присоединиться к Эпплджек в её столопоклонении, — мне нужна для нового заказа. Представляешь, мне сегодня ночью кто-то заказал совершенно безвкусный карнавальный костюм воинственного дракона! — на этих словах Флаттершай подавилась первым же откушенным куском бутерброда, и тут же чуть не воткнулась носом в столешницу рядом с ковбойшей, от «лёгкого» похлопывания розовым копытом по спине. — И как я должна шить костюм на кого-то, кого даже не видела никогда, ориентируясь всего лишь на бездарный рисунок, сделанный на обратной стороне листа от моего другого заказа?! Впрочем, его я почему-то тоже не помню… — Бедная… Ты тоже выглядишь уставшей, — пересела от Пинки поближе к Рарити Флаттершай, участливо погладив ту по плечу. — Что ты, дорогуша, это всего лишь аристократическая бледность! — томно похлопала ресницами единорожка. — Уж лучше быть деревенщиной чем такой бледной немочью, — пробурчала так и не поднявшая голову со стола Эпплджек, но была проигнорирована модельершей с видом «ты настолько деревенщина, что даже оскорблять толком не умеешь». — К счастью, заказчик додумался пририсовать копьё королевского гвардейца для масштаба, мне этого, в принципе, хватит, — задумчиво признала Рарити, а Флаттершай накрыла мордочку копытом и слегка покраснела, пробуждая во мне подозрение в том, кто был тем таинственным заказчиком. — Кексик?! — возникла рядом с отшатнувшейся от неожиданности Радугой Пинки с подносом ванильно-кремовых кексов, а когда та как-то чересчур поспешно отказалась, поставила поднос передо мной и Эпплджек, развернувшись к Рарити с Флаттершай уже с другим подносом на одном копыте и стопкой запечатанных коробок на другом. — Твой заказ, Флаттершай! Маффин?! Флаттершай с благодарностью приняла коробки и отнесла к своим сумкам. А вернувшись, со вздохом сожаления принялась доедать свой ромашковый бутерброд. Прекрасно её понимаю. Давиться куском хлеба с травой, когда под носом стоит поднос с Пинкиными вкусняшками… Внимательно наблюдающая за этим кондитерша облегчённо выдохнула и, наконец-то, разулыбалась. — Ну, раз мы обо всём поговорили и всё решили, то я пошла! Ля-ляля-ляля! — и Пинки ускакала на выход. — У меня тоже полно работы на ферме, — поднялась на ноги Эпплджек, оставляя меня в замешательстве. Как ушли Рарити и Радуга я даже не заметила, пытаясь понять хотя бы для себя, почему мои подруги не подняли тему Флаттермыши. Ладно Радуга, она, похоже, не разглядела её в амбаре, Эпплджек могла спросонья не понять, насчёт Пинки не вкурсе, но она вроде как успокоилась. Рарити же, судя по её словам, не видела заказчика, если заказчик действительно Флаттер… всё же шай или мышь? — Флаттершай, — обратилась я к спокойно допивающей свой отвар пегасочке, — это ведь ты заказала Рарити тот костюм дракона? — Эм, ну, технически, это просто нарисованный от скуки рисунок, эм… дракона, — кивнула подруга и быстро добавила, — но ты не подумай, я его обязательно выкуплю! — То есть ты всё помнишь?! Это всё время была ты?! Это ты напала на меня и Эпплджек?! — Что?! Нет! — шокированно воскликнула Флаттершай. — Я никогда бы не сделала чего-то столь ужасного! Признаю, я была не вполне адекватна, ну, знаешь, «эти» дни, «кобыльи» ягоды и всё с ними связанное, но нападать на кого-нибудь?! Услышав правду, я со стоном уронила голову на стол. Ну конечно же! Ягоды и их воздействие на кобыл! Флаттермышь просто физически не могла ни на кого напасть после них. Она просто игралась! Помню своё состояние от зелья и… и мне ужасно стыдно, что я опять подумала про подругу столь ужасные вещи. А эта добрая душа пересела поближе, приобняла крылом и начала что-то успокаивающе ворковать, как со своими зверушками. — Я дура, — констатировала я. Их нежелание говорить о Флаттермыши могло иметь под собой в качестве основы не только то, что они не видели или не поняли с кем имели дело. Это вполне мог быть скрипт. В данном мне Луной квесте указано, что никто не должен знать про Флаттермышь, вот они и «не знают» про неё. Осталось только уточнить этот момент. — Флаттершай, девочки ведь тебя видели? — Эм, да, — смущённо кивнула подруга. — Все девочки меня вчера видели. Ну вот и ответ. То есть этот квест не должен быть выполнен всеми нами вместе, а только лишь мной? Или… Хм, или не должен быть выполнен в ближайшее время. В конце концов, это же не первый растянутый во времени квест. С тем сундучком, вон, до сих пор не знаю что делать. Ладно, примем как рабочую версию. Ну, а пока… — Флаттершай, мне нужна твоя слюна! У меня кончились все старые образцы. — Эм, прости, я не уверена что это поможет. То есть, извини, но ты ведь уже её проверяла. — Да ладно тебе! — потащила я упирающуюся подругу в подвал. — Это совсем не больно! В ответ Флаттершай издала испуганный писк, подозрительно похожий на «спасите, пожалуйста, кто-нибудь», но никто из присутствующих не рискнул встать между мной и Наукой!