***
Он выбрал ресторан с открытой верандой и потрясающим видом. Это было сделано лишь из соображения, что он будет тупить, так ужасно, что будет хоть отвлекающий манёвр, типа «Какой красивый вид». Кстати сказать, он даже не представлял, как начать разговор и вообще, о чём можно поговорить с ней. Вряд ли всё будет как раньше, он уже предчувствовал, как будет накалён воздух и пространство. За всеми рассуждениями он не заметил, как она пришла. Он мельком глянул на дисплей смартфона и отметил про себя, что она опаздывала даже меньше, чем на пять минут. Раньше она могла опаздать, и на полчаса, и на час, на что он и рассчитывал. — Привет. — Она приветливо улыбнулась, он немного опешил, но потом быстро собрался, встал и помог со стулом — чисто вежливость. Он изучающе рассматривал её. В неформальной обстановке она выглядела намного моложе: легкое воздушное платье, распущенные волосы. Он всё всматривался и молчал. Она прочистила горло, отвлекая его от созерцания себя. — Здравствуй, прекрасно выглядишь, — он немного сконфузился, но быстро оправился. — Спасибо, — «я старалась» хотела добавить она, но воздержалась. С чего бы это она старалась? Ради него, что ли? Они молчали с минуту. — Смотри, какой красивый вид, — они оба смотрели на небольшое искусственное озеро и близлежащий сад. — Да, действительно красиво, — И молчание продолжилось, а он истратил свой единственный туз в рукаве. Он решил, наконец, разрядить обстановку. Ичиго этого напряжения, кажется, не чувствовала. — Я надеюсь, ты не против, что я заказал основное блюдо сам? Выбор десерта я оставлю на тебя, хорошо? — Что взял? — Пасту. — С морепродуктами? — Разумеется. — Она ему улыбнулась и что-то в его груде просветлело. Кажется, ледяная корка, которая образовалась между ними начала тихонько таять. — Сто лет её не ела, представляешь? Официант принёс им кофе. Ему — эспрессо, ей — латте. — Как ты угадал, что мне теперь больше нравится латте? — Предположил, что со временем твои вкусы немного изменились… — она немного поводила соломинкой по кофейной пенке, опустила трубочку и сделала глоток. — Он сладкий! — по её выражению лица было понятно, что она счастлива. Кашино сдержанно улыбнулся, хотя на самом деле бурно ликовал, что все его предположения сбывались. Официант всё ещё стоял возле их столика. Ичиго взглянула на него и поманив его чуть ближе что-то сказала, так чтобы Макото не услышал. Последний вопросительно на неё смотрел, а она улыбалась. Так лучезарно, с видом триумфа победы. Официант дописал заказ и удалился. — Что это было? — А вот, — она захихикала, — Могу я поинтересоваться, зачем ты меня пригласил? — Чтобы поговорить. — Но ты молчишь. — Я… я просто хочу сказать, что… я хочу, нет, я. Что мы будем делать дальше? — О чём ты? — Как, о чём? Об этой ситуации и вообще, это всё неправильно. — Неправильно, что ты оставил меня с ребёнком и только пару дней назад узнал, что у тебя есть дочь? — Да, именно это, — она посмотрела на него, как на душевнобольного, — нет, я понимаю, что я тоже в чём-то виноват, — она подняла брови, — я виноват во многом, да, да, но это в прошлом. У нас общий ребёнок и, как бы, вон, у Ханабусы с Коширо тоже всё не так гладко было, но сейчас… — Ну, ты же понимаешь, что у нас не так, как у них? — Да, я понимаю, — он опустил голову и замолчал. — Ты бы хотел… чтобы у нас тоже всё было, как раньше? — Но как раньше не будет. — М? — Ну, Анзу же… — Точно, как я забыла-то… — она реально забыла. — Ты забыла про собственную дочь?! — Ты её не знал одиннадцать лет! — она повысила тон и говорила громче. — Ты долго будешь этим апеллировать? — Макото не уступал в громкости и решительности. — Да! Ещё одиннадцать лет. — Ичиго насупилась и сложила руки на груди. — Заметь, у меня не было и шанса с ней познакомиться! — Сам виноват! — Да ты что?! — Амано отвернулась от него и смотрела на прекрасный вид с веранды. Она знала, что ему нужно остыть, потому что она просто играла, ну или почти играла, не суть. Он же воспринимал всё всерьёз. Он тоже понимал, что вспылил, поэтому решил выйти на улицу и покурить, но почему-то отказался от этой идеи. Он снова засмотрелся на Ичиго и понял, что смотрит не на ту девушку, которую помнил столько лет. Для начала, он смотрел на молодую, самодостаточную и очень привлекательную женщину. В её глаза уже не горели искры, скорее это было пламя свечи. — Прости. Да, я хочу, чтобы всё вернулось, я чувствую в этом потребность. — Но почему? — Когда я смотрю на неё (Анзу), я представляю себя в роли отца. Это стыдно говорить, на самом-то деле, но мне правда нравится эта роль и… меня бесит, когда мальчики пытаются с ней заигрывать. Ну, ты знаешь, как они это делают, это больше на грубости похоже, чем на ухаживания. Хотя, мне даже нравится, что до неё доходит также, как и до тебя — медле-ен-но. — Ну, спасибо. — О, ну, не думай злиться. — Не собиралась. И, ну, я имела ввиду не то. — А что? — Ты хочешь создать семью? — он кивнул — Но что ты чувствуешь ко мне? Кашино впал в ступор. Кажется, Ичиго и не ждала быстрого ответа. Через пару минут им принесли основное блюдо, ели они молча: Макото даже не смотрел в тарелку, находясь в каком-то дурмане, а Ичиго сначала выловила креветки, и только потом принялась за остальное. Когда тарелки опустели, Ичиго встала из-за стола: — Я в уборную, — Кашино никак не ответил. Перед тем, как свернуть за угол, Амано столкнулась с официантом и что-то негромко бросила ему вслед, но Макото этого не заметил — он не провожал её взглядом, он думал. Понимание того, что Ичиго подозрительно долго нет пришло, когда официант забрал тарелки, а вместо них поставил всего одну, рядом с Кашино. — Амано-сама просила передать, что у неё появились неотложные дела, и она просит прощения. — Кашино что-то ответил и отпустил официанта. Перед ним стояло пирожное насыщенного шоколадного оттенка, оно всё сочилось шоколадом. Лёгким движением вилки, он отломил небольшой кусочек и положил его в рот. Буквально через одно мгновение его осенило —«Снова перец! Она снова это сделала».