Приезжайте в семь

Всё началось с того, что английский дог обслюнявил ему штанину, когда вцепился в грубую ткань зубами. И вот — Джон сидел с Майком Стэмфордом посреди оживлённого парка, болтал о всякой ерунде, отчаянно стараясь не затрагивать тему недавнего прошлого, и стеснялся сказать о том, что в следующий раз купит себе кофе сам (Майк всегда выбирал удивительно дрянной, но выглядел при этом таким счастливым, что становилось немного стыдно). Пальцы дёргано подрагивали и болели. Его деймон, горностай, свернулся на плече, вцепившись коготками в куртку, и иногда ёрзал, задевая жестковатой шерстью щёку. И это ощущение было таким… обычным. Почти как в те годы, когда они так же сидели с Майком после пар и смеялись, — и которые Джон, конечно, забыл напрочь. — Я набрал вес, как видишь, — слегка сконфуженно произнёс Майк, когда скупые темы для разговора неожиданно закончились. Неуклюжий дог, с губ которого всё ещё капала слюна, вился вокруг скамейки, — это был деймон Майка, простого, забавного Майка, набравшего вес и никогда не видевшего войны. — Не слушай его, — сказала собака басовито и низко, на миг остановившись, — он начнёт ныть. — А, — пробормотал Джон, не зная, как ответить; горностай хлестнул его кончиком хвоста по шее, — а я квартиру ищу. Как видишь. И тема для разговора нашлась. Джон был рад, что коренастая собака запачкала его джинсы и что его окликнул старый друг и сокурсник, и был рад тому, как по-обычному они сейчас разговаривали. Так можно было на время забыться и почувствовать: ты до сих пор живой, ты до сих пор кое-как функционируешь — ну и что, что с тростью и наполовину поседевший. — Да ладно, — фыркнул Джон, махнув зачем-то рукой с зажатым в ней пластиковым стаканчиком, — кто меня вытерпит. Майк прыснул. — Ты мне сегодня второй это говоришь. Деймон, задремавший было под прохладным солнцем, вмиг напрягся, поскрёб коготками по плечу и пошевелил носом. — А кто первый? — спросил Джон. * — Бирджит! — окликнул Майк собаку, цокнув языком, и та тяжёлой поступью потрусила следом, нагоняя их. Он пропустил Джона вперёд — а тот отпрянул, едва переступив порог, и, кажется, отдавил мужчине пальцы на ногах. На полу лаборатории развалился громадный белый тигр. — Извините, — жалобно проскулил Джон, встретившись с прищуренными глазами животного; его деймон тут же нырнул под расстёгнутую куртку и прижался к груди. — Я играю на скрипке, — ответили ему; Джон, моргнув, перевёл взгляд на склонившегося над микроскопом человека, — и громко разговариваю сам с собой. Будущим соседям нужно узнать друг о друге самое худшее. Человек выпрямился и посмотрел на них. Джон уставился на тёмную прядку, спадавшую на бледный лоб. — Вы так не думаете? — Как… — начал Джон, но тигр предупреждающе рыкнул, недовольно махнув кончиком хвоста, — короткий глухой звук, — и он сразу замолк. Незнакомец закатил глаза. — Мы с Майком разговаривали утром о квартире, а четыре часа и двадцать восемь минут спустя он приводит ко мне человека, — тот хохотнул, увидев ошарашенное лицо доктора. — Вывод напрашивается сам собой. Можно Ваш телефон? Джон порылся в карманах, негнущимися пальцами вытащил мобильник и передал его мужчине. Он бы обязательно нашёл сейчас язвительные слова, но вероятность (очень большая, как подумалось самому Джону) того, что лежащий на полу деймон сожрёт его, только прикажи, заставила несколько присмиреть. Человек что-то быстро напечатал и вернул Джону. — И где же Вы воевали, мистер Ватсон? — он схватил с крючка пальто. — Впрочем, неважно. Скучно. Неинтересно. Есть хороший вариант, вдвоём потянем. Подъезжайте завтра в семь. — Подождите! — окликнул Джон, но и незнакомец, повязавший на шее шарф, и огромный тигр уже скрылись за дверью в изящной спешке. Оставив его совершенно сбитым с толку. — Он всегда такой, — смеясь, сказал Стэмфорд, когда Джон в гневе к нему повернулся. Дверь вдруг снова приоткрылась, и незнакомец, просунув голову, подмигнул ему. — Кстати говоря, имя — Шерлок Холмс, адрес — двести двадцать один «Б», Бейкер-стрит. И умчался. — Всегда такой сумасшедший? — пропищали из-под его куртки, вторя Стэмфорду. Деймон дрожал. Встрёпанный горностай высунулся и клацнул зубами. Джон вздохнул, потёр виски и посмотрел на горящий экран. «Арестуйте его жену. ШХ» — О, — пробормотал он, — бедная женщина. Майк продолжал смеяться, а уверенность Джона в том, что лучше было сбежать обратно в Афганистан, крепла с каждым мгновением.