***
Роберт оказался высоким мужчиной, довольно таки молодым, с бритой “под ноль” головой. Добродушно улыбнувшись, он представился. - Андреаса мне пришлось уложить в кровать, он был совсем измотан. - А его рана? – не обращая никакого внимания на то, как громко стучали от мороза зубы, с беспокойством спросила девушка. - Я донесу тебя и потом займусь ею, - Роберт поднял Ван Тассел на руки. По дороге к дому Флюкса тепло, исходящее от нового знакомого, убаюкало Хлою настолько, что открыла она глаза, когда почувствовала соприкосновение собственного изможденного тела с мягкой постелью. Роберт принёс откуда-то ещё несколько одеял и немного позже травяной отвар, который заставил выпить полностью. - Это, чтобы ты не заболела, - пояснил он. От горячего напитка глаза снова стали наливаться тяжестью сна. С трудом перебарывая сонливость, Хлоя всё же успела спросить: - Как Крэп? - Гораздо лучше, но пришлось наложить швы. С ним такое не впервые, всё будет хорошо, обещаю. А теперь, отдыхай, - с этими словами мужчина практически бесшумно вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Ещё немного полежав, Хлоя погрузилась в глубокий сон.***
“Es ist der Traum, der sich selbst erfindet Es ist das Word, das sich mir verschließt Es ist die Glut, die uns zwei entzündet Es ist der Strom, der für immer fließt” (2) Если бы Агнет могла, она бы задушила Штефана на месте. Когда она поняла, что перед ней снова он, а не Хлоя в его теле, женщина испытала одновременно и облегчение, и небывалый гнев. - Ублюдок! – рычит Зорге сквозь зубы, стискивая пальцы сильнее на горле мужчины. - Не стоит так говорить, я вполне законнорожденный сын, - в ответ проворчал он. Попытки перекрыть ему доступ к кислороду закончились провалом, Штефан словно не обращал никакого внимания на руки Агнет. - Я бы убила тебя, ненавижу! – она яростно терзает чужие губы, - ненавижу! – её алчный рот касается нежной кожи за ухом мужчины, - ненавижу! – жадная до прикосновения ладонь оглаживает бедро Штефана. Женщина тянется за очередным поцелуем, но Музиоль предсказуемо срывается, когда лицо Зорге оказывается в миллиметрах от него, и он со всей злостью кусает её за нос. Возможно, ему бы и удалось откусить его полностью, но мощный разряд магии, посланный мужчине куда-то в бок, заставил отказаться от этой идеи. Штефан слушал яростные вопли, словно наипрекраснейшую мелодию. Кровь текла ручьём по её подбородку, капая на каменный пол, а Агнет всё также стояла, зажимая рану и с ужасом смотрела на жутко ухмыляющегося Музиоля. - Катись к чёрту, Агнет. Больная ты на голову сука. Женщина тут же выбежала из темницы, не сдерживая своих рыданий. Он умел быть омерзительным, когда хотел. Штефан ненавидел Зорге всей своей чёрной и напрочь прогнившей душонкой, если таковая вообще имелась - он порой сомневался в её наличии. Ему не было жаль оскорблений в адрес этой чокнутой стервы. С каждым разом обещания мести становились всё более кровавыми для неё, таким образом Музиоль развлекал себя в этом одиноком месте. Отвлёкшись от мечтаний о жуткой расправе над Зорге, мужчина с раздражением заметил, что ей удивительным образом удалось его возбудить. Хоть он и не являлся человеком, но его потребности порой были очень даже земными, что огорчало считающего себя сверхсуществом Штефана. - Вот ведь… - недовольно произнёс учитель. Немного так помучавшись, ему удалось уснуть. Перед ним проносились мимолётные образы снов Хлои: вот она маленькая семилетняя девочка недовольно отпихивает от себя тарелку с едой, а фрау Ван Тассел уговаривает съесть всё. Картина меняется - более взрослая Хлоя, размазывая слёзы по румяным щекам, сидит на заднем дворе школы. Он помнит тот день - Бригитта и Хелен в очередной раз приложились кулаками к хрупкому телу его девочки. Возникает какая-то малопонятная смесь собственных снов Штефана, и вот нынешняя Хлоя, в одной лишь ночной рубашке, с растерянным видом сидит на жёсткой кровати в школьном лазарете, как в тот раз, когда её нашли в лесу. - Здравствуйте, - моментально покраснев до кончиков ушей, девушка потянулась было за одеялом, но попытка была пересечена уверенным движением Штефана. - Где вы сейчас? – спросил он. - Андреас привёл нас к своему другу Флюксу. - Роберт и мой друг тоже, ты можешь ему доверять, - мягко пояснил мужчина. Взгляд Штефана переключился с разглядывания серьезного лица своей собеседницы на её стройные обнаженные ноги. Белоснежная кожа казалась прозрачной там, где тонкими нитями были видны синие вены. «Как бы прекрасно смотрелись легкие укусы на этой коже, особенно на следующий день», - подумал мужчина. «Прекрати немедленно, ты не имеешь права даже мечтать об этом, монстр», - тут же осадил самого себя Штефан. - Я лишь дотронусь… - Музиоль и не заметил, как прошептал это вслух. Хлоя пытается увернуться от прикосновения к своим ногам, но мужчина одним только взглядом приказывает ей не дёргаться лишний раз. Девушке приходится подчиниться его воле. Пальцы у него оказались слишком нежные - так можно было хотя бы сказать самой себе потом, что ей не понравилось, и вообще, он её заставил, а теперь же Ван Тассел только и хотелось того, чтобы Штефан не убирал своих рук от неё. - Тебе нравится, - с удовольствием констатировал мужчина, - я чувствую это. Она не стала возражать, ибо всё сказанное ею было бы ложью. Лгать себе Хлоя не желала, не в этот момент. Оказавшись несколько раз на волосок от смерти ей было абсолютно наплевать, как они выглядели сейчас со стороны: совсем юная девушка и сорокалетний мужчина. Являлось важным только то, что их что-то держит рядом друг с другом, и пропасть времени, которая должна разделять их, казалась сущим пустяком на фоне этого. Хлое было любопытно, думал ли Штефан о чём-то подобном, когда со страстью целовал её? Скорее всего, нет, ведь Музиоль изначально не зависел от чьего-либо мнения. Он полагался исключительно на свои инстинкты и ни разу не проиграл с данного выбора. Зорге не в счет, её глупость никак не зависела от него. Итак, почему бы не последовать за Штефаном? Он знает, что делает. Она уже не просто позволят ему целовать себя, а целует его в ответ. Ей невольно вспомнился первый поцелуй тем летом. Это был друг её кузена, Готфрид. Худощавый, но крепкий парень, с забавно дрожащими руками от волнения. Он был ровесником девушки, и, в общем-то, поцелуй вышел тогда каким-то неловким и малоприятным - после такого хотелось промыть рот с мылом и больше не вспоминать. Штефан отстранился, переводя дыхание. Он не смог сдержать тёплой улыбки, глядя на растрёпанные волосы Хлои и её чуть ошалелый взгляд. - Воробушек, - его горячая ладонь в привычном жесте приводит короткие золотистые волосы в ещё больший беспорядок. Ван Тассел так искренне не хватало этого ласкового касания с того последнего раза, когда он шесть лет назад нашёл её вновь побитой одноклассницами. Казалось, это было в другой жизни, а, может, и вообще не с ней. Она слегка приоткрывает губы и Штефан прекрасно понимает немую просьбу, с радостью выполняя её. Он более не чувствует себя насильником, он ощущает себя желанным, когда тонкие руки девушки обнимают его за шею, стараясь притянуть как можно ближе. Ей всё мало, и данный факт может только бесконечно радовать мужчину. Кровать прогибается под тяжестью ещё одного тела. Не позволяет ли Музиоль себе слишком многое? По всей видимости, что нет, раз Хлоя лишь прижимается к нему, ластится, словно кошка, не думая возмущаться или прогонять Штефана. С ним Ван Тассел становится смелее, никакая Зорге и никакой Эббот не в силах пошатнуть её уверенность сейчас, вдвоём со Штефаном они могут противостоять кому угодно. Хлоя оглаживает мощные плечи мужчины и обвивает ногами его торс. Он в ответ тихо стонет ей прямо в губы, не думая разрывать поцелуй. Музиоль уже плохо понимает, что происходит вокруг него - чётким остается лишь лицо девушки перед глазами и ощущение её ладного тела под ладонями. Не отдавая себе отчет в том, что вполне может напугать Хлою своими резкими действиями, он рвёт белоснежную рубашку на её плече, но она только откидывает голову в сторону, облегчая ему доступ к шее, чем Штефан и воспользовался, прокладывая цепочку поцелуев от ушка до плеча. В конце он всё же не сдерживается, оставляя укус, который алым цветком распускается на белоснежной коже. - Прекрасно, - едва слышно произносит мужчина, будто бы страшась того, что вся магия момента исчезнет. Хлоя поводит хрупким плечом, и рубашка сползает ниже, открывая взору уже сформировавшуюся грудь. На секунду Штефану показалось, что он забыл, как дышать. - Мы и так далеко зашли, есть ли смысл останавливаться? - заметив его легкое замешательство, спросила девушка. Музиоль был полностью с ней согласен на этот счёт. - Дотронься до меня, - жаркий шепот Хлои сметает все условности, которые сдерживали мужчину, несмотря на представления девушки о его беспринципности. Штефан осторожно касается губами соска, обведя языком ореол, посчитав, что пальцы будут слишком грубыми для такой нежной и тонкой кожи, а Хлоя только хнычет и хватается за его тёмные волосы на макушке. Мужчина дотрагивался там, где она в точности хотела, словно просчитывая всё наперед. - Я уже не могу разобрать, где заканчиваюсь я и начинаешься ты, Штефан, - говорит она сквозь очередной стон. Кажется, эти слова в нем вызвали самую настоящую бурю эмоций. Он вжимался в неё сильнее, а целовал более жадно. - Это же великолепно! Хлоя хотела было расстегнуть пуговицы на рубашке мужчины, как поняла, что слышит голоса. Силуэт Штефана становился бледнее, а потом и вовсе исчез. Она проснулась от того, что за дверью о чём-то ожесточенно спорили Роберт и Андреас. Осмотревшись, Ван Тассел заметила два одеяла - одно одиноко покоилось на полу, которое принёс ночью Флюкс, а второе из них было было зажато меж её бёдер. Повернувшись на бок, Хлоя раздражённо зашипела - отодвинув ткань мужского свитера, который одолжил щедро Креп, когда они двинулись в путь, она обнаружила на плече след от зубов. Отлично начался день её семнадцатый день рождения, ничего не скажешь.