***
— Спектра, а как ты борешься со страхом? — рассеяно рассматриваю Гипер Гидраноида, одного из бакуганов Спектры, которого лидер мне одолжил на время боя. Ведь кроме Лесмы у меня больше не было других бакуганов. — Со страхом? — Спектра не отвлекается от монитора, но в его голосе мелькает нотка любопытства. — Ну ты же чего-либо боишься, — окидываю взглядом парня, что держался так уверенно и стойко, что возникало сомнение, что он вообще чего-то в этой жизни пугается. — Или нет? Спектра лишь пожимает плечами. — Как бы я не хотел сказать, что нет, не боюсь, но не буду. Я смертный, у всех смертных есть страхи. — А какой твой? Фантом лишь хмыкает, и судя по всему явно не собирается ничем делиться. Поражаюсь тому, как в одном весте можем уживаться обжигающее пламя и вечный холод севера. Прямо противоречивый вест: то к стенам меня прижимает, то держится отстранённо, будто всё происходящее ранее было всего лишь иллюзией. Из-за этого бывает очень даже обидно. — Я вот боюсь воздушных шариков, — решаю применить тактику ''я расскажу о себе, а потом ты расскажешь о себе''. — И клоунов. И... темноты. — Почему воздушные шарики? — Спектра лишь на миг отрывается от работы, окидывая меня заинтересованным взглядом, но тут же отворачивается, вновь возвращаясь в мир кодов и цифр. — То есть, клоуны тебя не удивили? — Они могут быть весьма пугающими. Провожу указательным пальцем по неровной поверхности шарика, отметив, что после моего движения бакуган резко качнулся, будто раздражённый тем, что его трогают. Все бакуганы Спектры похожи на самого Спектру. — Шарики, когда лопаются, издают громкий звук — а я не очень люблю громкие звуки и... В какой-то момент до меня доходит, чего добивается этот ядовитый, блондинистый засранец — увиливает от ответа, при этом забалтывая меня и выуживая всю информацию. — Так нечестно, не уходи от ответа! Спектра самодовольно хмыкает, забирая носитель данных в карман и, к моему удивлению, направившись к выходу. — Я вообще ухожу, — спокойно проговаривает этот индивид, бодренько так шагая к выходу. В жизни не видела более бесцеремонного и наглого веста. И что мой глупый орган, называемый сердцем, в нем нашёл? Уверенно направляюсь следом, в какой-то момент переганяя Спектру и блокируя ему выход. — Не пущу, — злобно шиплю, для большей уверенности раскидывая руки в стороны. Бирюзовый огонёк в чёрном проёме маски прищуривается очень по-садистски. — Оу, ты решила меня задержать своим сильным, грозным телом воителя? — язвительно протягивает Спектра. — Как можно в одно предложение вкладывать столько яда? — Я оскорбил чувства нежной ромашки? — Да я чувствую себя с ног до головы политой твоей кислотой. — Фу, — немногословно выразил своё мнение Спектра по поводу моего детального описания одной из его способностей. В какой-то момент он делает шаг вперёд, оказавшись ну очень близко; приятный аромат хвои мне скоро будет снится, и казалось, он приестся к телу, облепив, как вторая кожа. — Бедняжка, как же ты теперь жить то будешь? — всё так же колко и самодовольно интересуется Спектра, нависая надо мной. Сглатываю, заставляя себя смотреть прямо на бирюзовый огонёк. Хоть это было и очень трудно — всё моё внимание так и грозилось переместиться на тонкие губы, искривленные в ухмылке. Опять сухие, чёрт его побери. Нужно не забыть купить Спектре гигиеническую помаду. — Если ты не прекратишь... — Мне показалось, — боги-божечки мои, этот несносный змей придвигается ещё ближе, упираясь рукой о дверь, — или ты пыталась мне угрожать? Чёртовые сухие губы Спектры опять оказываются в ничтожных сантиметрах от моих. — Т... Только чур ты не будешь меня опять к стенам прижимать, х...хорошо? — заикаясь от безумного смущения, я кладу руки на грудь Спектры, но опять вместо того, чтобы оттолкнуть, лишь сжимаю ткань плаща непослушными пальцами. Убью того, кто прописал сценарий моей жизни. — А ты имеешь что-то против? — выдыхает Спектра мне в губы, и я нервно облизываюсь, чувствуя в ушах гул собственного сердца. Если я после смерти попаду в ад, мне не будут страшны черти. Потому что я каждый день общаюсь с этим дьяволом-искусителем, который такими темпами сведёт меня в могилу. — Д..д...Да... — Л...л...лжешь, — колко передразнивает меня Спектра и чуть отстраняется, но лишь для того, чтобы аккуратно провести кончиками пальцев по моей щеке. — Хотел сказать, "лжешь и не краснеешь", но ты уже красная, как маленький помидор. Икаю от смущения, таки попытаясь оттолкнуть Спектру; но моих силёнок было недостаточно даже чтобы его чуть пошатнуть. Лидер весело хохочет, окидывая меня заинтересованным взглядом. — Какой агрессивный овощ, — чуть ли не мурлычет он, и я просто рада, что он носит маску, и я не могу видеть его глаза, что явно сейчас пылают от самодовольства. — Я не овощ! — А кто тогда? Прикрываю глаза, дабы хоть на миг спокойно перевести дыхание. Дразнит и не краснеет. Издевается и так дико смущает. А сам хоть бы хны. Нет уж, в этот раз никаких игр. Я всё равно проиграю. — Ты придешь меня поддержать? — когда я вновь открываю глаза, то смотрю прямо в упор, решив перейти сразу к сути. — У меня много работы, Делора, — после небольшой паузы отказывает Спектра и отходит; мои руки неловко скользнули по чужой одежде, явно нехотя её отпуская. — Ничего не могу обещать, но я уверен, ты справишься. Он слабо улыбается, начиная набирать комбинацию цифр, дабы разблокировать дверь, и я отчётливо понимаю, что просто не могу допустить того, чтобы он ушёл прямо сейчас на таком моменте. Мысли бились в голове хаотично, моя извечная скромность и неуверенность сейчас боролись с огромным желанием остановить Спектру и наконец-то сказать то, что я чувствую. По-настоящему. Дверь за моей спиной открывается, и Спектра, аккуратно меня отстраняя, уже начинает выходить, и тут я, не выдержав, хватаю его за руку, крепко сжимая его прохладную ладонь. Спектра застывает, словно вкопанный. В его взгляде — искренне недоумение. — Делора... — Мне бы очень хотелось, чтобы ты пришёл, — перебиваю его, уставившись в пол; слова лились из меня бурным потоком. — Мне... легче, когда ты рядом. Я уже просто не могу без тебя. Спектра молчит, и я ощущаю на себе его задумчивый взгляд; всё ещё отчаянно сжимаю его ладонь, будто в какой-то момент парень мог бы просто исчезнуть. Что было удивительным, так это то, что руку он так и не убрал. Чужие пальцы до невозможного мягко касаются моего подбородка, вынуждая поднять голову. Чувствуя, как лицо заливается краской ещё гуще, неуверенно поднимаю глаза, встречаясь взглядом с бирюзовым огоньком, мерцающим ярче прежнего, ярко и... тепло? — Хочешь, чтобы я был рядом, Делора? — тихо переспрашивает Спектра, казалось, смотря мне прямо в душу. Ответ вырывается молниеносно. — Да. Всегда. Хочу, чтобы он был рядом всегда. Уголки губ Спектра чуть приподнимаются в слабой улыбке. Большим пальцем он аккуратно поглаживает мою щеку, и я чуть не хнычу, когда он вновь отстраняется; освобождая свою руку от моей крепкой хватки, он улыбается той самой улыбкой, от которой у меня случается микроинсульт. — Я сделаю всё возможное, чтобы прийти, Делора, — проговаривает он, выходя из лаборатории. Я не просто вляпалась с головой в этот опасный омут, я в нем уже утонула. Это мысль не давала мне никакого покоя до самого боя. И даже стоя на арене, все мои мысли каждый раз возвращались к той сцене в лаборатории. Интересно, чувствует ли Спектра хоть чуть-чуть того, что чувствую к нему я? Или для него это всё — обычная игра? Мой взгляд метнулся вверх, на трибуны. Гас стоял возле защитного стекла, напряжённый и сосредоточенный. Увидев, что я смотрю в его сторону, он лишь кивает, показывая, что он здесь, со мной. Тошнота, блокирующая горло, казалось, отступила, а дышать стало как-то легче. Гас искренне пришёл меня поддержать. Вот только он не пришёл. Слабо улыбаюсь пуделю в ответ, игнорируя начинающее зарождаться в груди ноющее, противное чувство. Неужели Спектра так и не появится? На еле плетущихся ногах бреду в центр арены, чувствуя себя подавленно. Удивительно странно, как всего лишь отсутствие одного веста может кардинально сменить весь настрой. В тот момент, когда пагубная волна негативных мыслей грозилась накрыть меня с головой, позвоночник пронзила приятно-прохладная дрожь. Молниеносно поднимая голову вверх, я встречаюсь взглядом с таким уже привычным бирюзовым огоньком в чёрном проёме маски. Спектра Фантом вышел из темноты одного из тёмных углов трибуны, скрестив руки на груди. Лицо его как обычно мало что выражало, вот только мне хватило одного взгляда на этот, казалось, тусклый бирюзовый огонёк, чтобы всё понять. Каким бы безразличным вестом он бы не хотел выглядеть, я и за несколько километров смогу ощутить всю силу пламени души этого чертовски необычного веста. Который всё-таки отменил все свои срочные дела и пришёл меня поддержать. Который взглядом показывал, что он со мной. Улыбаюсь ему ярко и искренне, чувствуя, как крепкая хватка страха слабеет, а противное чувство, шипя, испаряется. — Я тебя не подведу, Спектра, — тихо шепчу, смотря прямо на него, веста, от которого моё сердце бьётся, словно сумасшедшее. Уголок губ парня слегка приподнимается. Он едва заметно мне кидает, подходя к защитному стеклу чуть ближе. Вот теперь мне ничего не страшно. Сжав руки в кулаки, я иду в центр арены, чувствуя, будто за спиной огненные крылья уверенности с каждым шагом расправляются всё шире.***
— Тебе просто повезло, — зло выплёвывает Шэдоу, в то время как я впервые за весь бой позволяю себе выдохнуть. Лесма послушно опускается мне на ладонь, и я чуть не вою от безграничного щастья — я её выграла обратно. Мою любимую курочку. Пальцы другой руки аккуратно ложатся на содранную щеку. Этот бой не был лёгким от слова совсем. — Утешай себя так и дальше, — насмешливо фыркаю, глядя Проув прямо в злые глаза. И, наверное, мне не стоило этого делать, так как в кроваво-красных лужицах парня сверкнуло что-то зловещее. — Что ты сказала, повтори? — безумная ухмылка искажает его лицо. Медленно, до безумия медленно он приближается ко мне; а я, казалось, потеряла возможность двигаться, чувствуя, как тело охватила противная волна страха. Когда пальцы Шэдоу жёстко сжимают мой подбородок, дёргая мою голову вверх, я буквально почувствовала, как в районе моей шеи что-то угрожающе хрустнуло. Чувствуя, что начинаю дрожать, я широко открытыми глазами смотрела на Шэдоу, чьё лицо, казалось, потемнело от злости. — Отпусти меня, — тихо лепечу я, на что Проув лишь издевательски хмыкает, запрокидывая мою голову ещё выше. Я стараюсь сделать хоть какое-нибудь движение, дабы выйти из этого злосчастного оцепенения и оттолкнуть Шэдоу, но моё тело, казалось, на этот момент прекратило мне подчиняться. Я всё ещё очень сильно боялась этого веста. И он это отчётливо видел. — Смотрю, наша маленькая свинка решила показать свои зубки, — пальцы Шэдоу скользят ниже и ложатся мне на губы, от чего меня передёргивает от отвращения. — Смотри, чтобы тебе их не выбили. Чувствуя, как на глаза начинают наворачиваться слёзы, я так и не смогла выбраться из крепкой хватки страха, в которую сама же себя и загнала. — Без Фантома ты никто, полнейшее ничтожество, — продолжает пытку Шэдоу, облизывая губы. К дикому ужасу чувствую, как он начинает поглаживать моё бедро, грубо и жёстко; Шэдоу приближается ещё ближе, его омерзительное дыхание обжигает моё ухо. Когда чужой язык касается моей мочки, я уже не смогла сдержать испуганного всхлипа. — Маленькая шлюшка Спектры, — отчётливо проговаривает он, и в моих глазах весь мир просто потемнел... Пересохшее горло неприятно охватывало спазмы боли. И без того больное, из-за недостатка влаги оно, казалось, походило на пустыню, из-за высокой температуры на поверхности которой образовались огромные трещины. Шмыгаю носом, тихо бродя по тёмному коридору. Иду медленно и аккуратно, дабы ненароком не наступить на лежащие под ногами бутылки, остатки пищи и кучи другого мусора. Впервые в жизни я была благодарна, что у меня попросту забитый нос и я не смогу больше учуять смрад, стоящий у нас в квартире. Я не рискую включать фонарик, дабы ненароком не разбудить мамочку. Она бывает достаточно нервной, если её разбудить среди ночи. А моей и без того гудящей голове ни к чему получить сверху ещё и бутылкой. Или чем-то ещё похуже. Проходя мимо комнаты мамы я стараюсь ступать ещё как можно более тише. Иду практически на носочках; босые ноги то и дело прилипают к полу. Но мне удаётся ни за что не перецепиться и благополучно добраться до кухни. Аккуратно обходя поваленные стулья (один был со сломанной ножкой — наверное, мамочка была прям оче-е-ень сильно не в духе), я нажимаю на кран и жадно присасываюсь к холодной, такой вкусной воде. И наверное, это было не совсем правильно пить что-то холодное с больным горлом, но выбор особо не было: я бы не рискнула выпить ни из одной из бутылок, а горячей воды у нас давно нет. Хорошо, что хоть какая-то есть. Вытерев рот тыльной стороной руки, я всё так же тихо начала пробираться обратно к себе в комнату. Там, в достаточно тёплой и достаточно приятно пахнущей постельке меня ждал Тедди — мой плюшевый мишка. Проходя мимо комнаты мамы, моё внимание привлёк сдавленный стон. Я останавливаюсь, словно вкопанная, лихорадочно оглядываясь. Может, мне просто послышалось? Но повторный стон мамы ясно дал понять — это всё не выдумки моей фантазии или не галлюцинации на больную голову. Тихо пробравшись к двери, я закусываю нижнюю губу. Сердце бешено колотилось в груди, будто порываясь её пробить и убежать подальше от этой чёртовой двери. Но беспокойство за маму оказалось сильнее первобытного страха. А вдруг ей больно? И она сейчас одна, лежит, свернувшись в клубочек, мучается от сильной боли. Нажимая нужную комбинацию, я приоткрываю дверь, тут же испуганно прижимая ладошки ко рту. Моя мама не лежала, свернувшись в клубочек и мучаясь от боли. И она не была одна. Она лежала на животе, на их с папой кровати, приподняв филейную часть; её пальцы комкали фиолетовую простыню. Она лежала, закрыв глаза и жадно хватая воздух ртом. А сзади неё пристроился её последний ухажёр. Его бедра ритмично двигались, и с каждым слиянием с телом моей матери слышался мерзкий шлепок двух тел. Его толстые пальцы впивались в бедра мамы, на бледной коже даже в полумраке было возможно различить краснеющие следы от них. — О да, детка, — рычал он, с каждым разом, казалось, вбиваясь в мою мать всё сильнее и сильнее. — Ты так сжимаешься вокруг моего члена, м-м-м... Испуганный писк я так и не смогла проконтролировать. Её ухажер, казалось, увлечённый процессом, мгновенно повернулся в мою сторону, и я к собственному ужасу вижу, как его губы растягиваются до ужаса мерзкой ухмылке, обнажая жёлтые зубы. — Маленькая шлюшка, ты хочешь к нам присоединиться? — буквально вырыкивает он, его красные, затуманенные дымкой похоти глаза впились в меня, из-за чего скудное содержимое моего желудка, казалось, стремительно подкатило к горлу. Движение его бёдер становится скомканным, резким. — Ты... Будешь следующей, маленькая шлюшка, — рычит он, его красные глаза воцарились на меня с животной похотью. — Ты у меня будешь... умолять о пощаде. Он, извергая гортанный стон, тяжело валится на мою мать, придавливая её своим немаленьким телом. Тяжело дыша, я быстро отползаю подальше от проклятой двери, чувствуя, как на глаза накатываются слёзы. Кубарем полетев в собственную комнату, я с трудом сдерживала всхлипы. Хотелось как можно быстрее убежать от комнаты, где моя мама занималась любовью на их с папой кровати. Не с моим папой. И не любовью. Дрожащими пальцами блокируя дверь в собственную комнату, я забралась под одеяло, прижимая Тедди к груди. Мне оставалось только надеяться на то, что моя дверь не поддастся. Когда Шэдоу отстраняется, глядя на меня своими красными, похотливыми глазами, я отчётливо понимаю, что всё повторяется. Опять. Я опять падаю в эту бездну. Нет. Нет-нет-нет. Хватит с меня. Тварь внутри меня, покоившаяся тихо все эти дни, наконец, проснулась и теперь злобно рычала, начиная метаться по своей клетке. Пальцы Шэдоу поглаживают мои губы. И я понимаю, что с меня хватит. Я сильнее, чем мой страх. Позволяю его пальцам скользнуть мне в рот, глядя Шэдоу прямо в глаза. Тварь внутри уже выбралась из клетки, ей осталось пересечь последнюю черту. Пальцы Шэдоу играют с моим языком, и я уговариваю себя терпеть, игнорируя рвотные позывы. Осталось ещё чуть-чуть. — Надо же, какая послушная шлюшка, — чуть ли не мурлычет Проув, его зрачки расширились делая его похожим на дикое, безумное животное. — А покажешь в каких местах ты такая же податливая? Он уже потерял бдительность. Ему конец. Улыбаюсь ему, чувствуя, как тварь внутри окончательно прорвала все барьеры, выпуская наружу всю ту тьму, что я так надёжно запечатала внутри. О да, покажу, Шэдоу. Всё так же глядя ему в глаза, я резко впиваюсь зубами в его пальцы. Глаза Шэдоу расширяются, и он громко кричит, пытаясь вырвать свои пальцы, но я ещё сильнее вгрызаюсь в его плоть, чувствуя, как рот заполняет отдающая металлом тёплая кровь. — Отпусти меня, ты тупая, сумасшедшая тварь, — орёт он, дёргаясь, словно кролик, попавший в капкан. Лишь сильнее сжимаю зубами его пальцы, в голове мелькает мысль, что никогда в жизни хруст чьих-то костей не казался мне таким приятным. — Отпусти меня! — с визгом, Проув достаточно больно меня бьёт по плечу. Мгновенная вспышка боли заставила меня таки разжать зубы. Шэдоу отскакивает от меня, прижимая к себе кровоточащие пальцы и покрывая меня ругательствами. — Мразь... — шипит он, и я к своему огромному удовлетворению вижу в его взгляде страх. Вдыхаю его, позволяя наполнить лёгкие и ласково ему улыбаюсь, проговаривая: — В следующий раз рискнёшь меня так тронуть — я откушу твои грёбанные пальцы. Сплёвывая кровь на пол, я шире улыбаюсь, смотря, как парня впереди меня передёрнуло. Прижимавший свою пострадавшую руку к груди, с круглыми от шока и страха глазами, он выглядел, как грязная, мокрая крыса, на которую пару раз наступили. — И я тебе не шлюшка, Шэдоу, — хмыкаю. — Смотри, чтобы тебя самого по кругу как-то не пустили. Он растерянно моргает, до конца, казалось, не понимая, что происходит. И только когда до него дошло, он заверещал, словно его режут, сделав резкий рывок в мою сторону. — Ты мерзкая дрянь! Внутри всё будоражуще заклокотало. Я радостно ухмыльнулась вместе с тварью и уже готовилась к прыжку, но... Меня жёстко хватают за плечо, оттягивая назад и закрывая своим телом. Охая, я обнаруживаю, что это был никто иной как Спектра; вдыхая аромат его одеколона, я, с удивлением, обнаруживаю, что тварь отчаянно завыла, вновь возвращаясь в свою клетку, а я... Я начинала приходить в себя. Выдохнув, я отчаянно прижалась к Спектре, ощущая, насколько напряжённым было его тело. Боги, что со мной только что произошло? — Хватит, — холодно отрезает Спектра, и, честно говоря, даже не видя его выражения лица мне стало плохо, что уже говорить о Шэдоу. — Но Спектра, она мне чуть пальцы не откусила! — нервно отрезает Шэдоу. Боги-боги-боги. Я обхватываю торс Спектры дрожащими руками, чувствуя, как меня опять начинает трясти. Противные дорожки текли по щекам, и я так сильно хваталась за Спектру, словно тонущий в спасательный круг. Когда меня мягко трогают за плечо, я вздрагиваю, с тихим всхлипом ещё сильнее вжавшись в Спектру. Испуганно оборачиваясь, я вижу перед собой побледневшее лицо Гаса. Его зелёные глаза лихорадочно блестели, в них ясно читалась тревога и нотки страха, что было так не свойственно Гасу Граву. — Лора, — он умоляюще протягивает руки в мою сторону. — Иди сюда. — Если ты сильно расстроился, что тебе не откусили пальцы, я могу закончить начатое Делорой, — голос Спектры был не просто ледяным, он был страшнее снежной лавины. — Вот только я не кусаю, я предпочитаю сразу ломать. — Лора, пожалуйста, — в глазах Гаса мелькнуло отчаяние. Боги, Делора Аддерли, та возьми ты себя в руки то наконец! С трудом отцепившись от Спектры, я сделала шаг назад, и меня тут же обняли, сильно прижимая к себе. — Лора, я думал, я поседею, пока добегу к тебе, — тихо шепчет Гас, и я чувствую, как его руки дрожат. — Этот урод... Он заплатит за всё. — Спектра, ты разозлился, что я дотронулся к твоей шлюшке? — несмотря на то, что на лице Шэдоу отчётливо читался страх, он всё равно продолжал вести себя в своей обычной манере. — Ну прости, уж больно она заманчиво дрожала. — Закрой рот, — вздрагиваю от ярости в голосе Спектры, с ужасом понимая, что он не просто злой. Он в бешенстве. Я никогда не видела Спектру таким. И надеюсь, не увижу больше никогда. Потому что такой Спектра пугал до чёртиков. — Пошли, хомяк, тебе не стоит это видеть, — шепчет Гас, мягко, но настойчиво подталкивая к выходу. Подняв голову вверх, я увидела фигуры Волта и Линка. Их лица казались масками — безэмоциональными и холодными. В какой-то момент я перехватываю взгляд Линка, и только тогда замечаю в глубине голубых впадин страх. Они все боялись его. Боялись Спектру. — Спектра, — нервно хихикает Шэдоу, делая шаг назад. — Это просто была шутка, чего ты? — Быстрее, Лора, — поторапливает Гас, уже не скрывая напряжения в голосе. И мне не осталось ничего иного, как пойти вместе с ним. Мне кажется, я опять всё испортила.