Встречи на перекрестке миров

Свобода Каноны: "Легенда о героях Галактики", "Титания" Пейринг: Идрис Титания/Оскар фон Ройенталь — Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она... — рассказывал другу Оскар фон Ройенталь за бутылкой виски. — Оглянулся, и... — адмирал умолк: то ли выпитое так действовало, что связно говорить становилось трудно, то ли, напротив, стадия пьяных исповедей была еще далека. — И кто же это оказался? — полюбопытствовал Миттермаер, со скучающим видом разглядывая привычный беспорядок холостяцкой берлоги. — Судя по твоему взволнованному виду, фройляйн произвела на тебя впечатление. — Это оказалась вовсе не она! — признался Ройенталь. — Самое странное, что такое открытие меня не остановило... За годы их дружбы Волк слышал всякое, но чтоб такое! Начало истории было вполне стандартным: командировка на окраину галактики, паршивый осенний день, желание выпить, коктейли в баре для офицеров, потом коньяк в каком-то ресторане, потом — какая-то бормотуха в третьесортной забегаловке... провал в памяти, а затем — визит в неожиданно уютное кафе, где Оскар и приметил блондинку в зеленой униформе. "Она стояла возле бара, выбирая напитки. Я подумал, со спины фигурка ничего, хотя похожа на мальчишескую. И ты бы видел эти локоны! Я решил пофлиртовать...". А вот дальше начинались странности. Дама оказалась молодым парнем, и почему-то сие обстоятельство не смутило Ромео-после-шести. Отчего-то он, не привыкший никому доверять, кроме друга, пошел с незнакомым и явно опасным человеком в номер на втором этаже здания. И уж вовсе не верилось в то, что адмирал Рейха, привыкший командовать и повелевать, позволил вытворять с собой такое! Даже если то заведение было домом для свиданий — откуда бы в комнате оказались наручники, ошейники, плети и множество других вещей, о которых Вольф читал только в литературе о "темных временах до установления Галактического Рейха"? Разве на планете, находящейся под правлением кайзера, люди могли бы практиковать вещи, достойные каких-то дегенератов? Но и если допустить, что тайный клуб существует — человек с улицы туда бы так просто не попал! Ройенталь наливал себе еще и еще, и рассказывал о том, как тот блондин заставлял его носить ошейник, приковывал к кровати наручниками, хлестал плетью до следов и синяков. "И мне нравилось! Знаешь, Волк, я чувствовал, что я наказан за всё, в чем винил себя, и теперь я свободен. Представь себе — СВОБОДЕН. Мне больше не хочется думать, что я родился зря, мне кажется, что я тоже могу жить, как все нормальные люди, и напиваться с тобой не потому, что жить не хочется, а чтобы язык развязался, чтобы стало веселее, чтобы... ну, потому же, потому что ты пьешь со мной". — Да, конечно, я тебя понимаю, — поддакивал Вольф. — А тебе точно всё это не примерещилось? — А Хель его знает, — Оскар засмеялся. — Того парня звали Идрис Титания. Как же мы с ним потом напились, как поговорили... Представь себе, он с пятнадцати лет знает, что такое воевать и убивать, и это ему как экстремальный спорт. Правда, повезло человеку, ни в чем не сомневаться и ничего не бояться? А, ладно, забудь, что я наговорил. * Миттермаер не забыл — слишком уж настораживала эта история. Но в том городе, о котором рассказывал Оскар, бара "Перекресток" не оказалось, а герцог Идрис Титания не значился ни в базе местных жителей, ни среди тех, кто посещал планету. Странная история. Должно быть, Оскару прибредилось — хотя в тот день, когда он вернулся из командировки, на его запястьях и правда были следы, будто натертые наручниками.