«Некоторые вещи ты сделаешь ради денег, а некоторые — ради веселья, но лишь те вещи, которые ты совершишь ради любви, вернутся одна за другой». — The Mountain Goats, «Love Love Love»
— Ты не можешь сожалеть о серьезных выборах всю жизнь, так? Это было единственное место во всем подземелье, где вы могли бы увидеть небо. Если бы вы оперлись спиной на стену этой промозглой пещеры, не обращая внимания на камни, царапающие ваш позвоночник, и повернули голову нужным образом, вы бы мельком его увидели — этот тонкий синий полумесяц на другой стороне пещеры. Этот ничтожный намек на цвет. Ночью он абсолютно растворялся. Этого никогда не было достаточно, чтобы увидеть звезды. Но солнечный свет все равно проникал внутрь и собирался в центре пещеры, где лежали яркие, золотые цветы, растущие там дюжинами. Их стебли склонялись от невидимых бризов; их пыльца слабо пахла сладкими лимонами. Те двое сели, скрестив ноги, в этом цветном всплеске, а их полосатые кофты, казалось, светились в сумерках. Азриэль сидел, положив руки на колени. Короткие клыки на конце его морды сверкали. — Ну, не то чтобы мне осталось еще много жить. — Он улыбнулся. — Но это не имеет отношения к делу. Улыбка Азриэля никогда не доходила до его глаз. Остальная часть его лица усиленно старалась, заставляя все правильные мышцы работать, но его глаза оставались мутными и тусклыми, а брови уныло нависли сверху. Это выражение лица делало его гораздо старше, чем он был. То же относилось и к мальчику, сидевшему напротив. Его глаза были полуприкрыты, волосы — растрепаны. Такой взъерошенный вид создавал впечатление, будто мальчик отчаянно пытался не заснуть. Он совсем не улыбался. — Будь осторожен в мире снаружи, хорошо? Несмотря на то, что все думают, там не так хорошо, как здесь. Цветы изогнулись словно в согласии. — Фриск... не убивай и не будь убит, хорошо? — Лицо Азриэля вдруг стало тоскливым. — Это лучшее, к чему ты можешь стремиться. Фриск кивнул. — Что ж, увидимся. Прошло несколько секунд. Фриск, похоже, совсем не собирался вставать. Азриэль склонил голову и несколько неловко рассмеялся. — Фриск, — произнес он. — Неужели тебе больше нечем... за... Он сконфузился и положил руку на голову, почесывая затылок. — Ха... забавно. Такое ощущение, будто я уже это говорил. Именно здесь, как сейчас, — и снова попробовал улыбнуться. — Я не удивлен. После всех сбросов, которые я делал... Фриск взял его за руку. — Хм? Фриск положил обе своих ладони на его руку. В сравнении с кожей шерсть Азриэля казалась махровой. Волосы мальчика упали ему на лицо. Его вид оставался бесстрастным. — Вау, ты, эм... очень сильно сжимаешь мне руку. — Азриэль положил вторую ладонь поверх ладоней Фриска. — Эй, да ладно тебе. Я буду в порядке. Ты же не хочешь заставлять всех твоих друзей ждать. Фриск медленно покачал головой. Он убрал руки и встал. Его взгляд задержался на Азриэле, и после этого мальчик осторожно переступил через цветы, выходя из освещенной части пещеры. Вокруг этой растительности тени были такими мрачными, что казались плотными; все, что туда попадало, теряло свой силуэт, а цвет растворялся в черном. Обувь Фриска пискнула, когда он наступил на камни. Двухцветная кофта превратилась в монохромную. Перед тем, как уйти, он обернулся и увидел Азриэля, опустившего голову и сидевшего там же, где Фриск его оставил. Его уши мягко колебались на ветру. Зеленый и желтый на его кофте сливались с цветами. Он и сам напоминал растение. Азриэль поднял голову, обернувшись к Фриску. Он помахал рукой, и Фриск помахал в ответ. Пение птиц, звучавшее на расстоянии, затихло. Запах сладкой пыльцы сменился на запах земли и сырости. Фриск оставил Азриэля позади и больше не оборачивался. Каменная арка, ведущая в Руины, была похожа на открытый рот. Ждущая темнота наполнила его решимостью.* * *
Снова.