Померещилось

Джихэ посмотрела в окно и довольно улыбнулась. Она медленно и лениво потянулась, вставая, чтобы занавесить окно, и не давая жуткому лунному свету проникнуть в комнату. Хёксу спал. Девушка, с какой-то сонной, будто в полудреме, улыбкой, положила голову ему на грудь, слушая его спокойное сердцебиение. Ее, только ее. Джихэ вспомнила, как три года назад, в такую же темную, ледяную ночь, она отдала свою кровь и невинность дьяволу, лишь бы Хёксу, такой желанный и такой недоступный, был с ней рядом. Ей было недостаточно огромной коробки с его плакатами, фотографиями, вырезками из газет и журналов, всех этих видео на компьютере. Ей, Джихэ, нужен был сам Хёксу. Вот как сейчас. В ее кровати, в ее жизни. Рядом. Потребовалось три долгих и тяжелых года, чтобы стать ему ровней. Три года. В прошлой жизни ей пришлось бы потратить целую жизнь, а может и больше. Но в этой, благодаря ее жертвенности и целеустремленности, благодаря невидимой, но самой действенной помощи, Джихэ достигла того, чего хотела. Соперницы ломали ноги и руки, попадали в аварии и прыгали с мостов. Жир на боках исчезал сам собой, а неправильные черты лица сглаживались и менялись. Казалось, будто невидимый гений рисовал на когда-то совсем непривлекательном лице Джихэ новую Джоконду. Все ради него, ради Хёксу. Но даже сейчас, когда он лежал рядом, ее жадной натуре не хотелось делить его с кем-то. С друзьями, родными, близкими. Даже с коллегами. Ей хотелось больше любви, больше ласки, больше секса. От него ей нужно было постоянное внимание. Даже если придется избавиться от всех его друзей. Невидимые силы помогали ей в этом, например, как этот противный мальчик, выпавший из окна и истекший кровью рядом с детскими качелями. В нем скопилась вся ненависть за то, что ему отвели такую короткую жизнь, что он вымещал все на живших в его доме людях. Джихэ лишь пришлось направить его злость, а остальное тот сделал сам. Джихэ приподняла голову и, с только ей понятным наслаждением, провела пальцем по груди спящего Хёксу. Следом, все также медленно и невесомо, обвела, как карандашом, каждый кубик на его животе. Рука, словно задумавшись на секунду, замерла, но потом все же поползла ниже, пока не исчезла под тонкой тканью трусов. Хёксу улыбнулся сквозь сон, чувствуя, как холодные руки Джихэ снимают с него боксеры, а потом не менее холодные губы обхватывают головку его члена. Холод почти сразу же исчез, а вместо него по всему телу прокатилась волна тепла. Он прикрыл глаза, чуть слышно постанывая и направляя рукой Джихэ. Этот звук, когда она берет все глубже и глубже, а потом вынимает одним резким движением член изо рта, заводил его, вполне закономерно стирая все мысли из его головы. Только когда ему показалось, будто в ухо кто-то закричал шепотом «Беги!», Хёксу в ужасе раскрыл глаза и быстро обвел комнату глазами. Крик, полный страха и какого-то мрачного отчаянья, кажется ему странно знакомым, будто он слышал этот голос много-много раз. Парень снова осмотрел глазами комнату. Никого. Джихэ, словно заметив, что Хёксу отвлекся, оторвалась от его члена, и медленно села на него сверху. «Померещилось», - подумал он, прежде чем все его мысли потерялись в жарком потоке наслаждения. (От автора: прошу прощения у Джиёна, Хёксу и у невинной Пак Джихэ, чью внешность и личность я использовала. Еще прошу прощения у всех, кто это прочитал.)