Per aspera ad astra

Прятаться, прятаться...под половицы сна. Слышишь, шагами бессониц идет конвой? Это война, команданте, опять война, Сколько про голубя мира ты мне не пой. Черным по белому, память как смоль черна, Вновь посылает ночами своих солдат... Это война, команданте, с собой война, Мой персональный, разбитый на строчки ад. Очные ставки, допросы, расстрел, стена... Призраки прошлого - в калейдоскопе лиц. Это война, команданте, увы, война, Быть на прицеле у черных, пустых глазниц. Сколь не топи, не утонет в вине вина, И не спасает ни ладан, ни образа. Это война, команданте, моя война, Призракам прошлого ночью смотреть в глаза... Ирина Голованова

Тишину большого зала, где собрались чародейки и ведьмаки, можно было, казалось, потрогать руками. На каменных стенах, покрытых толстым слоем пыли, плесенью и паутиной, танцевали тени; за окнами, кое-где лишёнными стёкол, уже давно стемнело, и любопытная луна пыталась заглянуть в комнату, чтобы подсмотреть чужие секреты. И если бы не ветви высоких разросшихся елей и сосен, она бы совершенно точно увидела бледного обнажённого мужчину, который лежал на столе для ведьмачьих Испытаний, связанный ремнями, и быстро, рвано дышал. Его тело было крепким, кожу покрывали вытатуированные символы и письмена Старшей Речи, из чего следовало, что мужчина был эльфом. Об этом свидетельствовали и заострённые кончики ушей, выглядывающие из под длинных серебристых волос. Мужчина был красив и по человеческим меркам, и наверняка считался красавцем среди своих родичей, но что-то в нём, в его лице, в энергии, которую он излучал, не привлекало, а отталкивало. - Эльф, - прищурившись, вынес вердикт Ламберт. - Это эльф. - Спасибо, - едва слышно проговорила Йен, бледная, как смерть после тяжёлого обряда, отнявшего у неё очень много сил. И всё же слабость не мешала ей язвить. - Без тебя бы мы не разобрались. - Обращайся. - Заткнитесь оба, - рявкнул Весемир. - Геральт, ты его знаешь? Трисс, которая сжимала ослабевшими пальцами филактерий, несколько мгновений назад поглотивший проклятье, тоже заметила, что во взгляде беловолосого ведьмака совершенно точно проскользнуло узнавание. Впрочем, оно быстро сменилось удивлением с примесью недовольства. Геральт нехотя кивнул. - Знаю. Его имя Аваллак`х. - И? Он друг? Ведьмак ещё раз взглянул на пепельноволосого эльфа, после чего отвернулся и покачал головой. - Нет. Чародей. Эльфский знающий народа Aen Elle. Он стар, как этот мир, а может даже старше мира. Хитёр, как лис. Опасен и скрытен. - Прямо... таки опасен? - раздался тихий бархатистый голос. Все собравшиеся повернули головы к столу, на котором лежал мужчина. Эльф был слаб и всё ещё не мог открыть глаза, но по его телу шла едва уловимая рябь, в результате которой на нём медленно появлялись тёмно-синие одежды, словно невидимый художник мазок за мазком покрывал полотно краской. - Чтобы не смущать присутствующих здесь дам, - тонкие губы тронула едва заметная улыбка. - Некоторых дам едва ли может смутить голое мужское тело, - заметил Ламберт, одарив Йеннифэр обезоруживающей улыбкой. - Ты сейчас о себе, не так ли? - не осталась в долгу чародейка. - Мне придётся попросить вас двоих выйти из зала, если вы не прекратите этот балаган, - предупредил Весемир. Ни Йен, ни Ламберт угрозы не испугались, но оба умолкли. - Геральт, полагаю, я должен… сказать «спасибо», за то, что вы сняли с меня эти чары. Но что-то подсказывает мне, что «спасибо» тебя не устроит. - Ты чертовски прав, - кивнул ведьмак. - Где она? - Вот так? - хмыкнул знающий, всё ещё не предпринимая попытки открыть глаза. - Без прелюдий и предисловий? Я всегда ценил в тебе твою прямоту. - А меня всегда безумно раздражала твоя привычка изворачиваться и уходить от ответа. Мне повторить вопрос? - Не стоит, - Аваллак`х замолчал на какое-то время. Трисс показалось, что он вновь провалился в небытие, но эльф всё же открыл глаза и даже предпринял попытку привстать, хотя успехом она не увенчалась. Несмотря на его внутреннюю силу, физически он был слаб и почти беспомощен. - Можно… мне воды? - хрипло проговорил он. - В горле будто пламя бушует. Эскель взглянул на Геральта, задавая немой вопрос, и беловолосый ведьмак, пару мгновений спустя, кивнул. Аваллак`х усмехнулся, но не произнёс больше ни слова, пока не получил кружку с водой и не опустошил её полностью. Складывалось впечатление, что он то ли набивает себе цену, то ли забавы ради пытается заставить присутствующих понервничать, хотя Трисс показалось, что эльф просто-напросто желает оставить информацию о Цири в тайне. - Благодарю, что утолили мою жажду. Теперь, видно, моя очередь утолять вашу. Эльф оставил попытки встать, но ремни, сковывающие его тело, исчезли. Просто втянулись в стол. Трисс взглянула на него с ещё большим интересом. Насколько, должно быть, силён этот чародей, если, даже не двигая пальцем, творит магию, в полубессознательном состоянии? Опасно для жизни быть врагом эльфского знающего. - Она… Ласточка… она в безопасности, - проговорил он несколько минут спустя. - Откуда тебе знать? - Геральт начинал терять терпение. - Когда ты вообще видел её в последний раз? - Не знаю. С тех пор, как проклятье коснулось меня, дни и ночи смешались в одну бесконечную серую массу. Я помню не так много, но знаю предостаточно. Она в безопасности. И, честно говоря, я бы хотел, чтобы там она и оставалась, - ответил эльф, подтверждая догадки чародейки. Только было не совсем понятно, с какой целью он старается утаить местонахождение ведьмачки: ради её безопасности или… по каким-то другим, известными ему одному причинам. Только выбора у него всё равно не было. - Впрочем, - вздохнул мужчина, - вы спасли меня, и информация будет, пожалуй, достойной платой. Аваллак`х снова умолк. Едва заметно пошевелил пальцами, и воздух, повинуясь его манипуляциям, начал сгущаться, приобретая очертания то ли бутылки, то ли стеклянной колбы, наполненной чем-то серебристым и ярким. Словно кто-то поймал лунный свет и запер его в тесный сосуд. - Возьми это, - сказал он Геральту. - Но не открывай. Не сейчас. Позже. - Я просил сказать мне, где находится Цири, - напомнил ведьмак. - Твой путь лежит на острова Скеллиге, - словно не слыша его, произнёс эльф. - Вернее будет сказано, на остров Туманов. Когда окажешься на нём, вынь пробку из колбы, и… следуй за светом. Он приведёт тебя к ней. - Это всё? - недоверчиво поинтересовался Геральт. - Так просто? - Просто? Если бы это было просто, я вряд ли решился бы спрятать её там, - ответил знающий. - Только… когда найдешь Ласточку, не позволяй ей колдовать. Для её же блага. Эредин узнает, где она, и всё… окажется напрасным. - Зачем она Эредину? - Удачной охоты, Белый Волк, - Аваллак`х прикрыл глаза, силы покинули его. Или он хотел, чтобы все так подумали. *** Ночная прохлада помогала прийти в себя после затянувшегося обряда. Лёгкий морозец щипал щёки, забирался под тёплое платье из тёмно-синего бархата и бесстыдно касался разгорячённой кожи. Разум прояснялся, силы постепенно восстанавливались. Вместе с ними возвращались страхи и тревоги. Она давно перестала бояться за свою жизнь: Трисс знала, что смерть — это не самое худшее, что могло бы с ней случиться. Но тревога за жизнь близких ей людей никуда не делась. И даже наоборот — росла с каждым днём. Что-то витало в воздухе. Что-то назревало. Что-то страшное. Чародейка не была предсказательницей, но интуиции своей доверяла безоговорочно. Наблюдая этим вечером за остальными обитателями ведьмачьей крепости, она замечала нечто подобное и в их взглядах: опасение, напряжение и ожидание. «Скоро зима», - задумчиво проговорил выбравшийся на улицу, чтобы покормить лошадей Весемир, взглянув в тёмное усеянное звездами небо. И хотя снега еще не было и в помине, а листва на деревьях только-только начинала желтеть и опадать, никто с ним не поспорил. Ночью температура воздуха сильно понизилась. Дыхание клубилось облаками пара, холод вынуждал искать укрытие внутри замка, а не за его пределами. Эльфа проводили в одну из гостевых комнат на верхнем этаже, стол для Испытаний убрали, но никто из обитателей Каэр Морхена не изъявил желания поужинать или просто погреться у огня в компании эля или друг друга. Словно после того, как Аваллак`х очнулся и рассказал им о том, где находится Цири, ведьмакам и чародейкам стало попросту не о чем друг с другом разговаривать. Трисс ушла почти сразу после обряда. Вначале бесцельно бродила по двору, приводя в порядок мысли, потом выбралась на балкончик ведьмачьей спальни, где и провела последние полчаса. Уходить отсюда не хотелось. Она стояла, опираясь ладонями на каменную балюстраду и смотрела на одетые в белые шапки Синие горы, на чёрную гладь озера, в котором отражались луна и звёзды, на опадающие листья, которые укрывали собой землю, обнажая толстые корявые ветви деревьев. Ей вспомнился новиградский маяк, на вершине которого она вот почти так же, как сейчас, смотрела куда-то вдаль и думала о том, что делать дальше. Трисс вздрогнула, когда её руки накрыли тёплые крепкие ладони ведьмака, но не обернулась, только прижалась спиной к его широкой груди и немного откинула голову назад. Его губы коснулись её щеки, виска, прижались к уху. - Пойдём в постель, - услышала чародейка шёпот. - Ты совсем замёрзла, - ведьмак сжал её ладони крепче. - Мне не холодно. А здесь так красиво. Смотри. - Я сомневаюсь, что в крепости остался хоть один уголок, который бы не был мне известен, - хмыкнул Геральт, касаясь губами её шеи. - Я провёл в Каэр Морхене столько лет… Тебя еще и на свете не было, когда я впервые тут оказался. Вон там, - он мягко повернул её голову влево и указал пальцем в сторону старой ели, - видишь то дерево? Я упал с него, когда мне было тринадцать. Мы поспорили с Эскелем, что я заберусь на самую верхушку. Я, разумеется, выиграл. Но радость от победы слегка омрачили несколько переломов. Эскель до сих пор мне это припоминает. Чародейка почувствовала, что он улыбается, и прижалась к нему крепче. - А вон за тем озером есть пещера, где живёт премерзкий циклоп по прозвищу Старый Грот. Жил, - поправился ведьмак мгновение спустя. - Пройти мимо него — было одним из Испытаний на последних экзаменах. Большую часть жизни он спал, но если просыпался — а слух у него был просто, я бы сказал, нечеловечески острый — уйти удавалось мало кому. - Это жестоко, - нахмурилась Трисс. - Давно он умер? - Не очень, - помолчав, ответил Геральт и поспешил сменить тему. - А вон там, в небольшой расщелине между горами, я убил своего первого вилохвоста. Здесь их сотни было когда-то давным-давно. Теперь почти не осталось, хотя мы с Эскелем на днях убили одного… - Воспоминаний у тебя действительно много, - согласилась чародейка. - Только радостных совсем нет. Если бы я не знала тебя, то решила бы, что ты ненавидишь это место. - Не ненавижу. Это единственный дом, который у меня был и есть. Сколько себя помню, я всегда возвращался сюда на зимовку либо после… трудного Пути. Зализывал раны. Коротал дни и ночи у очага в компании старых друзей. - Но? - она обернулась, чтобы поймать его взгляд. - Но иногда я думаю о том, что всё могло сложиться иначе. Если бы моя… если бы Висенна оказалась не только хорошей чародейкой, но и любящей матерью. Он замолчал, видимо, раздосадованный тем, что заговорил об этом. Трисс редко доводилось слышать от него подобные откровения, но она не попыталась ухватиться за тему и развить её. Повернула голову и прижалась губами к его колючей щеке. Геральт благодарно сжал плечи чародейки. В свете звёзд и луны лес и горы вокруг старого замка казались чародейке почти сказочными и любоваться ими она могла бы целую вечность. При условии, что ведьмак провёл бы эту вечность здесь же, сжимая её в своих крепких объятиях. - Я уйду на рассвете, - тихо проговорил Геральт. Трисс кивнула, ничего другого она и не ожидала. Несмотря на заверения эльфа, что для Цири будет лучше, если никто её не найдёт, она знала, что Геральт не сможет упустить подвернувшуюся, наконец, возможность снова встретиться с девушкой. Слишком долго он искал её. Слишком много она для него значила. - Я полагаю, что предлагать тебе свою помощь бессмысленно? - Ты поможешь мне, находясь здесь в безопасности. И… я должен сделать это один. Понимаешь? Она понимала. Поэтому не стала спорить. - Я открою для тебя телепорт. Надеюсь, ты не станешь возражать? - Разумеется, стану. - Геральт, прошу тебя. - Это не обсуждается. Она замолчала, раздосадованная его непробиваемым упрямством. Геральт, чувствуя её напряжение, спросил: - Трисс? - Да? - Не знаю, когда я вернусь. И когда в следующий раз увижу тебя. - Геральт… Он добился своего. Они всё же вернулись в спальню. В мягкое согревающее тепло от тлеющих поленьев в камине, в приятный полумрак, где единственным источником света был лишь лунный свет да рассыпанные по чёрному бархату неба звёзды. В объятия друг друга. Спешить не хотелось. Вначале медленно расшнуровал её платье, потом так же, медленно, снял его с чародейки, обнажив плечи, грудь, талию и, наконец, бёдра. Она предстала пред ним нагая, прекрасная, несмотря на отвратительные шрамы, покорная и податливая, словно разогретый воск. Геральт не спешил даже теперь. Опустился перед ней на колени, посмотрел снизу вверх и едва слышно выдохнул: - Позволишь любить тебя? Чародейка кивнула. Почти не различая его в темноте, но точно зная, что он видит её всю. Тогда он коснулся её. Провёл пальцами от щиколоток до бёдер, мягко, но твёрдо раздвинул их. Помедлив, коснулся снова. Губами. Вначале едва ощутимо, потом сильнее, крепче. Услышал судорожный вздох, стон, почти мольбу и продолжил, наслаждаясь не меньше, чем она. И, может, даже сильнее, чем она нуждаясь в продолжении. Ему нравилась дрожь, которую вызывали в теле чародейки его ласки, нравилось, что она едва стоит на ногах, погружая пальцы в его длинные волосы, нравилось слышать своё имя, срывающееся с горячих губ вместе со стонами. Но даже это не могло сравнится с ощущениями, которые он испытал, когда она опустилась на него, влажная, разгорячённая, нетерпеливая и действительно позволила ему… любить себя. Когда он уходил, она ещё спала. Геральт целую вечность смотрел на чародейку, запоминая каждую чёрточку её лица, после чего вышел из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь. Мыслями он был сейчас на острове Туманов рядом с пепельноволосой ведьмачкой, которую не видел несколько лет. А сердцем… а сердце, если оно действительно у него было, осталось в Каэр Морхене. *** - Остров Туманов? – рыжеволосая королева взглянула на него несколько недоверчиво. – Это легенда, Геральт. Во всяком случае, я никогда не встречала никого, кто видел бы его своими глазами. Он прибыл на Скеллиге два дня назад и первым делом отправился в королевский замок, потому что был убеждён, что там ему смогут помочь. Если не юная королева, взошедшая на престол не без его помощи, то хотя бы её старший брат, который славился своей любовью к приключениям и путешествиям. Однако Хьялмар, к огромному разочарованию Геральта, тоже знал не намного больше. - Ходили слухи, что давным-давно на этом острове построили убежище для дочери одного старого короля. Якобы девица была настолько хороша собой, что отец сам влюбился в неё и запретил ей выходить замуж. И всё же обесчестить собственную дочь королю не позволила совесть. И он решил, что будет лучше для всех, если девушка никому не достанется. Отвёз её на этот островок, выгнал с него всех жителей и зачаровал это место таким образом, чтобы никто не смог его найти. А если бы и смог, то тотчас погиб бы, разбившись об острые скалы. Говорили, что девушка сбросилась с вершины маяка, так и не дождавшись спасения, а остров после её смерти окутал такой густой туман, что ни один уважающий себя капитан никогда не осмелился бы причалить там. Хьялмар опустошил кубок мёда и взглянул на Геральта. - Но кто же в наши дни верит в подобный бред, правда? Геральт промолчал. Он как никто другой знал, что сказки не берутся с пустого места. - А где находится этот остров? Если верить легенде, - уточнил он, изобразив нечто похожее на улыбку. - К северо-западу от Ундвика, - ответил брат королевы, подумав. – Но я не советую тебе отправляться туда, ведьмак. Даже если острова нет и никогда не было, в тех водах сгинуло немало кораблей. Лично я никогда не сунулся бы туда. А я, если ты вдруг забыл, был почти в каждом уголке Скеллиге и знаю острова, как свои пять пальцев. - Могу я узнать, зачем вообще тебе понадобилось на этот сомнительный остров? - спросила Керис ан Крайт. Она была, пожалуй, самой юной королевой из всех, кого когда-либо доводилось встречать Геральту, но он знал, что никогда не пожалеет о решении помочь ей взойти на трон. Девушка была умна, мудра не по годам и добра по отношению к своим подданным. Ей хотелось, чтобы Скеллиге начали развиваться, не тратя огромное количество времени на войны и набеги. И островитяне, конечно, не все, конечно, не сразу, но приняли её. Приняли и признали своей королевой. И они пойдут за ней куда угодно. Геральт не любил вмешиваться в политику государств, в которых ему приходилось бывать, но всегда вмешивался и жалел потом об этом. Всегда. Но не сейчас. - Я почти нашёл её, - помолчав, ответил он. - Её? Цириллу? Ты о ней говоришь? - в глазах девушки зажёгся неподдельный интерес. Она слышала о ведьмачке и от самого Геральта в прошлый его визит, и от старика Мышовура, и даже от собственного брата, и ей начинало казаться, будто она знает её, как давнюю подругу или сестру. Геральт кивнул. - Думаешь, она может быть на этом… острове? - Не думаю. Знаю. Не спрашивай, откуда. - Может… дать тебе отряд солдат, чтобы помочь с поисками? В конце концов, даже если остров и существует, вряд ли он безопасен, если до сих пор никто не вернулся оттуда. - Я пойду один, - ответил ведьмак. – Это только моё дело, Керис. Королева кивнула. Она знала, о чём он говорит. - Но если уж ты действительно хочешь помочь, отряд солдат мне действительно не помешал бы. Но не здесь, а в Каэр Морхене. Я найду Цири. И вернусь с ней туда. И есть очень высокая вероятность, что туда же явится Дикая Охота. И вот тогда мне пригодится каждый меч и топор, который ты можешь дать мне, королева. Керис взглянула на старшего брата. Хьялмар поймал её взгляд и через пару мгновений кивнул. Неуклюже поклонился и вышел из зала. Девушка подошла к камину и посмотрела на огонь. Геральт не торопил её с ответом и всё же не понимал, чем вызвано это затянувшееся молчание. Королева приложила ладони к пламени, словно желала согреться и, не оборачиваясь, проговорила: - Если бы могла, я лично отправилась бы с тобой в твою крепость, Геральт, чтобы отплатить за всё, что ты для меня сделал. Но я не могу. И дело не в том, что королева не должна покидать своё королевство. Дело в том, что мы стоим на пороге войны с чёрными, и моя армия может в любую минуту потребоваться мне здесь. Она обернулась и виновато посмотрела на ведьмака, будто извиняясь за то, что не оправдала его ожиданий. - Меня учили обращаться с клинком, едва я только начала ходить. Но вот парадокс: чем искуснее становилось моё мастерство, тем меньше мне нравились поединки. Отец всегда говорил, что в этом нет ничего страшного, ведь женщине не место на поле битвы, но он не понимал. Не понимал, что я хочу для королевства другого будущего. Я хочу построить школы и академии, наладить торговлю с соседями и укрепить с ними связи… Пока другие страны развиваются, мы просто дерёмся и пьянствуем, и этому нужно положить конец. Хьялмару давно пора жениться, сам понимаешь. Да и мне рано или поздно придётся найти себе партию. Я хочу, чтобы мы перестали жить грабежом и разбоем. Хочу, чтобы наши мужчины не отдавали свои жизни во имя дурацкой гордости и запятнанной репутации. Я хочу мира. Но, как известно, хочешь мира — готовься к войне. - Я понимаю. - Я отправлю с тобой Хьялмара и его дружину. Их не очень много, но они достойные мужи Скеллиге, и их топоры не знают промаха. Геральт? - Да, ваше величество. Она хотела сказать что-то ещё, но в последний момент передумала. Щёки юной королевы порозовели, и она поспешила отвести взгляд. - Надеюсь, ещё встретимся, - сказала Керис совершенно другим голосом. Ведьмак кивнул и вышел из комнаты. *** Со дня его отъезда прошло почти три недели. Трисс знала, что он в относительной безопасности, потому что порой прибегала к гидромантии, но тревога и волнение не оставляли её с момента их последней встречи. Чтобы как-то себя занять и хотя бы на какое-то время выбросить из головы неприятные мысли, чародейка занялась зельеварением. Она на целый день уходила из крепости за цветами, травами и кореньями, а по возвращении уединялась в углу общего зала и что-то нарезала, мяла, смешивала и варила. По замку витали самые разнообразные ароматы: начиная от лёгкого цветочного шлейфа и заканчивая запахом болотной трясины. Волосы чародейки были забраны в пучок, но несколько прядей выбивались из незатейливой причёски и обрамляли раскрасневшееся от пламени лицо. Рукава длинного платья, подвёрнутые до локтей, открывали взору изящные руки с тонкими пальцами, ловко отделяющими одни травы от других. Губы чародейки шевелились, но по негромкому мелодичному бормотанию трудно было понять, колдует она или просто что-то напевает. - Вот как выглядит настоящая ведьма, - сказал как-то Ламберт, невольно залюбовавшись ею, и тут же спохватился, что произнёс это вслух, но ни Эскель, ни Весемир не стали над ним насмехаться. Йен тоже была при деле. На её бледном лице читалось такое безграничное спокойствие, что абсолютно все обитатели замка без исключения понимали — чародейка места не находит от волнения. Поэтому она тоже нашла себе занятие: часами колдовала над какими-то кристаллами и амулетами и зачем-то раскладывала их по самым разным уголкам замка, разумеется, никак не комментируя свои действия. Впрочем, никто и не спрашивал. Она и узнала первой о прибывших в крепость гостях, потому что в этот момент находилась на вершине одной из башен, занятая установкой очередного артефакта. - Там за воротами стоит горстка то ли солдат, то ли бандитов, я, честно говоря, давно перестала отличать одних от других, - равнодушно, как бы между прочим, сообщила она, спустившись в общий зал. - Как они выглядят? - поинтересовалась Трисс. - Разодетые в полосатые штаны и куртки. Может, клоуны? Ведьмаки нахмурились. Первым из-за стола вышел Весемир. Эскель и Ламберт последовали его примеру. - В бело-синюю полоску? - улыбнулась Трисс. - Вроде того. Чародейка поспешила следом за ведьмаками. - Это… мои гости, - сообщила она, тронув Весемира за локоть. - Твои? - фыркнул Ламберт. - А Геральт знает, что ты принимаешь гостей в нашей, - он сделал ударение на это слово, - крепости в его отсутствие? - Поверь мне, Ламберт, визиту этих, - теперь уже Трисс выделила последнее слово, - гостей Геральт будет рад ничуть не меньше меня. Да и ты, сдаётся мне, мнение своё скоро изменишь. Она ожидала увидеть его одного, либо его вместе с Бьянкой, но Роше привёл с собой отряд из десяти человек, и хотя ведьмакам очень не понравилось, что о расположении их крепости стало известно такому количеству посторонних людей, отряд Синих полосок приняли радушно. Насколько могут быть радушными ведьмаки. - Рада видеть вас в добром здравии, - улыбнулась Трисс, когда темерцы, озираясь по сторонам, вошли во внутренний двор крепости. Бьянка кивнула ей, но не произнесла ни слова. Отвернувшись от своего командира, она гордо прошествовала за ведьмаками, приглашающими гостей в замок. На улице Трисс и Роше остались одни. - Не обращай на неё внимание, - сказал мужчина. - Бесится, что не хотел брать её с собой. Всё жду, когда эта глупая девчонка повзрослеет. - А мне кажется, Вернон, что эта глупая девчонка уже давно повзрослела, только ты до сих пор отказываешься принять этот факт, - заметила Трисс. - Меригольд, я буду тебе признателен, если ты… - он не договорил. Прищурил глаза и уставился на что-то за спиной чародейки. Трисс обернулась. У ворот стоял Лето. - Объяснись, - процедил Роше сквозь зубы. - Возьми себя в руки. - Объяснись, Меригольд, - в голосе темерца появилась угроза. - Пока я не выпустил ему кишки. Ведьмак был на приличном расстоянии от них, но всё же услышал слова бывшего командира Синих полосок и ухмыльнулся. А после неспешно подошёл к ним поближе. - Какая встреча, - проговорил Лето, шутливо поклонившись темерцу. - Как ты постарел, приятель. Зачем пришёл? Старые косточки на солнышке погреть? Горным воздухом подышать? - Лето, - чародейка встала между ними, понимая, что эти двое с радостью могут прикончить друг друга, - хватит. Ты тоже чужак здесь. Как и я. Как и Йеннифэр. Но ради общего дела мы можем на какое-то время оставить свои разногласия и потерпеть общество друг друга. - Разногласия? - переспросил Роше. - Эдак, ты красиво выразилась! Ты, видимо, забыла, Меригольд, но он убил моего короля. - И моего тоже, - ответила Трисс. Понимая, что для темерца это не аргумент, чародейка вздохнула и проговорила уже гораздо тише: - А ещё он единственный, кто пробрался в нильфгаардский лагерь и спас меня от пыток. Роше взглянул на неё долгим изучающим взглядом, будто увидел чародейку впервые в жизни, но всё же убрал руку с эфеса своего меча и произнёс: - Знал, что однажды ты припомнишь мне это. Не думай, будто сможешь пристыдить меня. Не было дня, чтобы я не вспоминал о том, как поступил с тобой, чародейка, - он шагнул к ней, вынудив Трисс отступить. Им случалось оставаться наедине после потасовки в Лок Муинне, но ни разу ещё Роше не был с ней настолько откровенен. Лето наблюдал за ними с любопытством, переводя взгляд с чародейки на мужчину и обратно и не делая попыток вмешаться. - Но, если бы мне пришлось вновь выбирать, - продолжал бывший командир Синих полосок, - кого спасать, я поступил бы, как и тогда. Потому что для меня интересы моего государства важнее моих личных интересов. И сюда я пришёл лишь потому, что действительно должен тебе. Но я выплачу свой долг, ведьма. А после, - он взглянул на Лето, - ты выплатишь мне свой. Ведьмак осклабился. Улыбающийся он выглядел даже ещё более жутко, чем хмурый и серьёзный. - Я всегда к твоим услугам, пёс. Посмотрим, из чего ты сделан. А может и не посмотрим. Если Эредин придёт сюда, может так статься, что ты сдохнешь раньше, чем достанешь эту зубочистку, которую называешь мечом, из ножен. Думаешь, чёрные — враги? Ты не видел настоящего врага. Сказав это, Лето скрылся за воротами, не пожелав продолжать дискуссию. Трисс хотела что-нибудь сказать темерцу, но слова не шли. Она коснулась ладонью его плеча, но мужчина руку её сбросил и молча зашагал к замку. - Боги, - проговорила чародейка, устало вздохнув. - Как бы они не поубивали друг друга раньше, чем сюда придёт Дикая Охота… *** Вначале он увидел высокую скалу в форме огромной арки. Потом стало холодно. Холод был верным спутником ведьмака с самого его отплытия из порта Гольмштейн, который располагался ближе всего к Ундвику, но теперь он стал сильнее, крепче. Становилось труднее дышать, каждый глоток свежего воздуха обжигал лёгкие и горло ледяным пламенем, пробирался под кожу и в вены, сковывая их льдом, замедляя сердцебиение. Геральт редко испытывал нечто подобное: как правило, температура воздуха не оказывала на ведьмаков существенного влияния, и теперь он оказался попросту не готов к подобному воздействию на свой организм. Ведьмак потянулся к сундучку, который расположил в лодке у своих ног, но не успел им воспользоваться. Ноги обдало жаром. Флакон, который Аваллак`х отдал ему, засиял ярче обычного, казалось, что свет, запертый в его хрупких стенках, вот-вот вырвется наружу и устроит взрыв. Геральт коснулся стекла и тут же одёрнул руку — флакон был раскалённым, и даже перчатка не спасала от его жара. - Хочешь наружу, правда? - проговорил он. - Значит, близко? Ведьмак ухитрился вынуть пробку, прижав флакон к борту лодки лезвием своего меча, и тут же отпрянул, потому что вырвавшийся на свободу свет буквально ослепил его. Пару мгновений спустя этот сгусток чистейшей энергии сформировался в нечто похожее на большого светлячка, а после поплыл по воздуху прямо к скале, которая образовывала арку, согревая ведьмака своим теплом. Туман возник из ниоткуда. Едва арка осталась позади, видимость впереди стала равной нулю. Он не надвигался, словно кошка, осторожно и неспешно, не стелился по воде, постепенно обволакивая всё вокруг. Он просто вырос стеной, влажным липким барьером, пробираться сквозь который было неприятно. Геральт не видел ничего, кроме бесконечной белой пелены, светлячка, ярким шариком света освещающего путь и выхватывающего из тумана остовы погибших здесь когда-то давным-давно кораблей. Они были едва различимы, а силуэты их напоминали гигантских чудовищ, неотрывно следящих за незваным гостем. Медальон не просто дрожал, он вибрировал, трепыхался, дёргая цепочку, словно норовя спрыгнуть с шеи. Геральт спрятал его под куртку. Казалось, будто у него за пазухой живая птица, пытающаяся выбраться на свободу. Это место было окружено таким мощным магическим фоном, что в природе возникновения тумана сомневаться не приходилось — сам остров источал его, намереваясь отпугнуть незадачливого путника. Напуганным Геральт вроде как не выглядел, но меч в ножны убирать всё-таки не стал. Час или два спустя лодка мягко упёрлась во что-то твёрдое, но светлячок продолжал плыть вперёд, и Геральт понял, что достиг места назначения. Дальше нужно идти пешком. Туман пропустил его неохотно. У берега он был более плотным и осязаемым, словно желе, вязкое и липкое. Туман сопротивлялся, будто убеждая ведьмака вернуться откуда пришёл, пока ещё не поздно, но, потерпев неудачу сдался и… исчез. Перед Геральтом, наконец, открылся остров. *** Если здесь и жили люди, то было это, судя по всему, очень давно. Сейчас об их присутствии на острове говорил разве что одинокий почти развалившийся маяк, в котором, разумеется, не горел огонь. Других следов пребывания Геральт не обнаружил. Корявые деревья стояли голые, на их ветвях гнездились странные птицы, издалека напоминающие ворон. Они следили за ведьмаком маленькими чёрными бусинами глаз и не издавали ни звука. Геральт крепче перехватил рукоять меча и продолжил путь. Светлячок петлял между разросшихся колючих кустов ежевики и крапивы, терялся между необъятными стволами дубов и клёнов, уводя ведьмака в центр небольшого острова. И хотя люди действительно давно здесь не жили, это место было обитаемо другими созданиями. Пару раз Геральту попадались туманники, которые добавили в коллекцию его шрамов парочку новых, водницы, уродливые до невозможности, и норовящиеся забросать его комьями грязи, и гарпии, от которых было очень много шума. Геральт сомневался, что перебил их всех, но сейчас это не имело значения. Даже если остров кишел этими тварями, ему было всё равно. Он убирал их со своего пути, как назойливые препятствия и продолжал идти за светлячком, время от времени стирая с серебряного лезвия тёмную, почти чёрную кровь и досадуя только на то, что путешествие его порядком затянулось. Но вот на невысоком холме в окружении елей и сосен светлячок, наконец, остановился у дверей небольшой деревянной хижины. Геральт помедлил, ощущая… чёрт подери, настоящее волнение и тревогу. Он занёс кулак, чтобы постучать, но опустил руку, прислушавшись. В хижине действительно кто-то был. Этот кто-то тяжело дышал и тихо, едва различимо переговаривался с кем-то ещё. Ведьмак отпрянул и ещё раз взглянул на светлячка, который завис в воздухе и нетерпеливо мерцал, очевидно не понимая, почему они остановились. - Кто здесь? Тишина. Бормотание затихло на несколько мгновений, потом кто-то оглушительно чихнул, что-то разбилось, а затем из-за двери послышался целой набор отборной краснолюдской брани. Геральт повторил вопрос. - Нету никого, - робко ответили из-за двери. – Уходи, демон, мы не принадлежим тебе. - Послушайте, я понятия не имею, какую дрянь вы употребляете, но я совершенно определенно не демон. И прошу впустить меня. Пока что прошу по-хорошему. - Думаешь, демон сказал бы нам, что он демон? Только нас не обманешь! Иво вон ушел, до сих пор не вернулся. И от Ференса с Гаспаром никаких вестей уже третьи сутки! Сожрал их небось, а теперь по наши души пришёл? Геральт пытался сохранять спокойствие, но удавалось ему это с очень большим трудом. - Я пришёл не за вами. Меня интересует девушка, пепельноволосая и зеленоглазая. Она должна быть здесь. Откройте дверь, я заберу её и больше вас не побеспокою. Краснолюды замолчали, видимо, озадаченные его предложением. Геральт прислушался, ощущая странную тревогу. Что-то не давало ему покоя. Не вязалось с общей картиной. - Ничем не можем помочь, - раздалось, наконец, по ту сторону двери. Ведьмак стиснул зубы. - Хорошо, - выдохнул он. – Давайте так: я поищу ваших друзей, а вы в обмен на мою доброту впустите меня в дом. Договорились? Молчание Геральт истолковал, как знак согласия. Светлячок остался у двери, нетерпеливо кружась и мерцая, а ведьмак спустился вниз и отправился на поиски незадачливых путешественников. Остров был не велик, он надеялся управиться за пару часов. *** Ожидания его не оправдались: на поиски ведьмак потратил почти половину дня, по крайней мере, так ему казалось - солнце успело описать в небе дугу и спуститься к линии горизонта, из-за спутанных длинных ветвей старых клёнов выглянула луна, и остров стал выглядеть ещё более зловеще, чем днём. Первым нашёлся краснолюд, которому Геральт не смог бы помочь, даже если бы очень этого захотел. Его тело было растерзано и пролежало у поваленного дерева явно больше двух или трёх дней. Окровавленные лоскуты одежды зацепились за ветки и тихонько раскачивались на ветру, словно жуткие флаги. Геральт не стал задерживаться, потому что понимал – тварь, растерзавшая беднягу вернётся рано или поздно, а тратить время на убийство он сейчас не мог себе позволить. Перешагнув через останки, ведьмак двинулся дальше. Второй бедолага нашёлся еще через час, но теперь ведьмаку повезло несколько больше: краснолюд был жив. Он сидел на вершине небольшой скалы и грустно смотрел вниз, время от времени вздыхая и поправляя на себе маленькую зелёную шапочку. Геральт остановился и позвал его. - Вы пришли за мной? – с надеждой спросил путешественник. - Именно. Твои друзья прислали меня за тобой. Они заперлись в доме на холме, и если ты спустишься прямо сейчас, то я с удовольствием проведу тебя к ним. Надо отдать ему должное, краснолюд не стал тратить время на сомнения и размышления. Похоже, он просидел на этой скале так долго, что был рад любой помощи, даже если эту помощь предлагал незнакомец, который в теории мог оказаться кем угодно. Геральт поднял с земли сухую ветку, сложил пальцы в знак Игни, поджёг, чтобы краснолюду было проще спускаться в её слабом свете, и приготовился долго и терпеливо ждать, но долго ждать не пришлось. Видимо, незадачливый путник настолько ослабел без еды и питья, сидя на этой скале, что силы покинули его. Он проделал всего пару шагов, после чего ноги его соскользнули, и бедняга, удивлённо вскрикнув, упал вниз. Ведьмак подошёл к месту падения, но проверять, жив краснолюд или нет, необходимости не было: с такой высоты… какие могли быть шансы? Геральт тихо, но крепко выругался. Он всегда отличался хладнокровием и нескончаемым запасом терпения, но сложившаяся обстановка и этот дурацкий остров повлияли на его выдержку не самым лучшим образом. Отправившись на поиски третьего краснолюда и почти не веря в успех этой затеи, ведьмак дал себе слово выломать дверь в домике, выбить все окна, если потребуется, но попасть вовнутрь, так или иначе. Даже если потребуется поубивать всех незадачливых путешественников, решивших поиграть с ним. На задворках сознания тлела жгучими угольками одна не особо приятная мысль, но Геральт гнал её от себя, стараясь сосредоточиться на чём-то другом. Вон пролетела птица, на землю упало несколько чёрных перьев, тут же обратившихся в пепел. А там за деревьями спряталась водница, такая уродливая, что могла бы, пожалуй, одним видом пугать разбойников и бандитов на просёлочных дорогах. В клочьях тумана, проникающего на остров, словно крадущийся хищник, вырисовывались порой очертания другой твари — туманника, который шёл за ведьмаком по пятам и ждал удобного случая для нападения. На вершине скал виднелись огромные гнёзда гарпий, и пронзительный крик их нарушал порой давящую тишину. Геральт обращал внимание на каждую деталь, лишь бы не думать о том, почему в избушке он слышал только краснолюдов. Их болтовню, стук нескольких маленьких сердец, вызванный страхом перед незваным гостем, но совершенно не слышал её. Цири. Мысль, хоть и отгоняемая им на задворки сознания, всё же крутилась в голове, рождая в душе ведьмака тревогу и странное чувство, никак ему не свойственное — страх. Третий краснолюд отыскался часа через два блужданий по заколдованному острову. Отыскался, как ни странно, на вершине маяка, среди ящиков и тряпья, свернувшийся на ледяном полу в клубок, и сладко похрапывающий. Живой. Геральт выдохнул. Удача всё-таки его не оставила. Возиться с краснолюдом у него не было ни сил, ни желания, поэтому, особо не церемонясь, он пнул путешественника носком сапога, вынудив того неохотно проснуться. - Мамочка? - сонно проговорил краснолюд, во тьме, видимо, не разобравшись, где закончился сон и началась суровая реальность. - Мамочка, - хмуро подтвердил Геральт, грубо схватив его за шиворот и поставив на ноги. - Обманываешь, - зевнул краснолюд. - Мамочка была ростом пониже. Зачем разбудил меня, дух? - Хочу отвести тебя к твоим друзьям, больно уж они скучают по тебе, - Геральт подтолкнул его к винтовой лестнице, взял факел, поджёг его и пошёл следом, освещая путь. Не себе, разумеется, а едва переставлявшему ноги краснолюду. Ему во что бы то ни стало хотелось доставить его по адресу, прежде чем он сломает себе шею или будет съеден местными обитателями. - Скучают? - зевнул краснолюд. - Не забыли старину Гаспара. Даже духа наняли, чтобы меня вернуть. А ты добрый дух? Геральт шумно выдохнул, продолжая спускаться следом. - Пока — да, но если ты будешь меня бесить, я могу стать злым. Краснолюд, назвавшийся Гаспаром, понимающе кивнул и вопросов больше не задавал. Ведьмак уже решил, что удача перешла на его сторону окончательно и бесповоротно, но вновь ошибся, когда Гаспар вдруг улёгся посреди лестничного пролёта, растянувшись на ступеньке, и сладко уснул. Геральт замер, не понимая, что происходит, и не нарывается ли краснолюд на быструю, но жестокую смерть от руки взбешенного ведьмака. Потом наклонился, схватил Гаспара за руку и рывком поднял на ноги, чудом не переломав ему кости. Краснолюд удивленно протёр глаза и посмотрел на своего провожатого с некоторым недоумением. - Больно же, - пожаловался он. - Чего ты? - Какого чёрта ты улёгся спать? - прорычал ведьмак. - Спать? Ах, это. Я, знаешь ли, добрый дух, это не контролирую. У меня нарколепсия, мне мама сказала еще в детстве. Могу заснуть где угодно и когда угодно. В том, что Гаспар всё-таки не издевается, Геральт убедился, когда они вышли на улицу, и еще раз — когда взбирались на холм, и снова — когда спускались. Когда на них напали гарпии, и ему пришлось потратить приличное количество времени, чтобы убить их, Геральт решил судьбу больше не испытывать и на удачу не полагаться — обе эти женщины натурами оказались непостоянными. Схватив сонного краснолюда, ведьмак перекинул его через плечо, словно мешок картошки и потащил к хижине, благо что идти до неё оставалось не больше полумили. Уже начинало светать, когда он, не сильно церемонясь, сбросил Гаспара на землю перед дверью деревянного домика, и решительно постучал снова. На сей раз прятавшиеся внутри хижины краснолюды отозвались сразу: - Это опять ты? - робко спросил голос, который Геральт слышал в прошлый раз. - Опять, - подтвердил ведьмак. - Нашёл всех ваших товарищей, но двое из них оказались мертвы, зато третьего доставил прямо к порогу, так сказать. Не хотите выйти и обнять старого приятеля? Гаспар, а ты не желаешь сказать своим друзьям, как сильно ты скучал по ним? Гаспар, в очередной раз очнувшийся ото сна, пробубнил нечто невнятное, но из дома раздалось громогласное: «Это он, он живой!», и дверь медленно распахнулась. Прятавшиеся в хижине краснолюды неуверенно вышли наружу и взглянули сначала на товарища, потом на ведьмака. - Спасибо, что нашёл его, нам бы за него дома башку оторвали, - проговорил, судя по всему, их главарь. - Не для вас старался, - ответил Геральт. - Да… Девушка. Точно, - ведьмак, уже собравшийся войти в дом, остановился. Что-то в тоне краснолюда ему совсем не понравилось. - Ты… это, не подумай лиха — мы не виноватые. - В чём вы не виноваты? - Мы здесь уже несколько дней прячемся. И в первый же день нашли её там. Но не трогали, поверь. Она так и лежала. Мы только сердцебиение проверили. Но его не было. И кожа холодная, как лёд. Мне… мне жаль, кажется, она давно умерла. *** Краснолюды ушли несколько минут назад. Или прошёл уже час? А, может, вечность? Он всё стоял у порога, глядя на деревянную дверь и не мог пошевелиться. Аваллак`х, этот старый лис, убедил его в том, что девушка в безопасности. Да что там, Аваллак`х… Он сам убедил себя, что она в безопасности, и что же получается — они оба ошибались? Геральт коснулся эфеса меча, покоившегося в ножнах на спине, но так и не достал его. Какой в этом был смысл? Шагнув, наконец, вперёд, он толкнул дверь, и та, скрипнув, отворилась, пригласив его вовнутрь. В комнате было темно. Хотя лучи просыпающегося солнца постепенно добирались до деревянного домика, они успели выхватить из темноты только стол с расставленными на нём глиняными мисками и пару стульев. Остальное убранство покинутого жилища пряталось во мраке, который не был помехой для ведьмака. Жёлтые глаза с вертикальными зрачками ясно видели старый шкаф с покосившимися дверцами, через которые были перекинуты тряпки, возможно, служившие когда-то кому-то платьями и другими деталями женского гардероба; видел комод с расставленными на нём огарками свечей и воском, застывшим на поверхности бесформенными лужицами; видел приставленный к стене меч в ножнах; видел кровать, на которой, повернувшись лицом к стене, лежала хрупкая пепельноволосая девушка. - Цири, - мягко, едва слышно позвал он её, расстегнув пряжку на своей груди и сняв ножны. Девушка не обернулась. Её поза, неподвижность, с которой она лежала, вынудили его остановиться и прислушаться. Но как и в первый раз Геральт ничего не услышал. Да, снаружи остров полнился звуками, даже здесь, в доме, слышны были прячущиеся по норам мыши и крысы, но чего ведьмак не слышал совершенно, так это её сердцебиения. И всё же он подошёл к ней. Отложил ножны с мечом на стул, стянул с ладоней перчатки, отбросил их на пол, и осторожно, словно опасаясь потревожить девушку, сел рядом с ней на самый край кровати. - Цири, - севшим вдруг голосом повторил ведьмак, коснувшись её хрупкого плеча, несильно сжав его и осторожно перевернув ведьмачку на спину. Увиденное заставило его отшатнуться. Рука девушки свесилась с кровати, холодная, безжизненная. Глаза её были закрыты, под ними залегли тёмные тени, губы казались обескровленными и сухими, а кожа — серой и болезненной. Геральт знал, как выглядит смерть, она была его верным спутником на протяжении всей жизни, и сейчас в увиденном сомневаться не приходилось: Цири была мертва. Его дитя-Неожиданность, его пепельноволосая Ласточка, была мертва, и он ничего не мог с этим поделать. Впервые в жизни он ощутил растерянность и опустошение одновременно. Нужно было что-то сделать, куда-то пойти, как-то связаться с чародейками, нужно было выйти из этого оцепенения, но он не мог. - Почему ты говоришь, что ведьмаки ничего не чувствуют? - спросил он у Весемира. Ему было не больше пятнадцати, а серебро еще не тронуло волосы его наставника, и разговор, начатый Геральтом, происходил между ними после очередного испытания, унесшего жизни нескольких товарищей юного ведьмака. - Я чувствую. Чувствую, - повторил Геральт обвиняющим тоном, словно злился на своего учителя, словно в гибели его друзей был виноват он, - пустоту внутри. И ещё боль. И тоску по своим друзьям. Весемир смотрел на него, в его взгляде не было эмоций, а тон, когда ведьмак заговорил, казался прохладным и даже безразличным. - Скажи, помогут тебе чувства, когда ты будешь смотреть на трупы, оставленные стрыгой или волколаком? Ответь, не мне, себе, Геральт. Знаешь, что порой приходится встречать на Пути? Если ты увидишь убитого ребёнка, женщину на сносях, которую насилуют солдаты или бандиты? Что будет, когда в твоей душе появится жалость? Ты перестанешь мыслить хладнокровно и делать лишь то, что должен делать ведьмак, не вмешивающийся в политику и разборки обычных людей. Ты станешь по одному выискивать, отлавливать подонков и станешь не ведьмаком, а таким же убийцей, как они, и вздёрнут тебя однажды на виселице. Но знаешь, что еще хуже? Если чувства вдруг помешают тебе держать меч, и рука дрогнет в самый неподходящий момент. И тогда уже из охотника ты сам можешь стать жертвой. Чувства могут стоить тебе жизни, Геральт, и ты должен избавиться от них, пока ещё можешь это сделать. - Я не знаю, как. Весемир достал трубку, неторопливо набил её табаком и поджёг. Минуту, две он молча курил, и когда Геральту показалось, что он вовсе не ответит, ведьмак произнёс: - Я тоже не знаю, как. Мы - ведьмаки, прошедшие Испытания травами, наш организм мутировал в нечто особенное, и мы получили немало новых способностей, благодаря этому. К сожалению, наша мутация не лишила нас чувств, и избавляться от них мы должны сами. Просто засунуть их подальше, и сделать вид, что даже конец света не сможет заставить тебя испугаться. Чувства, конечно, никуда не денутся, но со временем тебя перестанет это тревожить. А дожив до моих лет, ты всерьез начнешь верить, что и вправду ничего не чувствуешь. Убей в себе человека, Геральт. Ты больше им не являешься. Он стоял посреди комнаты, вспоминая этот разговор, и пытался отодвинуть нахлынувшие эмоции как можно дальше. Он — прославленный ведьмак, убийца королей, Мясник из Блавикена, он не может чувствовать боль, даже от утраты близкого человека. И всё же он чувствовал. Боль в груди горела, разрасталась, поднималась к горлу, разливалась по венам раскалённой лавой, выжигая из сознания все другие чувства и мысли. Он шагнул вперёд, потом ещё раз. Потом вновь опустился на кровать, приподнял безжизненное тело девушки и прижал к себе, не принимая её смерти, не желая мириться с ней. Она была холодной и незнакомой, сильно повзрослевшей с момента их последней встречи, но всё же родной, бесконечно родной. Геральт обнимал её, покачивая, словно ребёнка, гладил пепельные волосы, собранные в незатейливый пучок, и бормотал что-то совершенно неразборчивое. Он не почувствовал лёгкого дуновения ветра, не ощутил присутствие светлячка, указывавшего ему путь до хижины, не заметил даже, когда светлячок, покружив над девушкой, вдруг коснулся её, словно луч солнца, проник в голову, растворившись в ней. Зато он почувствовал судорожный вздох, как если бы человек, долго находившийся под водой, выплыл на поверхность, чтобы сделать глоток свежего воздуха и наполнить им лёгкие. Он почувствовал биение сердца, быстрое, словно у загнанного в угол зверька. Почувствовал, как изящные руки, до сих пор безжизненные и неподвижные, вдруг обняли его в ответ, и голос, такой знакомый, вдруг прошептал ему на ухо: - Я знала, что ты придёшь за мной. Я всегда это знала. *** Она почти не притронулась к еде, которую Геральт достал из походной сумки, зато сразу бросилась к своему мечу и, устроившись на полу возле камина, где уютно потрескивал разведённый ведьмаком огонь, принялась рассматривать клинок и полировать его, словно только это могло иметь значение здесь и сейчас. Ведьмак всё смотрел на неё, веря и не веря своим глазам, и постепенно узнавал в ожившей прямо в его объятиях незнакомке свою потерянную Ласточку. Те же выразительные черты лица, те же живые горящие глаза-изумруды, разве что выражение лица стало более серьёзным, задумчивым, сосредоточенным. - Ведьмак может забыть поесть, попить, даже подышать, но никогда не забудет позаботиться о своём мече, - проговорила девушка, и губы её тронула улыбка. - Весемир до сих пор это повторяет, - хмыкнул Геральт. - И не надоедает же ему. Цири подняла на него взгляд и долго, внимательно вглядывалась в его лицо, словно пытаясь отыскать в нём что-то. - Ты изменился, - в конце концов, произнесла ведьмачка. - Наверное, не расстанься мы несколько лет назад, я не заметила бы этих перемен, но сейчас я их вижу. - Ну, я не чародейка, чтобы вечно выглядеть молодым. Мы стареем, слабеем и умираем, хоть и медленнее, чем обычные люди. - Что это была за тварь? - вдруг спросила Цири. - От которой у тебя шрам под левым глазом. Он свежий, я его не помню. - Этот? - Геральт коснулся его пальцем. - От куролиска из Спаллы. Не о чем особо говорить. Одним больше, одним меньше. А вот твой неплохо затянулся. Взгляд девушки вернулся к мечу, руки продолжили начатое, полируя и без того идеально гладкое лезвие. - Это благодаря Аваллак`ху, - голос её потеплел при упоминании эльфа, и Геральту это совершенно не понравилось. - Он заботился обо мне, готовил специальные мази. До того, как… его поразило проклятье. Даже представить не могу, где он сейчас. Ему не хотелось говорить, но она всё равно узнала бы об этом рано или поздно. - Жив-здоров. Мы сняли с него проклятье, и сейчас он отсиживается в Каэр Морхене, ждёт тебя. - Ты шутишь? - воскликнула она. - Нет, ты не стал бы шутить о таком… Геральт, это потрясающая новость! - глаза её горели живо и радостно, и Геральт в который раз спросил самого себя о причинах такого беспокойства его подопечной об этом чародее. - Ты действительно так доверяешь ему? - осторожно поинтересовался он. - Как себе, - просто ответила девушка. - Он еще ни разу не подвёл меня. - А ты не задумывалась о том, почему Аваллак`х вообще помогает тебе? Обычно знающие на дух людей не переносят. Она вновь улыбнулась, но на сей раз улыбка вышла грустной. - Дело не во мне. В моей силе. Как и всегда, - Цири тряхнула головой, и несколько прядей выбились из её причёски и упали на бледное лицо. - Он пытался научить меня контролировать силу и помогал скрываться от Эредина, а это довольно трудная работёнка. - И чего же хочет от тебя Эредин? - То же, что и все. Мою силу. Она замолчала, но Геральт не стал торопить её, понимая, что ведьмачке нужно время, чтобы собраться с мыслями. Налил себе вина, подбросил еще пару веток в огонь и вновь приготовился слушать. Цири заговорила минут через пять. - Его миру грозит гибель, - проговорила она тихо. - И потому он придумал гениальный план — завоевать наш. Сам он, конечно, с этим не справится — ему нужна армия. И вот здесь возникла проблема — перенести тысячи Aen Elle его навигаторы не могут. - А ты — можешь? - догадался ведьмак. - Именно. Ну, а если я при этом умру, что ж, Эредин с легкостью примет эту жертву. Теперь, по крайней мере, стало понятно, зачем она нужна Дикой Охоте. Правда, легче от этого не стало. Чтобы отвлечься самому и отвлечь девушку от неприятных размышлений, он спросил: - А как началось твоё путешествие с Аваллак`хом? Цири вздохнула и отложила меч. - С тех пор, как я оставила вас с Йен на Острове Яблонь, Эредин и его Красные Всадники всё время шли за мной по пятам. Я бегала от них сквозь разные миры, и однажды им почти удалось меня настигнуть. И вот тогда совершенно неожиданно появился Аваллак`х. Он нашёл портал, и мы перенеслись в мир, где Эредин не мог выследить нас примерно полгода. - Что же это был за мир? - Ты всё равно не поверишь, - хмыкнула Цири. - А вдруг? - Там у людей в голове метал, а войны они ведут на расстоянии с помощью чего-то вроде мегаскопов. И нет никаких лошадей, зато у каждого есть воздушный корабль. Цири рассмеялась, заметив выражение лица ведьмака. - Я же говорила, что не поверишь, - она взглянула на пламя и тихо вздохнула. - Надо было там остаться. - Но зачем тогда ты вернулась? - Подумала, что Охота сбилась со следа, что я в безопасности. И… мне ужасно не хватало вас с Йеннифэр, понимаешь? Геральт кивнул. - Ты искала нас, мы — тебя. Иногда мне казалось, что я отстаю от тебя всего на шаг, а иногда — что я просто хожу по кругу. - Иногда я просто бежала без оглядки, не разбирая дороги. - Что произошло после того, как ты вернулась? Я знаю только часть этой истории, а хотелось бы услышать её целиком. Цири кивнула и отложила меч в сторону. - Когда мы очутились на Ард Скеллиге, Эредин нашёл нас почти сразу. Всадники окружили нас, и я на полном серьёзе думала, что это конец. Эредин удивил меня. Достал из кармана плаща филактерий, распечатал его, и Аваллак`ха вдруг окутал чёрный туман, словно грозовое облако. Потом он начал задыхаться. Тогда с ним и произошло… всё это. Эредин не хотел его убивать, только унизить. Но даже под действием проклятья Аваллак`х воспользовался заклинанием и разметал бойцов Охоты, словно щенков. - А заодно половину леса на Ард Скеллиге, - кивнул Геральт. - Это помогло нам выиграть немного времени, - пожала плечами девушка. - Аваллак`х успел открыть портал, и я прыгнула в него первой, однако он за мной не успел. Видимо, из-за проклятья что-то пошло не так. На такой случай у нас был план — встретиться в его тайном укрытии в Велене. - Но вы так и не встретились. - Не встретились, - кивнула она мрачно. - Я оказалась посреди Кривоуховых Топей, едва сбежала от ужасных ведьм, которые, по-моему, вообще не были ведьмами. Я бы назвала их старыми полубогами или кем-то вроде того. Потом была встреча с Кровавым бароном. Он даже взял меня на охоту, и я убила кабана мечом, - не без гордости сообщила Цири. Геральт улыбнулся. Он помнил, с какой теплотой отзывался Барон о девушке. - Не хотелось оттуда уходить, но натравить на них Охоту хотелось еще меньше. К тому же, я понимала, что проклятье, поразившее Аваллак`ха, набирает силу, и решила найти кого-то, кто сможет помочь снять его. Решила найти вас с Йен. - Нас ты не нашла, зато нашла Ублюдка Младшего, - сказал Геральт, давая понять, что знает об этой части истории. - Надо же было как-то чинить этот дурацкий филактерий, чтобы вернуть в него проклятье. Тут пригодился бы чародей. Лютик жаждал помочь мне и даже организовал встречу с одним из них, но оказалось, что это была ловушка Храмовой стражи — они часто устраивали такие акции, чтобы выявить тех, кто сотрудничает с чародеями. - Лютик не говорил мне об этом. - Может, не хотел расстраивать? Понятно было только одно — нужен другой план. И вновь Лютик предложил устроить мне встречу… правда не с чародеем. А с тем, кто обладал в городе серьёзным влиянием. С Ублюдком Младшим. Что ему стоит найти сильного чародея? Я понимала, что идея так себе, но время было не на моей стороне… В итоге он вбил себе в голову, что мы хотим его обмануть, похитил Дуду… - А вы отбили его и бежали на Храмовый остров. Хороший план. - Не было у нас плана. Бежали, куда глаза глядят. Потом мне пришлось немедленно исчезнуть, оставив Лютика страже, и я вернулась на Скеллиге, на Хиндарсфьялль… Просто вспомнила в какой-то момент, как играла там, будучи ребёнком с Хьялмаром. - Так ты не планировала туда телепортироваться? - Это была чистой воды импровизация, - ответила Цири. - Тогда как Аваллак`х нашел тебя? - поинтересовался Геральт. - Почувствовал, что я использовала силу. Эредин отыскивает меня по тому же принципу. Собственно, поэтому он и появился там вскоре со своими всадниками. И снова всё закрутилось так быстро. Нападение, бег, Лофотен, потом темнота и… сны. - Что тебе снилось? У меня в последнее время были одни только кошмары. - У меня по большей части тоже — только я не могла проснуться. Они перетекали один в другой, как вода, порой смешиваясь, порой делая перерывы. Однажды я видела жуткого монстра в теле мертворожденного ребенка, угрожающего тебе… В другой раз это были вампиры и гули. Потом я видела человека… страшного человека, хотя на первый взгляд он выглядел вполне обычно. Его глаза смотрели на тебя бездонной чёрной бездной, а ты просто делал всё, что он тебе приказывал сделать, не смея ослушаться. Я видела человека без сердца и женщину, которая умерла, не пережив разлуки с любимым. Геральт понимал, о чём она говорит, но не хотел вспоминать ни Господина Зеркало, ни Ольгерда Фон-Эверека, ни его бедную мёртвую жену Ирис. На его Пути ему доводилось видеть страшные вещи, но история этой семьи… пожалуй, стоила их всех. - Впрочем, были и хорошие сны, - голос Цири вывел его из раздумий. - Мы сидели у костра, пили вино, вокруг смеялись и танцевали люди. Правда… потом всё равно всё заканчивалось в какой-то башне. Я оказывалась на старых ступеньках лицом к лицу с белым сиянием, которое струилось из-за ворот башни. - Ты знаешь, где это? - нахмурился Геральт. Такие сны редко снились просто так. Особенно людям, имеющим некоторые… способности. - Не думаю, - пожала плечами Цири. - Хотя иногда мне казалось, что было в ней что-то знакомое, даже поразительное. И мне нестерпимо хотелось войти внутрь. Даже нет, не так — я знала, что должна войти вовнутрь. - Ты вошла? - Нет. Каждый раз всё заканчивалось только поисками входа. А в последний раз я увидела твою седую голову, и, пожалуй, если бы не этот шрам, решила бы, что всё ещё сплю. - Я… - он хотел улыбнуться, но улыбка застыла на губах, а слова застряли комом в горле. - Я решил, что ты умерла. Цири понимающе кивнула и крепко сжала его ладонь. - Краснолюды, которые здесь прятались, сказали, что ты не дышишь, и… - Но ты всё равно остался. - Кто станет верить краснолюдам? Кстати… наверное, они ждут нас у моей лодки. Другого способа покинуть остров у них нет. Думаю, надо идти. Доплывём до Скеллиге, пересядем на корабль, потом на лошадей. Через несколько недель будем в Каэр Морхене. - Согласна. Лучше путешествовать общепринятым способом, - кивнула Цири. Правда, ни лодки, ни краснолюдов на берегу не оказалось. Геральт не смог сдержать ругательств. - Послушай, мы что-нибудь придумаем. Должен быть… - она не договорила. Геральт тоже это заметил: облачко пара, вырвавшееся изо рта девушки. Стало заметно прохладнее. Солнце, еще пару часов назад, пытающееся пробиться из-за плотных туч и тумана, скрылось. Стало темно, как ночью, и темнота это была не естественной, тягучей, словно топь. Он взглянул на Цири, которая в ужасе пятилась от воды назад и, наконец, тоже заметил это: огромную тень корабля, чьи расправленные чёрные паруса резали туман, словно острый меч. - Это… - зрачки Цири расширились от ужаса, а голос девушки сорвался на хрип, - это Нагльфар. Геральт схватил её за плечи и развернул к себе лицом. - Забери нас отсюда, - произнёс он твёрдо. - Сейчас же. - Они найдут нас… Найдут Каэр Морхен. Это опасно. Это очень опасно! Я не могу… - Они уже нас нашли. Давай же! - крикнул он, потому что поднявшийся ветер попытался заглушить его слова. Цири не могла сопротивляться. У неё не было выбора. По её щекам заскользили слезинки, смахнув их, она перехватила руку ведьмака, закрыла глаза, и земля ушла у них из под ног, а мир начал вращаться. Корабль так и не причалил к острову. Облаченный в доспехи мертвеца мужчина стоял рядом со штурвалом, смотрел на остров и видел яркую вспышку гаснущего телепорта. Туман неожиданно расступился перед ним, образовав нечто вроде коридора. - Ушла, - объявил навигатор, положив руку на его плечо. – Снова. - Ушла, - подтвердил король, и уголок его губ приподнялся в некоем подобии улыбки. – Это к лучшему. - Не понимаю. - Я знаю, где она. И убью каждую тварь, решившуюся ей помочь. А её заставлю смотреть. Чтобы понимала, что в каждой смерти виновата только она одна. Я хочу сломать её. Уничтожить. Zireael – дитя Старшей Крови, но она лишь человек. А любовь делает людей такими слабыми и уязвимыми… - Прекрасный план, мой король. - Готовься открыть портал. Мы меняем курс. Навигатор кивнул и ушёл, оставив короля наедине со своими мыслями. - Не скучай, Zireael, мы встретимся быстрее, чем ты думаешь. Корабль исчез, туман вновь сомкнулся вокруг острова, надёжно спрятав его от любопытных глаз.