Per aspera ad astra

Но там, где все горды развратом, Понятия перемешав, Там правый станет виноватым, А виноватый будет прав. Иоганн Гёте

«Мир утонул во мраке, словно в вонючем болоте. Мир заражен и серьезно болен. Имя страшной болезни – магия. Запад, Восток и Юг пока не поняли всю серьезность сложившейся ситуации, но здесь, на Севере, в вольном городе Новиграде, у людей, наконец, открылись глаза. Мы, братство церкви Вечного Огня, официально заявляем о том, что наступает время больших перемен. Вместе с вами мы обязаны вскрыть гнойник, от которого идут все наши беды. Магия – это инфекция, а избавиться от инфекции можно только одним способом – уничтожив ее переносчиков. Чародеи, алхимики, травники, магики и ведующие – как бы они себя ни называли, все одно – эти люди заражены. Но мы, братство церкви Вечного Огня, поможем им очиститься. А посему мы призываем вас, жителей славного города Новиграда, вместе с нами встать на стражу покоя нашего государства, нашего города, наших семей, в конце концов. Объявим войну магии и уничтожим под корень сию напасть с помощью Благословенного Огня. Ибо магия – есть величайшая ересь. Для этого вам не нужно брать в руки оружие и проливать чью-либо кровь. Вам всего лишь следует сообщить представителям нашего священного братства любую информацию о чародеях, которые, как нам всем хорошо известно, скрываются в Новиграде. Если вы по каким-то причинам не сделаете этого или, что еще хуже, попытаетесь укрыть опасных преступников в своих домах, на костре, который рано или поздно будет разожжен на площади Иерарха, вы будете гореть вместе с ними, ибо цель оправдывает средства. Мы, братство церкви Вечного Огня, заботимся в первую очередь о вас и вашем благополучии. Помогите нам очистить наш город, и да воздастся вам за это сполна. Придет день, и он, верьте нам, уже не за горами, когда в славном городе Новиграде не останется ни одного прислужника магии». Так гласила лежащая на низком деревянном столике небольшая листовка, исписанная мелким убористым почерком и снабженная впечатляющей зарисовкой: привязанная к столбу чародейка с лицом, более всего напоминающим морду беса, корчится в муках, сжигаемая заживо в «благословенном огне». Рядом лежала другая бумага, размерами значительно превосходящая предыдущую. Текста на ней было не много, потому что большую часть занимал портрет короля Редании Радовида V, которого его приспешники называли избавителем, а чародеи, от которых он избавлялся – свирепым. Братство Вечного Огня могло строчить свои листовки сотнями и даже тысячами, призывая людей очистить мир от грязи, но если бы не приказ короля, несмотря на старания церкви, чародеям в Новиграде до сих пор при встрече кланялись бы в ноги. Те же храмовники, кстати. И, наконец, третья листовка, которая лежала поверх первых двух, изображала красивое лицо молодой женщины и сообщала: «Трисс Меригольд, ведьма и шлюха, разыскивается за занятия черной магией и участие в заговоре против Короны. За любые сведения, которые приведут к ее поимке, будет выплачена награда в размере пятисот новиградских крон». Словно в насмешку над всеми плакатами рядом, на том же столе, где в бронзовом подсвечнике догорал крохотный огарок свечи, лежал увесистый фолиант, обтянутый черной кожей, снабженный позолоченными металлическими уголками и инкрустированный драгоценным камнями, на котором значилось следующее: «Список шестидесяти шести смертельных проклятий. Схемы магических ловушек. Рецепты ядов, снадобий и эликсиров. Травы, которые помогут вам взлететь до небес». Страницы книги были желтыми, хрупкими, местами затертыми до дыр, а потому не возникало никаких сомнений, что данным справочником регулярно пользуются. По прямому назначению. Впрочем, книга была не единственной уликой. На прибитой к стене полочке, гордо поблескивая круглым прозрачным боком, на подставке покоился небольшой хрустальный шар. В шкафу у стены напротив в пестрых шкатулках и склянках из цветного стекла хранились какие-то порошки, толченые травы, коренья и даже клыки и когти неизвестных существ, необходимые магу для его «темных делишек». И запах… Запах здесь тоже был особенный. Чародейский. У окна, наглухо заколоченного досками, стояла женщина. Ведьма и шлюха, практикующая черную магию, если верить Священному Братству. Предводительница банды чародеев в Новиграде, чью жизнь местные борцы за добро и справедливость оценили аж в пятьсот новиградских крон. Для сравнения, за голову обычного бандита в Новиграде давали всего сорок крон, что, несомненно, опасной преступнице должно было льстить… Но почему-то не льстило. На чародейке были телесные бриджи мужского кроя, которые не стесняли движений, зато так плотно облегали бедра, что казалось, будто женщина обнажена ниже пояса. Блузка небесно-голубого цвета пряталась под коротенькой кожаной курточкой с бесчисленным множеством кармашков и замочков. Едва ли подобный элемент одежды был в моде, но в нем было удобно хранить разные мелочи, так необходимые магам. Длинные осеннего цвета волосы лежали на плечах и спине, в васильковых глазах плясало пламя. Трисс Меригольд, немного щурясь, смотрела в небольшую щель между досками и сжимала длинными тонкими пальцами край подоконника. Она не видела огня, хотя центральная площадь Иерарха была не так далеко отсюда. Она не видела чародейку, которую сегодня принесли в жертву священному пламени… Зато она могла слушать, и от того, что она слышала, у нее волосы вставали дыбом на затылке. Ведьма не кричала. Нет. Кричат младенцы, у которых режутся зубки, кричат на мужей жены, кричат на слуг богатые господа… А ведьма, которую предавали огню, выла, словно зверь. Долго. Страшно. Дико. Толпа выла тоже, но уже совсем по другим причинам. Народ читал молитвы, пел песни, обвинял ведьму во всех смертных грехах. Их было много, ее судей и палачей. Но Трисс слышала только жуткий, леденящий душу вой, постепенно переходящий в хрип. Хворост, чародейка в этом не сомневалась, был сырым, почти мокрым. Разгорался он очень медленно, и это сильно продлевало страдания несчастной ведьмы. Слушать ее было невыносимо. Мучительно. Страшно. Но Трисс не смела заткнуть уши. - Слышишь, Меригольд? – говорило с ней пламя, медленно пожирающее свою жертву. – Слышишь? На ее месте должна была быть ты. Сколько еще магов умрет, пока ты, словно жалкая крыса, будешь отсиживаться в этой дыре? Сколько, Меригольд? Четырнадцатая с Холма, неужели ты действительно такая трусиха? Горят… Множатся… Растут священные костры Новиграда… Сколько уже погибло? Все они на твоей совести. Огонь трещал. Ведьма выла. Толпа бесновалась. Трисс кусала губы до крови и не могла пошевелиться, парализованная страхом. - Сколько еще, Меригольд? По бледным холодным щекам потекли горячие соленые слезы. - Сколько? Ведьма, наконец, затихла. Несчастная обрела покой. Толпа тоже успокоилась. Смотреть больше было не на что. Все медленно разбредались по домам, обсуждая по дороге детали казни. - Так сколько же, Меригольд? – она вздрогнула и резко обернулась. Показалось. Ей просто показалось. В ее комнате не было никакого призрака, а голос принадлежал лишь ее воспаленному подсознанию. - Больше никто, - прошептала чародейка, вглядываясь в пустоту. – Я не позволю. Я не допущу… Она бросилась к сундуку с одеждой, выудила оттуда короткий коричневый плащик с капюшоном, надела его на себя, предварительно убрав волосы в простую неброскую прическу, надвинула капюшон до середины лица и, выждав, пока голоса на улице стихнут, поспешно вышла наружу. К королям в таком виде не ходят, она как бывшая советница покойного Фольтеста Темерского, хорошо это знала… Но человек, у которого она собиралась вновь просить помощи, не был обычным королем. Он не носил корону, не имел ни золота, ни замка, ни войска. Да и королем был просто на словах. Однако, в отличие от всех тех, кто владел выше перечисленными регалиями, он действительно мог помочь ей спасти тех, кому грозила смертельная опасность. «Я не верю в богов, - бормотала Трисс про себя, бесшумно пробираясь по темным улочкам города, - но если они все-таки есть… Самое время сейчас сотворить какое-нибудь чудо». Трисс шла, опасливо озираясь по сторонам, и даже не подозревала о том, что совсем скоро боги, в которых она не верит, выполнят ее просьбу. *** Большую часть пути идти приходилось крадучись. Несмотря на то, что капюшон скрывал и ее прекрасные волосы, и половину лица, безопасности он, тем не менее, гарантировать не мог. «Я будто преступница, сбегающая от правосудия, - думала чародейка, стараясь обходить стороной освещенные фонарями участки улиц. – А может, просто крыса, вздрагивающая от звука людских шагов? Наверное, так и есть». Дорога к королю была не очень длинной, но она пролегала через площадь Иерарха, которую Трисс в последнее время пыталась обходить стороной… Она не знала, чего боялась больше – наткнуться на Охотников за колдуньями или столкнуться с результатами их трудов. Запах дыма и горелой плоти раздражал нос, от него слезились глаза, а к горлу подступал ком. «Не смотри, - бормотала чародейка, прячась за колонной от шедшего по площади патруля, - не смотри, ну пожалуйста…» И все-таки она увидела. Нельзя было не увидеть. Высокий столб, под которым еще тлели красные угли, основательно прогорел, но был надежно закреплен, а потому не падал, являя всему городу то, что когда-то было чародейкой. Куски плоти, черные и дымящиеся, лохмотьями свисали с обезображенного тела, ни волос, ни одежды у жертвы, разумеется, уже не было. Труп сильно заваливался вперед, но чтобы он не упал, какой-то находчивый малый пригвоздил его к столбу десятком стрел. Чародейка смотрела на город пустыми провалами глазниц. Челюсть ее была широко раскрыта, из обожженного пламенем горла рвался наружу беззвучный крик – мольба о милосердии. Никто не слышал его. Никто, кроме Трисс. Брусчатка под жертвой была черной от запекшейся крови. Рядом валялись две бутылки из-под вина, черствый кусок хлеба и огрызки яблок, оставленные, очевидно, наблюдателями забавного зрелища. «Они обвиняют нас в том, что мы выродки, монстры, чудовища… Но как тогда назвать их самих? Разве может смерть, особенно такая страшная, приносить удовольствие?» Трисс стиснула кулаки, отвернулась и зашагала дальше. В глухих переулках со стен домов, сараюшек и амбаров на нее смотрело ее собственное лицо. Стараниями храмовой стражи в Новиграде не осталось ни одного человека, который не знал бы, как выглядит «ведьма и шлюха» Трисс Меригольд. Ни одного чародея не разыскивали с тем же упорством, как ее. Ей это даже льстило какое-то время, пока она на деле не столкнулась с последствиями такой сомнительной популярности. Очень непросто выживать в городе, где ты объявлен врагом народа. Двери домов, куда она просилась на ночлег, не просто закрывались перед ее носом… Порой они не открывались вовсе. «Пошла прочь, ведьма, пока мы не вызвали стражу!» «Убирайся отсюда, чернокнижница, в этом доме тебе приюта не будет!» «Хочешь есть? Иди в бордель, шлюха! Заработай тем, что умеешь лучше всего». И она, словно прокаженная, действительно уходила и даже убегала, подолгу отсиживалась в подвалах и сточных каналах, деля убежище с крысами, мышами, а порой и кое-кем пострашнее. С Франциском Бедламом ее свел случай. Одетая в лохмотья, нацепившая на голову уродливый чепчик, чтобы волосы не так привлекали внимание, она, притворяясь нищенкой, брела по набережной с протянутой рукой и, стараясь шепелявить, просила милостыню. Не только потому, что была голодна. Просто так ей было легче передвигаться по городу и отыскивать в случайных прохожих магическую силу. Магов в Новиграде было предостаточно, все они подобно ей самой скрывались, но Трисс не сдавалась. Желание найти товарищей по несчастью вскоре стало навязчивой идеей. Вместе они не пропадут. Вместе им будет проще покинуть эту преисподнюю… Вот только как им об этом сообщить? Ее задержали в порту. Не стражники, нет, тут ей впервые за долгое время действительно повезло. Люди «короля». Двое крепких высоких мужчин подошли к ней в тот момент, когда чародейка торговалась с продавцом за кусок вчерашнего хлеба, на который у нее не хватало несколько крон. Продавец уступать никак не хотел, в конце концов, обозвал ее грязной попрошайкой и торг прекратил. В такие моменты Трисс всегда вспоминала свое детство, когда ее вот точно так же, как сейчас, отталкивали, прогоняли и называли последними словами. - Новенькая? – спросил один из мужчин, с интересом разглядывая ее перепачканное сажей лицо и выбивающиеся из-под чепчика рыжие пряди. – Из Темерии? - Новенькая? – переспросила чародейка, стараясь говорить так, чтобы не выдавать в себе акцента. - Раньше тебя здесь не было. Мы тут всех знаем. Надо бы представить тебя королю. Она похолодела. Попятилась. Стоявший позади нее мужчина, усмехнувшись, поймал ее за плечи, отрезав путь к отступлению. - Да ты нас не бойся, девица. Мы не обидим. И король… он тоже не обидит. Пошли. Наручников из двимерита у них, почему-то, не оказалось, более того, ее не обзывали ведьмой, не толкали и не угрожали убить на месте. Тем более было непонятно, зачем ее ведут к королю. Если эти двое и не узнали ее, то Радовид узнает непременно… Нужно попытаться убежать, вот только… - Почему мы идем в город? – осмелилась спросить Трисс, прекрасно знавшая о том, что король находится в Оксенфурте. - А куда бы ты хотела пойти? – спросил тот, что придерживал ее под локоть. - Если вы хотите отвести меня к королю Радовиду, то… - В Новиграде у Радовида власти нет, - мужчина сплюнул себе под ноги и яростно отер рот рукавом своей грязной рубахи. – У нас тут свой король и свои порядки. - Стало быть, вы сотрудничаете с Иерархом? – спросила она, на мгновение забыв о своем акценте. - Нет, - ответили ей так грубо и решительно, что от дальнейших расспросов чародейка решила воздержаться. Место, в которое она попала, называлось Гнилой Рощей. Меньше всего на свете оно походило на королевские апартаменты, да и на рощу смахивало лишь одиноко растущим деревцем. Это был большой двор, обнесенный высоким забором с деревянной дверью, пройти через которую можно было, лишь назвав пароль. Во дворе было шумно и людно. Нищие, бродяги, карманники… Кажется, здесь собрался весь цвет Новиграда. Одни сидели прямо на земле и готовили что-то на костре, другие бранились, третьи спали в тени того самого деревца, четвертые штопали одежду, пятые носились по двору друг за дружкой и были детьми от пяти до десяти лет. Сопровождавшие ее мужчины с кем-то поздоровались, кому-то кивнули, помахали руками, а потом проводили Трисс в большой деревянный дом. Внутри народу было совсем мало, на вошедших внимания никто не обратил. На вопрос: «У себя ли король?», утвердительно кивнули и показали на массивную дубовую дверь. Королем Нищих, как называли его в разговоре друг с другом ее провожатые, оказался немолодой уже мужчина, абсолютно лысый, крепко сложенный и… Ну никак на короля не похожий. Одет он был просто, неброско, короны не носил, из золотых кубков не пил. Сидел за столом, склонив голову над ворохом бумаг, и беззвучно шевелил полными губами. Услышав шаги, его величество отложил какой-то короткий свиток, поднял на вошедших усталый взгляд, а заметив Трисс, прищурил глаза. - Новенькая, - представил чародейку мужчина, который придерживал ее за руку. – В порту нашли, когда торговалась за кусок хлеба. Голодная, видать. Король молчал. Трисс избегала смотреть ему в глаза, но чувствовала на себе его тяжелый пронзительный взгляд. Трудно было сказать, о чем думал этот человек, а читать его мысли было делом слишком рисковым. - Снимите с нее… - она напряглась, - этот головной убор, - закончил король прохладным равнодушным голосом после небольшой паузы. Волосы рассыпались по ее плечам и спине тяжелым огненным водопадом. Мужчины удивленно присвистнули. Король продолжал. - Теперь лицо. Дайте ей какую-нибудь тряпку, чтобы она могла вытереть грязь. Не поймите меня превратно, госпожа чародейка. Я не имею ничего против маскарада, но терпеть не могу, когда меня пытаются водить за нос. Он взглянул на своих подчиненных. - Принесите кувшин вина и что-нибудь поесть, а после велите никому нас не беспокоить. Когда его приказ был выполнен, король вновь взглянул на женщину, одобрительно кивнул, увидев, что она стерла сажу с лица, и пригласил за свой стол. - Ешьте, пейте, госпожа Меригольд. А заодно благодарите богов. - Это за что же? – с вызовом спросила она. - Вы не представляете, как вам повезло, что вы попали ко мне. - Я пока не знаю, можно ли назвать это везением, - буркнула чародейка, все же набрасываясь на печеный картофель с жадностью голодной волчицы. - В нашей стране два короля, госпожа Меригольд, - улыбнулся мужчина. – Один сжигает чародеев на кострах, а другой дает им приют. Разве вас заковали в двимерит? - Извините, но я не верю в то, что… - Кто-то может бескорыстно помогать магам? – договорил он за нее. – Милая моя, я тоже не верю в это. Но я в отличие от Радовида, этого свихнувшегося малолетнего щенка, который потехи ради нацепил корону, не считаю вас выродками и в состоянии понять, что от магии куда больше пользы, чем вреда. Магия не зараза, а дар. И нам, людям, которым ежедневно приходится не жить в этом городе, а выживать, такой дар очень пригодился бы. - Я по-прежнему не понимаю, чего вы от меня хотите, - Трисс отпила из бокала немного вина и впервые за последние несколько недель почувствовала, как по телу разлилось расслабляющее тепло. - Все просто, Трисс… Я ведь могу называть вас по имени? - Хотелось бы и мне узнать ваше, - кивнула она. - Франциск Бедлам к вашим услугам, - представился Король Нищих. – Так вот… Все просто, Трисс. Я помогаю выжить вам, а вы – нам. Надеюсь, вы не разучились колдовать? - Не разучилась, - холодно ответила чародейка. – Но какой вам прок от моей магии? - Вы ведь прошли через двор, прежде чем попасть сюда, верно? Что вы там видели? Многие из этих людей больны, им нужна помощь лекаря. Вы ведь разбираетесь в медицине? - Немного. - Другим нужна помощь иного рода. У кого-то проблемы с законом, кто-то кому-то что-то должен, кому-то грозит смерть за невыполнение тех или иных обязательств. Работы у вас будет предостаточно. - Вы хотите, чтобы я… - помолчав, произнесла Трисс, - чтобы я лечила ваших больных и ходила на бандитские разборки? Король рассмеялся. - Я имел в виду не совсем это, но суть вы уловили. Вам не придется поднимать пыльные мешки с мукой и зерном, не нужно будет драить полы и стены в домах богатых господ. От вас требуются лишь эликсиры, зелья, травки и немного магии в некоторых щекотливых вопросах. - Я должна буду убивать? - Если потребуется – да. - Я не убийца. - Я знаю, Трисс. Послушай, - он вдруг перешел на «ты». - Ты чародейка, которую могут со дня на день сжечь на костре за чародейство. Уходить из города ты по каким-то причинам не собираешься, значит, у тебя есть на то свои причины, я не стану допрашивать, ибо мне все равно. Но одна ты здесь не выживешь. Я могу договориться с кем надо, и тебе предоставят кров и даже работу, за которую ты сможешь получать деньги. Не в королевском совете, конечно, - хмыкнул он. – Но все-таки. Король встал и прошелся по своему кабинету, сцепив руки за спиной. - Этот двор называют Гнилой Рощей. Знаешь почему? - Догадываюсь. - Храмовая стража, все эти разодетые в пух и прах графы и бароны, а вместе с ними простые ремесленники и купцы считают, что здесь обитают отбросы. Не люди. Паразиты, вроде блох или тараканов, которым не место в приличном обществе. Они, эти напыщенные индюки, полные предрассудков, не имеющие своего мнения и слепо верящие в любую чушь, которую подсунет им Иерарх на пару с Радовидом, считают, что за забором, который разделяет два наших мира, живет жалкое отребье, не имеющее право на существование. Земля, по которой мы ходим, - думают они, - пропитывается нашей вонью и гниет. Они называют это место Гнилой Рощей, почему-то, не понимая, что на самом деле прогнил сам Новиград. Сейчас Радовид сжигает чародеев, потом примется за эльфов и краснолюдов. Потом придет и наша очередь. Я не намерен этого допустить. Новиград должен оставаться вольным городом, но для этого сначала нужно убрать с пьедестала тех, кто губит его. И сделать это под силу только чародеям. - Которые слишком напуганы, чтобы сделать вообще хоть что-либо, - закончила за него Трисс. – Я впечатлена вашей пламенной речью. На моем жизненном пути мне уже попадались люди, слепо преданные своему государству… Но мне почему-то кажется, что вы сражаетесь не для того, чтобы сделать Новиград вольным. А для того, чтобы править в нем самому. - Возможно. Но я не собираюсь убивать нелюдей, чтобы закрепить свою власть. - Вы собираетесь использовать их иначе. - Вы столь же умны, госпожа Меригольд, сколь и красивы. - Благодарю. - Я не стану навязывать вам свои условия игры. Я не стану умолять вас помочь мне. Вы придете ко мне сами, милая. Когда поймете, что кроме меня помочь вам некому. - Я еще никуда не ушла, - заметила чародейка. - И это значит, что..? - Вероятно, мы сумеем придти к какому-то общему решению. - Вы собираетесь выдвинуть мне условия? – усмехнулся король. Трисс допила остатки вина, покрутила бокал в руках, разглядывая сетку покрывавших его трещинок, потом подняла на мужчину взгляд и улыбнулась. - И вы не сможете мне отказать. *** Король свое слово сдержал. Не прошло и двух дней, как ей удалось снять комнату на третьем этаже в доме у добрых и порядочных людей, которые, к слову, чародеек на дух не переносили и вообще, кажется, боялись Трисс до дрожи, но, тем не менее, денег брали совсем немного, и закрывали глаза на странных и таинственных посетителей, которые зачастили в их скромную обитель после того, как там поселилась «чертова ведьма». Благодаря Франциску Бедламу о ней узнали и другие чародеи, а также алхимики и прочие, у которых имелись серьезные основания опасаться Охотников. Вначале ей приносили письма. «Если вы не шутите, госпожа Меригольд… Если вы говорите серьезно, то я, пожалуй, хотела бы присоединиться к вам. Мой муж отвернулся от меня, вступив в ряды храмовников… Я думала, что сдамся им со дня на день сама, но узнала о вас и о том, что вы задумали… И поняла, что рано хоронить себя. Терять мне уже нечего. А попытаться выбраться отсюда стоит. Скажите, где мы можем встретиться, и я приду. Обязательно. Лизхен Р. (ведующая)». «Что нужно сделать, чтобы вступить в вашу банду? Я готов. Таинственный чародей». «Благое вы затеяли дело, госпожа Меригольд. Мы с вами. Я, и мой жених. P.S. Я знаю, что под городом есть сеть коридоров и подвалов, выходы из которых ведут в известные нам всем заведения. Уверена, это поможет нам. Нам всем. Анисса». Потом она лично встретилась с парой чародеек и тремя алхимиками в одном из заброшенных подвалов в порту, после чего от желающих бежать из Новиграда у нее уже отбоя не было. Как не было и денег на то, чтобы всех их вывести. Здесь уж держать свое слово пришлось самой Трисс. Она бралась за любую работу, которую поручал ей Король Нищих, проценты от прибыли отдавала ему же, а те жалкие крохи, которые удавалось сберечь, годились разве что для покупки лошади. Старой слепой хромоногой лошади. И тогда она пошла на риск. Открыла первому же попавшемуся купцу правду о себе и попросила работу. Любую. В тот раз ей повезло. Человек, которому она доверилась, щедро заплатил ей за то, что она с помощью чар вернула ему сбежавшую от него три года назад жену. К сожалению, везло ей не всегда. Несколько раз ее сомнительные работодатели пытались заковать ее в двимерит и сдать страже, за что, конечно, поплатились, но так и не научили чародейку держать язык за зубами. Как выяснилось позже, очень многие чародеи, скрывающиеся в Новиграде, точно так же, как и Трисс, пытались заработать себе на кусок хлеба, делая для богачей грязную работенку, для которой простые люди не годились. Продавая тому или иному жирному индюку, который смотрел на нее, как на мусор, склянку с ядом или приворотным зельем, она мило улыбалась, давала инструкции к применению волшебного эликсира, в глубине души чувствуя себя полным ничтожеством. «Это для того, чтобы спасти их. Только для того, чтобы спасти всех тех, кто ждет от меня помощи. У меня нет другого выхода», - пыталась убедить саму себя чародейка, и все равно почему-то испытывала жгучую смесь из отвращения и презрения к самой себе. Во всей этой ситуации, во всем том, что творилось сейчас в ее жизни, был только один плюс. Погруженная в проблемы других людей, она просто не успевала думать о своих собственных. Почти. Когда ей удавалось выкроить время для отдыха, Трисс, порой даже не раздеваясь, ложилась в постель, мгновенно засыпала и каждый раз неизменно видела во сне одно и то же. Желтые глаза с вертикальными зрачками, длинные белые волосы, собранные в хвост, а еще губы, которые безумно хотелось целовать, и бесчисленное множество шрамов, покрывающих крепкое мускулистое тело. Исчезнувший из ее жизни ведьмак поселился теперь в ее снах, и выбираться оттуда не хотел, раз за разом напоминая о том, как много она потеряла. - Ты так и будешь притворяться мебелью, Меригольд, или уже подашь какие-нибудь признаки жизни? Она вздрогнула, несколько раз моргнула, прогоняя возникший перед мысленным взором образ некогда очень близкого ей мужчины, и теперь только поняла, что вот уже десять минут стоит в кабинете Короля Нищих, так и не озвучив цели своего визита. - Извини, я задумалась. - Я вижу, - кивнул Франциск Бедлам. - Зачем ты пришла? - Сегодня ночью вновь сожгли… - Знаю. Ты пришла искать сочувствия? Хочешь, чтобы я тебя пожалел? Хотя… Нет. Я знаю, чего ты хочешь. Но как и два дня назад, и три, и тридцать три, повторю: денег нет. Разве тебе не платят за работу? По моим сведениям, ты трудишься, не покладая рук, на каких-то сомнительных типов. - Ты следишь за мной? - Как-будто ты не знала. Она шумно выдохнула, стараясь взять себя в руки. - Того, что мне платят – недостаточно. Чтобы вывести из города всех, нужно гораздо больше… Послушай. Я не забываю своих долгов. Ты ведь знаешь. Если бы ты помог мне сейчас, то потом, когда мы будем в безопасности, я вернула бы тебе все с процентами. - Потом? Это когда? – усмехнулся мужчина. – А главное, куда ты собралась их всех деть? Охота на ведьм идет по всему Северу, Трисс. - Не по всему. Есть одно… - Да это и неважно, - перебил ее король. – Если бы я и хотел помочь, то не смог бы. Ты и твоя банда – не единственные, кто нуждается в деньгах. Было бы странно, если бы я помог чародеям, но забыл о тех, кто живет у меня за стеной. И вообще. Почему только ты пытаешься найти золото? Остальные в этом не заинтересованы? - Они напуганы. Обессилели и отчаялись. Многие потеряли близких, кое-кто вовсе лишился рассудка… Им нужна помощь. - Я помогаю им скрываться, а это уже немало. Толку от них нет, а вот хлопот хоть отбавляй. - Мы выполняем все твои поручения, - напомнила чародейка. - Я и те, у кого еще остались крупицы сил на самое элементарное колдовство. Если бы ты перестал брать с нас налоги… - Торговаться со мной вздумала? Я и так пошел тебе на уступки, женщина. Мне кажется, ты забываешь, что я-то как раз без магов могу обойтись, а вот маги без меня нет. - Да что ты… Скрипнула половица. Король поднял голову, жестом велел чародейке замолчать и посмотрел в сторону двери, прищурив глаза. Он делал так всегда, если видел кого-то особенного. Необычного. Чужого в Гнилой Роще. - Значит, это правда, - Франциск Бедлам поднялся из-за стола и коротко кивнул незваному гостю. – А я, признаться, не сразу поверил, что меня разыскивает столь интересная и неординарная личность. Трисс, сердитая на то, что ей не дали договорить, раздраженно обернулась, чтобы попросить вошедшего подождать за дверью, да так и замерла. - О, я вижу, вы знакомы, - король не мог не заметить возникшего в комнате напряжения. – Я вижу, вы очень хорошо знакомы, - добавил он, когда молчание затянулось. - Геральт, - выдохнула чародейка. - Здравствуй, Трисс, - тихо ответил ведьмак.