СТО ДВАДЦАТЬ МИЛЬ В ЧАС

Конечно, у Сэма были не столь роскошные апартаменты, как у меня, но его квартира была уютной и ухоженной. Мы часто проводили здесь вечера, попивая пиво и обсуждая темы, волновавшие нас. Иногда, затарившись фантой и пиццей, мы смотрели хоккей, а потом праздно шатались по улицам и клубам. Сэм был лишь на пол года старше меня. Недавно ему исполнилось двадцать пять и можно сказать он был в полном расцвете сил. Он снимал квартиру возле парка Нельсона, существуя полностью на родительские деньги. Временами он подрабатывал барменом и мойщиком окон и то, это случалось лишь тогда, когда он решал обновить одежду или докупить что-то новое в свой холостяцкий уголок. Иногда к нему приезжали родители. Я встретил их только однажды. Апатичный отец и властная мать, которая не перестала сюсюкать с Сэмом, словно ему три года, а с мужем обращаться не хуже античной фурии. « - Ты поел мой зайчик? - обеспокоенно поинтересовалась Миссис Кларк. Сэм старался не обращать внимания на детские вопросы матери и просто молчал. - Господи, Мери ему ведь уже двадцать четыре! - не выдержал Питер – его отец. Жена стрельнула на него испепеляющим взглядом и недовольно поджала губы. Она вызывающе начала перебирать салат. Между всеми повисла неловкая тишина. - Кстати, сынок, что там с учебой и работой. Ты уже определился? - робко поинтересовался затравленный отец. За прозрачными стеклами очков его глаза всегда светились добротой и казались немного влажными, словно он готов вот-вот расплакаться от умиления. - Питер! - недовольно ответил Сэм( он всегда называл отца по имени), - я же говорил, что когда решу обязательно сообщу тебе первому. А пока я рассматриваю пару вариантов. Тем более ты знаешь, что я не люблю, когда меня донимают одним и тем же вопросом. - Не удивляйся мой зайчонок, твой отец просто кретин, - ядовито произнесла Миссис Кларк. - Ему лень работать вот и хочет побыстрее сделать из тебя ломовую лошадь. Ее слова прозвучали, словно гром, среди ясного неба. От ее слов мне стало неловко и противно, как будто меня взяли и вываляли в чем-то липком и вонючем. Захотелось сразу встать и выйти из-за стола, но я удержался. Немой протест против вопроса Мистера Питера сразу же куда-то улетучился. А на душе остался неприятный осадок грязи. После таких слов мне казалось, что он вспылит или по крайней мере возмутиться, но ничего подобного не произошло. На мгновение его глаза загорелись негодованием, а потом вновь потухли и он покорно уставился в тарелку. Лишь устало вздохнув. - Тебя никто не торопит мое солнышко, - вновь засюсюкала миссис Кларк. – Еще все успеется. Тем более, что только не услышишь о колледжах и университетах. Наркотики, клубы и это будущее нашей страны. Недавно я слышала, что в одном из университетов «Плюща» в США при посвящении в один из клубов умер первокурсник. Спроси Питера он смотрел вместе со мной, - она перевела на мужа свой вопросительный взгляд, ища у него поддержки, словно две минуты назад не было никакого оскорбления. - Да, что-то такое было, - устало ответил мужчина, ковыряясь в салате, больше похожий на провинившегося ребенка, нежели на мужа - Вот видишь, - одобряюще кивнула миссис Кларк» Эту картину я наблюдал лишь однажды, но мне хватило, чтобы отказаться от семейных посиделок навсегда. Не скажу, что этот вечер оставил во мне какой-то неизгладимый отпечаток, но осадок остался. Не знаю почему, но после, когда я каждый раз откладывал поступление или пререкался с отцом передо мной вставали родители Сэма, от чего я стал чувствовать себя, словно провинившийся пес. Раньше я был уверен в своей правоте, но сейчас… не знаю… Заставить себя поступить или начать работать у меня не хватало воли. Каждый раз я ставил себе новый сроки и откладывал этот немаловажный поступок все дальше и дальше. Я придумывая все новые и новые причины, оправдывая свою лень и бессилие. Вообще, наше сознание очень хитро. На каждом повороте нас ожидает ловушка и стоит сдать позиции однажды, как это сразу же входит в привычку. Это, как после жестоких ударов судьбы. Если жизнь бьет один раз и сильно, человек находит в себе силы встать и продолжить борьбу, но если у руля более хитрый противник, она будет усыплять бдительность и терпеливо наносить мелкие царапины до тех пор, пока у соперника не хватит сил, чтобы поднять руку. Или возьмём, к примеру, голод, если человека подвести к черте - он звереет и способен проявить небывалое мужество и стойкость. Вспомним примеры из истории, как Сталинград, Германия, Японское экономическое чудо. Поэтому сейчас наши соседи Американцы действуют умнее. Они дают ровно столько, чтобы у собаки хватило сил подползти и взять следующую порцию. Обо всем этом я размышлял под прохладным душем.. Не сильные струи воды приятно массажировали тело. Мышцы шеи и спины отпустили и расслабились. От меня больше не несло клубом и сигаретами. Напряжение спало. Зеркало в ванной запотело и я вытерся махровым полотенцем, закинув свою грязную одежду в машинку. Потом, обнаженный, направился в комнату Сэма, нарыв у него в шкафу одежду и нижнее белье. Переодевшись, я отправился на кухню, решив сделать себе чаю. Не большая кухонька была залита солнцем. За окном шумели машины и звонко смеялись дети . Я заварил себе чай. В точности, как учила меня мать. Мы всегда пили с больших полулитровых кружек и мешали несколько сортов чая, добавляя не только лимон, но и клубнику, мандаринку и вишню. От этого чай получался ароматным и вкусным и по настоящему напоминал фруктовый, а не эти ужасные растворители в пакетиках. У себя на квартире я всегда держал множество замороженных фруктов и менял вкусовые гаммы в зависимости от настроения. Я также как и мать раскладывал все свое добро по пластиковым пакетикам и ставил в морозилку. Там у меня были и смородина и клубника и желтая черешня. К сожалению, у Сэма мне удалось отыскать только яблоко, лимон и чай «Липтон» в пакетиках. С чашкой чая я сел у телевизора и равнодушно прощелкал каналы. По одному из них крутили Спанч Боба, по другому шел какой-то сериал. Поэтому я остановился на новостях. Красивая дикторша рассказывала, про летние Олимпийские игры, проходящие в Афинах. Постепенно нагоняя на меня сон своим монотонным дубляжем . Очевидно, ночь проведенная на скамейке все-таки сказалась. Веки отяжелили и меня одолела приятная усталость. Я задремал, погрузившись в обрывочные сновидения. В них постоянно маячила эта милая рыженькая девушка. Она была красивой и загадочной, и сама, не осознавая того, заиграла в моем сердце на определенных струнах моего чувства. Я всегда затруднялся сказать, почему этот человек понравился мне сразу, а другой нет. Просто иногда не нравится его лицо вот и все, более определённо ответить тяжеловато. Что-то отталкивает меня, но что именно я не скажу. Так у меня случилось и с ней, что-то притягивало меня, но я не знал, что именно. Для меня она была идеальна, хотя я и наблюдал за ней, от силы пару минут. Самое интересное, что я никогда не обращал внимания на рыженьких и все мои прошлые девушки были брюнетки. Пока вдруг, я не увидел ее. Меня разбудило тихое шуршание пакета на кухне. Сквозь сон я расслышал, как кто-то копошился где-то недалеко. И второй раз за день я проснулся, лишь смутно осознавая где я. Но стоило в проходе появится Сэму, как я все вспомнил и, сонно улыбнувшись, зевнул. Глаза еще немного слипались и чувствую, если бы я прилег еще на пару минут, то от рубился бы снова. - Доброе утро, соня! - улыбнулся Сэм и швырнул мне прохладную банку пепси. Я не успел ее вовремя перехватить и она больно ударила меня по носу. - Упс, - поморщился Сэм. - Прости, я думал ты словишь. - Ну, конечно, - недовольно пробурчал я, открыв банку. – Наверно метил с того самого моменты, как увидел меня спящим. - А то, - произнес Сэм и поставил коробку с пиццей на маленький столик перед диваном. Она была еще горячей и приятно пахла от чего у меня сразу же жадно побежали слюнки. Расплавленный сыр и кусочки бекона еще дрожали. Нарезка из салями свернулась, как коржик, и смотрелась очень аппетитно. - Ладно, за пиццу я тебя прощу. - Конечно, куда же ты денешься. Главное знать за какие рычаги дергать. Архимед говорил: Дайте мне рычаг и я переверну весь мир, - Сэм по-дружески хлопнул меня по плечу и открыл свою пепси. Я нетерпеливо взял кусочек пиццы. Острый соус приятно обжег мой язык и небо. Сэм тоже взял кусочек. Довольные, мы откинулись на диван, неспешна поедая пиццу и запивая ее сладковатой пепси. - Как там Рей? – поинтересовался я. - Лучше, спасибо. После компрессов у нее спала температура и утихла боль. Конечно, вокруг Стенли парка ей не пробежаться, но до туалета она может дойти. Я понимающе кивнул. Упоминание о парке Стенли заставило меня вновь вспомнить о рыжей незнакомке. - Ты не представляешь какого для нее было просить меня проводить ее в туалет или что-то подобное. Каждый раз она краснела и бледнела, не зная, что придумать и сказать. Под конец мне просто стало смешно, отчего она еще больше начала нервничать и чуть ли не плакать. - Да, - философски протянул я, - они не любят, когда ты подозреваешь, что женщины сотканы не только из солнечных лучей и облаков. Мы обменялись улыбками. Пицца уменьшилась еще на пару кусочков. - Так что там у тебя с отцом? – спросил Сэм. - Все, как всегда. Неожиданный приезд, очередная его лекция, сора. Проще говоря, я вспылил. - И он выпер тебя с квартиры? - изумленно поинтересовался друг. - Нет. С квартиры я ушел сам, - недовольно пробурчал я. - Не лучший твой выбор, - хихикнул Сэмми. - Да брось, - не без сарказма ответил я. - Тем более, если бы я не остался в парке, я бы не встретил одну очень симпатичную девушку, - отпарировал я. - Ого? Когда ты успел? - Я пока ничего не успел, но тогда, когда я впервые положил трубку, я увидел именно ее. - И что дальше? – Сэм был явно заинтересован. - Ничего, - спокойно ответил я. – Она улыбнулась и побежала дальше. - Мда, - мой друг расслабился и вновь откинулся на диван. - Но это не значит, что я не попытаюсь увидеть ее вновь, - невозмутимо договорил я. - Ну-ну, шанс встретить туже девушку во второй раз довольно маленький, - тоном профессора проговорил друг. - Возможно, но, если она бегает вокруг парка каждое утро, есть шанс… - Удачи, - с забитом ртом произнес Сэмми. - Спасибо за поддержку. - Всегда пожалуйста, - отсалютовал он кусочком пиццы. Через пару минут мы поели и, как довольные бегемоты, откинулись на диван, по выставляв полные животы. Желудок довольно бурлил. За окном уже садилось солнце и в открытое окно начинал задувать прохладный вечерний ветер. Перезвон детских голосков и гудение машин стихли. Остались лишь редкие шаги прохожих и далекое эхо собачьего лая. Мы провалялись еще часик, а потом Сэм предложил разойтись по постелями, так как до этого у него выдалась веселая ночка, впрочем, как и у меня.. Он всячески настаивал, чтобы я остался на диване, но я убедил его, что мне не плохо и на полу. Он поделился со мной матрасом и пледом и, выключив свет улегся на диван. Я примостился на матрасе и укрывшись, уставился в потолок. Спать мне не хотелось меня, поэтому я молча наблюдал за желтыми полосками света от уличного фонаря и тихим шелестом штор. Я думал об отце и о матери, о девушке, которую встретил, а также о жизни и о своем месте в ней. Пытаясь найти ответы на вопросы, которые хоть однажды, да и задавал себе в жизни человек. Ответы на вопросы, которые ты начинаешь искать лишь в полумраке комнаты наедине с собой. - Знаешь, - вдруг заговорил Сэм. От его глухого шепота я вздрогнул, так как думал, что он уже давно спит. - Я тут много думал, - Сэм сделал паузу и устало вздохнул. – Тебе никогда не хотелось изменить что-то в своей жизни? Я повернулся и внимательно посмотрел на его чернеющий силуэт. Странно, почему именно в такое время многих людей всегда тянет на интимные разговоры. - Не смотри на меня так, - он заложил руки за голову и уставился в потолок. – Не думай, что я поддерживаю твоего отца, каждый волен жить, как ему хочется, но лично я почему-то устал, - он еще раз вздохнул, еле слышно продолжив: - Устал от этого образа жизни, от клубов и этих четырех стен. Вокруг меня такой большой мир, а я даже никуда не ездил. Удивленный, я слушал друга, стараясь не прерывать его. - Каждое утро я вижу, как люди идут на работу, как жизнь рядом со мной бурлит и кипит. И от этого мне становится обидно и тоскливо. Мне кажется, что я где-то на обочине, Ричард. И со временем только тяжелее. Сначала помогали клубы и ты, а теперь меня воротит и от этого, - Сэм сделал паузу. – В последнее время мне помогает только Рей. Нет, я не говорил ей о своих переживаниях, она просто помогает присутствием. Знаешь, от того, что я кому-то нужен , мне захотелось стать лучше, захотелось преодолеть себя и, наконец, сделать хоть что-то. Пожить черт возьми. Мне ведь двадцать пять, и кто я в жизни? Я не верил своим ушам, мне хотелось крикнуть Сэму, чтобы он замолчал, но и одновременно я слушал, как завороженный. - Честно говоря, мне сначала казалось , что у нас не серьезно. Так пару раз встретились, потом секс, необязывающие свидания, но постепенно это выросло во что-то большее. Я без понятия, как это называется, любовь или нирвана, но мне всегда ее мало. Мне хочется просыпаться рядом с ней, хочется делать подарки. И не лишь бы какие, чтобы отделаться, а действительно что-то стоящее, от чего на ее лице я увижу улыбку и искренне изумление. Никогда не думал, что это скажу, - устало вздохнул Сэмми и грустно посмотрел на меня. Его лица я не мог увидеть, но всё равно почему-то стыдливо отвел взгляд. Зачем? Наверно потому, что я не радовался за него. Я вдруг почувствовал себя единственным пассажиром на утопающем судне. Во мне поднялась какая-то немая обида и злость. Такая поднимается в кролике, когда охотничьи собаки зажимают его в угол, тогда раз в жизни это животное и огрызается. - И что ты решил? - как можно вежливее спросил я, чтобы тщательно скрыть все смятение, разбушевавшееся в моем сердце. - Я решил поступить на факультет журналистики и устроиться куда-то на постоянную работу. Слава богу места на барменов и мойщиков окон никогда не переведутся, а потом попытаюсь найти какую-то газетенку и работать по профессии. Слова Сэма удивили меня еще больше. Сэм – журналист! Такое мне не могло присниться даже в самом странном кошмаре. Теперь я окончательно почувствовал себя преданным и брошенным. Раньше в лодке нас всегда было двое, теперь Сэм выпрыгнул за борт и остался только я. С трудом подавил в себе гнев и обиду, я ничего не ответил, равнодушно поинтересовавшись: - А что родители? - Я как раз собирался на днях навестить их, - от этих слов голос моего друга стал более оживлённым. Это был уже тот Сэм, который залпом выпивал четыре бокала пива и при этом спорил, что сможет еще. - Познакомлю их с Рей. Скажу о своих планах. Представляю удивление мамы, когда у двери появится моя девушка, - произнес он улыбаясь. - Да, то еще будет зрелище – тихо произнес я не придумав ничего лучше. Не знаю почему, но после этого разговора между нами разорвалась - Угу, - мечтательно произнес Сэм, и задумался, более не сказав не слова. Не знаю, но после этого разговора какая-то нить, связывающая нас долгие годы, оборвалась. Как будто после всего мы оказались все во лишь знакомыми по салону самолета, а в аэропорту каждый вернулся к своим собственным проблемам и жизни. Я не знал, что еще сказать, а Сэм просто молчал, задумавшись о чем-то своем. И Когда же мы успели пойти собственными дорогами? Когда это случилось? За окном опять раздались громкие шаги, а потом где-то вдалеке заголосила пьяная братия. Я поежился, пытаясь обдумать произошедший разговор. Я чувствовал себя преданным и обиженным , хотя где-то глубоко в душе понимал, что Сэм прав. Я долго смотрел на потолок и на причудливые тени на нем, пока постепенно не заснул под тихий хор сверчков.