***
Северус нервничал. Уже МакГонагалл перестала всех мучить своей длинной напутственной и прощальной речью, а Гарри до сих пор не пришёл. Конечно, как и все последние месяцы, им придется соблюдать нейтралитет, то есть праздновать это события порознь, по крайней мере, на людях. Хотя, может, это вообще единственный раз, когда он сможет увидеть Гарри вживую, а не на газетных вырезках — если Поттер вообще придет. Весь последний месяц его любимый вел себя странно, и Северус видел, что Гарри чем-то озадачен. Он почти все выходные торчал в Хогсмиде, а вчера целовал его и ласкал так, словно в последний раз. Это всё очень тревожило. С того памятного представления на его уроке по заказу Уизли у них с Гарри всё было так… Северус не мог подобрать слова, чтобы описать свои чувства. Даже когда они, молча обнявшись, смотрели на огонь в камине, было так уютно и тепло. Так спокойно. Гарри показал столько мест в школе, о которых он не знал. Он, словно школьник, целовал своего мальчика в углах Хогвартса. Они занимались любовью в заброшенных классах и потайных комнатах, таких как Выручай-комната и пресловутое убежище уже мертвого василиска, и всё было волшебно, но в последний месяц он чувствовал, что его мальчика что-то тревожит: на все вопросы тот отвечал ласковым взглядом и кружащим голову поцелуем, который на время выгонял из головы зельевара все посторонние мысли. Когда двери открылись, пропуская запоздалого выпускника, Северус вздохнул с облегчением, стараясь ни лицом, ни жестом не выдать своей радости и восхищения: Гарри был потрясающе хорош в черном бархатном костюме, белоснежной рубашке, галстуке в тон цвету глаз и мантии. Северус нахмурился: не слишком ли много слизеринских цветов? Но когда Гарри двинулся вперед сквозь живой коридор почему-то переставших танцевать выпускников, он забыл об этой незначительной мелочи. У Гарри был такой вид, что Северус с ужасом понял, что тот сюда пришел не для того, чтобы попрощаться со школьными приятелями и учителями, со школой, а чтобы попрощаться с ним. Гарри нервничал, он это видел. Поттер этого не скрывал, а ещё за всю дорогу он всего раз на него взглянул, да и то в самом начале, для того, чтобы определить его местоположение, по-видимому. Сердце сжали ледяные клещи отчаяния. Он знал, что рано или поздно это случится, но не думал, что так быстро… Что ж. Он вытерпит. То, что подарил ему этот юноша за последние несколько месяцев, было намного большим, чем он вообще мог мечтать в начале этого учебного года. И мечтать вообще. У него останутся воспоминания, а это больше, чем-то, на что он мог рассчитывать… Неприятно кольнуло сердце от того, что закончить их короткие отношения Гарри выбрал именно так. После того, что он рассказал ему, Гарри решил бросить его на виду у всех… Неужели он снова ошибся? И отец, и сын одного куста ягоды?.. Сердце сжалось от боли… Захотелось уйти, чтобы не слышать прощальных насмешливых слов, и напиться, но Северус заставил себя стоять на месте. Он сам просил Гарри сказать, когда станет ему больше ненужным. А был ли нужен вообще? Гарри замер напротив него, не поднимая взгляд. Окликнувшую его МакГонагалл герой проигнорировал. Вздохнув, поднял взгляд своих колдовских зелёных глаз, и Северус почувствовал, как раненой птицей забилось сердце: во взгляде Поттера было столько нежности, тепла и любви, что заметили это не только он, но и рядом стоящие преподаватели. Флитвик подавился пуншем, а директор неподобающе разинула рот. Где-то в толпе, за спиной героя, замаячила белобрысая голова самого отвратительного и бесцеремонного репортера столетия. И кто только пустил сюда эту бестию? Северус, посмотрев в глаза молчавшего героя, забыл о Рите Скиттер. Растерялся, не понимая, почему герой смотрит на него таким полным любви взглядом, если пришел для того, чтобы разбить ему сердце? Или он опять напридумывал себе чер-те что, и его мальчик не собирается его разбивать… Тогда в чем дело?***
Гарри видел, что Северус утратил свою обычную, так сказать, парадно-выходную маску чопорного ублюдка и нервничает. Учителя вокруг тоже косятся странными взглядами, но, хвала Мерлину, не вмешиваются — пока. Гарри понял, что если не хочет довести любимого до сердечного приступа — наверняка же уже напридумывал всякого — пора заканчивать праздновать труса и сделать то, за чем пришел. Он увидел в толпе приглашенную им журналистку, с которой он имел короткий, но для неё не очень приятный разговор, после которого Гарри знал, что эта стерва не напишет ничего лишнего. — Северус… Гарри слышал, как ахнули зрители во главе с директором, но ему было всё равно: он видел только растерянный взгляд любимых тёмных глаз. — …я придумал целую речь, но как только тебя увидел, все слова вылетели из головы… Думаю, что я их вспомню, когда мы окажемся наедине, в доме, что я купил для нас… Знаю, что ты злишься и что наверняка надумал всякого лишнего, пока я собирал свою гриффиндорскую храбрость в кулак. Я не раз за последнее время говорил, что ты мне дорог… что я тебя очень люблю… Сразу за признанием послышался грохот. Скосив автоматически глаза в ту сторону, Гарри увидел, что кто-то опрокинул чашу с пуншем и, судя по вытаращенным глазам лесничего, это был именно он. — …я так много хочу тебе сказать… но ужасно боюсь твоей реакции… а потому жутко нервничаю… знаю, что скорее всего после этого мне придется просить прощения и добиться его будет нелегко… Я просто хочу, чтобы все знали, что для меня нет никого дороже тебя… Гарри сунул руку в карман и, сжав на мгновение футляр, успокаиваясь, вытащил его и на раскрытой ладони протянул зельевару. Только после того, как он пальцем нажал на скрытый рычажок, и крышка шкатулки открылась, явив всем присутствующим то, что там хранилось, он решился взглянуть в глаза любимого, ожидая громов и молний гнева… То, что он там увидел, вселяло на надежду на то, что его сегодня убивать, возможно, не будут. Северус стоял, приоткрыв рот, и неверящим и слегка отсутствующим взглядом разглядывал содержимое коробки… Гарри вспомнил, что ещё не задал главный вопрос, но тут он застопорился, проклиная себя за то, что не удосужился узнать, как волшебник просит выйти за него другого волшебника мужского пола. Не замуж же его звать? — …Прости, я не удосужился узнать, как правильно… Но… Северус, станешь моим мужем? Я предлагаю равный магический брак… и… — Да. — Что? Гарри настроился на то, чтобы долго уговаривать своего зельевара, приводя весомые аргументы, и быстрое согласие немного выбило его из колеи. За это дурацкое «Что?» хотелось себя удавить, потому как сам факт положительного ответа пока ещё не дошел до… куда он там должен добраться. Вернее, не пробрался сквозь клубок спутанных мыслей. — Да, Поттер. Это ответ на твоё предложение. Да…***
Северус до сих пор не мог поверить, что Гарри хочет заключить с ним брак! Да, что там — равный магический брак! То есть нерушимый. Он о таком боялся даже мечтать. Поттер в своей манере, ничего не выяснив толком, едва не довел его до сердечного приступа своим поведением. Хотя, кажется, приступ все-таки будет — вон Макгонагалл с выпученными глазами хватается за сердце. Ему, конечно, придется искать себе другую работу, потому что после устроенного Поттером представления и той писанины, в которой Скитер его ославит на всю страну, ему лучше самому, не дожидаясь просьбы, покинуть школу, написав заявление. Но это такой пустяк по сравнению с тем, что Гарри во всеуслышание заявил о своих чувствах и сейчас взъерошенный, но такой соблазнительный смотрит на него немного растерянным, но ласковым взглядом. Северус протянул руку к кольцам, намереваясь помочь любимому с предложением — все-таки стоит хотя бы отчасти соблюсти ритуал — и так и замер. Он только сейчас смог рассмотреть перстни: то были два шедевра ювелирного искусства, стоившие баснословных денег. Одни только камни в перстнях, черный алмаз в одном и лунный изумруд в другом, стоили как два роскошных особняка. А оправы в виде двух змеек, украшенные алмазами и рубинами, плотными овалами удерживавшие камни, судя по красноватому отблеску, были отлиты из драконьего золота, а секрет его изготовления был утерян около трех сотен назад! Краем глаза Северус видел, как округлились почти пропорционально открытому рту глаза его не в меру любопытного крестника, но до него или до кого-либо еще ему сейчас не было дела.***
Гарри расстроился: судя по реакции любимого, ему кольца не очень понравились. С ними вообще какая-то странная история получилась. — Слишком вычурные, да? Мы можем заменить другими, которые ты сам выберешь, просто продавец сказал, что они идеально подходят для того, что я задумал. Для равного брака. И они так на нас похожи, но если тебе не нравятся, то мы можем заменить. Правда, вернуть их не получится: тот магазинчик уже не работает и… Северус не сразу понял, о чем говорит его будущий муж, а когда понял, раскрыл в удивлении глаза… — Они потрясающие, но ещё больше потрясает, что ты, по-моему, не знаешь, что за сокровища держишь в руке… — Продавец сказал, что я тысячный покупатель, и кольца я получил в подарок… так, что даже близко не знаю, сколько они могут стоить. Наверное, не очень дорого, раз мне всучили их бесплатно, но это и не важно… До меня только сейчас дошло, что ты согласился… Северус даже не пытался скрыть удивление или нацепить на себя маску безразличия, куда уж… когда перед ним такое чудо. Зельевар аккуратно вынул из ячейки перстень с изумрудным камнем. — Потяни руку… надо закончить ритуал помолвки… Гарри стыдливо поправил очки, пряча взгляд, и только сейчас заметил рядом стоявшего и едва ли не плачущего Малфоя. За них, что ли, так радуется? Гарри протянул ладонь. — Возьми перстень: тот, кто делает предложение, первый надевает перстень на безымянный палец правой руки… — Хорошо… Гарри так и не прикоснулся ко второму перстню. — …но ты его держишь… — видя непонимающий взгляд любимого, Гарри поспешил пояснить: — …продавец сказал, что кольцо на моем пальце должно отличалось цветом от цвета моих глаз; он сказал, что это важно. Три раза повторил это… Ничего не понимающий Северус положил перстень с зелёным камнем рядом с его чернокаменным братом. Гарри взял изумрудный перстень и аккуратно надел на нужный палец протянутой руки. Через пару секунд всё повторилось, только теперь алмазный перстень сверкал своими гранями на безымянном пальце героя. Северусу всё происходящее казалось сном. Прекрасным сном. А потому он решил не заморачиваться происходящим. Ему не мешали ни перешептывающиеся пока ещё студенты четырех факультетов, ни хватающаяся то за сердце, то за очки Минерва, ни крестник, которого отпаивала пуншем невеста. Уже официальная, одобренная Люциусом. Северусу до сих пор интересно, что такое сказал отцу Драко, что тот согласился на невестку с фамилией Уизли. Но сейчас и это его не волновало. Как и любопытная, с безумным взглядом, мордашка журналистки и вспышки колдокамер. Ничто не волновало, кроме Гарри. Обо всём этом он решил подумать, когда убедится, что происходящее — реальность. — Повторяй за мной, Гарри. Я беру этого мужчину в мужья… — Я беру этого мужчину в мужья… — Признаю за ним право равенства и клянусь магией беречь семейный очаг… — Признаю за ним право равенства и клянусь магией беречь семейный очаг… — Пусть кольца свяжут нас нерушимыми узами… — Пусть кольца свяжут нас нерушимыми узами… — И только смерть разлучит нас. — И только смерть разлучит нас. Как только Гарри произнес последние слова, кольца на миг вспыхнули жёлтым пламенем, завершая ритуал. Герой с опаской покосился на свое кольцо, не успев толком испугаться. — Так и должно быть? — Да… Северус смог выдохнуть, чувствуя, как его затапливает бесконечная радость. — …только так и должно быть. Это значит, что Магия не только засвидетельствовала клятву, но и приняла. — А что, могла не принять? — Если чувства хотя бы одного из нас не были бы искренними, кольца рассыпались бы в прах, а мы никогда не смогли бы заключить магический брак ни с друг другом, ни с кем-либо ещё… — То есть тест на любовь мы прошли? Гарри сделал к Северусу шаг. — Да. Зельевар притянул к себе своего… мужа и под неожиданные аплодисменты поцеловал своего любимого. Теперь он был уверен, что Гарри его любит, что не покинет и не предаст. Позже Северус узнает о том, что Гарри уже уладил все вопросы с Авроратом, чтобы никто не смог и тени бросить на его репутацию. О том, что его не так уж и ненавидят в школе после выпускного, который внезапно стал и церемонией их бракосочетания. Тогда-то потрясенный, но невероятно счастливый Гарри и узнал, что ритуал был не помолвкой, а свадьбой, потому как на помолвку обговаривают условия, но не дарят кольца, но так было даже лучше. И Северус был полностью с ним согласен. Ушла едва ли четверть присутствовавших: те, кто посчитал их союз отвратительным. Пришедшая в себя от потрясения директриса лично поздравила молодоженов, после чего поздравления посыпались, как из рога изобилия, не давая молодоженам улизнуть, чтобы остаться наедине. Ещё Северус узнал, что Гарри не приукрашивал, когда говорил, что купил в Хогсмиде дом, но очень удивил свадебным подарком. Вообще-то он планировался как просто подарок, но вышел свадебным. На первом этаже их дома Гарри обустроил аптечный магазинчик, а в подвале — лабораторию. Естественно, обустраивать всё до конца он оставил Северусу, но сам факт этого тронул его до глубины души. Из школы его не гнали, но Северус решил уйти сам и воспользоваться подарком мужа в полной мере. Хоть он запросто мог бы совмещать аптеку и преподавание, он решил начать новую жизнь. Как выяснилось тем же вечером, Драко взял отца тем, что Джинни забеременела, и у Люциуса не осталось выбора, кроме как принять выбор сына. Драко и Джинни, как и собирались, объявили о своей помолвке, поскольку Джинни ещё не окончила школу. Больше всего Северуса удивило то, что Драко не только нашёл общий язык с братом невесты, но и подружился с ним. Непонятно, что могло сблизить этих двоих после произошедшего инцидента в туалете. Отработки или шахматы? Впрочем, это уже было неважно. Пара Малфой-Уизли так всех шокировала, что пока на них все таращились, Гарри и Северус сбежали с праздненства для того, чтобы опробовать новую кровать в их доме. А вот утром их действительно ждал сюрприз…