Люси
Саунд: Really Slow Motion — Gender
Яркое пятно то расплывалось перед глазами, заставляя жмуриться, то снова превращалось в еще нежаркий лучик солнца. Он пробивался сквозь пыльное стекло вагона, вырисовывая в моем блокноте линии, постепенно преобразующиеся в серый набросок эскиза вслед за тонким грифелем карандаша, невесомо и бесшумно скользя по бумаге. Тело от долгого сидения на полу в одной позе затекло, но не было никакого желания разрушать эту волшебную игру света, которая и создавала некий таинственный образ, перенося его на плотную бумагу. Именно в такие моменты казалось, что вокруг не существует ничего и никого, только мой мир, проявляющийся на страницах несколькими росчерками простого карандаша. Хотя в воздухе витало какое-то неприятное предчувствие, которое словно касалось меня скрюченными ледяными пальцами. Встряхнув головой, я попыталась отогнать дурные мысли. Было самое обычное утро, поезд с фырканьем ехал от центра Чикаго, пожирая огромной скоростью стальную ленту железнодорожного полотна и оставляя за собой высившиеся в небо здания, мелькающие за окнами отстроенные районы и восстановленные парки, утопающие в буйной зелени красок. Красиво. Люблю конец весны. Воздух становится упоительным, наполняясь ароматами неповторимой свежести. Взрыв оживленного смеха, не позволяющий ни отвлечься на собственные мысли, ни разобрать причину споров, несущийся с противоположного конца вагона, заставил меня перевести взгляд на группу людей в черных одеждах, устроивших небольшую потасовку. Бесстрашные. — Люс, иди сюда, опять все пропустишь, — позвала меня Мия, то и дело махая рукой и смеясь, отталкивая прильнувшего к ее уху Элиаса, который наверняка пытался подшутить над девушкой, пользуясь тем, что старше. — Давай к нам, — подключился Джай Гилмор, смахивая с глаз длинную челку, вальяжно опираясь спиной о стальную стену вагона, широко расставив ноги, чтобы удерживать равновесие. Он старательно не показывал свое неодобрение тому, что я решила немного отделиться от всей компании, чтобы сосредоточиться перед предстоящей игрой. Нет, я очень люблю ребят, но иногда устаю от слишком шумных сборищ. — Не хочешь рассказать, в каких облаках ты все время витаешь? — Что у вас там? — поинтересовалась я, неопределенно махнув головой в ответ на его вопрос — всё равно не поймет. — Райли решил забить на спор с Ричи, что сегодня его команда победит нас, выставив на кон свой байк. Надо будет это вечером отметить! — О-о, кажется, теперь ты, чувак, точно будешь ходить пешком, — засмеялся братец, копошась в карманах куртки, переводя взгляд на меня. — Люси, тебе нужен его металлолом? Хочешь, я тебе его подарю? — На кой-мне сдалась эта рухлядь? Девок своих будешь катать, — фыркнула я, сморщив нос, отчего Райли Мико сделал мне страшные глаза, обидевшись за свой байк. — Девок я и так покатаю, — беспардонно подмигнул мне Рич. Да уж, не сомневаюсь. А еще говорили, что мой старший брат — непроходимый бабник. Алекс в этом возрасте успел жениться, а у Ричи и девушки-то постоянной не было, только короткие интрижки. Причем со всеми особами женского пола, отметившимися в его списке любовных побед, он умудрялся сохранять хорошие отношения. Поразительный талант, скажу я вам. Или же Ричи сделал соответствующие выводы из истории нашего брата, чтобы не вляпаться по самое не могу. — Ты, Рай, только Вики свою держи покрепче, не то заберу девицу, прямо с байком. — Да не пизди, Эванс, хер тебе чего обломится! — обжимая упомянутую девушку, немного гневно выкрикнул молодой мужчина, командир второго разведотряда и сегодняшний наш противник в игре «захват флага». — А мы вас сделаем на этот раз! Заебетесь пыль глотать! — Нихуя, третий раз сегодня просрете, полностью расписавшись в своей никчемности! — безапелляционно заявил Гилмор, ухмыляясь и свысока поглядывая на команду противника, явно желая спровоцировать Райли на конфликт, чтобы намять друг дружке бока и вне ринга, хоть на самом деле неплохо между собой ладят. Пробормотав сквозь зубы, куда именно может идти вся наша компашка, называемая за глаза «венценосными отроками», вместе со всеми гребаными советами и шуточками, отпускаемыми ребятами, он раздраженно отвернулся. В вагоне сразу же образовался гвалт из спорящих друг с другом Бесстрашных, а я глубоко вдохнула полной грудью, закрывая блокнот. Прошлась пальцами по грубой кожаной обложке, убирая его во внутренний карман, и поднялась на ноги, когда поезд, описывая огромную петлю, приблизился к зданию бывшей тюрьмы графства Cook в Литтл Вилидж, где у нас проходят игры на выбывание. Состав вот-вот заедет в тоннель, погрузившись в полумрак, освещенный несколькими тусклыми лампами. Прохладный, утренний ветер тут же хлестнул в лицо из приоткрытого окна, трепля полы моей расстегнутой куртки, обволакивая своими прозрачными объятиями. — Ну как, Люс, ты готова? — спросил Гилмор, когда я пристроилась рядом. Его карие глаза, покрасневшие от бьющего в лицо ветра, азартно блестели на красивом лице. Небольшая щетина на небритых скулах делала его еще более взрослым, чем есть на самом деле. Джай на полторы головы выше и шире в плечах раза в два, и я казалась буквально чуть ли не ребенком рядом с ним, хотя младше всего на два года. — Всегда готова надрать кому-нибудь задницу! Ты же знаешь! — согласно выдала я, мгновенно заразившись от толпы Бесстрашных игровым адреналином, предвкушая отличное развлечение. — Я в тебе не сомневался, так и говорят настоящие Бесстрашные, — произнес он негромко, одарив меня одобряющей улыбкой, что в ответ не получилось не улыбнуться. Джай прекрасно знал, что красавчик, и вовсю пользовался этим. Он не так давно бросил манеру меня опекать, подчеркивая этим то, что я не только младше, но еще и девушка, чем невозможно иногда раздражал, искренне забывая, что в Бесстрашии нет разделения по половому признаку: и мужчины, и женщины — воины. Хоть такое проявление заботы было мне и приятно, но я никогда не призналась бы ему в этом откровенно. Не люблю, когда меня воспринимают как слабую малявку, нуждающуюся в чьей-то защите. И нарушать это поставленное для себя правило совсем не хотелось — фамилия, воспитание и наличие четырех старших братьев, обязывали соответствовать. Отвернувшись и напряженно всматриваясь в пролетающий пейзаж города за окном, я невольно вздрогнула изнутри, и сердце начало гулко выстукивать, когда в полумраке тоннеля вагон резко подскочил, отдавая довольно ощутимым толчком, пружиня ноги. Лампы мигнули, на мгновение погаснув, но через пару секунд вспыхнули снова, заставив облегченно выдохнуть. — Что с тобой, Люси, это всего лишь перебой электричества! — выкрикнул Гилмор, окидывая подозрительным взглядом моё побледневшее лицо. — Но, если хочешь, можешь примкнуть к моему плечу, — засмеялся он, разведя руки в стороны, предлагая мне вцепиться в него. — Как-то не похоже на перебои, может, на рельсах что-то лежало… В какой-то момент, когда вагон вновь едва заметно подбросило и по лопаткам пробежал морозец, мне очень захотелось ухватиться за мужчину, зарывшись лицом в его куртку, но почему-то я не могла себе этого позволить. Стоило только вспомнить вечные шуточки и иронично изогнутую бровь, которой он награждал меня за каждое проявление чего-то странного и не свойственного девушкам Бесстрашия, в его понятии. Вон Мия, например, на моем месте наверняка позволила бы себя обнять, если б испытывала тревогу. Ее никогда не смущала возможность показаться для своих уязвимой, ведь мы все дружили с горшков, знали друг друга как облупленных и с самого детства вместе, что кого-то уже даже представить отдельно от себя было сложно. Между нами свой особый уровень доверия, которым мы дорожили больше всего на свете. Но вот сейчас я не решилась даже прикоснуться к предлагаемой руке мужчины, чтобы поймать равновесие и рассеянно не болтаться, предпочитая повиснуть на поручне. Вообще, в присутствии Джая я частенько забывала о том, что каких-то пару лет назад спокойно общалась с любыми парнями без тени смущения. Однако та беззаботная девушка куда-то исчезла после моей инициации, в которую я умудрилась завязать роман с инструктором урожденных неофитов, Гилмором. Отношения, еще как-то вяло теплящиеся, постепенно сходили на нет, а вот робость и неловкость стремительно занимали позиции, когда он был рядом. И казалось бы, несмотря на то, что мы расстались, наши отношения вошли в прежнее русло — все та же дружба, надежное плечо, на которое можно опереться в трудную минуту, те же беззлобно подкалывающие фразы, легкое подтрунивание и искренние улыбки… Только в глазах осталось что-то совершенно другое, большее. Пришлось только плечом пожать и порадоваться, что мои щеки не заливает краской, как раньше при виде его откровенно красноречивого взгляда. Между нами все кончено, я сама так решила, но вот иногда почему-то мысль о том, что он обращает внимание на других девушек, была не очень приятной, что заставляла печально кривить губы, и становилось мучительно горячо внутри. Наверное, это всего лишь однажды слишком сильно уязвленное самолюбие… — Эй, хорош тут гляделки устраивать, чего все притихли? Рич, когда мы выдвигаемся за стену, достало уже сидеть в городе? — весело заверещала Ив, с размаху повиснув сзади на шее братца, пристально наблюдавшего за мной и своим другом. Харлоу потормошила Ричи, требуя немедленного ответа, но очередной, более смачный толчок по ногам мгновенно переменил интересующую ее тему, а потом и свет погас. — Да что за нахрен происходит-то? Что-то с электричеством? Может, авария где? — Нет, если бы был перебой или замыкание, состав бы замедлялся, — отозвался Райли, перекрикивая монотонный гул колес. — Тут что–то не так, может… Но предположение парня захлебнулось в страшном скрежете металла, и поезд, будто напоровшись на трамплин, резко накренился вверх и набок, чуть не врезаясь в стену тоннеля, по которой от самых рельс взметнулись ослепляющие всполохи искр. Сильный толчок за какие-то секунды беспорядочно раскидал два десятка людей по вагону, расталкивая в стороны. Все смешалось в один жуткий ад, в одно мгновение ударившие по ушам крики людей, тонущие в звоне бьющегося стекла и лязге сминаемого железа. Меня толкнуло через перегородку на пол, только успела зацепиться за вертикальный поручень, обхватив его руками и приложившись лбом, как сверху упал кто-то, споткнувшись о мои ноги, что я заскулила от боли. Крышу вагона отодрала неведомая сила, вспоров, как консервную банку, куски железа полетели в гущу Бесстрашных, разрубая людей… Ужас пробрал до нутра, в глазах потемнело. Грохот, вопли, куча мала из тел, искрящиеся провода… Иви, пролетев по инерции, врезалась в стекло головой, и осела безвольной куклой. Итона протащило в конец вагона, закрутив в остальную мешанину истерзанных обломками останков. Куски пластика салона, железки, трубки поручней и осколки вперемешку с переломанными телами и вещами людей подбросило при новом толчке. По полу растеклось что-то темное — кровь, и неуправляемый состав понесся дальше, виляя из стороны в сторону… — На пол, все на пол! — послышался знакомый голос брата. — И крепче держитесь за что-нибудь. Люси, где ты? Люси! — Я тут, Рич, — попыталась докричаться сквозь жуткий ор хаоса, оглядываясь по сторонам. Брат обнаружился в начале вагона, весь в крови, кажется, щека распорота. Обхватив одной рукой поручень и пытаясь упереться ногами в перегородку, он удерживал болтающуюся Мию. — Люси, только держись, слышишь меня? Не отпускай руки. Я закивала, судорожно цепляясь сильнее в стальную трубку пальцами, то и дело кренившуюся назад, выискивая, за что бы зацепиться ногами. В бок врезалось что-то тяжелое, выбивая дыхание. Матерь Божья, да что происходит… Снова жуткий скрежет, всполохи искр, состав начал немного тормозить, следом вспышка и удар такой, что сердце замерло, пропуская несколько тактов, а вибрирующий металл бортов сорвало с треском, как тонкую фольгу, оставляя часть вагона позади. Вики вылетела в темноту тоннеля, отцепившись от окна. Меня швырнуло плечом в перекореженную стенку, поручень ходил ходуном, готовый вот-вот оторваться, выкинув на рельсы, и ладони скользкие, взмокли от страха. Болезненный вздох, сердце рывком в скукоженный желудок, дрожь колотила, что зуб на зуб не попадал, а в груди пекло и было очень больно. Едкий запах паленых проводов и пластика разносился сильными от скорости порывами ветра. Я сжала зубы до скрипа, сглотнув тошный комок в пересохшем горле. — Люс, дай мне руку, — прокричал кто-то, я попыталась проморгаться, но глаза слезились, и видимость была вся размыта. — Руку протяни, Люси, давай, я тебя перехвачу. Ну же, скорее! Поручень долго не выдержит. Джай, ухватившись за ручку раздвижной двери, протянул мне руку, но дотянуться до него совсем не получалось, как бы я ни старалась и ни упиралась ногами. Сердце зашлось паническим боем. — Я не могу, не получается, слишком далеко. — Тянись, еще немного и все получится, не бойся, я тебя поймаю! — выкрикнул он, продвигаясь ближе. — Давай, малышка, совсем чуть-чуть осталось! Он смотрел на меня полными отчаянной тревоги глазами и что-то шептал, кажется, чтобы я смотрела на него и тянулась, вытирал о штанину свою окровавленную руку и вновь протягивал мне ее. Мои пальцы почти прикоснулись к большой ладони, но вагон содрогнулся, жалобно звякнув, где-то рядом зашлось пламя, я почувствовала его жар кожей. Снова на меня обрушились обломки, и поручень сорвался. Вскрикнув, я полетела по инерции вперед, в какой-то момент ощутив сцепившуюся на запястье крепкую хватку чужих пальцев. Попытка вздохнуть ни к чему не привела, легкие будто отказали, по промокшей насквозь потом спине, пробежал холодный импульс. Я открыла глаза, но увидела только разрастающуюся сплошным потоком вспышку огня, поглощающую все на своем пути… Яркий свет расширился, заполняя пространство, выталкивая меня в сознание. Голова была тяжелая, как чугуном налитая, и пить хотелось до издоху. Душа медленно-медленно разворачивалась из комочка, и я глубоко вдохнула, растирая лицо ладонями. — Твою мать! — вырвалось непроизвольно, когда я поняла, что очнулась, наконец. — Ну, что там Трой, сколько? — спросила я брата, устало откинувшись в кресле, и прикрыла лоб рукой, пристально отслеживая реакцию эрудита. Брат стоял, опираясь на подставку монитора, и скептически качал головой. Вот уже два года с момента моего первого пейзажа я пыталась избавиться от страха перед поездами. И даже не сами составы меня изводили, я как прыгала на них всю жизнь, так и прыгаю без проблем, а вот эти все крушения… В Бесстрашии ходит поверье, что если у тебя не сложилось с поездами, то все, ничего из тебя путного не выйдет. Глупость какая, я Бесстрашная, два года назад я осталась в Бесстрашии и хотела этого всем сердцем, но вот поезда… Почему, отчего — оставалось только гадать. Со всеми своими десятью страхами я справилась на отлично. Да, я дивергент, и спокойно могла влиять на пейзаж, изменяя его как угодно, вот только… Это никак не помогало мне преодолеть страх крушения. И я не хотела, чтобы кто-нибудь, кроме моего брата и того оператора, что проводил мой пейзаж, знали, что у меня с поездами не лады. Трой написал программу, которая могла вызывать отдельный, конкретный страх из всего пейзажа. Поэтому я и бегала в Эрудицию, чтобы попытаться избавиться именно от страха перед крушением поезда и не проходить весь пейзаж раз за разом в Бесстрашии, рискуя запалиться. — У тебя опять восемнадцать минут, Люси, — покачал головой братец, поправляя очки. — Ты себя изведешь так, разве важно, какие у тебя страхи? Мало кто смог избавиться, а ты себя только доведешь до истощения. Могла бы закончить намного раньше, если бы сразу погружалась полностью, а не пыталась преодолеть его… — Дин сказал, что дело в тренировках. Если я буду проходить тест раз за разом, то, возможно, будет эффект… — Вот именно. Тут главное слово «возможно», а не «эффект». Люси, ты мало что можешь с этим сделать, поверь мне. Избавиться от последнего страха почти никому не удавалось… Пора бы уже смириться… — Поверить не могу, что слышу это от тебя, Трой. Тебе как урожденному Бесстрашному должно быть известно, как наша фракция носится с поездами. Я люблю поезда, я тащусь от них, но вот этот страх я вообще не представляю, откуда взялся. Я ведь не боюсь поездов как таковых, а в пейзаже… — По-моему, ты слишком сильно циклишься на этом, сестренка. За два года так никто об этом и не узнал, даже твой хахаль не в курсе. — Я укоризненно на него посмотрела, но не сказала ничего. — Ладно, когда тебя ждать в следующий раз, а то у меня проект горит! — Даже не поболтаешь со мной? — коварно надула я губы. — Расскажи хоть, как Сьюзен, как малыш Джасти? — С женой и сыном все в порядке, ты мне зубы не заговаривай. Тебя Эрик отпустил или ты опять сбежала втихаря? Я поджала губы и отвернулась обиженно. Вот знал же прекрасно, что отец, была бы его воля, вообще запер бы меня где-нибудь в подвале, и я бы просидела там всю жизнь. А уж что касается экспериментов в Эрудиции, так он запретил мне даже близко подходить к умникам. И когда шесть лет назад Трой неожиданно для всех выбрал Эрудицию своей новой фракцией, некоторые до сих пор не могут отойти от шока. В частности, Ричи, который очень болезненно принял тот факт, что Троя больше не будет рядом, и даже не хочет с ним общаться вообще. А ведь Троя понять можно: еще в школе он сошелся с дочкой Дина, Сьюзен, и они решили пожениться. И все было бы хорошо, если бы не наше чокнутое семейство, по какой-то причине недолюбливающее Эрудитов, несмотря на родство со всех сторон. И вот теперь мне тайком, как на свидания, на которые, кстати говоря, у меня тоже запрет с какой-то невообразимой радости, приходится бегать в Эрудицию, чтобы видеться с Троем и его семьей. Отец, чем старше становится, тем больше закручивает гайки, а я… устала уже. Я и с Джаем тогда сошлась, наверное, только потому, что хотелось вырваться из-под надзорного гнета, почувствовать себя взрослой и самодостаточной, да только к хорошему это не привело, нет… Гилмор, кажется, влюбился, что на него ни капельки не похоже, а я… так и не смогла. Во время инициации, когда он помогал мне справляться со сложностями, мне казалось, что это и есть то самое единение, которое связывает двух людей. Но потом… наша «любовь» не выдержала испытания разлукой. Изменив мне, да так, что я узнала об этом через десятые руки, Джай повел себя банально — приниженно извинялся и клялся, что все это несерьезно, не оставлял попыток меня вернуть, а я… не чувствовала ничего… кроме горечи предательства и уязвленного самолюбия. Никакой ревности или желания выдрать патлы изменнику и его девке… Мне было очень жаль, что не будет больше у нас дружбы, а Эрик, узнав обо всем, откуда — одному богу известно, запретил мне даже думать о Гилморе. Закусив удила, назло отцу и не желая оставаться врагами, я все-таки простила Джая, однако отношений это не спасло. Начались все эти подколки, насмешки, общение свысока… Видимо, слишком легко я его простила, да и в целом он всегда видел во мне только мелкую, ведь он старше меня на два года, и с момента инициации прошло уже достаточно времени, чтобы он почувствовал себя настоящим Бесстрашным. Да и девушка я странная, по его понятиям, и это давало повод издеваться надо мной, смеяться над моими увлечениями. Я люблю рисовать, мне это нравится и несет определенный смысл в моей жизни, заполняя некую пустующую частичку в душе… А он не понял, да и вообще… Он слишком, слишком Бесстрашный, до… идиотизма иногда. А мне хочется другого, понимания, что ли… — Ну, так что? Ты ответишь мне или предпочитаешь гипнотизировать стену? — Сбежала втихаря, да. Доволен? Они меня совсем задавили, не дают мне прохода. А мне иногда сбежать от них подальше хочется, без оглядки, лишь бы не ощущать себя под гидравлическим прессом их заботы! — Так попросись на полигоны служить… — Ага, ты такой наивный, Трой. Так меня Эрик и отпустил, — кивнула я в такт своим словам. — Он скорее Рикки отпустит на полигоны, чем меня. При упоминании племянницы Трой отвернулся и тяжело вздохнул. Я знаю, что переход в Эрудицию ему тоже дался непросто. Пришлось выбирать между нами всеми и Сью. Он выбрал ее. Не думаю, что он жалеет, но вот то, что он скучает по нам, это очевидно. — Я передам ей привет. Она тоже очень тоскует по тебе, — Трой только молча кивнул, крепко сжав челюсти. Как бы он ни хотел стать настоящим эрудитом, Бесстрашие всегда будет гореть в его крови. И эмоции подчас не сдержать. — Тебе пора, Люси, — тихо проговорил он, стараясь не выдавать своих переживаний, — ты только обязательно сообщи мне, когда придешь снова, я могу быть занят. — Конечно, дорогой братец, — я чмокнула Троя в щеку, уголок его губ дернулся в такой знакомой усмешке, и он лукаво подмигнул мне, тщательно скрывая в глубине шоколадной радужки озорных чертенят. Я прикрыла глаза, чтобы справиться с чувствами, и выскочила из симуляционной комнаты, чтобы как можно скорее оказаться во фракции. Машину мне никто не давал, хоть Алекс уже давно научил меня водить, так что придется ехать на поезде и пробираться в Бесстрашие через вход для неофитов. Главное, чтобы сетка там была, а для этого… надо срочно связаться с Джаем.Джай
В нетерпении посматривая на часы, я ждал неугомонную, молясь, чтобы на сегодня все-таки пронесло. Этот геморрой с походами в Эрудицию мне никогда не нравился, но что я ей скажу? Она и так фыркает на меня каждый раз, когда я пытаюсь ей вправить мозги, но когда дело касается семьи, тут даже я бессилен. По себе знаю, хоть у нас и нет таких проблем — Брайана дернуло перейти в Искренность. Сани долго ржала, а потом сказала, что свои законники тоже нужны, в отличие от лидера Эванса-старшего, который как-то слишком болезненно воспринял переход сына в Эрудицию, все заметили. Да, екарный трындец, где эта девица? Эрик Эванс битый час ее ищет, и кто-то уже пизданул ему, что она со мной. Конечно, это лучше, чем если бы он узнал, что она брата навещает в Эрудиции, но огребать от старшего лидера не хочется в очередной раз. Когда он перестает себя контролировать, то удар у него тоже неслабый. Так что под горячую руку ему лучше не попадаться, однако с каждой минутой час расплаты становится все ближе. — Люси, ну ты где? — прошипел я в коммуникатор, озираясь по сторонам. — Я тебя у сетки жду, а твой отец обещал меня на ринг намазать! — Джай, миленький, не выдавай меня, ну, пожалуйста! — пролепетала, задыхаясь, Люс. — Все что угодно, только чтобы он не узнал… — Не держи меня за идиота, — сердито рявкнул я на нее, однако почти сразу же пожалел об этом. — Прости, малышка, но ты ходишь по краю. И давай уже быстрее! — Через полминуты я прыгаю, жди, — бодренько отозвалась она, и я не смог подавить улыбку. Что-то мне за это будет, и я уверен, что-то приятное. И правда, буквально сразу же сверху замелькала тень, и девушка ударилась о сетку, сильно подпрыгнув при этом. Я дернул на себя грубые канаты, и мне вспомнилась наша с ней инициация. Точнее, это она была неофитом, а я только подхватил ее после прыжка… и почему-то именно в тот момент смог взглянуть на нее по-новому. — Как долетела? — спросил я ее, впрочем, это уже стало нашим определенным позывным. — Как всегда, лучше всех, — ответила она, и я помог ей вылезти, принимая в свои объятия. — Вот ты и попалась в мои сети, — пошутил я и не торопился отпускать девушку, незаметно поглаживая ее спину. — Джай, — пряча за недовольством свое смущение, строго посмотрела на меня Люси, — я уже стою, вполне нормально, надо бы нам… — Лусия Эванс! — раздался громогласный голос на всю Яму, и я почувствовал, как девушка едва ли не подпрыгнула. Ага, знает кошка, чье мясо съела… — Целуй меня, скорее, — сделал я большие глаза, — а то он не поверит, что у нас было свидание, — и, прежде чем она успела что-то сообразить, я наклонился и застыл в миллиметре от ее пухлых теплых губ, которые, я помнил, дарили незабываемые ощущения. Она медленно вдохнула, уже поняв, что ее развели, но подалась вперед и положила мне ладошку на щеку. Игра игрой, а эта девица заводила меня не по-детски. Глаза прикрыла, потянулась ко мне, и я больше не смог, да и не хотел ждать. Стоило только прижаться к ее губам, как все тело пронзило пикой удовольствия, и я покрепче вжал ее в себя, чтобы она даже и не думала отстраняться. Нам так хорошо вместе, и чего она удумала? Я знал точно, что нравился ей, я видел, как она ревновала, когда я демонстративно стал ухлестывать за другими девчонками. Видел, какие взгляды она бросала на меня во время походов, на тренировках, на играх и наших вылазках. Не знаю, любит ли она меня, но не забыла, это точно. Однако при этом упрямо отказывалась возвращаться ко мне, никак ничем не объясняя этого. Хотя нет, вру, конечно, как-то она это объяснила, вот только я ничего не понял. Даже пытался выспросить у Мии, но она только отмахнулась и сказала, что я чурбан… Поцелуй стал затягиваться, более того, он стал совсем глубоким и откровенным. Видимо, ей пришла в голову та же мысль, потому что я почувствовал, как маленькие ладошки уперлись мне в грудь, Люси попыталась отстраниться, а я совсем не хотел ее отпускать. Но пришлось. Потому что меня практически за шиворот оторвали от девушки и бросили на пол. — С тобой, Гилмор, у меня будет предельно простой и понятный разговор! — гаркнул Эванс-старший, и я понял, что пришел мой час. — Люси, иди в мой кабинет! Сейчас же! — С какой это стати ты позволяешь себе такое, Эрик! — крикнула Люси так громко, что мне показалось на какой-то момент, что у меня заложило уши. — Как это, вообще, понимать? Ты что сегодня, не с той ноги встал? — Я своих приказов не отменяю, ясно? А приказано тебе идти в мой кабинет! — Люси топнула ногой, зарычав от бессилия, после чего развернулась и убежала. А Эрик медленно повернулся ко мне. — Мне помнится, Гилмор, у нас с тобой был исключительно ясный и откровенный разговор. И также мне помнится, — внятно проговаривая каждое слово, отчеканил Эрик, — что я тебя предупреждал насчет моей дочери. Я давал добро на ваши отношения, но не после того, что ты, блядь, учинил, урод! — На самом деле мы со всем разобрались, лидер, все не так, как… — Я тебя не спрашиваю, что там решила моя дочь. Она — малявка и не может адекватно оценить такого мудака, как ты. А я могу. Так вот, я тебе говорил, что если ты еще раз подойдешь к ней, я тебя по стене размажу? Говорил, — не дожидаясь моей реакции, Эрик надвигался на меня, а я отползал до тех пор, пока ниша не закончилась, и моя спина уперлась в стену. — Я тебе говорил, что за яйца подвешу? Говорил. Ну вот и не обижайся! Лидер рывком поднял меня за грудки, и мощный кулак вышиб из меня весь воздух, познакомившись с моим солнечным сплетением. Ну да, понятно, как еще деморализовать противника, если не заставить его хватать кислород ртом в надежде продышаться. Моя спина снова повстречалась с холодной поверхностью коридора, правда, на этот раз мне придали довольно внушительное ускорение, и я, вмазавшись в стену, медленно осел на пол, прекрасно понимая, что все только начинается. — Эрик, да хватит уже, ты его убьешь! — заголосила откуда ни возьмись появившаяся тут Сани. — Я лучше сама его отпизжу, оставь его, нахуй! — Про Лусию — забыл, ясно? — грозно сверкнул на меня глазами Эрик, и сил у меня осталось только, чтобы кивнуть. — Прости, Сани, но я его предупреждал! — Мы все его предупреждали, Эрик, без пизды, — мать положила руку на свою грудь, проникновенно глядя на лидера. — Я еще поговорю с ним, не сомневайся, — последнее слово она сказала, злобно глядя на меня, а Эрик ухмыльнулся и ушел. — Люси тебя позвала? — с трудом ворочая онемевшими губами, едва смог выдавить я. — Слушай, ну чего ты начинаешь опять? — запричитала Сани, помогая мне подняться. Когда я встал, она продолжала выговаривать мне, высоко задрав голову. — Тебе мало пиздюлей, ты хочешь все время огребать, да? И Люська тебе отворот дала, и лидер тебе все предельно ясно сказал, чего ты лезешь к ней, Джай? — Может, я люблю ее… — тихо выговорил я, морщась от боли в носу. Блядь, опять придется вправлять, заебало это уже… Сани смотрела на меня несколько секунд, а потом как заржет, что самому смешно стало. — Эту хохму надо будет отцу рассказать, — между приступами смеха удалось ей все-таки высказаться. — Какого хуя ты письку другой девке присунул, а? — Все-то ты знаешь, маманя, — и немедленно огреб подзатыльник по и так разбитой головушке. Ну и где справедливость в этом мире? — Что надо, то и знаю. Иначе, как еще я могу доставать вас всех из той ебаной жопы, в которую вы все норовите себя упечь. Любил Люську, так и женился бы на ней, так нет, тебе мало одной девки… — Это вышло случайно. Я не очень-то и хотел… И, вообще, тебя это не касается. Странно, что Люси меня простила, а вы все как ебанутые придурки носитесь с той историей… — Если бы Люська тебя простила, так не морочила бы голову, — Сани повернулась ко мне и стерла струйку крови с моего виска. — Вот отделал блядкий черт, чего ему на полигонах не сидится, — разворчалась она, мягко оглаживая мою щеку. — Ты красавчик, Джай, любая девчонка твоя, чего ты полез в эти лидерские дебри? — Я люблю Лусию и верну ее, ясно? И ни ты, ни лидер мне не помешают. Это мое окончательное решение. Мы уже почти дошли до лазарета, когда Сани ухмыльнулась и глубоко вздохнула. — Это будет непросто. Но породниться с лидером у меня еще возможности не предоставлялось. Так что… пиздуй уже лечиться, пока пинками не погнала! Быстро!