Красная осень, жёлтая весна

      Ноябрь 2281 года.       Утром двадцать четвёртого солнце светило в лица гостям Стрипа особенно ярко, и хотя лучи его грели уже не так агрессивно, как в прошедшие тёплые месяцы, холодная улыбка — всё ещё улыбка, разве не так?       Играла тихая, но вполне жизнеутверждающая музыка. Ещё до войны говорили, что Лас-Вегас никогда не спит, но если бы спал, то как раз начал бы просыпаться. Несмотря на ранний час, улицы были полны отдыхающими солдатами.       — Годы идут, а они не меняются, — заметила Альта. — В последний раз была на Стрипе… Бог знает когда, ещё с мужем.       — И где он сейчас? — поинтересовался Скрейк.       Бун тихо, но вполне отчётливо вздохнул.       — Был бы он в этом мире, меня бы здесь не оказалось, — ответили.       — О. Как ты тогда попала к Королю?       — Женщине всегда нужен мужчина, — спутница скрестила руки на груди. — Если она утверждает обратное, то или дура, или совсем не смотрит по сторонам, что, в принципе, равнозначно.       — А если он… — начал было Кларенс, но внезапно услышал знакомый звук колеса об асфальт, а затем и увидел источник. — Виктор? Что ты тут делаешь?       — Привет, дружище! — секьюритрон как ни в чём не бывало помахал металлической клешнёй. — Как твоё ничего? И умеешь же ты пропасть на долгое время!       — О-о, только не говори, что скучал по мне. Я же могу поверить, — Скрейк скептически потёр подбородок.       — Я скучал. И мистер Хаус тоже, кстати говоря.       — Мистер кто? — переспросил Курьер, и тут же выдал непонятную даже самому себе тираду: — А, да. Я вспомнил. Мы до сих пор не выяснили отношения после афтер-пати в две тысячи шестьдесят первом. Передавай от меня глубочайшие извинения на ближайшем спиритическом сеансе.       — Шутишь ты или нет, приятель, но настоятельно рекомендую не мешкать с визитом в «Лаки 38». Вон та большая башня с тарелкой наверху — это он. Мистер Хаус будет ждать тебя, как я и говорил.       — Хорошо, я подумаю, — несколько неуверенно ответил Скрейк.       — Он мало кому оказывает подобную честь, так что я бы на твоём месте не мешкал. Он не любит ждать, — сказал Виктор.       — Хорошо, — кивнул Курьер.       Секьюритрон укатился, а Альта прошептала:       — Знаешь, в эту башню никто не заходил веками, и этому должны быть причины. Так что я бы на твоём месте подумала дважды, прежде чем принимать предложение зайти на чай.       Даже Крейг кивнул этим словам.       — Спасибо, что заботишься обо мне, Петра…       — Альта, — поправила Скрейка женщина.       — Но! Я бы всё-таки попробовал рискнуть. Всё-таки…       Всё-таки я ему денег должен, с досадой закончил он про себя. И если мистер Хаус и впрямь тот самый Роберт Хаус, который основал «РобКо», будучи сопливым выпускником института, то вряд ли он позволит уйти от себя, имея за душой огромный долг за невозвращённую посылку. И тот факт, что он отправил следить за Курьером робота, а не ассасина, ещё не свидетельствует о положительном настрое Большого Брата.       —…Неважно.       Кларенс протянул руку Монтег, и вместе они поднялись по лестнице. Бун, как всегда, шёл чуть сбоку, и, казалось, даже в относительно спокойной ситуации не терял бдительности ни на секунду. Позднее, когда они переговорили с самым знаменитым шпионом Легиона, Вульпесом Инкультой, снайпер пробурчал себе под нос что-то вроде «я знал». И Скрейк даже не сомневался в его правоте.       — Эй, эй, парень. Вход только по одному. Твоим друзьям, к величайшему сожалению, придётся подождать снаружи, — провозгласил Виктор.       — Не очень-то хотелось, — фыркнула Альта, — больше денег вашим конкурентам.       — К величайшей иронии, казино «Лаки 38» не выполняет функций казино уже свыше двухсот лет, — ответил на это секьюритрон и издал звук, похожий на усмешку.       — Уел, — Скрейк потянулся щёлкнуть Альту по лбу, но вместо этого сам получил подзатыльник и вынужден был сбежать в политическое убежище, которое тут, на подступах к Стрипу, оказалось как раз кстати.       — Мы подождём тебя в «Гоморре», раз уж такое дело, — махнула рукой женщина.       — Не потратьте всё, — Скрейк помахал в ответ, на всякий случай прячась за железной дверью.       — У меня есть магия, помнишь?       — Иди уже.       Крейг безысходно вздохнул. Даже громче, чем он это делал обычно.       Освещение в зале казино было, прямо сказать, так себе.       — Привет! — громко поздоровался Курьер с роботами, стоявшими по углам зала. Но никто не ответил.       То ли от набившейся пыли, то ли ещё от чего, Скрейк чихнул.       — Будь здоров, дружище! — сказал Виктор.       — Что ты?.. — Кларенс так и открыл рот, уставившись вперёд себя. Пожевал губами и добавил: — То есть, если хочешь меня впечатлить, то тебе, конечно, понадобится что-то покруче, чем телепортация!       — Никакой сомнительной научной фантастики, парень! — изображение ковбоя на мониторе секьюритрона дрогнуло и перевернулось, прежде чем вернуться в норму. — Открою тебе маленький секрет…       — Такое я люблю.       — Это замечательно! Так и знал, что тебе можно доверять! В общем. Кому был бы нужен старый бестолковый робот, если бы он постоянно был на одном месте? На самом деле, я могу перемещаться из одного корпуса в другой, как по мановению волшебной палочки, только тс-с.       — Я унесу это с собой в могилу, — кивнул Скрейк. — Осталось только подобрать вариант посолиднее, чем, ну, ты знаешь. Гудспрингс.       — По ходу дел, ты уже совсем выздоровел, если не пугаешься таких тем, — отметил Виктор.       — Я был такой всегда. Насколько помню.       — Тебе лучше знать, пожалуй. Итак, как насчёт визита к нашему боссу?       — Отвези меня, — почти безразлично согласился Курьер.       Сколько бы просторным ни был лифт, широкий в плечах секьюритрон занимал какое-то невероятно огромное пространство, так что вначале Скрейк ощущал глухое раздражение, а после — невесть откуда взявшийся страх перед закрытым пространством. Но это было ещё ничего по сравнению с тем, что ждало наверху.       — Добро пожаловать! — поздоровалась с Кларенсом секьюритрон с симпатичным дамским личиком. — Мистер Хаус ждёт Вас в зале слева. Прошу.       — Нет, постой. Мы сейчас где?       — В пентхаусе, мистер. А что за вопрос?       Кларенс перемахнул через перила и на подкашивающихся ногах подошёл к панорамному окну. Небо, сплошное небо на сто восемьдесят градусов вокруг, низкий горизонт и туманные силуэты разрушенных временем зданий где-то далеко внизу. Даже «Топс», вопреки своему пафосному названию, здорово уступал по высоте «башне с тарелкой».       — Ох, чёрт, — пробормотал Скрейк себе под нос и прикрыл рот ладонью. На таком расстоянии от земли в голову упорно лезли самые пугающие варианты развития событий и падения с небес на землю: начиная от падения нестабильной конструкции (очень нестабильной, раз простояла недвижимой двести с лишним лет), заканчивая ударом молнии в вершину башни (и откуда бы грозовым тучам взяться сейчас в засушливой пустыне). Стоило большого труда собрать в кулак всё мужество и как-то абстрагироваться от подобных мыслей, вот только те, что приходили им на смену, были ничуть не лучше.       Вопреки всем догадкам, в конференц-зале ожидал не человек, но ряд включенных мониторов с поразительно знакомым лицом на них.       — Наконец-то мы встретились, — послышался ровный голос из динамиков. — Тебе довелось проделать долгий путь, в буквальном и, я думаю, переносном смысле. Теперь, когда ты здесь: как тебе нравится то, что ты видишь?       — Ну. Как сказать, — кашлянул Курьер и деликатно вырулил: — Я не видел ничего такого раньше.       Помогите, хотел сказать он сначала, мне нужно мнение со стороны, я совершенно не знаю, как относиться к тому, что вижу.       — Перед тобой лишь отголоски былого величия Лас-Вегаса, но даже теперь Стрип — настоящая жемчужина Мохаве, — не без апломба заявил мистер Хаус, и Скрейк понял, что так или иначе не ошибся.       — Это прекрасно, но что я делаю здесь? Я же просто курьер.       — «Просто курьер»? Не скромничай. Ты играешь по высоким ставкам с тех пор, как взялся за мой заказ.       — И каков итог? Я лёг в могилу с двумя пулями в голове. Прошу прощения, но… больше я платить не намерен.       — Ты отдал сполна, но выслушай дальше. Теперь моё время платить, — успокоил Хаус.       Кларенс вздохнул. По крайней мере, не тюрьма и не штраф на круглую сумму, это уже не могло не радовать. В подобном положении выкрутиться было бы весьма затруднительно.       — Можно ближе к делу? — в конце концов попросил Курьер.       — Теперь я вижу правильный подход, — на мгновение в механизированном голосе появились интонации, которые бывают при улыбке, и собственные губы Кларенса тоже растянулись в кривой усмешке. — Один мой союзник украл у меня одну вещь необычайной важности.       — Речь, полагаю, идёт не о костях или шахматных фигурах? — поинтересовался Скрейк.       — Ты думаешь в правильном направлении. Вряд ли могло быть иначе, я думаю. Платиновая фишка… невероятно важна. Если вернёшь её, заплачу в четыре раза больше той цены, что была назначена ранее. Тысячу крышек.       — Это значит, что мне придётся вновь повстречаться с тем клетчатым фриком, который нашпиговал мою голову свинцом. Честно говоря, я ночами не спал, мечтая, чтобы этого не случилось вновь. Но деньги не пахнут, не так ли.       — Полторы тысячи, — после небольшой паузы предложил мистер Хаус.       — Замечательно, но я, честно говоря, смутно представляю, что вообще должен делать.       — По пути сюда, насколько мне известно, ты уже неплохо узнал Бенни. Можно спрятать деньги…       При этих словах у Скрейка даже волосы на затылке стали дыбом.       —…Но спрятать стиль жизни вряд ли выйдет. В нём, как и в каждом из его семьи, предостаточно гонора. Не торопись ломиться вперёд с пушкой наперевес. Постарайся оказаться с ним наедине. Так будет проще.       — Л-ладно, — удивлённый подобным предложением (а точнее богатством собственного воображения, заработавшего от этого заявления большого босса совершенно не в ту сторону), Кларенс потёр шею. — Но сперва мне надо подготовиться. И у меня есть ещё вопросы.       — Задавай их в таком случае.       — Те остальные пять посылок, они изначально были пустышками, или?..       — Странно, что тебя вообще интересует подобный вопрос. Да, это так. В целях безопасности я принял решение отправить шесть человек, чтобы, в случае организованной атаки, снизить шанс того, что в руки злоумышленников попадёт нужная посылка. Макеты, так же, как и платиновая фишка, были созданы до войны с использованием редких материалов, но это не имеет значения.       — Важна не фишка, а то, что на ней.       — Именно, — согласился Хаус.       — Я могу, э-э, посмотреть на другие вещи?       — Я уже сказал, что твоё предположение было верным. Для чего? — кажется, он начал подозревать что-то.       Скрейк затараторил:       — У меня есть коллекция шаров-восьмёрок. Было бы неплохо пополнить её чем-нибудь таким. Уникальным.       Конечно же, врал. Со страху показалось, что неподвижный портрет на мониторе удивлённо изогнул бровь.       — Я могу… — Кларенс запнулся. — Могу обменять на снежный шар. Правда, в нём почему-то нет снега. Сейчас, секунду…       Курьер покопался в мешке и достал оттуда находку.       — Очень интересно. Около двухсот лет назад мне позвонил мерчендайзер «Волт-Тек» и весьма долго в нелепых выражениях объяснял, почему серию, из которой я делал предзаказ за семь месяцев и четырнадцать дней, внезапно решили отменить. У меня ещё будут вопросы, курьер.       — Лучше не задавайте.       — В любом случае, сделка принята. Обратись к Джейн, чтобы совершить обмен. Как только ты закончишь с моим делом, мы поговорим снова.       — Adieu, — попрощался Скрейк и внимательно посмотрел на сувенир в руке. — Джейн? Мне нравится сочетание жёлтого с красным. Может, попробовать живых скорпионов тоже покрасить?        Октябрь 2282 года.       Возможно, в одном Люси не соврала: быт Большого города и правда стал богаче со времён первого визита Эр-Джея. И всё же, для человека, который большую часть жизни проводит на ногах, сидение на месте смерти подобно. Когда постоянно пытаешься не вляпаться в дерьмо и при этом ещё и заработать, как-то совсем не хватает времени, чтобы осознать, что едва сводишь концы с концами.       Раны заросли. Но Маккриди не хватало яиц свалить просто так, не расплатившись с Городом, который ему не принадлежал. Конечно, многих жителей Эр-Джей знал ещё с прошлых визитов, некоторых — ещё с Литтл-Ламплайта, но это отнюдь не помогало почувствовать себя своим. Даже братья-русские и близнецы-Вэнсы вписывались в атмосферу лучше, чем Маккриди. Никому из этих четверых, казалось, даже в голову не приходило слоняться по окрестностям, упиваясь свойственным ламплайтовцам прокрастинацией и рефлексией — ещё пара страшных слов из словарного запаса выходца из сто первого Убежища. Просто делали свои дела и всё. Это раздражало Эр-Джея: обычно он был инициатором любой деятельности вокруг себя, и все, несомненно, нуждались в его живительных пинках под зад.       — Вадим, ты тут? Вадим, у вас есть ещё спирт?       — Эдвардино? — русский, возившийся кверху задом возле бочки, наконец поднял голову. В этом была какая-то особая ирония: обе пары родственников с трудом различали друг друга между собой. — Да, есть немного. У нас тут очередной покупной кран слетел, позовёшь Дженни посмотреть, что да как?       — Не называй меня так, такого имени вообще не существует, — ухмыльнулся Эдвард, выхватил алюминиевую канистру из рук Вадима, и, по всей видимости не рассчитав веса, тут же поставил на пол. — Позову, если докричусь. Спасибо.       Когда Эдвард проходил мимо уголка Маккриди, где тот сидел и курил, Эр-Джей не удержался и сказал:       — Пьянство не порок, да?       Врач ответил на это самым преобиднейшим, но в то же время наиболее ожидаемым образом: никак. С тех пор, как лечение закончилось, Эдвард подчёркнуто игнорировал любые реплики в свой адрес, а учитывая, что жили они с Эр-Джеем в соседних комнатах в лазарете, это можно было считать просто невъебенным уровнем мастерства.       Самое поганое, конечно, было даже не это наплевательское отношение, а ревность. Люси, хоть и девка умная, к шестнадцати с лишним годам так и не выкинула из светлой своей головушки мечты о прекрасных принцах. Маккриди, как ни крути, под это определение не подходил. Парень с симпатичной мордашкой, неестественно прямой спиной, как будто вечно на военном параде, и острым языком — вполне себе. Пускай и с натяжкой.       С сестрой Эдварда, впрочем, подобных притирок не возникало. Своя в доску баба, злобная немного, с рейдерскими замашками, но так кому не быть злобным, когда каждый второй обитатель Пустоши норовит убить, каждый третий — съесть, а каждый четвёртый просто надругается над трупом, и поминай как звали.       — Что-то надо, Эр-Джей? — спросила Джен, когда Маккриди поднялся до середины лестницы на крышу. Парень, зная свою привычку топать подобно слону, даже не удивился, что его визит предугадали заранее.       — В баре тебя звали починить какую-то поебень. Вот, пришёл поторчать за тебя. Здесь.       — Поторчать, — повторила Джен, мечтательно обводя взглядом тусклый горизонт. — Ну ладно. Тогда я пойду?       — Да, я за этим и пришёл, — неловко кивнул Эр-Джей, проползая мимо в тесную смотровую башенку на крыше одного из домов. Девушка пихнула его локтем:       — Сонный ты сегодня какой-то. Если нас всех перебьют супермутанты ночью, то я, несомненно, знаю, кого в этом винить!       — Ну спасибо, блять, — Эр-Джей хотел отвесить подзатыльник проползавшей мимо девушке, но вместо этого она отбила ему пятюню. Что за странные методы самозащиты.       Маккриди рассмеялся, проверил заряд охотничьей винтовки и припал к биноклю, высматривая в окрестностях признаки опасности.       Едва ли двадцать минут прошло, прежде чем кто-то ещё начал карабкаться по лестнице.       — Тут уже… — Эдвард высунул голову, —…ты. Ладно, ясно.       Он полез было обратно, но Маккриди окликнул его:       — Эй, брат. Не хочешь перетереть кое о чём?       Медик высунулся уже целиком и уселся на край крыши:       — Разве нам есть, о чём говорить? — не без ехидства спросил в ответ.       «Неотёсанный мудак», — наверняка ещё добавил про себя, но откуда бы Эр-Джею знать наверняка. Есть люди, которых недолюбливаешь вроде бы просто так, ни за что. За глаза не сошлись вкусами, образом жизни, привычками, но это всё полная херня. Если какая-то антипатия есть, особенно взаимная, то у неё должны быть причины. Свои Маккриди знал.       — Я, блять, думал и не мог понять: зачем вообще меня спасать надо было?       — Нашёл, кого спрашивать, — усмехнулся Вэнс, — даже если бы от меня что-то зависело, то… хм, клятва есть клятва.       — Эта, медицинская?       — Вроде того. Не человеку решать, кто достоин спасения, а кто нет.       — И ты жалеешь, что помог вытащить пули из моей туши, — кивнул самому себе Маккриди.       — Это был занимательный опыт, — уклончиво ответил Эдвард.       — То есть, да. О-окей. Я услышал, что хотел.       — На Пустоши людям почему-то кажется, что их личное мнение что-то значит в глобальном масштабе. Я сказал бы, что это забавно. Что два врача случайно проходили там, где они больше всего нужны.       — Я сейчас что-то нихуя не понял. Мы тут жопы рвём, чтобы выжить, а ты утверждаешь, что на всё воля Господня?       Эдвард приподнял брови:       — Этого я не говорил. Вы таки о религии поговорить хотели, или?       — Нет, чёрт возьми, просто пытаюсь понять, почему ты такой кретин, — ляпнул Маккриди.       — Сам кретин, — отрезал Вэнс.       — Не переводи стрелки, бля.       — Кажется, мы зашли в тупик.       — Пожалуй, да.       После этой короткой перепалки неловкое молчание стало ещё более неловким.       — Ладно, хуй с ним! — прервал его Эр-Джей, отстраняясь от бинокля. — Спрошу прямо: что у вас с Люси?       — Ничего, — не моргая, ответил медик. — Но я всё ещё свободен. Если у тебя есть на примете высокие блонди, то я всегда открыт для общения. С ними. Не с тобой. Ничего личного, надеюсь.       Маккриди вдохнул, выдохнул и снова вдохнул.       — Так какого хрена ты ещё тут?       — Я очень вежливый просто.       — Ну и чёрт с собой, — рассудил Эр-Джей и вернулся к наблюдению.       Но Эдвард почему-то не ушёл, так и остался торчать опасно близко к краю крыши, так что Маккриди неожиданно посетило желание пнуть прямую, как доска, спину ботинком и посмотреть, что будет.       Но он, даже будучи ребёнком, так не сделал бы. В бытие мэром Литтл-Ламплайта Эр-Джей прекрасно осознал, что значит ответственность за чужие жизни, и как тяжело, когда в башке бушует коктейль из гормонов и желаний, а тебе при этом надо как-то принимать справедливые решения. «Бессменный мэр Маккриди» не протянул бы на своём посту так долго, если бы не осознавал. Мог бы даже дольше, если бы не возраст. Малыши боялись, что если поменяют мэра слишком поздно, то в один прекрасный день, шестнадцатый день его рождения, община останется без головы и развалится к херам собачьим. Инстинкт самосохранения, все дела. Роджер, следующий мэр, всегда был способным пацаном, пусть не таким безбашенным и более «интеллигентным», как говорил парень из Убежища.       — Ты очень изменился с восьмидесятого, — заметила Люси вечером того же дня. Она сидела за столом и пересчитывала по восьмому кругу немногие оставшиеся медикаменты, а он — у оконной рамы раскачивался на стуле, которому, если по-хорошему смотреть, пора на покой было ещё после Второй мировой войны.       — Надеюсь, в положительную сторону, — Маккриди зевнул, выдыхая дым сигареты ртом и носом одновременно, и закинул ноги на подоконник.       — Не знаю, в какую. Просто изменился и всё. Наверное, ты в какой-то мере… старше нас всех, ну, потому что ушёл раньше.       — Бля, может быть. За два года тут увидишь столько лютейшей поеботы, сколько у нас дома — за пятнадцать лет не.       У нас дома, ещё раз повторил Эр-Джей про себя. Как ни крути, столько лет прошло — а Литтл-Ламплайт так и остался самым милым сердцу местом в Пустоши. Наверное, потому что других достаточно дружелюбных просто не попадалось.       — Верю, — Люси кивнула, а после покрутила головой, принюхиваясь: — Да что за запах?       — Может, дверь прикроем? — спросил Маккриди.       — Шашлыки! — грозно оповестил женский голос с улицы. — Кто не хочет жрать шашлыки, тот не хочет жрать вообще!       — Ну, это меняет дело, — пробормотал себе под нос Эр-Джей. — Пошли?       Последнее — уже в адрес Люси. Девушка слабо улыбнулась и кивнула:       — Пожалуй, этого мне тоже не хватало: следить, чтобы ты не лопнул от обжорства!       — Если мне придёт в голову покончить с жизнью подобным образом, я выберу более интересную причину, — Маккриди вскочил на ноги и нетерпеливо протянул руку подруге детства. Та ухватилась за неё, и вместе вчерашние дети двинули на запах жареного мяса.       Первая задержка произошла уже на входе — мимо ребят чинно прошествовала некая дама с крашеными чёрными волосами до пояса и в красивом, неплохо сохранившемся сером платье. Маккриди от неожиданности аж встал на месте и присвистнул:       — А что это за девушка и где она живёт?       — Лютика не узнал? — ехидно ответила Люси.       — Ну и дела. Ну и дела… — покачал головой Эр-Джей.       Даже материться в этой ситуации показалось неуместным.       5 апреля 2288 года.       Маккриди зевнул.       Спёртый воздух Ривет-Сити тут же хлынул в лёгкие, заполняя их душным смрадом до самых краёв; кислорода не хватило, так что Маккриди зевнул ещё раз. Это, впрочем, помогло не больше. Может, свою подлянку подкинул ещё и алкоголь, но сознание плыло, не давая сосредоточиться ни на чём, кроме раздражения и какой-то тупой злости. А ещё — татуировок девушки со светлыми волосами, курьера из Филли, если верить шерифу.       — Ну так что, как идут делишки в Ривет-сити, куколка? — спросил Гудзон.       — Как обычно, красавчик, — последовал ответ, — старик медленно едет с катушек, подобные мне новосёлы рушат устои, всё катится к чертям. Кроме, пожалуй, этого бара — и моего бизнеса! Одно проистекает из другого.       Роза, карточная колода — туз, король, дама, валет.       — А ты, видимо, татухи бьёшь? Провалиться мне на этом месте, если ваша тюремная эстетика не распространилась уж слишком далеко!       Напудренная дама в стиле пин-ап, разместившаяся в бокале из-под мартини.       — Людям всегда есть, что сказать о себе, даже особо… прямолинейным из них. Я просто помогаю им сделать это. Не самым жестоким образом.       — Когда я жил в Литтл-Ламплайте, — вставил Роберт, — один пацан выбил себе коренные передние зубы, мол, тёлка с поверхности сказала, что это считается клёвым. Правда, не уточнила, у какой именно прослойки населения.       — Думаю, он тоже нашёл себя в профессии, — важно кивнула татуированная девка, но не выдержала и улыбнулась, отбарабанив костяшками пальцев с выгравированными на них инициалами по столешнице.       — Ладно, ладно, — замахал руками Гудзон, — я… восхищён! Почти собрался делать заказ. Как насчёт уединиться вдвоём и посмотреть на эскизы?       — Прямо-таки вдвоём, — приподняла брови девушка. — Ну пошли, чем бес не шутит.       Если бы под напускной двусмысленностью действительно скрывался тот подтекст, который обычно вкладывают в такие слова, Роберт бы только порадовался, но тут ощутил какой-то невероятный мандраж. Вставая, Гудзон поймал наёмника за локоть и прошептал ему на ухо:       — Без обид, парень, но этот разговор мне бы хотелось провести тет-а-тет. За закрытыми дверями. Понимаешь?       — Нет проблем, босс, — пожал плечами Роберт. — Я подожду здесь.       «Хоть трахайтесь, — добавил про себя, — мне всё равно. Хотя…»       Девка, как ни крути, что надо. И задница на месте, и грудь, и голова (впрочем, последнее наверняка никогда не узнать). Из-за Гудзона только обидно; иногда казалось, что он начал доверять наёмнику, но вот такие вот случаи на корню обламывают подобные предположения.       Маккриди заказал очередную порцию виски, подпёр голову ладонью и от нечего делать принялся слушать разговоры людей вокруг — чем ближе к ночи, тем больше их становилось. Пара мужиков за расшатанным столиком, подобно Роберту проводивших взглядом удалившуюся задницу девушки в татуировках, как раз кстати вернулись к ожесточённому спору:       — Ну, а ты думаешь, это логично?       — Что логично-то, что логично?       — Дети эти. Так же с войны двести лет прошло…       — Двести десять.       — Принципиальные мы какие. В общем, не может существовать такое общество, потому что не может и все. Взрослая-то баба не всякий раз родит, а уж малолетка!       Последнее слово как-то особо резко вырвалось, так что первый оратор, начав ловить на себе недовольные взгляды, немного сбавил децибелы. Но даже обрывка разговора хватило Роберту для того, чтобы понять: речь идёт о Литтл-Ламплайте. Сперва Маккриди думал вмешаться, но, слушая дальше (что стало весьма непросто), понял — тему-то неспроста подняли.       — А я и не удивлён, что работорговцы разорили это кукушкино гнездо, — вздохнул второй мужик.       — Думаешь, старый хер будет что предпринимать по этому поводу?       — Не-а. У нас и с синтами проблем навалом стало, а с тех пор, как…       Первый хлопнул второго по спине, оборвав его поток мысли на половине:       — О плохом не будем. У нас по целой пинте и целой жизни впереди, ну?       — Умеешь подбирать слова, когда не надо, академик.       Дальше Маккриди уже не слушал. Ноги стали ватными, руки задрожали, а поле зрения сузилось до поверхности огненной воды в мутном стакане со сколом в форме треугольника на краю. Всё неожиданно встало на свои места: вот эти ребята, включая, с большой вероятностью, даже Гудзона — из Подземки; Литтл-Ламплайт в жутком состоянии, и чёрт знает, что сейчас с его жителями!       Не то чтобы против Подземки Роберт что-то имел — для фанатиков утопической идеи они вполне себе дружелюбные ребята, особенно тот Дьякон был, который шатался с Серебряным Плащом по Добрососедству в те далёкие и радостные времена, когда Институт ещё не сунул свой вездесущий нос везде, где можно и где нельзя.       Гудзона ночью Маккриди так и не дождался и пошёл искать место для ночлега. С утра босс нашёл его сам.       — Просыпайся, нас впереди ждёт долгий путь!       — Вообще-то, — издалека начал наёмник, — нам надо кое-что обсудить.       — Серьёзные разговоры? О-о, люблю такие темы, — Гудзон едва не захлопал в ладоши. — Только чур, я первый.       Роберт хотел кое-что уточнить по поводу продолжительности своего контракта, но от этих слов уверенности пуститься в самоубийственный поход по территориям работорговцев с целью свершить кровную месть заметно поубавилось.       — У моих знакомых ребят образовалась одна очень… личная проблема. Их… детки угодили в лапы мерзких дяденек из Парадиз-Фоллз. Ну, они никогда не отличались особым гуманизмом. Так что мы собираемся выручить их из беды. Придётся сделать петлю относительно заранее спланированного маршрута. Естественно, за все неудобства я доплачу. Как идейка?       — Просто супер, — с болезненным энтузиазмом отозвался Роберт.       — Отлично! Ты что-то хотел сказать.       — У меня сигареты кончились, не хочу рвать когти сразу.       — Сразу и не пойдём. Нужно придумать какую-то тактику, которой будем придерживаться, разжиться экипировкой, все дела.       — А что с доставкой? — вспомнил наконец цель изначального похода Маккриди.       — Да вот. Старый яйцеголовый друг, оказывается, заказал себе сувенир, а он взял и потерялся на два года. Ждал два — подождёт и ещё немного, как по мне.       — Смотрю, ответственность из тебя так и хлещет, босс.       — А то.       Март 2288 года.       [Подключение к локальной сети 103-5597]       Добро пожаловать, Пользователь-68!       Имеются непрочитанные сообщения.       Открыть? Да/Нет       (Внимание! Ваш уровень доступа не позволяет просматривать скрытые файлы и темы. Обратитесь за паролем к системному администратору.)       18: эй       18: ауууууу       18: …       18: это наверное тупо да       18: тупо мы сидим напротив друг друга в клетках из стекла и пластмассы и сука общаемся посредством печатания на клавиатуре       18: это       18: не знаю       18: высший уровень тупости       27: Так вот что ты так усиленно строчишь. Я уж было подумала, что тебя посетила программерская муза или что-то вроде.       26: хейлин, это ты?       27: Я.       18: приятно познакомиться парни       18: эээ то есть парень и девушка       18: я боб       18: остальные тоже могли бы присоединиться к нашему обсуждению       18: или не знаю       26: да что тут обсуждать? видимо, наше присутствие сильно мешает чьим-то соседям сверху. где мы вообще?       18: ты не сказал как тебя зовут       26: да какая разница???       12: Большая длинная кнопка справа от тире. Капитализация. Не благодарите.       18:…       12: Судя по тому, что я слышал от ненормальных ублюдков, которые меня схватили, — где-то в районе Ланкастера. Не могу быть уверен.       27: Ланкастер? Ты имеешь в виду Пенсильванию?       26: далеко же нас занесло.       18: вас-то далеко?       18: ну сука жесть       18: я хреначил от самого содружества чел и всё что встречалось мне на пути это рейдеры пидоры скорпионы и работорговцы       12: Признаюсь, при таком близком знакомстве ты оказался ещё большим дегенератом, чем казалось со стороны, Боб.       18: …       18: …       [Возможность Пользователя-18 отправлять сообщения ограничена в связи с подозрительной активностью учётной записи. Срок блокировки — 2 часа.]       27: Что ж. Это должно было произойти. Я так думаю. Рано или поздно, так или иначе.       12: Мне интересно, чем заняты оставшиеся два парня? Я вижу того, что без двух пальцев на руке. Он вроде бы набирает какой-то текст, но экрана не видно.       68: парень без пальцев занят делом, за которым мы все здесь собрались       12: О Господи.       68: ты сам печатать одной рукой пробовал       68: попробуй, а потом подумай, стоит ли гнать бочку на чью-либо манеру печати       12: Ладно, у тебя, по крайней мере, есть объективная причина пренебрегать правильной расстановкой прописных букв. Мне непонятно, почему так поступают остальные.       26: парень, ты просто приёбываешься к мелочам.       26: даже мелкий мудак это понял.       68: эй       27: Пожалуйста, Риз.       12: Забавно, что при всей халатности в отношении правильного оформления никто из вас не допускает грубых орфографических и пунктуационных ошибок.       12: Не считая, пожалуй, Боба.       27: Судя по тому, что сказали нам раньше, отбор в этот эксперимент был по уровню интеллекта. Непонятно, как они вычисляли нас.       27: Может, люди, которые держат нас в плену, знают гораздо больше, чем пока что каждый из нас может увидеть.       68: если главный параметр — интеллект, то чем ты объяснишь боба       12: Савант.       68: ха       26: ха.       68: ха       12: Зачем вы пишете «ха», если даже не улыбаетесь.       26: где-то в глубине души я ржу как забагованная робопони.       68: нет       44: Ребят, я расшифровал       26: поверить не могу, он действительно этим занимался.       68: код «робко» может понять даже безмозглый       68: но проблема не в этом       44: Где ты видишь проблемы?       44: Нам дадут свободу и работу, как только пройдём игрушку на всех уровнях       44: Не знаю как ты, а я не намерен оставаться тут надолго       12: Я не особо доверяю этому утверждению. То, что происходит, больше всего мне напоминает эти жуткие Убежища с экспериментами над людьми.       68: то есть, полагаешь, что снаружи могут рассекать бабы в обтягивающих синих комбинезонах       12: Не узнаем наверняка, пока не выйдем.       44: Я бы на вашем месте взялся за свои коды, ребята       44: День скоро закончится       26: не особо рублю в программировании. делаем ставки, на какие сутки меня четвертуют.       27: Я уже. В самом деле, не так уж сложно.       27: Риз, это совсем не смешно.       12: 26 и 27, как видно, неплохо общаются и общались раньше.       27: Работали вместе.       12: Ясно.       26: понятно.       68: теперь эта дискуссия безнадёжна       [Личные сообщения]       [Адресат: Пользователь-42]       68: надеюсь, меня когда-нибудь просветят в гениальные планы теневого правительства 103, а       42: Я пока не могу позволить тебе знать слишком много. Пойми меня правильно. Смотритель много лет планировал эту операцию, включая её… необычный антураж, если позволишь так сказать. Если сломать игрокам интригу, то всё пойдёт прахом.       42: Делай лицо попроще. На тебя смотрят.       42: Завтра мы подбросим кое-что интересное, так что выспись хорошо.       68: у меня нос чешется       68: за что