Кровь и кофе

      Через несколько дней, около двух часов пополудни, сидя в своем кабинете в нотариальной конторе, Джон Аттерсон чувствовал себя гораздо лучше. К нему вернулся хороший сон после того, как они с Джекиллом провели прекрасный вечер, обсудив интересные случаи со студентами доктора. До поздней ночи они просидели у камина в доме Генри, который в кои-то веки угостил друга отличным французским вином. Под конец, уже собираясь отправиться домой, Аттерсон вдруг вспомнил про листочек с адресом бывшей кормилицы своей клиентки. Порывшись в портфеле, Джон передал бумажку другу. Внимательно изучив адрес, Джекилл кивнул и пообещал в самом скором времени заехать к кормилице сразу после работы, а потом все рассказать нотариусу. На том они распрощались, и Аттерсон, наконец, сумел выспаться.       Сейчас перед ним сидел клиент — молодой врач-психиатр, оформляющий доверенность на управление своей лечебницей нескольким третьим лицам. Дело было вполне заурядное и несложное, так что управились примерно за полчаса. Доктор душевно поблагодарил Аттерсона и собрался уходить, но на входе столкнулся с ворвавшимся в кабинет ошалевшим тощим юношей-служащим, за которым степенно следовала закутанная в плащ девушка. Служащий торопливо извинился перед доктором и нетерпеливо обратился к Аттерсону.       — Мистер Аттерсон, к вам ваша клиентка.       — Я вижу, спасибо, — удивленно ответил нотариус, — мисс Ван дер Мер, что-то случилось?       Услышав фамилию девушки, выходивший из кабинета доктор резко обернулся. Ида кинула на него беглый взгляд и решительно села в кресло через стол от Аттерсона.       — Благодарю, — хрипло сказала она и коротким кивком отпустила служащего. Тот с подобострастным поклоном вывалился из кабинета, закрыв за собой дверь.       — Мисс Ван дер Мер?       — Ида.       — Что-то случилось? — Повторил Аттерсон, убрав копию доверенности в папку.       — Мне нужна ваша консультация, — девушка сняла капюшон, и Джон ужаснулся. Ида выглядела так, будто не спала неделю, тени под глазами резко выделялись, потускневшие глаза лихорадочно припухли, а обескровленные бледные губы совершенно потерялись на лице. Ее руки крупно дрожали. Она обхватила свои плечи, смотря в пространство.       Джон засомневался, что ей действительно нужна консультация нотариуса, а не врача.       — Конечно. Чем я могу вам помочь? — Аттерсон потянулся за графином и налил в стакан воды для девушки.       Она безучастно приняла стакан и выпила.       — Мне нужно знать, что делать с квартирой, которую оплачивал мой отец, но которая нам не принадлежит, — из ее голоса ушла хрипотца, но стакан в руках продолжал дрожать.       — Не совсем понимаю, — покачал головой Аттерсон.       — Помните, — она медленно поставила стакан на стол, рассеянно глядя куда-то в окно над плечом Аттерсона, — мы с вами как-то упомянули мою бывшую кормилицу?       — Да-да, — сейчас Джон действительно заинтересовался.       — Она жила в другой квартире, которую для нее снимал отец. Теперь мне нужно знать, как поступить с этой квартирой.       — «Теперь»?..       Девушка перевела взгляд на лицо нотариуса.       — Она умерла. Вчера. Или позавчера. Сердце. Как говорят.       Аттерсона будто поразило громом. Он недоверчиво смотрел на свою клиентку. Она молча продолжала смотреть на него. Некоторое время оба молчали. Первым очнулся Аттерсон.       — Д-да. Кхм. Сейчас, — он начал лихорадочно перебирать бумаги на столе, — Нужно будет просто выписать жильца и сообщить об этом в управление.       — Вы можете помочь мне с этим? — Тихо попросила Ида.       — Конечно, — мягко ответил нотариус.       — Хорошо. Я не забуду доплатить за эту услугу.       Аттерсон хотел было ответить, но она уже молча встала из-за стола, накинула капюшон и стремительно вышла из кабинета.       Нотариус еще некоторое время задумчиво смотрел в собственный стол. Потом взял стакан и в один глоток допил воду.       Остаток рабочего дня тянулся ужасно медленно и уныло. Он дал еще несколько консультаций, помог составить завещание и закрыл подписью исполненные акты. Еле дождавшись шести часов вечера, Аттерсон тут же покинул контору, немедленно отправившись в дом Генри Джекилла.       Его встретил Пул и пригласил к камину — хозяин должен был вот-вот вернуться. Дворецкий предложил нотариусу выпить, но Аттерсон покачал головой. Некоторое время Джон рассеянно крутил в руках тяжелую пепельницу с кофейного столика рядом. Наконец, входная дверь открылась и закрылась, и в гостиную вошел улыбающийся и потирающий руки Генри.       — Мой дорогой Аттерсон! — Воскликнул он, отбирая у него пепельницу и грохнув ее обратно на стол, — Наконец-то ты находишь время почаще навещать своего бедного друга! А то ведь бывает, что мы не видимся месяцами.       Наткнувшись на взгляд Аттерсона, доктор замолчал и перестал улыбаться. Нотариус встал и впился глазами в лицо Джекилла.       — Нам нужно поговорить. Лучше у тебя в кабинете.       Недоумевающий Джекилл молча жестом пригласил Джона пройти на второй этаж. Заперев дверь кабинета, Генри повернулся к шкафу и открыл дверцу.       — Виски? — Предложил он, доставая золотистую бутылку.       — Нет, спасибо, — сухо отказался Джон.       Джекилл поднял брови и медленно убрал виски обратно. Пригласив друга сесть, он сам тоже опустился в кресло.       — В чем дело, Джон? Что случилось?       Аттерсон молчал, внимательно изучая мужественное лицо доктора, на котором застыло удивленное выражение.       — Ты был у кормилицы Ван дер Мер?       — А-а-а, — протянул Джекилл и слегка расслабился, — Был. Позавчера заехал к ней из института. Не такая она древняя старуха, как я предполагал. Но на английском говорит ужасно, долго не могла понять, чего я от нее хочу. Я сказал, что я доктор, изучаю всякие редкие болезни и все такое прочее. Вроде бы поняла. Да и рассказала немного.       — Значит, что-то все-таки рассказала?       — Мол, побледнела ее старшая госпожа, пару лет ходила белая как привидение, потом вдруг перестала спать, перестала есть и за несколько месяцев совсем зачахла. Больше ей ничего не известно — Мария почти не выходила из комнаты. И всего-то? Ты поэтому такой загадочный?       Аттерсон помолчал, сложив руки под подбородком. Генри поднял бровь.       — Сегодня ко мне заезжала Ида. Кормилица умерла.       — Что? — Генри с искренним недоумением уставился на Аттерсона, — Когда?       — Вчера. Или позавчера.       — Клянусь, она была совершенно здорова, когда я ее навещал!       — Я не знаю, от чего она умерла. Ида, кажется, тоже не знает толком.       Друзья погрузились в задумчивое молчание. Тишина кабинета прерывалась только щелканьем маятника Ньютона на столе Джекилла.       — Как состояние Иды?       — Плохо.       Джекилл встал, сложив руки за спиной, и принялся мерить кабинет широкими шагами.       — Пожалуй, стоит мне ее навестить.       Аттерсону идея почему-то не понравилась. Ощущение смутной связи между их интересом к кормилице и ее смертью не покидало его мыслей. Но вслух он лишь спросил:       — Думаешь, она будет рада тебя видеть?       Джекилл остановился.       — Как бы там ни было, пока что — я подчеркиваю это «пока», потому что уверен, что скоро она от какой-либо врачебной помощи откажется — я официально ее лечащий врач. Так что мне следует знать о состоянии своей пациентки.       Кабинет Джекилла снова погрузился в тягучую тишину.